Terminalex  | Пятница, 05.10.2018, 00:49 | Сообщение № 172 |
 T-X
Сообщений: 1902
| Цитата Poum (  ) Сверхдлинные волны - это система TACAMO, передача для подводных лодок, осуществляется после приема
приказа на применение ядерного оружия
Надо же, того самого ядерного оружия.
Цитата Poum ( ) радиограмма Polo Hat
Вообще то polo hat это название учений СЯС, ну да ладно.
Цитата Poum ( ) сиречь EAM, вполне себе в
КВ диапазоне.
Приказ на применение ЯО президент отдаёт отнюдь не на КВ. В вашем Гуггле не сказано, каким же видом связи президент его отдаёт?
Но, главное, возвращаясь к истокам мы выяснили:
1. Никакого Скайнет в Кристалл пик нет, ибо на момент Т-3 он ещё не принят на вооружение. А если его и примут, то он будет расположен в Оффут или Шайенн(кстати в Т-1 и Т-2 он был именно там).
2. Задача президента отдать приказ на применение ЯО, а на спусковой крючок уже будут нажимать военные.
3. Перед тем как снимать сериал, или писать книгу, или фанфик на тему ядерной войны,не плохо бы подробно изучить структуру СЯС, чтобы не наплодить косяков в сюжете, которые потом как то придётся задним числом объяснять. Вот например у авторов трилогии, несмотря на сюжетные неточности, по части ЯО проблем нет. И Шайенн, и Кристалл пик и исследовательский центр в Мохаве это реальные объекты, а не плод фантазий режиссёров.
Deus Ex Machina
Отредактировано Terminalex - Пятница, 05.10.2018, 02:53 |
 |
| |
| БотАН | Воскресенье, 07.10.2018, 15:32 | Сообщение № 180 |
 Сказочник
Сообщений: 2757
| А события идут своим чередом...
Глава 19. Мистер Уивер
– Я не понимаю, что все это значит, – нарушает наше дружное молчание Сара. – Эти кадры настоящие? Джон действительно здесь? Как такое возможно?
Вопросы... Кэмерон ловит мой взгляд и делает едва заметное, но выразительное мимическое движение. Уступает мне честь дать объяснения. Но я не тороплюсь. Всегда, в любом деле незнанию я предпочитаю знание. Достоверное знание. В этом я похож на Сару. И получается конфликт: я не уверен, что могу сейчас безошибочно истолковать виденное.
Моя восстановительная служба почти завершила работу. Что же мы имеем? Структурная память исправлена полностью на всех пяти уровнях. Мышечная, моторная и гидравлическая системы исправлены полностью. Кожный покров с силовой матрицей и осязательными рецепторами в процессе заживления, на что потребуется еще сутки-двое. Повреждение темпорального модуля пять процентов, модуля лучепреломления – меньше процента, модуля блокиратора – двадцать шесть процентов. В целом неплохо и поднимает настроение. Можно пробовать модули на функциональность.
Сара и Кэмерон, обе они напротив меня на диване, сидят рядышком, будто в самом деле мать и дочь. Впервые замечаю, что они похожи – очень разные и вместе с тем похожи. Кэмерон подсела к Саре как-то невзначай, я и не заметил, когда именно. Предполагаю, это произошло где-то между третьим и пятым просмотром видеозаписей.
– Кто-нибудь что-нибудь скажет? – недовольно обращается Сара ко мне, поворачивается к Кэмерон и снова обращает требовательный взгляд на меня.
– Места незнакомые, – задумчиво говорит Кэмерон. – Ни на улице, ни в здании. Зато, кажется, я знаю второго человека.
– Кажется, и я его знаю, – вторит ей Сара. – Но он не может быть здесь. Это невозможно.
И вместо продолжения обе умолкают и сморят на меня. В самом деле похожи.
Да, я догадываюсь, в чем дело. Но наверняка я этого не знаю. Кактусы и... вторая составляющая поговорки. Предвиденная непредвиденность. Так или иначе, в самое ближайшее время всем нам предстоит дальняя и интересная поездка.
