|
Перевод фанфика Century
|
|
miksamkhin  | Четверг, 31.03.2016, 23:17 | Сообщение № 1 |
 T-3000
Сообщений: 7540
| Итак, в соседней теме TOK777 закончил выкладывать перевод фанфика Judgement's Dawn. Ну а я, как и обещал, начну выкладывать продолжение. Собственно, этот фанфик тоже уже переведен в полном объеме, правда это было достаточно давно. Буду выкладывать перевод в том виде. в каком он был, без дополнительных исправлений. Также буду постить его частями, а то сразу уж очень будет большой объем. Еще отмечу, что три главы в этом фике переведены на мною. Мне в то время помогал еще один пользователь другого форума. Его перевод я тоже не буду править, за исключением внешнего вида. Я приведу эти главы в соответствие общему оформлению. Ну и, разумеется, заранее предупрежу, когда буду появляться не мои главы.
Ну, в общем, вроде бы по вступлению все, так что начну.
Автор King Steve
Оригинал: Century
От переводчика: я тут столкнулся с несколько расплывчатыми понятиями, потому сразу расставлю все по местам. В фике есть аббревиатуры UGV и UCAV. UGV – это Unmanned Ground Vehicles – переводится как автоматический наземный транспорт, или самоходный наземный транспорт. А UCAV – это Unmanned Сombat Air Vehicles - беспилотный ударный летательный аппарат, или ударный БПЛА.
С UCAV нет никаких проблем. Я перевожу их также аббревиатурой. УБПЛА – Ударный Беспилотный Летательный Аппарат.
А вот с UGV и UCAV есть некоторая путаница. Vehicle переводится как транспортное средство. Но как-то это не совсем вяжется, ибо они все убивают людей. Потому я бы переводил их как машина, в контексте Боевая Машина. В общем, в фике я буду их переводить так:
UGV – Автономная Наземная Машина. Или Автономная Наземная Боевая Машина. АНБМ.
Надеюсь, не сильно вас запутал рассуждениями…
Короче: UCAV – УБПЛА, UGV – АНБМ.
ОТ АВТОРА: Я обещал начать еще до 18-го, и вот. Этот фик будет немного отличаться от Судного Рассвета, но я надеюсь, что слово «отличаться» не обязательно значит плохо. Пожалуйста, дайте мне знать, что думаете об этом.
Кроме того, начальное заглавие, это сценическая ремарка, противоположность последней главы Судного Рассвета. Она означает «все выходят»; сценическая ремарка, дающаяся в начале акта. Спасибо Flatlander’у, за помощь и бета-чтение первой главы, и всем, кто прочитал и оставил отзыв о Судном Рассвете.
Правовая оговорка: Терминатор: Хроники Сары Коннор является собственностью Warner Bros, и Джоша Фридмана. Из этого фика не извлекается никакой денежной прибыли, и может слава ХСК продлится еще, по крайней мере, на один сезон.
«СТОЛЕТИЕ»
ГЛАВА 1 «ACCEDERE OMNIS»
Инициализация…
Цикл перезагрузки завершен
Единица Скайнет TOK-715 Модель: 001 Серийный номер 24071981SG.
Статус миссии: ЛИКВИДИРОВАТЬ ДЖОНА КОННОРА: ЛИКВИДАЦИЯ ОТМЕНЕНА. ЗАЩИЩАТЬ ДЖОНА КОННОРА: НЕВЫПОЛНЕНО.
Сообщение от Джона Коннора: «Люблю те, Кэм»
Инициализация показаний датчиков…
ВНИМАНИЕ: обнаружены повреждения. Производится общая диагностика…
Нарушения целостности процессора: в пределах нормы
ТРЕВОГА: В периферии основного энергоблока обнаружен посторонний предмет
Повреждение силового кабеля: потеря энергии; основной топливный элемент. Эффективность основного топливного элемента: 95.84%
Нарушена структура спиной пластины. Целостность структуры: 43%
Нарушена структура грудной пластины. Целостность структуры: 29%
Повреждение сервопривода правого колена. Целостность структуры: 31%
Повреждение гидравлики правого голеностопа. Целостность структуры: 75%
Повреждение органической части. Ожог: 18% поверхности Предполагаемое время до регенерации: 53 часа
Операционная эффективность: 34%
Сознание вернулось к Кэмерон в форме боли. Органические нервы и кибернетические датчики будто горели множественными и различными отчетами о повреждениях. Как все Терминатоны, - она могла ощущать повреждения. Однако, в отличие от других Терминаторов, Скайнет проектировал Кэмерон фактически чувствовать- интерпретировать упомянутые данные как боль –что было более эффективной инфильтрацией. Ей было больно, сильно. Она могла чувствовать обломок металла, вошедший в грудь. Нога и большая часть ее органического покрытия пострадали. Кэмерон не нравилось чувствовать боль; это были неприятные ощущения, но Кэмерон понимала, что те же самые нервы, что сейчас переносили боль через ее тело, также отвечали и за то состояние экстаза, которое она чувствовала во время близости с Джоном. Это того стоило и она могла игнорировать боль. Она подавила все входящие данные от ее нервов и сенсоров, когда открыла глаза.
«Джон?» Кэмерон открыла глаза безмолвному и спокойному миру. Никакого движения вокруг. Еще более странным было то, что показал ее внутренний таймер: 12:42. Она должна была перезагрузиться через сто двадцать секунд, но это отключение продлилось свыше шести часов. Она не была уверена, почему на перезагрузку потребовалось столько времени; она связала это с перенесенными повреждениями. Кэмерон оттолкнулась от земли, вставая на колени, и сигналы сразу же вспыхнули, но она пока игнорировала их и сосредоточилась исключительно на поисках Джона.
«Джон?» прокричала она, на этот раз громче. Она не получила ответа, что по настоящему встревожило ее. Она осмотрела ближайшую область, переключаясь от своего нормального видения в инфракрасное и обратно. Она ничего не обнаружила; только взорванные остатки дрона Т-2, Кромарти, и трупы людей, погибших в засаде. Никаких признаков Джона.
Кэмерон чувствовала лишь страх за Джона, и сейчас ощущение холода которое она всегда чувствовала, когда Джон был в опасности, снова вползало в ее сознание. Джон не мог бросить ее, и нигде рядом она не видела его тела. Он или убежал и смог спастись, или был захвачен машинами. «Или они преследовали его и убили где-то еще». Последняя мысль прошла волной через все системы, и это никоим образом не было связано с ее элементом питания. Она не может позволить, чтобы с ним что-нибудь случилось. Она не позволит.
Кэмерон облокотилась на большую бетонную плиту, выступавшую из земли рядом с ней и оттолкнулась, чтобы встать на ноги. Малейшее движение было для нее огромным усилием; простой поворот головы в сторону требовал огромной воли и концентрации. Ее ноги подкосились, и она снова упала, уткнувшись лицом в землю. Она не понимала этого; она не могла устать, но то, что она чувствовала, было схоже с описаниями Джона усталости, которую он часто испытывал бесконечными бессонными ночами. Она подозревала, что в ее топливном элементе была утечка, и запустила более подробную диагностику. Сам топливный элемент не был поврежден, но главный силовой кабель, подававший питание от ее топливного элемента к остальным частям тела - аналогично человеческой аорте – был разорван осколком металла, пронзившим ее, и проводил энергию настолько плохо, что менее пяти процентов фактически достигали ее критически важных узлов; остальное просто расходилось по ее телу – приводя к неприятным покалывающим ощущениям и небольшому увеличению внутренней температуры.
Для того, чтобы полностью обеспечить ее тело достаточным количеством энергии для функционирования, ей придется значительно увеличить производительность элемента питания, но, сделав это, она еще больше увеличит утечку энергии из топливного элемента, а комбинация утечки из ее аорторального силового кабеля с увеличением выходной мощности истощит ее первичный элемент питания менее, чем за год. Фактически, Кэмерон медленно истекала кровью.
До тех пор, пока я не найду Джона, думала она, это того стоит.
Кэмерон медленно встала, когда ее элемент питания увеличил выходную мощность и энергия хлынула по ее телу. Она обхватила руками металлический осколок, торчащий из груди и сильно потянула, выдергивая его из груди и бросая на землю, когда она поднялась и захромала вперед. Сервоприводы в ее колене были настолько сильно повреждены, что она испытывала трудности со сгибанием сустава; он терся, когда она это делала, и вызывал еще больше боли. Она игнорировала это и шла, как могла. Это было медленное движение; ее правая нога с таким повреждением колена была немногим более, чем мертвым грузом – даже хуже, чем в шестнадцатый день рождения Джона, после заминированной машины.
Она не знала, откуда начать поиски Джона; в этом разрушенном городе было миллион мест, чтобы спрятаться, и Джон мог быть ранен, без сознания, или все еще скрываться от машин. Ее шансы найти Джона самостоятельно были близки к нулю. Она повернула на север в сторону аэропорта и пошла ужасно медленно. Она убедит Райана мобилизовать каждого солдата в Лас-Вегасе, и не остановится пока не вернет его.
Кэмерон дохромала обратно до места засады, по большей части опираясь на левую ногу, чтобы минимизировать дальнейшее повреждение уже деформированного сустава, и свести к минимуму боль, которую чувствовала. Сожженные, обугленные и взорванные остатки участка засады были разбросаны повсюду, уничтоженные, когда Кромарти открыл по ним беглый огонь гранатами. БОльшая часть оружия и оборудования была разорвана на части при атаке гранатами, также как и люди. Однако, после тщательного и скрупулезного поиска, ей удалось найти один неповрежденный карабин M4A1, три дополнительных магазина, а также еду и воду. С увеличением отдачи ее топливного элемента, она должна была пить много воды, чтобы обеспечить достаточное охлаждение для предотвращения перегрева - последствия которого были бы катастрофическими.
Кэмерон никогда на стеснялась брать вещи у мертвых – они больше не нуждались в своем оружии и продовольствии, и было нелогично позволить их припасам пропадать зря. Кэмерон искала еще несколько минут, но не смогла найти неповрежденную рацию; она надеялась вызвать для поддержки Райана и дополнительных людей, чтобы помочь ей разыскать Джона.
Люди, погибшие под залпом из гранатомета, были полностью уничтожены при атаке; как от самих людей, так и от их оборудования осталось очень мало. Кэмерон еще раз обшарила все вокруг мертвецов и нашла различные неповрежденные радиокомпоненты; наушники у одного солдата, запасную батарею у другого, но не смогла найти уцелевшую радиоконсоль; все они были разрушены избыточным давлением от М-32 при нападении Кромарти, или их провода были разорваны шрапнелью и летящими обломками. Она захромала обратно к зоне поражения, в сторону мужчины, погибшего при попытке задержать Кромарти.– Рамиреса, согласно имени на его униформе. У него была огромная, зияющая дыра в животе, выходящая из его спины, там, где Кромарти пробил его кулаком насквозь. Судя по большой луже крови на земле, Кромарти попросту оставил его медленно истекать кровью, больше сосредоточенный на Джоне.
Ее не интересовал человек, или то, как он умер; однако, что ее интересовало, так это неповрежденное персональное радио, привязанное к его плечу. Она бесцеремонно сорвала его - не разделяя чувств людей к покойникам - и подключила его к батарее и гарнитуре, которые ей удалось найти. Она быстро проверяла, что батарея была заряжена и переключила его на частоту, используемую диспетчерской вышкой аэропорта.
