2.
– Внимание, парни, – громко сказал человек в полевой форме, с капитанскими знаками различия и стилизованным изображением голубоглазого черепа терминатора (как считали машины) на левом рукаве.
– Первому взводу быть в готовности к выезду в Салайду, завтра в 06-00, – капитан покосился на терминаторов, стоявших рядом, и нахмурился – посмотрим, как там обстановка, вечером может расслабимся в местном баре. Сержантам проверить оружие и снаряжение, лейтенант, зайдете ко мне через час. Разойтись!
– Я с вами. Посмотрю, как вы там расслабляетесь, – сказал один из роботов.
– Эээ, в принципе я не против, Крис, но не уверен, что твой металлический скелет уместен там… Местные занервничают. А если они будут нервничать, наши парни не смогут расслабиться. А они заслужили отдых. Понимаешь?
К этому моменту терминатор подошел к капитану ближе, чем на ярд. Новое шасси, не такое массивное, как у 800-х, не нависало над человеком как раньше, но все равно не очень то приятно, когда терминатор, пусть и твоего роста, пялится своими злобными красными окулярами тебе в глаза.
Терминатор молчал и не двигался. И человек молчал. И тоже не двигался. Потом глотнул слюну. Но глаза не отвел и не моргнул. Кто-то из солдат притворно закашлялся и под шумок выключил предохранитель плазменной винтовки. Машины не подали виду, что отлично расслышали этот щелчок.
– Да, Дэвид. Понимаю. Тогда я на ТО поеду.
– Чего!?
– На техобслуживание. Я ведь машина. До Монроза и обратно. Утро следующего дня.
– Разрешите войти, сэр!
– Входи.
– Сэр, – ухмыляясь сказал рядовой, – там к Вам девчонка приехала, осмелюсь доложить, симпатичная.
Удивленный капитан Дэвид Лерой спустился из своих апартаментов в холл.
Трое солдат по команде капрала подскочили и поприветствовали командира. При этом Лерой отметил, что они странно веселые и едва сдерживают смех. Девушка оказалась стройной, того же роста, что капитан, неопределенного возраста (16 лет, 22? Или больше?). Светло-русые, почти блондинистые волосы, стянуты в хвостик, овальное бледное лицо. Ни единого изъяна, ни одной особой приметы. Наглые голубые глаза. Светлый джинсовый костюмчик выгодно подчеркивал фигуру.
– Доброе утро, мисс… – капитан ожидал, что мисс назовет свое имя.
Солдаты прыснули.
– Это я. Крис. И я поеду с вами.
Салайда.
Через Дельту, Монроз и Ганнисон колонна из трех «Хаммеров» и грузовика добралась в Салайду к 14-00. Один «Хаммер» с четырьмя солдатами замаскировали на перекрестке за пару миль до городка. Другой, с остальными пятью парнями того же отделения, выставили на противоположном выезде в сторону Каньон-сити. Третий высадил у мэрии Лероя и увязавшуюся за ним Крис. Из остановившегося рядом грузовика, выпрыгнули солдаты, и разошлись нестандартными тройками по городу. В беретах вместо боевых шлемов, они не казались устрашающими, однако нельзя сказать, что все местные жители легко шли на контакт.
Лерой поднялся в кабинет мэра. Крис, одетую теперь в полевую униформу, он представил как ротного специалиста по связи и компьютерам. Мэр Голдстейн, радостно их встретивший, первым делом отметил, что никогда еще в его город не заезжали такие красавицы и он очень, очень, очень рад визиту. Крис вежливо улыбнулась, когда он поцеловал ей ручку, и уселась на диван, внимательно слушая разговор мужчин.
Мистер Голдстейн заявил, что для него большая честь встретить капитана Лероя. Жаль, что нет сейчас президента, который вручает звезды. Потому что, Дэвид давно уже достоин чина если не генерала, то, по меньшей мере, полковника, ибо кто как ни он защищает весь штат от бандитов-скавенджеров и благодаря кому как ни ему в Колорадо спокойствие и мир с машинами.
Дэвид скосил глаза в сторону Крис и сказал, что машины людям не враги и что не слишком сложно установить мир, когда к нему стремятся обе стороны.
У мэра расширились глаза. Он ответил, что любит машин не меньше Дэвида, и сам вид терминаторов вызывает в нем трепет. Вот какие сильные чувства он к ним испытывает.
Одновременно они попивали виски. Через тридцать минут такой благоразумной беседы Лерой решил перейти ближе к делу.