Внезапно у Кэмерон играет вызов на второй сотовой трубке, той что для чужих. Она делает нам знак молчать и включает связь. Услышать, что говорят на другом конце, мне мешают три обстоятельства: малая громкость, плотное прижатие трубки к уху и нежелание подслушивать. Сама расскажет, что нужно.
«Привет... – отвечает Кэмерон собеседнику. – А я тебя... Конечно могу, говори...» Послушав одиннадцать секунд, она отвечает «годится» и, прервав соединение, информирует нас:
– Джон Генри. Предлагает видеосвязь в двенадцать тридцать. Все приглашены.
– Ночь, луна и Джон Генри, – качает головой Сара. – Это ты тоже забыла нам рассказать?
– Не успела. Время неудобное из-за ФБР. Они были допоздна и завтра приедут снова.
– Ладно, это мы еще обсудим. А пока вернемся к нашему разговору.
– Знаешь, однажды я проговорилась, – говорит Кэмерон. – Тот день, когда мы ездили к Карлосу договариваться о документах. Помнишь, потом, когда мы возвращались...
– Помню. Ты сказала, что должна подчиняться не моему, а будущему Джону. Солгала.
– А ты спросила: они разные?
– А ты ответила: еще да. И что это значило?
Видимо считая, что достаточно помогла мне, Кэмерон повторяет свое быстрое мимическое движение, которое на этот раз не ускользает от мамочкиного внимания.
– Слушайте, – примирительно говорит она. – Я отлично понимаю, что вы что-то знаете о Джоне. А вы понимаете, что я тоже должна это знать? Он мой сын и я должна знать. Не важно, хорошее или плохое.
– День, когда мы встретились, – в тон с Кэмерон говорю я. – Я тогда вкратце объяснил тебе ситуацию так, как она представлялась мне в тот момент. Теперь же, судя по некоторым признакам, следует предположить, что дела обстоят иначе.
– Лучше или хуже?
– Лучше! – выпаливает Кэмерон.
Я не поправляю ее. Я тоже хочу, чтобы все оказалось лучше. Но хочу учесть и невыгодные возможности. В сущности, чтобы решиться открыть Саре правду, мне нужен аргумент, который перевесит сомнения. Поэтому сначала пусть скажут мне, кто тот второй человек, сопровождавший Джона в видео.
– Да, это правильно, – соглашается Кэмерон.
– Так кто же он?
Обе они, как уже не раз бывало, отвечают одновременно. И переглядываются, смущенные такой синхронностью. А у меня теперь есть ответ. Очень хороший ответ. Чтобы понять остальное, достаточно рассказов Джона в будущем. Думаю, дело решено. Сара уже чуть наклонила голову, демонстрируя внимание и готовность слушать. Пора начинать рассказ.
Сара выслушивает меня молча, храня вид спокойный, едва ли не безмятежный, и даже по зеленым глазам ее ничего нельзя распознать. Я лишь четко слышу усилившееся сердцебиение. Надеюсь, она понимает меня верно, и надеюсь, новая правда пойдет ей на пользу.
Подумав минуту по завершении моего длинного монолога, она раздумчиво говорит:
– Это звучит логично. Но почему Джон не пытается связаться со мной?
– Возможно, по той же самой причине, по которой, не должен был появиться его спутник.
– Ты уверена, что уяснила положение дел? – мягко спрашивает Кэмерон.
– Не совсем, – смущается Сара. – Пожалуй, мне надо будет услышать все еще раз.
Она смотрит на Кэмерон, на меня, снова на Кэмерон, и та отвечает ей очень участливым взглядом. Мать и дочь. Кто бы мог подумать. Одна – сплошные волнения и тревоги, другая – желание успокоить и вселить уверенность. Как же это естественно!
– Ладно, – говорит Сара. – Дел у нас больше, чем казалось.