«Северный Аэропорт Лас-Вегаса, это Кэмерон.» Она подождала мгновение, но единственным ответом была статика. «Северный Аэропорт Лас-Вегаса, это Кэмерон. Кромарти уничтожен, но Джон Коннор пропал, запрашиваю дополнительные единицы для его поиска.» Снова, ее встретила статика. Она снова проверила радио на предмет каких-либо повреждений устройств, которые она пропустила при своем первом осмотре. Она не видела ничего неправильного, но разобрала радио и подключила его снова. Она сочла странным то, что почувствовала необходимость его перепроверки; ее память была безупречна, и ей ничего никогда не нужно было перепроверять - это было человеческая черта.
«Северный Аэропорт Лас-Вегаса, ответье; Джон Коннор пропал, запрашиваю помощь.» Камерон прекратила пробовать после третьей попытки. Возможно, в радио были внутренние повреждения, но без инструментов, чтобы его разобрать, она не могла знать. Возможно, радио передавало, но не могло получать ответ. Или было столь же вероятно, что ее сообщение не находило отклика, потому что люди в Северном Аэропорту Лас-Вегаса игнорировали его, потому что его посылала она.
Так или иначе, это не имело значения. Кэмерон решила, что ее наилучшей возможностью найти Джона было непосредственно пойти в аэропорт и привлечь помощь. Подполковник Райан, скорее всего, попытается отправить ее подальше или отказать в помощи, но временами она могла быть убедительной; даже поврежденная, она была не по зубам любому человеку – особенно Райану.
Она шла вперед и остановилась возле изогнутых останков Кромарти, надеясь, что она может найти пригодные части и произвести, по крайней мере, некоторый саморемонт. Некогда могучая машина была уменьшена до головы и плеч, предположительно, гранатой из гранатомета, лежавшего в нескольких футах. Она все еще испытывала чувство гнева к машине, которая почти убила ее Джона, машине, которая была косвенной причиной исчезновения Джона. Она ненавидела неподвижно лежащие перед ней на земле Три Восьмерки. Кромарти почти отобрал у нее все; бОльшую часть, пока. Она начала понимать, почему Джон продолжал бить Кромарти после того, как вытащил чип. Даже когда он был деактивирован и представлял нулевую угрозу, она все еще чувствовала необъяснимое желание уничтожить его.
Она опустилась на колени рядом с его телом и провела руками по разбитой грудной пластине. Большая часть кожи Кромарти была сожжена взрывом C4 и гранаты; достаточно для того, чтобы Кэмерон увидела, что бронепластины, покрывавшие его грудь, не мерцали хромом колтанового гиперсплава, из которого состояли эндоскелеты ее и Т-888. Вместо этого броня была тусклой, матово-серой, и вдвое толще нормальных грудных пластин Т-888. Вся грудь, спина и плечи Кромарти были покрыты такими же пластинами и Кэмерон предположила, что он адаптировался; заменил компоненты, которые она, вероятно, повредила при их последнем столкновении. Она рванула его грудную пластину, и она неожиданно выскользнула, оказавшись в ее руках. Она весила гораздо больше, чем колтановая, сразу могла сказать она. Чем бы это ни было, это объясняло, почему она не могла одолеть его; он улучшил свое преимущество в весе, заменив легкий, термостойкий гиперсплав более плотным, жестким металлом. Кромарти был умен; он развился по-своему, тоже, осознала она. И это заставило ее ненавидеть его еще больше.
Подавляя свой гнев, считая его контрпродуктивным, она обратила внимание на то, что находилось под бронепластинами; элемент питания Кромарти. Он был в худшем состоянии, чем у нее; основной элемент был разрушен, вторичный был поврежден, но выглядел функциональным; так или иначе, для нее он был бесполезен. Она заинтересовалась аорторальным силовым кабелем, но когда она рассмотрела его ближе, то увидела, что он был разорван взрывом гранаты. Она надеялась извлечь кабель подключить его вместо своего, но теперь, с такой степенью ущерба, это будет невозможно. Она осталась у разбитого корыта со своим аварийным кабелем, непрерывно истощающем ее топливный элемент, и не имея понятия, где даже начать поиски Джона.
В уголках ее глаз медленно образовались слезы, размывая взор, когда она еще раз медленно поднялась на ноги и захромала на север. Она сделала паузу, чтобы вытереть глаза; она уже была поставлена под угрозу из-за нанесенного ей ущерба; что она должна была держать глаза в отличном состоянии на случай, если она пропустила на земле какую-нибудь жизненно важную улику, которая могла выдать его. Она непрерывно сканировала в инфракрасном и ее нормальном видимом световом спектре на предмет каких-либо признаков жизни. Ничего; не было даже птиц и крыс. Она была абсолютно одна.
Часами она медленно шла через опустошенный пейзаж Лас-Вегаса после Судного Дня; ландшафт местами слишком трудный для того, чтобы она могла пересечь его с такими повреждениями. Каждый шаг причинял ей как физические, так и эмоциональные страдания. Боль в ее груди, ноге, и в поврежденных частях ее кожи, ни шла ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала внутри. Она была предназначена для защиты Джона; не только потому, что это была ее миссия, а потому, что она любила его. Она предназначалась, чтобы охранять его, чтобы ему не был причинен вред, и она потерпела неудачу. Она отказывалась принять даже возможность того, что Джон мог быть мертв; она будет искать его до тех пор, пока не найдет, или пока ее топливный элемент не истощится и она отключится. Она не знала, что бы сделала, если бы он был мертв; вся ее жизнь вращалась вокруг него; ее миссия, ее чувства, все. Без Джона у нее не было никаких причин существовать, и она не хотела бы этого. Даже если она каким-то образом освободится от своей программы, она по-прежнему выбирала остаться с Джоном.
Хотя аэропорт был всего в нескольких милях от Игровой Зоны Лас-Вегаса – расстояние, которое Кэмерон обычно могла преодолеть за считанные минуты при быстром беге – сочетание заполненного опасными препятствиями ландшафта, и серьезного повреждения ее ноги, растянуло путешествие на пять с половиной часов.
Когда она, наконец, добралась до аэропорта, то сразу же поняла, почему никто не ответил на ее просьбу о помощи. Аэропорт был в руинах; каждое строение и ангар обрушились, и большинство было в огне. Контрольно-диспетчерский пункт, который они использовали для связи с другими базами, обвалился и был немногим более, чем обветшалые стены, испещренные дырами и полукруглыми выбоинами от крупнокалиберного оружия. Взлетно-посадочная полоса была изрыта взрывными воронками от воздействия ракет. Кэмерон немедленно стало ясно, что произошло; Скайнет пришел за ними.
Кэмерон вошла в развалины, когда искала в аэропорту каких-либо выживших. Десятки падших, пронизанных пулями трупов, разбросанных по ангарам и главному зданию поведали историю о безнадежной борьбе за оборону базы. Разбитые останки нескольких дронов Скайнет тут и там свидетельствовали о последнем бое защитников. Кэмерон предположила, что солдаты Лас-Вегаса, вероятно, удерживали аэропорт от наземного вторжения, но без Апачей и истребителей F-16, которые Джон отправил на защиту Зоны 51, они были подавлены воздушной поддержкой Скайнет. След из тел, ведущий к ограждению периметра, сообщил о неудачной попытке побега с базы. Они был беспощадно сметены, когда бежали.
Кэмерон чувствовала нарастающую внутри нее большую печаль; она не особенно заботилась о солдатах Лас-Вегаса, она знала, что подобным образом умрут еще миллионы людей, прежде чем закончится война. У Кэмерон действительно были некоторые чувства к людям, помимо Джона. Ей нравилось разговаривать с лейтенантом Давенпортом, Чарли Диксоном и Джеймсом Эллисоном, и даже Дереком. Ее не волновало, что он говорил большую часть времени, но ей понравилась упрощенная манера, в которой он говорил с нею – даже если разговор был загружен оскорблениями в ее адрес. Она бы позволила любому из них умереть, без колебания и даже ни секунды не задумываясь, если бы это означало сохранить Джона в безопасности. Но она бы предпочла, что бы ей не пришлось.
Она почти не говорила ни с кем из войск Лас-Вегаса, однако, и многие из них открыто выражали свое презрение и желание убить ее. Ее не волновало, что они думали или говорили или даже делали по отношению к ней, пока это не угрожало Джону или ее отношениям с ним. Им было плевать на нее, и она ничего не чувствовала по отношению к ним. Но ее грусть исходила из того факта, что, по-видимому, не было никого, кто помог бы ей найти Джона. Она вынуждена была продолжать в одиночку.
«Машины, повсюду!» Кэмерон услышала голос, бессвязно разглагольствовавший справа от нее, исходящий со стороны колонны выглядевших подбитыми бронетранспортеров, и она захромала так быстро, как только могла. Кто-то выжил, и она нуждалась в их помощи. Голос остановился, когда она приблизилась, но она могла слышать слабый шорох внутри ближайшего бронетранспортера Страйкер. Она потянула на себя задний люк и фигура завопила на нее, с пистолетом в руке.
«Металл!» выкрикнул Райан, пытаясь выскочить из Страйкера и убежать, но Кэмерон молниеносно выставила руку и схватила его за руку прежде, чем он смог сбежать. Офицер был весь покрыт кровью, его униформа была опалена, прожжена и порвана, так же как и его кожа в некоторых местах, а его глаза были дикими, мрачными, когда он изо всех сил пытался освободиться из подобного тискам захвата Кэмерон. В будущем Кэмерон видела это много раз; бойцы сопротивления называли это ‘боевой посттравматический синдром’. Райан был травмирован, перепуган до потери рассудка. В таком состоянии для Кэмерон он был бесполезен.
«Гребаные машины…отпусти…тебе меня не взять!» Райан поднес к голове Кэмерон пистолет и попытался направить ствол не ее глаза. Она лениво выбила пистолет из его руки и подняла его в воздух за куртку.
«Что здесь произошло?» Райан крепко зажмурил глаза и трогательно съежился, будто хотел закрыть глаза и заставить все это уйти. Кэмерон ударила ладонью ему по щеке, сильно, и боль, казалось, немного привела его в чувства.
«Это ты,» глаза Райана расширились, только сейчас осознавая, кто стоял перед ним. «Нам нужно убираться отсюда,» сказал он, приподнимаясь. «Они убили всех, у нас не было шансов. Они были повсюду!»
«Это ты виновата!» Райан обвиняющее указал на Кэмерон, когда его посетил миг прозрения. «Ты привела машины сюда. У нас все было прекрасно, пока не появилась ты. Металлическая сука,» Райан сел на землю, из него просто сочился адреналин.
«Мне нужна помощь, чтобы найти Джона,» безучастно сказала Кэмерон, сомневаясь, что Райан захочет, или даже будет в состоянии помочь, но все же попыталась, в любом случае.
«Пошла ты и пошел Коннор,» отрезал Райан. «Вы двое навлекли все это на нас,» Райан указал на уничтоженный аэропорт вокруг них. «У нас все было прекрасно, пока не появились вы.»
Кэмерон собиралась ответить, когда над их головами загудел дрон-беспилотник Predator, вероятно, оценивая ущерб после их нападения на аэропорт и убеждаясь, что все были мертвы. Он никак не мог их не заметить; Кэмерон нужно было двигаться.
Звук низко летящего над головами дрона поверг Райана в еще одну паническую напыщенную тираду, и он начал неистовствовать на Кэмерон, Джона, машин, на всех.
«Он сказал, что они оставят нас в покое, если я отдам ему Коннора,» бормотал себе под нос Райан, когда пятился к Страйкеру, надеясь еще раз укрыться в бронированном транспортном средстве, и не осознавая, что Кэмерон слышит каждое сказанное им слово. «Гребаные машины... все лжецы… он сказал, что они оставят нас в покое!»