– Салайде необыкновенно повезло с мэром. Множество городов в упадке, а благодаря Вам, Салайда процветает.
Мэр немного погрустнел и ответил, что город вовсе не процветает. Проблем очень, очень много. Коммуникации старые и ветхие, а люди обеспокоены больше личным благом, чем общественным и их непросто убедить сделать что-то полезное. Да и население увеличилось за счет беженцев, выживших жителей Пуэбло. Из Флоренса и Каньон-сити также многие перебрались сюда, опасаясь радиации и химии из Туэле. Салайда не рассчитана на такое количество людей.
– Ну что Вы, что Вы, нет, это настоящее процветание и все благодаря Вам. Я слышал, что в горах у Криппл-Крика вновь добывают… – он запнулся, глянув на Крис.
Мэр обеспокоено сказал:
– Э, овощи?
– Да. Выращивают овощи. Корнеплоды. Вахтовым методом. И весь урожай свозят сюда.
– Откуда у Вас такие сведения?
– Мои люди задержали одного парня. У него все карманы были набиты корнеплодами. И неплохими. Сказал, что намыл их в ручьях к востоку от Салайды.
Мэр погрустнел.
– Разве сейчас это урожай? Это слезы, а не урожай. Вот раньше, да, а сейчас… Сами в проголодь живем.
– Солдаты гораздо лучше воюют, когда сыты, – продолжал Дэвид, – думаю, четверть урожая вполне справедливая доля за нелегкий труд миротворцев.
Крис ровным счетом ничего не понимала, зачем Дэвиду понадобились какие-то «корнеплоды», ведь его солдаты вовсе не голодали? Однако решила поддержать беседу:
– Овощи очень полезный продукт, они содержат биологически активные вещества – витамины, органические кислоты, минеральные вещества, клетчатку, пектиновые вещества.
Дэвид улыбнулся, а мэр застонал. Потом вдруг заговорил громко:
– В городе сотня овощеводов и они не привыкли делиться своим урожаем. Все они крепкие парни и у каждого есть оружие. Могут возникнуть беспорядки.
Крис насторожилась.
Дэвид огорченно сказал, что Салайде никогда наверно не видать такого славного мэра, как Голдстейн, потому что в случае беспорядков, солдаты хоть и будут защищать мэра изо всех сил, однако он не сможет поручиться за его безопасность. Кроме того, ему доподлинно известно, что добрая четверть овощеводов – ближняя и дальняя родня господина мэра, а почти все остальные – его друзья, родственники друзей либо друзья родственников. Кстати, солдаты в настоящее время как раз наслаждаются гостеприимством супруги мэра, а также девяти семей его родственников и друзей. Потом Дэвид сам налил виски в стакан мэра и стал успокаивать, говоря, что они все отработают и будут навещать Салайду каждый месяц, убеждаясь, что все в порядке и зачищая окрестности от скавенджеров и прочей дряни.
– Раз в месяц!? Думаю, раз в полгода вполне достаточно. Или раз в год. У нас спокойное местечко, а у Вас есть дела поважнее!
Дэвид возразил, что сам распределит свои дела по степени важности и если он сказал раз в месяц, то так тому и быть. И не о чем тут спорить, ибо безопасность драгоценного друга Абрахама Голдстейна, как и всех жителей Салайды, для него важней всего. Кроме того, заметил Дэвид, ему не хотелось бы возвращаться в Гранд-Джанкшн с пустыми руками и что он не сможет отказать мистеру мэру, если тот начнет его уговаривать взять пару мешков свежей моркови.
Похоже, мистер Голдстейн сдался. Он распорядился своим людям принести пару мешков из хранилища мэрии в командирский «Хаммер». Потом Голдстейн был так любезен, что лично проводил Дэвида и Крис в ресторан, где устроили неплохой обед. На обеде присутствовали лучшие люди города и два десятка бойцов Дэвида, не считая его самого и Крис.
Лерой и Голдстейн опять во всю восхваляли друг друга.
Крис удивлялась, почему бойцы, в противоположность своему обычаю, расслабляются безалкогольно, не снимают броников и держат винтовки на коленях?
Домой в Гранд-Джанкшн они возвратились далеко за полночь. И ехали туда не через Монроз, а через Лидвиль и далее по семидесятому шоссе.
В багажном отсеке «Хаммера» Лероя уютно лежали два мешка золотого песка из Криппл-Крик.