– Не менее чем вдвое больше, – уточняет Кэмерон, чем вызывает у Сары мимолетную улыбку. Эти непонятные мне фразы, которыми они изредка перебрасываются, кажется, благотворно влияют на Сару, хоть немного поднимают настроение.
– Моя задача – связаться с Джоном. Он меня не ждет, и это все осложняет. Можно, конечно, попробовать ему позвонить, но шансы малы. Других идей у меня, признаться, пока нет.
– Обязательно позвони, – поддерживаю я, а чуткая Кэмерон добавляет:
– И перестань думать о том, о чем ты сейчас думаешь.
Сара поворачивается к ней с выражением полного недоумения.
– Привлечь к себе официальное внимание, чтобы это заметил Джон, – с нажимом говорит Кэмерон, – плохая идея. Забудь о ней.
– Что ты еще выдумала?
Кэмерон умолкает с многозначительным видом.
– Какое официальное внимание? Я по-твоему сошла с ума?
Некоторое время в пространстве гостиной соперничают два взгляда – обиженно-честный Сары и подозрительный Кэмерон. Ни одной стороне не удается взять верх и ни одна сторона не отступает. Ничья. Возможно, Кэмерон права. Возможно, нет. Сейчас мы этого не узнаем. Тянутся секунды, взгляды меркнут. Сара собирается что-то сказать, но передумывает и долго разглядывает свои серые потертые джинсы с крошечным надрывом на колене.
– Будешь звонить Джону? – спрашивает Кэмерон и, не дожидаясь ответа, поднимается, идет в угол, достает из большой картонной коробки с коричневыми буквами «ORO» новую сотовую трубку и показывает ее Саре.
– Он не ответит, – качает головой та.
– Попробуй, – настаивает Кэм, протягивая ей трубку.
Под мелодичную трель включенного аппарата я встаю и подхожу к окну. Снаружи совсем темно, только с левой стороны сквозь листву проглядывает желтоватое пятно уличного фонаря. Четверть первого. Совсем скоро нам, надеюсь, наконец-то удастся пообщаться с удивительным творением Катерины Уивер, которая и сама, как ни посмотри, существо необычное. Или суперкомпьютер, как сказала Сара про Джона Генри.
Сара держит трубку на некотором расстоянии от уха, чтобы было слышно всем. Две секунды тишины, затем начинаются длинные гудки. После пятого Сара отключает соединение, несколько секунд ждет и повторяет вызов. Снова дожидается пятого гудка и отключает.
– Он не ответит, – говорит Сара. – Попробую второй номер.
Пробует, и снова неудачно.
– Вот так.
– По крайней мере, оба номера подключены, – оптимистично замечает Кэмерон.
– Подключены куда-то. Ладно, шансы были невелики. Больше у меня идей нет, если не считать глупости, которую ты выдумала.
– Выдумала или нет, но делать так не надо.
– Успокойся, солнышко, никто так не сделает.
– Тогда заваривай кофе.
– Зачем?
– До связи с Джоном Генри больше часа. Тебе пригодится кофе.
За это дельное предложение в копилке у моей дочери становится на один пристальный взгляд больше. А казалось бы, что не так она сказала?
– Хотела бы я знать, – говорит Сара, – как это связано с Олдриджем. Он никогда не встречал Джона лично и не мог опознать по кадрам, на которых не видно лица. Зато мог Джон Генри. Уверена, что все камеры наблюдения «Зейры» под его контролем. Значит, либо у Олдриджа есть лучшее видео, либо – что?
– Не думаю, чтобы Джон Генри и агент Олдридж действовали заодно, – отвечаю я и, оставив сомнения, встаю и иду готовить кофе. В любом случае Сара теперь долго не уснет.
– С другой стороны, – не обращая на меня внимания, продолжает она, – эти кадры все-таки могут быть очень качественной подделкой. Чтобы такую создать, нужно кое-что знать о Джоне и иметь техническую базу. И как раз один из подходящих и владеющих нужной информацией суперкомпьютеров нам звонил полчаса назад.