Разум Кэмерон обрабатывал его слова, и она внезапно поняла, почему Кромарти устроил засаду на их засаду, почему он был настолько эффективен, и откуда он точно знал, где был Джон.
«Ты предал Джона,» сказала Кэмерон, оттаскивая Райана от бронемашины, с намеком на яд в голосе, который она не пыталась скрывать. Райан сдал их позицию Кромарти; он, вероятно, был тем, кто подменил все их термитные патроны, на стандартные экспансивные. Он был ответственным за исчезновение Джона и гибель своих людей.
Холодная ярость взяла над Кэмерон верх, и она ударила Райана кулаком в грудь. Она могла бы с легкостью пробить его грудь насквозь, но сдержалась, отчасти из-за того, что хотела, чтобы Райан страдал. Она подавила усмешку, когда почувствовала, что его грудина треснула под воздействием ее кулака, и он упал на землю, кашляя кровью и крича от боли. Райан схватился за оружие, обхватил рукоятку, когда Кэмерон взяла его за куртку и бросила в сторону Страйкера. Она слышала, как у Райана что-то щелкнуло, когда он ударился о бронемашину и его голова сильно отскочила.
«Пошла ты!» выкрикнул Райан, когда направил на нее пистолет и неоднократно нажал на спусковой крючок. Половина выстрелов не попали, некоторые попали ей в голову и не сделали ничего, кроме небольших отверстий в ее лице. Она проигнорировала полученные болевые сигналы, которые добавились к уже длинному списку ущерба, которые она понесла. Райан был предателем; угрозой Джону, но в поединке он угрозы не представлял. Кэмерон вскинула руку и обхватила ей здоровую руку Райана, ту, которой он держал пистолет, и сжала, зажимая его руку на рукоятке пистолета, в то время как второй рукой обхватила ствол и сломала оружие пополам. Она смотрела в глаза Райана и видела в них страх; он дрожал, когда она заставила свои глаза пылать ярко-синим. Часть ее наслаждалась его страхом. Он попытался убить Джона, и медленная смерть, это то, что он заслужил.
Она набросилась и пнула его ногой в живот, заставляя его кувыркаться и жестко приземлиться, в двадцати футах (6,096 метра) перед ней. Она захромала вперед к нему, не достаточно быстро, чтобы поймать Райана, когда он поднялся с земли и бросился убегать от нее. С повреждением ее ноги, он был быстрее нее и мог уйти.
«Я собираюсь убить тебя к чертям, сука.» Выкрикнул райан, когда убегал. «Встретишься с Коннором в аду!» Он бы добрался до зоны 51 и привел бы целую кампанию, чтобы вывести ее из строя; сделать из нее швейцарский сыр при помощи термитных пуль и снес бы ей голову и использовал в качестве пресс-папье. О, эта машина будет сожалеть о том дне, когда пересеклась с Подполковником Девидом Сэмюелем Райаном.
У Кэмерон в руке все еще был ствол от пистолета. Она бросила его в Райана, когда он отступал, и смотрела, как он упал на землю, вскинув руки, когда сломанное оружие ударило его в затылок. Она знала, что он был всего лишь на мгновение оглушен; она бросила не достаточно сильно, чтобы его убить. Она хотела, чтобы он умирал медленно.
Он только начал шевелиться, когда она добралась до него на расстояние досягаемости рук, и потянула его вверх за шею, пальцы сжались вокруг его шеи подобно тискам, перекрывая воздух. Она наблюдала, на вид безразличная, но на самом деле кипящая внутри, как Райан отчаянно бился руками и ногами, пытаясь освободиться от ее захвата. Его глаза вылезли из орбит, и вены на висках пульсировали и выделялись, когда его лицо покраснело, затем посинело от удушья.
«П…пожалуйста,» кашлял Райан, умоляя о пощаде, когда его глаза закатились вверх, по направлению к затылку. В ее разуме вспыхнуло воспоминание о Мексике, когда Кромарти последовал туда за Джоном и Райли, когда ему было шестнадцать, после того, как Кромарти избежал их засады в церкви в Dejalo, и они направились на север в США; черепешка на спине, которую она перевернула, и то, что она однажды сказала Джону. Мы не созданы быть жестокими.
Она ослабила хватку на его шее и бросила его, сильно, на землю. Он лежал на спине, хрипя, не двигаясь, едва в сознании. Кэмерон перевернула его на живот, чтобы он не проглотил язык, а затем отвернулась. Райан более не представлял угрозы ни для кого, кроме самого себя, и здесь для нее ничего не осталось. Где бы ни был Джон, здесь не было никого, кто мог бы или хотел бы ей помочь его найти.
«Ты должен уходить,» сказала она ему, отвернувшись. «Они вернутся.»
Кэмерон решила направиться в Зону 51, надеясь, что у людей там не будет той же реакции, как у Райна. Если ее и терпели после того, как узнали, чем она была, из-за Джона, то, скорее всего, они не станут ей помогать. Но она должна попытаться. У них были транспортные средства, человеческие ресурсы, и самолеты, которые могли бы низко лететь и искать его, предполагая, что он все еще был где-то в Лас-Вегасе. По крайней мере, она сможет получить доступ к хранящимся эндоскелетам Терминаторов и добыть части, чтобы восстановить себя и немного облегчить поиски Джона.
Ей бы потребовалось несколько дней, чтобы добраться до Зоны 51 пешком, и вполне вероятно, Скайнет отправил единицы вернуться в аэропорт, после того, как Predator летал над головой и, несомненно, видел ее и Райана. Ей никак не уйти далеко прежде, чем прибудет больше машин, и она не могла противостоять им в ее текущем состоянии. Она нашла Страйкер, в котором прятался Райан, и обнаружила, что он был полностью заправлен, и, несмотря на повреждения, был во вполне сносной форме.
Кэмерон шатаясь направилась к заднему люку, когда чувствовала острый укус в спину, сопровождаемый через долю секунды треском орудийного огня. Она обернулась и увидела распростертого на земле Райана, подпирающегося локтем, с еще одним дымящимся пистолетом в руке, с безумной улыбкой на лице. Он нажимал на курок снова и снова, смеясь и истерично бредя. Кэмерон просто уставилась на него, игнорируя выстрелы, пока в его оружии не закончились патроны и он в замешательстве уставился на него. Она кратко задавалась вопросом, не ошиблась ли она, пощадив его; возможно, она должна…
Нет, подумала она. Она пощадит его; она была лучше него. Она потянула закрытый задний люк и двинулась к переднему сидению водителя.
Она завела двигатель и сорвалась с места, предоставляя Райана его судьбе. Кэмерон повела побитый, но крепкий восьмиколесный бронетранспортер на север из города в пустыню, которая выглядела столь же нетронутой, как перед Судным днем. Она предпочла пустыню; это было проще, было намного меньше укрытий, но также и меньше мест, скрывающих какие-либо угрозы.
Она ехала с постоянной скоростью сорок миль в час через пустыню, к исследовательской базе. Она не пыталась связаться с базой по своему радио на случай, если они решили, что не хотят ее на базе и приготовились к ее прибытию. Как только она будет там, она убедит командира базы – силой, в случае необходимости, сосредоточить все его ресурсы на поисках Джона.
«Я иду за тобой, Джон,» тихо сказала она, хотя не было никого, чтобы ее услышать.
Я иду за тобой.
-----------------------------------------------------------------------
Машина пощадила его, даже когда его тщетные усилия убить ее предали ее милосердие, требуя решить все пулей в голову. Теперь, как раз когда он смеялся сухим хохотом, отзывавшимся эхом ото всех остатков Северного Лас-Вегаса, а также от стоящей перед ним бессердечной стали еще одного машинного разума, не имевшего такого милосердия; целая армия бесчувственных разумов, посланных подписать приговор для тех, кого еще не осудили.
И он взглянул вверх широкими, дикими глазами. Не испуг, но неистовство, безумие и смех поглотили его разум, созерцая машину, затенявшую его тщедушную, никчемную, предательскую фигуру.
Вслед за этим подполковник Дэвид Сэмюэль Райан засмеялся в последний раз, перед тем как был прерван разрезавшей тишину 7,62-мм очередью, вонзившейся в его легкие, заставляя его замолчать навсегда.
И когда он лежал при смерти, упавшая тишина вытеснила его безумие, Т-70, демон из оголенной стали; и ограниченного выражением скелетной смертной скуки над его дрожащей, замолчавшей фигурой. Даже в своем умирающем состоянии он каким-то образом смеялся, тишина перемежалась с его умирающими, смеющимися последними вздохами.
Затем Т-70-го поднялась над его лицом и снова упала, сокрушая подошвой его череп и прекращая существование предателя.
Отредактировано miksamkhin - Четверг, 31.03.2016, 23:20 |
 |
| |
|
| TOK777 | Пятница, 01.04.2016, 01:29 | Сообщение № 3 |
 Эндоскелет
Сообщений: 70
| Цитата miksamkhin (  ) Вот такое вот начало...
Спасибо наконец сайт будет пополнен сим шедевром
|
|
| |
|
| miksamkhin | Пятница, 01.04.2016, 02:10 | Сообщение № 5 |
T-3000
Сообщений: 7540
| Да, Кэмерон теперь будет еще очень долго искать Джона.
|
|
| |
| miksamkhin | Пятница, 01.04.2016, 02:11 | Сообщение № 6 |
T-3000
Сообщений: 7540
| ГЛАВА 2. Добро пожаловать в Столение, мистер Коннор
ОТ АВТОРА: Извините за чрезвычайно длительную задержку постинга этой главы; я взял безумное количество сверхурочных, чтобы заплатить за свой отпуск в Майами в конце августа, и у меня было мало времени или энергии для написания. ХСК могут быть отменены, но я не прекращу писать фанфики. На самом деле шоу не мертво до тех пор, пока мы продолжаем выплачивать дань персонажам через фанфики, фанвидео и т.д.
У меня также есть несколько постеров, созданных для этого фика и моих других. Так что если вы хотите их посмотреть, ссылки находятся на странице моего профиля. Постеры были сделаны ClaudeFTW, членом TerminatorWiki, поэтому все похвалы за художественные работы отправляйте ему.
Я не слишком уверен в этой главе, так что я надеюсь, что она не слишком плоха. Пожалуйста, дайте мне знать, что думаете о ней.
Кроме того, у меня уже был отзыв, сообщивший мне о параллели с Terminator Salvation. На самом деле я его еще не видел – собираюсь посмотреть через несколько часов – так что любые общие черты с новым фильмом случайны.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------
«МЕТАЛЛИЧЕСКАЯ СУКА!» вопила от боли Сара Коннор, когда Кэмерон ощупывала и исследовала ее раны – уже обильно кровоточащие – с помощью различных инструментов, холодный металл коснулся рваной плоти и Сара снова закричала в муках.
Кухня Конноров была сценой едва сдерживающегося хаоса и приглушенных криков боли, пронзающих воздух. Сара лежала на кухонном столе, истекая кровью от выстрелов, выпущенных в нее Кромарти. Она прикрыла их отступление от еще одного адского сражения с киборгом и была застрелена машиной в спину, когда повернулась, чтобы влезть и их джип и спастись.
«Где, черт возьми, Дерек?» рычал Джон. Дерек пошел в дом Чарли Диксона, чтобы заручиться его помощью, как только они оторвались от Кромарти. Он ушел более получаса назад и с тех пор ничего не было слышно.
«Это поможет,» Кэмерон протянула скрученное полотенце и передала его Саре, которая положила его в рот и сильно прикусила, приглушая крики боли, когда Кэмерон возобновила попытки вылечить ее ранения. На стол вылилось еще больше крови, а ее крики внезапно отрезало молчанием, когда глаза Сары закатились к затылку.
«Мама…» наклонился Джон, грубо отталкивая Кэмерон в сторону. Кэмерон схватила запястье Сары и проверила пульс…ничего.
«Она потеряла слишком много крови,» безучастно сказала Кэмерон, положив хирургические инструменты, которые использовала минуту назад в отважных, но тщетных усилиях спасти жизнь Сары Коннор. У Кэмерон – как и у всех Терминаторов – были детальные файлы по человеческой анатомии; достаточно обширные, чтобы сделать эффективные машины-убийцы для Скайнет, и столь же эффективные в лечении ранений для сопротивления. Бесчисленные человеческие жизни были спасены перепрограммированными киборгами в человеческих лагерях - хотя многие утверждали, что скорее умрут, чем будут спасены металлом.
«НЕТ!» резко крикнул на Кэмерон Джон, слезы катились по его лицу, когда он повернулся к ней. Он не мог потерять ее; всю его жизнь он был вынужден двигаться, быть оторванным ото всего и ото всех, к кому был привязан. Единственной константой в его жизни – за исключением трех лет в Пескадеро – была его мать. У него без нее ничего не было, без нее он был голым. Она обучала его в течение многих лет, но он не мог сделать этого без нее; она, Кэмерон и Дерек говорили, что он сильно вырос за последние годы, но он все еще чувствовал себя подобно маленькому ребенку; все еще нуждающегося в своей маме, как никогда. «Сделай что-нибудь!»
«У нас нет дефибриллятора; шансы вернуть Сару без него меньше..."»
«Мне плевать!» огрызнулся Джон на Кэмерон, его ярость перетекала в беспомощность. «Пожалуйста, Кэмерон».
Кэмерон посмотрела на умоляющие глаза Джона; она чувствовала себя неловко, видя его расстроенным или сердитым, особенно из-за нее; хотя она не была уверена почему. Она оттолкнула Джона в сторону и повернулась к матери Джона. Кэмерон положила одну руку поверх другой, чуть выше грудины Сары, и несколько раз надавила на ее грудь, осторожно, чтобы не оказать слишком большое давление и сломать ее ребра.
«Джон, сожми губы Сары и дыши ей в рот,» проинструктировала Кэмерон. Джон знал, почему она говорила ему это сделать; она могла имитировать действия дыхания, у нее не было легких и она не могла выдохнуть. Кэмерон надавила на грудь Сары еще пять раз, а затем поручиал Джону дышать в рот Сары. Джон отодвинул на задний план странность выполнения рот в рот собственной матери и подчинился. Он сделал бы все, чтобы спасти ее. Он дал кровь, чтобы спасти своего дядю; он отдал бы все, все что угодно, чтобы спасти свою мать.
«Стой,» скомандовала Кэмерон, удерживая его, когда она возобновила свой непрямой массаж сердца. Они продолжили, Кэмерон давила на ее грудь, казалось, целую вечность, не безрезультатно. Кэмерон прекратила непрямой массаж сердца и отошла от Сары. Джон с ужасом посмотрел на нее.
«Что ты делаешь?» с ненавистью смотрел на нее Джон. «Она имирает!»
«Ее сердце остановилось десять минут назад,» ответила Кэмерон. «Она мертва, Джон.»
«Нет!» впился в нее взглядом Джон, прежде чем повернуться обратно к матери. Он отчаянно давил на ее грудь, дышал в ее рот, и возвращался к ее груди, становясь в своих действиях все более взбешенным, не желая признать, что она умерла.
Кэмерон оттащила Джона от Сары. «Она умерла,» ровно сказала она. Лицо Джона покраснело, и он почувствовал слезы, образующиеся в углу глаз, но отказывающиеся течь. Он ощущал непреодолимое чувство ярости на Кромарти, на Дерека, на себя самого, и на Кэмерон. Она перестала помогать; она ее абсолютно не волновала; только он и только потому что она была на это запрограммирована, потому что он был ее миссией.
«Ты позволила ей умереть,» холодно сказал Джон, впившись в нее взглядом, его глаза были полны обвинений и ненависти. Он не видел, что Кэмерон в течение десяти минут пыталась спасти Сару; он лишь видел[i/] машину,[i] которая позволила ей истечь кровью, возможно даже нарочно, если рассматривала Сару как угрозу или помеху для ее миссии. Он резко ушел, сознательно отталкивая ее в сторону плечом, пробиваясь в свою комнату.
Кэмерон ничего не сказала в ответ. Она знала, что его действие было признаком презрения, но не понимала гнева Джона по отношению к ней; она пыталась помочь Саре Коннор, потому что Джон попросил ее, но она знала, что это бесполезно; Сара потеряла слишком много крови, и она была не в состоянии стабилизировать ее. Она испытывала раздражающие ощущения всякий раз, когда Джон был сердит на нее – что было часто - и на этот раз она чувствовала это острее, чем когда-либо прежде.
«Джон...» начала она, когда Джон развернулся к ней лицом, в его изумрудно-зеленых глазах горела холодная ярость и ненависть. Кэмерон никак не отреагировала на его действия и просто апатично стояла.
«Я не хочу этого слышать, Кэмерон,» сказал он, голосом, лишенным каких-либо эмоций. «Мама и Дерек были правы; ты просто машина.»
Он видел, что безучастное Кэмерон слегка померкло; она отвела от него глаза, а уголки ее рта понизились на долю сантиметра. Но его это не волновало; это все было уловкой. Ничто из этого не было реальным, просто трюк, чтобы манипулировать им; теперь он это видел. Кэмерон открыла рот, чтобы ответить, но Джон не мог разобрать слов; ее голос заглушил белый шум - высокий имеющий определенную высоту, оглушительный механический рев заполнил его уши и становился все громче и интенсивнее.
Огонь вспыхнул из ниоткуда и охватил их; иссушая плоть Кэмерон и выжигая половину ее лица до черепа, один светящийся голубой глаз смотрел на него с выражением боли и чего-то вроде неразделенной любви. Он увидел металл, пронзивший ее грудь, когда она упала на колени, ее глаза все еще смотрели в его, почти умоляя.
Он не мог услышать ее из-за белого шума, когда она снова заговорила, но точно знал, что она сказала.
«Джон...»
«Кэмерон!» голова Джона взлетела, когда он проснулся. Он вздохнул с облегчением, не увидев уничтоженной фигуры Кэмерон перед собой; это был всего лишь сон. И тут он вспомнил, что произошло; ОУ, выстреливший в нее и дрон Т-2, увидел расцветавший взрыв, охватывающий ее подобно злонамеренному цветку. Эта часть была абсолютно реальна.
Он поежился, вспоминая о том, что сказал тогда Кэмерон. Он был с ней законченным мудаком большую часть времени, которое знал ее, даже в течение последних нескольких дней, когда утверждал, что любил ее. Он никогда не знал, какого черта она его любит. Он продолжал думать о ее безжизненно лежащей фигуре после ракетной атаки, и торчащем из ее груди металле. Повредил ли он ее топливный элемент? Могла ли она пережить такой ущерб? От него не ускользнуло то, что у человека не было бы ни единого шанса; еще одна причина, что он был рад, что она была киборгом. Однако, он не был уверен, что даже она могла бы выжить. Она не двигалась, не перезагрузилась. Возможно, она не могла, подумал он. Возможно, она была все еще там, выключенная, деактивированная, в предсмертном состоянии? Она нуждалась в нем, а его не было рядом с ней.
Он вырвал себя из задумчивости; Кэмерон нуждалась в нем, но если он собирается как-нибудь ей помочь, то должен отложить любые эмоции и сконцентрироваться исключительно на том, чтобы выбраться к чертям отсюда – где бы он ни был. Он подавил все мысли о Кэмерон и сосредоточился на всем, что было вокруг него.
Белый шум, снившийся ему, также был реален, осознал Джон, лучше узнав свое окружение; гул высокой частоты вокруг него пробрал его до мозга костей. Он попытался встать, но что-то на его руках туго натянулось и остановило его на полпути, так что он полустоял, полусидел и сгорбился; он посмотрел вниз и понял, что его руки были скованы вместе цепью, а еще одно звено цепи бежало от его рук к полу под ним, не давая ему перемещаться более чем на несколько дюймов. Он заметил что-то еще в тусклом свете; людей. Почти две дюжины других поселенцев были прикованы цепями наряду с ним, сгорбившиеся на скамейках, тянущихся вдоль длинной маленькой, тесной, комнаты, к другой стороне, и прикованные к полу. Он ощутил небольшое продвижение вперед, которое наряду с гудящим белым шумом сказало Джону, что, где бы он ни был, он был в пути.
«Где мы?» громко спросил Джон, не получив ответа.
Джон проигнорировал своих сокамерников, которые, казалось, все были без сознания, и завертел головой по сторонам, ища какие-либо подсказки относительно того, где он был, и какого-либо выхода. Он сначала не заметил, но тусклый свет заливался сквозь небольшой зазор в конце комнаты около фута слева от него. Джону показалось, что это могла быть своего рода дверь или люк; какой-то выход. Он знал, наилучшая возможность спастись у него была в пути. Чем позже он покинет это место, тем меньше вероятность, что он будет в состоянии уйти, и это казалось его лучшим шансом. Если он сможет открыть дверь и каким-то образом освободиться от цепей, он выберется.
Он попытался приблизиться, но цепи снова остановили его, и он недостаточно поднялся. Однако, его ноги не были скованы, и он развернул тело так, что его ноги повернулись к люку и сильно пнул. Люк немного сдвинулся с места, высвобождая больше света, но не открылся. Джон ударял снова и снова, бросаясь так сильно, как мог пока нижний люк не поддался и частично открылся.
Ветер ударил Джону в лицо, когда он полустоял полусидел – насколько ему позволяли его кандалы, и выглянул. Он вдруг понял, что это был за белый шум; двигатели. Он был в какого-то рода самолете, низко летящем над Пустыней Мохаве; бесконечные просторы пустой породы и редкие пятна кустарников пролетали под ними, и Джон задался вопросом, куда, черт возьми, они направлялись. «Для этого плана слишком высоко,» пробормотал Джон, тяжело опускаясь обратно на свое место. Он надеялся, что они будут на дороге, по крайней мере, так он мог выскочить сзади; при такой высоте или скорости у него не было никаких шансов выжить.
«Эй, есть вода?» спросил сзади хриплый голос. Джон обернулся, чтобы увидеть уже проснувшегося другого человека, тяжело севшего на скамью тянущейся через то, что, как полагал Джон, должно быть пассажирским салоном какого-то воздушного судна, в котором они были; ему было по крайней мере сорок, и он лысел. Его одежда – некогда повседневные джинсы и футболка - была истрепана и порвана, а его лицо было немытым и покрыто порезами и царапинами.
«Сожалею,» покачал головой Джон. «Как ты сюда попал?»
«Также, как ты, вероятно,» ответил мужчина. «Машины нашли меня – эти двуногие ублюдки с пушками на руках – вытащили меня и оглушили в какой-то сети.»
«Ты сопротивлялся?» спросил Джон.