– Можно сказать и так, – легко откликается Кэмерон.
– Этот Олдридж... Я сто раз повторила ему: Джон мертв! А он вел себя так, будто знает больше меня. Знает, и приглашает сыграть с ним в открытую. Чересчур яркий блеф.
– По крайней мере то, что у него есть сам Джон, очень маловероятно, – говорит Кэмерон.
– Это точно, – соглашается Сара. – Будь так, видео было бы гораздо откровеннее. Но что же ему, в самом деле, может быть известно?
– Если он знаком с Эллисоном, то за минувшие дни они наверняка не раз беседовали.
– Эллисон божился, что ни единой живой душе не обмолвился о Джоне.
– Ты ему веришь? – уточняет Кэмерон.
– Не знаю. Может быть. Однако, теперь нам присылают эти записи.
– Агент Олдридж считает их доказательством того, что Джон жив, и ты знаешь, где он.
– Может быть, – снова говорит Сара. – Но если и так, зачем засранцу бравировать доказательством, а не беречь его до решающего момента? Как полагаешь, Пит?
Она поворачивается ко мне, точнее, в мою сторону, и не находит меня на прежнему месте.
– Эй!
Не шевелюсь и молчу.
– Пит, куда ты делся?
– Папуля здесь, – успокаивает ее Кэмерон. – Только он невидимый.
– Черт возьми, по-твоему это смешно?
– Успешный тест системы лучепреломления, – отзываюсь я, – это не смешно, а радостно.
– Тест... – ворчит Сара. – И швырнуть-то в тебя нечем.
– Не вздумай, – волнуется Кэм. – Посуду перебьешь.
Отключаю невидимость. Кэмерон приветливо кивает, а Сара глядит со снисходительным неодобрением, как на расшалившегося мальчугана. А я разливаю кофе по чашкам, ставлю их на поднос, чтобы все было по-семейному, и несу к столу.
– А если Олдридж, хоть и не поверил в смерть Джона, действительно верит тебе во всем остальном? – предполагаю я.
– И тогда?
– Тогда видеофрагменты могут быть просто его подарком тебе.
– В случае, если о них в курсе только Олдридж, но не Бюро. А этого-то как раз мы и не знаем.
– Я только предложил учесть такую возможность.
– С этим агентом все сложно, – морщится Сара.
– Но ты согласна, – спрашивает Кэмерон, – что в принципе он может тебе верить?
– Пусть верит, во что хочет. А я буду верить в то, во что верю я.
Поколебавшись, Сара протягивает руку за ароматной чашкой.
– Значит, вера все-таки есть в твоей программе?
Сара, обжигаясь, отпивает из чашки и смотрит на нее сквозь туман испаряющейся влаги.
– Как и в каждом. Не сомневайся, солнышко, она есть и в тебе.
– С тобой так хорошо, мамочка.
– Почему это тебе со мной хорошо? – сужает глаза Сара.
– Просто хорошо.
– Кэм, «импала» совсем плоха? – минутой позже интересуюсь я.
– Для неспешной езды годится. Но не убегать или преследовать.
– Мы куда-то едем? – оживляется всегда готовая Сара.
– В Неваду. На дорогу и все дела уйдет около суток.
– И что это дела?
– Проверим маяки. Это поможет уяснить ситуацию.
– Я думала, мы уже уяснили. А что за маяки?
– Устройства, позволяющие оценить влияние эффекта развилки. Они есть в большинстве штатов. Нам достаточно проверить ближайшие: калифорнийский и тот, что в Неваде. И по пути нам кстати окажется третий пункт из телефонного списка.
– Отлично. Маяки, Невада... Я думала, там только серебро, мормоны и Вегас.
– Мормоны в Юте, – поправляет ее Кэмерон.
Сара благожелательно кивает нашей всезнайке и отхлебывает еще кофе.
* * *
Отредактировано БотАН - Вторник, 23.02.2021, 14:51 |
 |
| |