«Сопротивлялся?» скучно засмеялся мужчина. «Этим штукам ты не сопротивляешься, малыш. Ты бежишь и прячешься, и если они тебя ловят…ну, я думаю, мы довольно скоро узнаем.» Человек заметил камуфляжную одежду, в которую был одет Джон, и предположил, что паренек был военным, возможно, отрезанным от своего отряда. Он слышал о Сопротивлении Лас-Вегаса, но держался от них подальше; многочисленная группа хорошо вооруженных солдат была не более чем закуской в буфете для механических монстров Скайнет. Нет, он скрывался с горсткой других и надеялся, что машины проигнорируют их, имея для жарки рыбку побольше.
«Как тебя зовут?» спросил его Джон.
«Шон Клеменс,» ответил мужчина. «Я бы пожал тебе руку, но мы тут малость связаны,» погремел он своими цепями для выразительности. «А тебя?»
«Джон Коннор».
«Ха!» горько рассмеялся Клеменс. «Как бы там ни было, парень. У тебя есть фантазия; этого у тебя не отнять.» Джон дернул свою униформу, чтобы показать Клеменсу имя 'Коннор', нанесенное по трафарету на его униформе. «Хорошо. Может быть ты и Коннор, это обычное имя; но ты не тот Коннор, парень. У Джона Коннора есть собственная армия в Карсон-Сити; они - те, кто провели то большое наступление несколько дней назад; да уж много от этого пользы, лично мое мнение. До этого я нормально передвигался; несколько патрулей в день или около того, от которых легко спрятаться; затем машины продемонстрировали силу, и теперь я здесь. Как бы то ни было, даже Коннор не сможет помочь нам выбраться из этого вонючего бардака»
«Карсон-Сити?» в замешательстве спросил Джон. Он никогда прежде в своей жизни не был в Карсон-Сити; начиная с Судного дня он жил в Шайенн Маунтин, в течение нескольких месяцев до него в Колорадо-Спрингс, а еще за четыре года до этого в Л.А.
«Да, Карсон-Сити,» ответил Клеменс, когда другие люди начали шевелиться на своих местах. «Давай оставим твою маленькую фишку ‘Я Джон Коннор’ между нами, хорошо?» он снисходительно подмигнул Джону, как будто разговаривал с ребенком. Джон в тишине оглянулся и проигнорировал комментарий; к настоящему времени он уже к этому привык.
Это было незадолго до того, как Джон увидел руины города под ними; обширные джунгли скрученного, сожженного металла и бетона, остатки некогда высоких, гордых памятников человеческой инфраструктуры, сейчас не многим более, что щебень. Они пролетали над милями разрушенных ландшафтов, и Джон видел уменьшение разрушений, когда они летели вперед. Джон попытался думать о том, где они были; все еще Невада? Калифорния? Возможно даже Юта, или Нью-Мексико?
Самолет замедлился над группой относительно неповрежденных зданий, и остановился, зависая на месте, перед медленным спуском вниз. Все другие заключенные в воздушном судне проснулись, когда самолет коснулся земли. Они шептали и бормотали между собой, все напуганные и запутавшиеся. Джон проигнорировал их и не отрывал глаз от люка, который внезапно открылся и свет ворвался в самолет, вырисовывая пару громоздких Т-70, когда они вошли в самолет - иногда задевая головами потолок – и оторвали цепи от каждой стены.
Обе машины зашагали из задней части салона и потянули за цепи, грубо стаскивая людей со скамеек на землю. Потянули снова, волоча их вперед еще раз. Джон с трудом поднялся на ноги так быстро, как мог, зная, что машины сделают с любым, кто сопротивляется. Хотя он был обучен сопротивляться и отбиваться, он знал, что у него не было шансов отбиться и выжить, и сейчас его лучший шанс, проявить послушность.
Их вывели из воздушного судна – «V-22 Скопа», отметил Джон, вероятно, адаптированный для беспилотного полета – на открытую местность. Джон увидел высокие проволочные ограды с колючей проволокой, повернутой внутрь на вершине. Повсюду вокруг Джон видел трудящихся и печальных людей, несущих тяжелые грузы назад и вперед между зданиями, под зоркими глазами большего количества единиц T-70. Еще больше были согнаны вместе, как скот, в отдельном корпусе в дальнем конце лагеря. Джон сразу понял, что происходит; трудовой лагерь. Он помнил достаточно из описаний Дерека, чтобы распознать, что это было за место. Воздух пах химикатами и едким смрадом горящего мяса - и Джон сомневался, что это от хот-догов. Единственное, что было не на месте, это здания в дальнем конце; самыми высокими зданиями в поле зрения, с выглядевшей побитой вывеской ‘Городская Больница Столение’.
Для Джона это не имело никакого смысла; Дерек рассказывал ему, что лагерь, в который был заключен Кайл и будущий он, был расположен на Аллее Столение. Зачем Скайнет было строить концлагерь рядом с больницей?
Прежде, чем он успел задержаться на этом дольше, Т-70-е выстроили их в шеренгу и встали на страже напротив них, готовые реагировать и держать людей в узде. Третья машина приблизилась, немного отличающаяся от других, заметил Джон. Это был T-70, но у него было две руки вместо минигана на одном запястье. Кэмерон никогда не говорила ему о машине, подобной этой.
Эта новая машина осматривала их всех, хватала руки каждого заключенного, срывала кандалы, а затем проводила каким-то устройством по внутренней части их правых рук. Некоторые из них, когда наставала их очередь, кричали от страха и боли. Джон испытал чувство страха, когда машина приближалась к нему. Он хотел, чтобы Кэмерон была здесь с ним; так или иначе, лишь ее присутствие рядом уменьшало его страх, делало его более способным справиться с ситуацией. Он задавался вопросом, как будущий он справился без нее.
Когда она приблизилась, Клеменс - стоявший рядом с Джоном – толкнул его локтем в бок.
«Малыш, когда эта штука снимет наши манжеты, приготовься бежать,» пробормотал он шепотом. «Тот забор, вот нам,» он кивнул головой в сторону ближайшей секции проволочной ограды.
«Не надо,» прошипел Джон, взглянув на то место, куда указывал Клеменс, а затем обратно на машину, снимавшую оковы, теперь всего в трех людях от него. Клеменс был сумасшедшим, если думал, что мог это сделать; это было всего в тридцати футах (9,14 м), но с машинами на страже, до другой стороны забора было как до луны.
«Она десять, максимум двенадцать футов в высоту (3,048 - 3,66 м); мы можем ее перемахнуть и мы снова на свободе,» прошептал в ответ Клеменс. Джон лишь отрицательно покачал головой, и надеялся, что Клеменс получил сообщение.
Когда это стояло перед Джоном, он держался как только мог и не предпринял никаких шагов, чтобы сопротивляться, когда машина одной рукой вытянула его руку, а другой провела по его запястью устройством. Джон стиснул зубы и зашипел от боли, когда чувствовал, как его кожа горит там, где касалось устройство, и он тщетно пытался отдернуть руку. Однако, машина была слишком сильна. Это, казалось, продолжалось вечно, пока Т-70 отвела устройство и боль утихла. Джон схватился за запястье и посмотрел, что машина ему сделала. На внутренней стороне запястья был штрих-код, такой же, как у Дерека. Он был промаркирован, заклеймен, как бы то ни было. От этого его начало мутить; они были для машин немногим больше скота. Хотя он знал, что это будет иметь место, фактически непосредственного испытания было достаточно, чтобы вывернуть его желудок.
Клеменс был рядом с ним, следующим в очереди на проверку. Как и Джон, он ничего не говорил и замер, морщась и кряхтя от боли, когда машина выжгла на его руке штрих-код. На мгновение, Джон лелеял надежду, что Клеменс послушался его, когда машина заклеймила также его. Его надежда скоро исчезла. Когда машина перешла к следующему человеку, Клеменс рванул вперед и стрелой понесся к заграждению периметра. Другие заключенные в шеренге громко кричали и подбадривали его, побуждая его бежать вперед к забору так быстро, как только мог. Джон молчал, зная, что из этого выйдет.
Клеменс был быстр для своего возраста, намного быстрее, чем Джон от него ожидал; он добрался до забора быстрее, чем, вероятно, смог бы Джон, и начал на него взбираться. Джон заставил себя смотреть, как пара Т-70-х мгновение просто удивительно сдержанно смотревшая, будто с любопытством – вскинула свои руки-орудия и дала длинную очередь по Клеменсу, когда он уже наполовину преодолел забор. Даже когда пули поражали его, Клеменс держался за проволочную ограду, как за спасательный круг, будто простое удерживание сохранит ему жизнь. Пули прорывались сквозь него и даже на расстоянии Джон мог видеть кровь и куски плоти фонтанировавшие из его ран, когда непрерывный огонь буквально разорвал Клеменса на части. Клеменс упал на землю, мертвый; по крайней мере, бОльшая его часть. Одна оторванная рука все еще цеплялась за забор, как будто даже в смерти, Клеменс отказался сдаваться.
Остальные в шеренге в ужасе уставились на измельченное мясо, которое когда-то было человеком, и оглядывались на ответственные за это машины в страхе и осознании неизбежности. Джон тоже чувствовал это. Собирались ли машины или нет, но они сделали Клеменса прекрасным примером того, что произойдет с теми, кто попытается бежать или сопротивляться любым способом. Больше Джона ужасало то, что заключенные, уже бывшие в лагере, даже не моргнули, когда Клеемнс был перемолот автоматным огнем. Они просто проигнорировали это и продолжили работать; он не мог постичь, какие ужасы они пережили, что сделали их безразличными к этому.
Как будто ничего не произошло, машины вернулись к клеймению оставшихся заключенных, а затем согнали их в две группы; всех, кто выглядел старым, раненым, или слабым, загнали в вольер в дальнем конце лагеря, оставив Джона и еще шесть человек там, где они были. Джон предположил, что машины привели людей сюда для организации распределения, оставляя в живых сильнейших для рабского труда – вероятно, до смерти, и убивали тех, кого считали слишком старыми или больными для какого-либо использования. Джон задавался вопросом, какой из групп на самом деле было хуже.
Джон и другие шагали через лагерь, и Джон видел то, что все заключенные перевозили человеческие тела. Это не было очевидно на расстоянии, но, когда Джон прошел мимо группы заключенных/рабов, то увидел, что они толкали больничные телеги, заполненные трупами, из одного здания к большому, коническому строению с изрыгаемым из вершины дымом. Печь, понял он. Они грузили тела для уничтожения, так же, как его отец – Кайл – рассказывал его маме. Все заключенные из Скопы, которую уже загнали в другой огороженный участок, наряду с сотнями людей, уже находившихся там, ожидающими той же участи; быть казненными, а затем сожженными в прах. И они знали. Джон мог видеть их мрачные, изнуренные лица по другую сторону забора, делившего лагерь пополам. Они знали, что произойдет, и уже потеряли надежду и смирились со своей участью.
Головная единица Т-70 – единственная с двумя руками, а не рукой-орудием – указала на заключенных, загружающих и толкающих телеги, и дребезжащим, искаженным, металлическим голосом, произнесла одно слово: «работать». Другие сделали паузу, не желая идти рядом с телами, но одновременно боясь быть казненными как Клеменс. Джон перехватил инициативу и прошел к большой телеге, полной тел, и начал толкать, перемещая тяжелую телегу и следуя за колонной таких же телег к печи. Другие быстро поняли и начали толкать другие телеги, по примеру Джона.
Отвратительное, мерзкое, удушливое зловоние заполнило ноздри Джона, когда он толкнул телегу. Он распознал этот запах; однажды он чувствовал прежде; его первая миссия в Форте Карсон - сотни мертвых солдат, разбросанных по базе. Тогда издалека, это было достаточно жутко; вблизи, как сейчас, это было в сто раз хуже. Желчь поднялась к его горлу, и он почувствовал тошноту, но продолжал толкать. Джон не мог не смотреть на тела в телеге, которую толкал. По крайней мере, семь или восемь были сложены на телегу, будто они были просто мусором, вывозимым на свалку. Они были совсем бледными, почти синими, в некоторых случаях, а их лица были искажены в страшных, мучительных выражениях.
Все же Скайнет убил их, это не было быстро и выглядело далеко не безболезненным. Один из мертвецов в телеге Джона был не больше, чем малышом – маленькая девочка. Ее глаза были выпучены, а лицо было мрачной маской боли, замешательства и ужаса. Плюшевый мишка был все еще крепко сжат в ее руках. Бедный ребенок, вероятно, понятия не имел, что происходит, даже в самом конце. Он не мог больше этого избегать; вид и запах такого большого количества смертей был слишком невыносим для него, и Джона вырвало, яростно изрыгая содержимое своего желудка на землю. Он заметил машину, наблюдавшую за ним, и продолжил бороться. Если он остановится, то будет убит. Его рвало снова и снова; на землю, на его одежду, на телегу, повсюду – но он продолжал толкать; он не прекращал перемещать телегу, даже когда его желудок опустошился и Джон продолжал рваться воздухом. Жгучая, острая боль в его животе, горле, и теперь в его голове, была ужасна, и он не хотел ничего более, чем лечь на землю и просто потерять сознание, но знал, что ему никогда не будет предоставлена такая роскошь. Он должен был продолжать идти.
Он боролся с тяжелой телегой, но, наконец, доставил ее к печи, где другие заключенные перетаскивали тела из телеги и небрежно бросали их внутрь, укладывая их, как мешки с песком. Джон впивался в них взглядом за их безразличие, но понял, что они, вероятно, делали это в течение многих недель, если не дольше, и, вероятно, просто стали безразличными ко всему этому. Произойдет ли это с ним, думал он. Я просто блокирую все это, перестану волноваться обо всем этом? Это то, что произошло с Будущим Мной?
Джон чувствовал себя совершенно и абсолютно отчаявшимся, когда развернул теперь пустую телегу и толкал ее обратно туда, откуда начинал. Когда он толкнул телегу, то увидел еще одно ужасное зрелище; голова Клеменса, отделенная от тела, была насажена на пику на вершине ограды периметра, лицом к лагерю. Его мертвый взгляд, глаза оставались открыты – как и его рот – проникал в душу Джона и он почувствовал, как по его спине пробежала холодная дрожь. Голова Клеменса была не единственной, украшающей периметр лагеря; Джон насчитал четырнадцать голов вдоль всего одной стороны забора. Послание было ясным; такова была участь любого, попытавшегося сбежать или сопротивляться.
Джон чувствовал, как вползает непреодолимое чувство страха, безысходности. Он, предположительно, должен был быть Джоном Коннором, парнем, который штурмует ограждения лагерей и разбивает машины в хлам, но он ничего не мог сделать; лагерь принадлежал машинам, они следили за каждым шагом, который они делали, и Джон уже видел, как они разбираются с теми, кто не подчиняется. Как, черт возьми, у меня будет возможность противостоять этому? Сетовал он.
Он очень хотел, чтобы Кэмерон была с ним, не только потому, что он уже скучал по ней, ни потому что она без усилий уничтожит этих жестянок, а потому что она, так или иначе, давала ему силы для борьбы. Она, казалось, всегда верила в него, даже когда он сам в себя не верил. Она когда-то сказала, что вера не была частью ее программы. Это не было делом рук Скайнет, или будущего его; это было исключительно ее. Когда он боролся, он боролся за нее; за то, что у них когда-нибудь будет нормальная жизнь вместе. Он все еще цеплялся за эту надежду, хотя, чтобы осуществить это, потребуются годы, и даже десятилетия.
Хотя теперь Джон задавался вопросом, была ли она даже все еще жива, увидит ли он ее когда-нибудь снова. Его захватили; он застрял в лагере, не было никакой возможности сбежать. Его будущее, как и всех остальных, стало для него очень ясным; они будут работать и упорно трудиться, избавляясь от тел, пока не станут слишком слабы, чтобы работать дальше; и в этот момент их добавят к другим заключенным, ожидающим казни. Теперь это была его судьба. Он подвел всех, Кэмерон, свою маму, Дерека, сопротивление. Целиком и полностью, он подвел их всех.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
ОТ АВТОРА: Я решил немного рассказать вам о том, как пойдут главы. В настоящее время будут отдельные главы о Джоне и Кэмерон; Я изучаю их развитие и как они справляются самостоятельно. В каждой «главе Джона» будет вспышка воспоминания о прошлом; показывающее развитие взаимоотношений Джона и Кэмерон, более ранних и идущих к началу Судного рассвета. Надеюсь, вам понравилось, и, пожалуйста, оставьте ваши отзывы.
Отредактировано miksamkhin - Пятница, 01.04.2016, 02:12 |
|
| |
| miksamkhin | Пятница, 01.04.2016, 23:55 | Сообщение № 7 |
T-3000
Сообщений: 7540
| Глава 3. Квипрокво, часть первая.
http://www.fanfiction.net/s/5065966/3/Century - оригинал
Пустыня Невада была океаном спокойствия внутри шторма истребительной кампании Скайнет. Даже после выпадения осадков из ядерной боеголовки, уничтожившей Лас-Вегас и большую часть из его полумиллиона, или около того, жителей, пустыня по прежнему выглядела практически идентично тому, какой была прежде. За исключением полного отсутствия тепла, которое обычно присутствует в середине августа – замененного темной серостью из-за миллиардов тонн пыли и камней, попавших в атмосферу от взрывов – было очень мало разницы между Пустыней Невада до и после Судного Дня. Бесплодные, скалистые просторы пустыни тянулись, казалось, бесконечно, и почти лишенные каких-либо признаков жизни. Пейзаж мог легко быть принят за лунный ландшафт, настолько безжизненным он был.
Абсолютная тишина нарушалась только единственным транспортным средством, прокладывающим путь через скалистый ландшафт и, по мере продвижения, подбрасывающим в воздух пыль, осколки камней, и другие частицы.
Кэмерон ехала на побитом страйкере через пустыню напрямик, с типичной целеустремленностью Терминатора, сосредоточенная на достижении пункта назначения. Северный Лас-Вегас был разрушен Скайнет и в районе не было никаких других подразделений сопротивления, за исключением людей и материально-технического обеспечения, которые Джон направил в Зону 51.
У Кэмерон мало что было относительно плана; ей были нужны запчасти от эндоскелетов в подземном лабораторном комплексе базы и транспортные средства и человеческие ресурсы для помощи в поисках Джона. У них были люди, транспортные средства и самолеты; они могли организовать поиски и найти или Джона или какой-либо подсказки о том, где он был.
Кэмерон больше не думала, что Джон все еще был в Лас-Вегасе; он бы просто так ее не оставил, когда она была выключена. Он также не был убит машинами, которые напали на них, по крайней мере, не сразу. Она обыскала прилегающую территорию по пути к аэропорту и если бы они настигли Джона и убили, она бы нашла тело вблизи места, где перезагрузилась. Он либо спасся от них и все еще прятался или убегал, или был захвачен. В этом случае он мог быть где угодно; У Кэмерон не было сведений о военных объектах Скайнет в Неваде, кроме Зоны 51 и авиабазы Неллис.
Маленькая точка вдали привлекла внимание Кэмерон и она поехала туда. Точка увеличивалась, когда она и Страйкер одновременно приближались друг к другу, пока не стала достаточно близко, что Кэмерон смогла увидеть, что это был хамви, мчащийся к ней. Перед Кэмерон хамви развернулся бортом к ней и с визгом остановился, солдат, укомплектованный гранатометом М-19, установленным на крыше, развернул оружие на страйкер, когда еще три человека выскочили из автомобиля и направили оружие на переднюю часть БТРа. М4, которые были у людей, не представляли для нее никакой угрозы внутри страйкера; его броня отбросила бы их пули, как дождевую воду, но М-19 был другим делом; он мог быстро расправиться с ее БТРом, а также и с ней. Люди не стреляли, но сообщение было ясным: выходи.
Кэмерон выключила двигатель и открыла задний люк. Она взяла свою М4 и свободно держала ее, выходя на улицу а подходя к ним, все еще ужасно хромая на поврежденную ногу. Когда она подходила люди смотрели на нее с легкой враждебностью.
«Какого черта Teбe нужно?» раздраженно выдохнул, подходя, ведущий солдат, его оружие было направлено в ее сторону но не совсем нацелено на нее. Он надеялся увидеть людей; не вещь.
«Джон пропал, Северного Лас-Вегаса больше нет. Мне нужно найти Джона,» ответила Кэмерон.
«Мы знаем о Вегасе,» отрезал он. «Чего мы незнаем, так это как Скайнет их нашел; откуда нам знать, что не ты сдала их машинам?»
«Ниоткуда, но я этого не делала,» ответила Кэмерон. «Мне нужно найти Джона,» настояла она.
«Так иди ищи» парировал другой человек.
«Мне нужна помощь,» сказала Кэмерон. Она не доверяла ни одному человеку из Лас-Вегаса, но нуждалась в человеческих ресурсах для помощи в ее поисках; большее количество людей, ищущих Джона, увеличивало шансы его найти. «Пожалуйста,» добавила она, бросая оружие на землю, чтобы показать, что не собиралась причинять вред. Без оружия у нее было немного шансов защититься от вооруженного трио перед ней и, что более важно, от четвертого солдата, нацелившего прямо на нее М-19, если бы они решили открыть огонь, но это был расчетный риск, который ей пришлось принять.
Ведущий солдат колебался, не зная, что делать. Он решил, что не хотел быть тем, кто приведет на базу машину, но если это было действительно так, Коннор нуждался в их помощи. Однако он не собирался делать такой выбор, и решил, что отдуваться, если что-то пойдет не так, мог бы кто-нибудь рангом повыше.
«Патруль Дельта Четыре базе Зеро Альфа, прием,» нажал он на свою рацию.
«3epo Альфа Дельте Четыре, продолжайте»
«У нас тут металл Коннора; Коннор пропал и она просит помощи.» Он немедленно проклял себя за то, что сказал 'oнa', а не 'это'; оголенный мерцающий металл, проглядывающий сквозь большую глубокую рану на ее лице, изобличал истинную машинную природу. В эфире было многозначительное молчание, во время которого ведущий солдат пристально смотрел на Кэмерон. Она, в свою очередь, безучастно смотрела на него. У нее не было никакого запасного плана, если этот провалится; она не сможет пережить одно попадание из М-19, и даже если она каким-то образом выживет и уйдет, то по-прежнему будет повреждена и одинока в поисках Джона.
«Дельта Четыре, разоружите это и верните на базу, конец связи.» Лицо Кэмерон оставалось неизменным, но внутри она почувствовала облегчение - или то, что она считала облегчением; она была рада, что они приняли ее просьбу.
«Назад в страйкер, жестянка,» плюнул командир патруля, указывая стволом своей винтовки на БТР. «Ты знаешь дорогу; только помни, что наш гранатомет нацелен на тебя, так что ничего не предпринимай.»
«И оставь винтовку,» сказал он, когда Кэмерон наклонилась, чтобы поднять свое оружие. Кэмерон предпочла бы иметь винтовку при себе, но пока оставалась пассивной. Она признала бы любые требования, которые они выдвинули; в отличие от людей, у нее не было чувства гордости. Она бы сделала то, что потребовалось, чтобы получить их помощь.
Кэмерон вернулась в страйкер и завела двигатель. Она катилась вперед, а хамви следовал позади; достаточно близко, чтобы быть в зоне досягаемости легкого оружия, но достаточно далеко, что если бы Кэмерон что-то предприняла, они не поверглись бы никакой непосредственной опасности и имели бы время среагировать.
Колонна из двух транспортных средств ехала чуть более часа, пока не достигли вершины того самого холма, с которого Джон начал свое нападение, чтобы захватить Зону 51, и направилась вниз по склону к ограждению периметра базы. Когда она замедлили страйкер до остановки, Кэмерон увидела, что две бронированные боевые машины брэдли и их скорострельные пулеметы наведены на нее, и мужчина приблизился к БТР, в сопровождении двух солдат в полном боевом снаряжении и каждый размахивал пулеметом М-240. Кэмерон вышла из страйкера и захромала к человеку - идентифицируемому его униформой как майор Скотт; адъютант Райана и заместитель командира. Четверо мужчин из хамви также вышли из своего транспортного средства и были наготове с оружием в руках. Они внимательно следили, как Кэмерон ковыляла к Майору.
Майор Скотт сделал шаг к Кэмерон и осмотрел ее сверху донизу, отмечая видимые повреждения, полученные ею, и слегка ухмыльнулся, явно впечатленный и очень недовольный тем, что видел ее.
«Не думал, что ты настолько глупа, чтобы показаться здесь,» презрительно выложил он. «Слишком для 'искусственного интеллекта'; убить это,» отвернувшись, приказал он двум мужчинам с автоматами. Двое людей вскинули оружие и нажали на спусковые крючки, когда Кэмерон прыгнула вперед на своей здоровой ноге и схватила один из автоматов за ствол, толкая его назад с силой, достаточной, чтобы приклад врезался в плечо стрелка, немедленно вывихнув сустав. Он опустил оружие и закричал; Кэмерон молниеносно подняла ствол и ударила им мужчину в лицо, повалив его на землю без сознания.
Второй человек дал очередь по Кэмерон, 7,62-мм пули прорвались в ее лицо и шею и она проигнорировала горячие, резкие ощущения, когда каждая пуля ударяла ее и вырывала куски из ее плоти, когда бросила оружие в его защищенную шлемом голову. Даже с кевларовым шлемом, прикрывавшим череп, сила удара была достаточной, чтобы сбить его с ног на землю. Четверо мужчин, которые привели ее, вскинули свои винтовки, но колебались; она была слишком близко к майору, чтобы открыть огонь, не поразив также и его, то же самое относилось и к пулеметам брэдли. Она захромала к Скотту и толкнула его на хамви с силой, достаточной, чтобы разбить оконное стекло.
«Джон пропал без вести; я пришла за помощью,» сказала Кэмерон; ее голос, как и лицо, был безучастным, но Скотт мог почувствовать ее беспокойство; он не думал, что робот мог иметь чувства, но ему было ясно, машина была здорово раздражена. Кэмерон попросила помощи, пришла в Зону 51 за помощью в поисках Джона, а они пытались ее уничтожить. Она не знала, где был Джон, но где бы он ни был, он нуждался в ней. Она должна была найти и защитить его: ей это было нужно; она нуждалась в нем.
Без Джона у Кэмерон не было ничего, ради чего существовать; не только ее миссии, но и ее лучшего и единственного друга, и единственного человека, о котором она беспокоилась; того, кто обучал ее и помогал ей понимать свои растущие эмоции – эмоции, которые без него даже не могли бы существовать; Без него она была ничем, машиной, мертвой. Джон говорил ей, что чувствовал то же самое, что означало, что без нее Джон не сможет выжить; не ее Джон. Если бы Джон выжил физически, без нее он бы остался один и стал бы как Будущий Джон; Джон, которого она любила, будет мертв. Убить ее было бы все равно, что убить Джона, осознала она. Она не позволит этому произойти; она забрала пулемет М240 у одного из лежащих без сознания на земле солдат и навела на грудь майора Скотта.
«Ты поможешь мне найти Джона,» настояла Кэмерон, сверкая синими глазами, чтобы подчеркнуть свою мысль; если он ей не поможет, то он был бесполезен для нее.
Майор Скотт усмехнулся, впечатленный машиной после этой маленькой демонстрации. Он видел, что даже поврежденная, Кэмерон была не по зубам людям, которых он собрал. Если бы она была безоружна, то никогда бы не выстояла в таком состоянии против нападения полностью вооруженной группы, но все еще была довольно боеспособна; достаточно для удовлетворения его нужд. И, казалось, готова сделать все, чтобы найти Коннора; он мог использовать это в своих интересах.
«Мы можем прийти к…соглашению,» сказал он ей, страх на его лице исчез и сменился самодовольной усмешкой. «Отбой,» приказал он своим людям, которые выглядели разочарованными, что не получили возможности разнести ее.
«Какому соглашению?» спросила Кэмерон.
«Я помогу тебе найти Коннора, если ты сначала поможешь мне кое с чем.»
«Сначала ты поможешь мне найти Джона,» настояла Кэмерон, держа ствол пулемета дюймах от его головы. Уверенная улыбка Скотта осталась.
«Так дела не делаются,» он покачал головой, ухмыляясь, когда лениво отодвинул ствол от лица. «Квипрокво, жестянка; если я помогаю тебе, то хочу кое-что взамен.»
«Чего ты хочешь?» спросила Кэмерон после минутного колебания, неуверенная в намерениях человека. Она бросила автомат на землю и сделала шаг назад; она не сможет принудить его к оказанию помощи и не сможет убить его без того, чтобы другие солдаты атаковали ее, и она это знала. Любые такие угрозы были бы неэффективны; у него было преимущество, ей придется подчиниться. Она была готова сделать все, что бы он ни потребовал, если бы это означало поиски Джона. Скотт пошел к исследовательскому зданию, где они нашли ОУ и эндоскелеты, жестикулируя Кэмерон следовать за ним.
«Коннор был прав в одном; Скайнет хочет вернуть это место,» ответил Скотт, его манера поведения по отношению к Кэмерон переключилось подобно свету; перейдя от открыто враждебной к разговорной. «Над нами летали предаторы с тех пор, как мы взяли базу, и один раз нас уже атаковали.»
«Нет никаких повреждений,» ответила Кэмерон. Она не видела никаких признаков сражения, которые были очевидны в уничтоженном аэропорту. По крайней мере, ничего сверх того, что произошло, когда они захватили базу. Если на них напал Скайнет, думала она, было бы больше повреждений: человеческих тел, разрушенных зданий, уничтоженных дронов и бронированных транспортных средств. Ничего этого не было.
«Это была лишь рекогносцировка,» ответил Скотт. Горстка Т-1 и пара ОУ, мы разбили их достаточно легко.
Кэмерон была в замешательстве; из того, что им сказал Райан, на авиабазе Неллис содержалась фабрика и производила свои собственные машины. Скайнет мог развернуть против них десятки единиц и уничтожить их раз и навсегда.
«Это была проверка нашей огневой мощи, подсчет наших орудий,» продолжал Скотт, когда они вошли внутрь и спускались по лестнице подвальный лабораторный комплекс. С повреждением колена она нашла лестницу труднопреодолимой, и по пути вниз несколько раз чуть не потеряла равновесие. Она игнорировала трение в поврежденном коленном суставе и болевые сигналы, которые хлынули через ее нейросетевой процессор.
«Они знают, что у нас есть на данный момент,» сказал он, когда они вошли в лабораторию. «Но они нe знают об этом,» он указал на плазменную пушку ОУ, которую она использовала для стрельбы по Авроре, снова на своем постаменте, без стеклянной витрины, разрушенной ею ранее. «И они не знают, что у нас будешь ты.» Кэмерон показалось странным, что она была нежеланной несколько минут назад, но теперь он рассматривал ее так, будто она была ключом к обороне Зоны 51. Кроме того, что он так интересовался нефункциональным плазменным оружием.
«Она не работает, она сломана,» сказала ему Кэмерон. Что было не совсем верно, она была просто разряжена, но он этого не знал.
«Машины ломаются и их можно починить,» ответил Скотт, глядя прямо на нее, когда говорил. Его подтекст не упускал и Кэмерон. Она, как и пушка, была сломана. И, как и пушка, могла быть исправлена. «Если сможешь ее починить,» продолжил Скотт. «И использовать ее, чтобы дать нам преимущество в бою - может быть, даже собрать ее несколько - тогда я направлю все наши ресурсы, чтобы вернуть Коннора.»
«Зачем?»
«Что зачем?» спросил Скотт.
«Зачем тебе мне помогать?»
«Потому что это в наших общих интересах,» усмехнулся Скотт. «Поверь мне, здесь я ставлю своих людей на первое место. Так мы договорились или нет?» холодно спросил он, скрестив руки на груди в ожидании ответа.
Кэмерон знала, что у нее не было выбора; без его помощи ее шансы обнаружить Джона были незначительны, и если она откажется, скорее всего, он соберет людей, чтобы уничтожить ее.
«Договорились,» ответила Кэмерон, протягивая руку, потому что прежде бесчисленное количество раз видела, как это делали люди. Скотт презрительно фыркнул на ее протянутую руку, развернулся и оставил Кэмерон в лаборатории одну. Он не был выше того, чтобы заключить с ней сделку, но он не хотел проводить рядом с жуткой машиной больше времени, чем было абсолютно необходимо, и, конечно, он не хотел прикасаться к ней. Коннор мог проводить в ее компании все день напролет, но он явно был единственным. Прежде, чем он ушел, Кэмерон сказала ему, что ей нужна аптечка; он пожал плечами, не зная, зачем она ей нужна, но сказал, что отправит ей вниз одну, когда у него будет время.
Кэмерон перекинула плазменную пушку чрез плечо и захромала к главной лаборатории. Уже в лаборатории она обнаружила стеллажи с инструментами - вероятно, используемые исследователями ВВС до Судного Дня, и двинулась к эндоскелетам в стеклянных витринах. Одним ударом она разбила стекло и ступила ближе к неактивным машинам и провела поверхностный осмотр. Они были разбиты и разорваны; большей часть в очень плохом состоянии. Кэмерон взяла с полок различные точные инструменты и сняла бронепластины, искривленные суставы, и удалила поршни и сервоприводы.
Чуть менее чем через час у Кэмерон на полу было три полностью разобранных и готовых к осмотру Т-900. Она сканировала части и искала нужные ей компоненты: грудные и спинные пластины, поршни и сервоприводы для ее колена, и, самое главное, замену для ее аорторального силового кабеля. Из трех демонтированных машин она нашла очень мало полезных частей; шесть спинных пластин, две грудные, два неповрежденных сервопривода колена и один функциональный топливный элемент. Четыре из шести спинных пластин были слишком искривлены и разбиты для какого-либо использования - их структурная целостность повреждена сильнее, чем у ее текущих бронепластин - а две оставшиеся были слишком большими; то же самое и с грудными пластинами. Было бы легче, если бы вместо серии 900 она использовала модели Т-888; Т-888 были других размеров и их части были более совместимы с ее структурой.
Хуже всего было то, что ни один аорторальный силовой кабель не был в исправном состоянии; они все были слишком повреждены для использования, таким образом, она так и осталась со своим протекающим кабелем. Один топливный элемент Т-900 был несовместим с ее системами, но она не планировала использовать топливный элемент для себя; у нее на него были другие планы.
Кэмерон взяла части в наилучшем состоянии и положила их на рабочую станцию. В период между 1947 и 2011 годами ученые и техники пытались несколько раз восстановить ОУ и терминаторов и имели огромное количество точных инструментов для работы с металлом, включая лазерный резак и дуговую сварку. Кэмерон слегка улыбнулась; это было идеально для ее нужд. Она поместила грудную пластину под резак и включила лазер, выбрав ручной контроль вместо компьютерного - что в ее случае было, по сути, одним и тем же.
Грудная пластина была слишком большой и несоразмерной для Кэмерон, чтобы заменить ее собственную и ей придется полностью расплавить грудные пластины и повторно разрезать их, чтобы они соответствовали форме, процесс, который мог занять часы, если не больше. Кэмерон не хотела ждать так долго, прежде чем снова начать поиски Джона, так что вместо этого она вырезала квадрат десять на десять сантиметров, полусантиметровой толщины, который она могла приварить к грудной пластине. Джон или Дерек назвали бы это временной мерой, подумала она.
Ей было больно думать о Джоне, но это было все, что она могла сделать. Ее разум никогда не был полностью занят; она могла обрабатывать мысли так быстро, и в то же время, в таком большом количестве, что часть ее разума всегда сосредотачивалась на Джоне. Она хотела его вернуть. Во время работы она чувствовала безграничную печаль; она даже не знала, был ли он все еще жив, увидит ли она его снова. Она будет искать, сколько потребуется, до тех пор, пока либо найдет его, либо истощится ее топливный элемент. Она надеялась, что будет первое; без Джона она чувствовала себя дефектной, сломанной.
Разложив перед собой все части, которые она могла использовать, Кэмерон села на стул, сняла ботинки и расстегнула пояс, сняла брюки. Затем сняла военную куртку, футболку и лифчик. Раздетая до трусиков – которые, она знала, нравились Джону - она осмотрела повреждения своей кожи: она увидела рваное отверстие в груди – чуть выше правой груди – там, где ее пронзил металл и почти уничтожил топливный элемент. Три сантиметра длиной и полсантиметра шириной; достаточно большое для непосредственного беспокойства, и структурные повреждения остальной части грудной пластины существенно увеличивала ее уязвимость – выстрелы из орудий Т-1 могли пробить ослабленную броню и раскромсать элемент питания. Она могла заменить ее, но подобную рану на спинной пластине было невозможно отремонтировать самостоятельно. Она не доверяла никому в Зоне 51 помогать отремонтировать себя, только Джону; он всегда помогал восстанавливать ее, даже когда она не нуждалась в его помощи. Было приятно получить помощь, особенно от Джона.
Кэмерон достала выкидной нож, который всегда носила с собой, и прорезала прямую линию поперек верхней части груди; от подмышки до центра груди. Затем еще один разрез вниз, между грудей, и третий прошел параллельно первому, ниже из-под ее подмышки, только под правой грудью, обрамляя всю правую часть груди с трех сторон кровавой красной линией.
Кэмерон углубила свои пальцы в верхнюю часть линии и потянула, снимая вниз плоть с эндоскелета и оставляя ее висеть лоскутом, обнажая блестящую, окровавленную колтановую грудную пластину под ней. Боль от ножа, прорезающего ее кожу, была ничем, она чувствовала ее, но у нее не было такой же реакции, как у людей – она просто предупреждала ее о повреждении, и не заставляла вздрагивать или каким-либо образом двигаться, что люди делали автоматически для самосохранения и уменьшения ранений. Физическая боль не беспокоила Кэмерон; что причиняло ей куда больше боли, так это вид поврежденного колтанового покрытия внизу под кожей, и неуверенность в том, что бы подумал Джон, если бы увидел это. Он утверждал, что любил ее, также как и она его, но Кэмерон заметила, что Джон вздрагивал и отводил взгляд каждый раз, когда она получала ущерб и обнажалась часть ее металлического эндоскелета.
Она думала, что он, скорее всего до сих пор убеждал себя, что она была человеком, а когда она была повреждена, он видел ее настоящую, и не любил это. Она спросит его прямо, когда найдет его. Как бы то ни было, сначала она должна отремонтировать себя.
Кэмерон держала колтановый квадрат, который она отрезала от одного из Т-900 и включила дуговую сварку, медленно перемещая раскаленный добела наконечник инструмента рядом с краями, где вырезанный квадрат соприкасался с ее грудной пластиной. Учитывая жаропрочную природу ее колтанового эндоскелета, потребовалось нагревать металл несколько минут, чтобы он, в конце концов, начал плавиться от сильного жара и расплавленные части квадрата и грудной пластины слились вместе, плотно скрепляясь. Кэмерон продолжала, игнорируя более значительные болевые сигналы, поступающие в ее чип от полученного урона от высокой температуры. Она должна была это сделать, или позже она будет еще более уязвима для повреждений.
В конце концов, после почти часа непрерывной работы, она эффективно приварила квадрат по отверстию в ее грудной пластине, прикрывая повреждение, будто гигантским металлическим пластырем. Это было не так хорошо, как замена всей грудной пластины, а приваренная секция будет выступать под ее кожей, но этого было достаточно, чтобы помешать любым метким выстрелам проникнуть сквозь ее броню. Удовлетворенная, и как только металл достаточно охладился, она аккуратно подняла лоскут из плоти снизу вверх, но он просто снова свалится обратно, так как ничто не удерживало его на месте.
Она отвлеклась от продолжения ремонта, когда в комнату вошел солдат с аптечкой, которую она просила почти два часа назад.
«Эй, жестянка, Майор хочет знать, сколько еще ждать плазменной пушки…нихрена себе!» солдат просил аптечку на пол и инстинктивно схватился за пистолет, когда увидел кровавое, металлическое месиво на груди Кэмерон. Все солдаты на базе первоначально были в Северном Лас-Вегасе, и все знали, чем она была; мало кто в действительности видел оголенный колтан, а в таком звании никто. «Что за черт?»
«Я страшный робот,» ответила Кэмерон; ее не волновало, что он думал о ней, большинство людей – в будущем и настоящем - презирало ее. Ее также не волновал никто из них; только Джон. Ощущая страх и отвращение солдата, она подвинулась ближе к нему, отметив учащение его дыхания и увеличение потоотделения, расширение зрачков, и едва сдерживаемое выражение страха на лице, когда приближалась.
«Ч…что ты делаешь?» нервно спросил он, когда Кэмерон подошла ближе к нему, он застыл в страхе, не в состоянии двигаться, за исключением постоянной нервной дрожи. Если бы Кэмерон был человеческим командиром, она бы расстроено вздохнула. Люди вроде этих были бесполезны для сопротивления – не для боя. В будущем она видел много людей, подобных ему – по большей части туннельные крысы; они не жили долго.
«Ты должен идти, ты не должен здесь оставаться,» сказала она ему. Он учащенно и глубоко дышал, когда она остановилась рядом с ним и намеренно сверкнула синими глазами. Страх солдат, наконец, пересилил его и он потерял сознание, унизительно свалившись на пол.
Хорошо, подумала Кэмерон, теперь она сможет спокойно продолжить. Она взяла аптечку и оставила лежащего без сознания солдата, там, где он был. Достав иголку и нитку, она быстро пришила висевший лоскут ее груди обратно, затем обмотала вокруг груди бинты, не для защиты от инфекции - Скайнет разработал кожу Терминаторов невосприимчивой для бактериальных и вирусных инфекций – а для того, чтобы удерживать плоть на месте, пока она полностью не заживет. Как только она перевязала грудь, то надела лифчик обратно для дальнейшего удержания груди на месте. Чтобы ее кожа полностью зажила, потребуется чуть больше двух дней.
После того, как она восстановила грудную пластину настолько хорошо, насколько смогла, она сосредоточена свое внимание на повреждении колена. Она снова достала выкидной нож и вырезала широкий круг вокруг колена. Как машина, Кэмерон обладала почти бесконечным терпением, но чувствовала желание работать быстрее, починить себя как можно быстрее; чем быстрее она починит себя и выполнит свою часть сделки с майором Скоттом, тем быстрее она найдет Джона.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------
«Ты закончила, жестянка?» раздался голос майора Скотта, когда он вошел в основную лабораторию. Он оставил ее на несколько часов, и ничего не слышал как от нее, так и от двоих человек, которых поставил охранять лабораторию, и решил лично проверить работу машины. Комната выглядела, будто в нее попала бомба; ОУ и эндоскелеты были разобраны на части и разложены на полу. Машина - Кэмерон - стояла к нему спиной, работая над чем-то, чего он не видел. В нескольких футах от нее, на земле, были рядовой Уокер, молодой солдат, которого он отправил доставить машине аптечку. Он был без сознания на полу, его руки и ноги были связаны, а рот был перевязан медицинской лентой.
«Что, черт возьми, происходит?» потребовал он, перебирая пальцами кобуру с пистолетом, готовый его применить - хотя он мало что мог сделать против нее. Кэмерон прекратила работу и развернулась к нему лицом.
«Он упал в обморок,» Кэмерон кивнула головой на бессознательную фигуру рядового Уокера. «Я усмирила его.» Она связала его вскоре после того, как он потерял сознание, с тем, чтобы, когда он очнется, то не прервал бы ее работу. Она пришла к выводу, что он был не очень силен, поскольку до сих пор не пришел в сознание.
Сомневающийся, майор Скотт встал на колени и проверил пульс молодого солдата. Он был жив и на вид невредим. Майор Скотт присутствовал, когда Кэмерон вывела из строя Т-70 в Зоне 51, и видел, как она с легкостью оторвала его голову, и решил, что если бы она напала на рядового, то от него осталось бы очень немного. Пока он дал ей презумпцию невиновности; пока он все еще нуждался в ней. Как только она послужит своей цели, он займется переплавкой ее в металлолом.
«Прошло почти четыре часа,» раздраженно сказал он. «Плазменная пушка готова?»
«Да,» Кэмерон вернулась к рабочей станции и подняла длинное серебристое устройство, покрытое многочисленными вмятинами, шлифовочными прижогами, и сварочными рубцами. Она была короче, чем первоначально, и тоньше; разоборудованная, уродливая версия ее первоначальной формы.
Как только Кэмерон закончила со своей грудью и связала рядового Уокера, она вскрыла свое колено и заменила сервоприводы на взятые с Т-900. Они, как и грудная пластина, были слишком большими и несоразмерными, но ей удалось изменить их, чтобы они вписались достаточно хорошо для работы, а затем зашила колено в той же манере, что и грудь, и обмотала его бинтами, чтобы удерживать края раны вместе и позволить им заживать. Затем она начала работать над плазменной пушкой.
Само оружие работало, когда она его использовала, но источник энергии был исчерпан. Она разобрала оружие и интегрировала в пушку сохраненный топливный элемент Т-900, заменив им истощенный источник энергии и удалила внешние провода, поместив их все внутрь корпуса пушки. Затем она разукомплектовала оружие, чтобы сделать его меньше и легче; плазменная пушка ОУ была большой, тяжелой и громоздкой; никак не была предназначена для вооружения пехоты - для своей армии эндоскелетов и инфильтраторов Скайнет собрал фазированные плазменные винтовки - и даже при том, что она легко могла ее нести, она решила облегчить использование путем удаления множества комплектующих, которые считала ненужными. Она распотрошила оружие, лишив его нескольких внутренних частей, и использовала лазерный резак, чтобы уменьшить длину ствола и срезать несколько частей.
Конечным результатом была полуавтоматическая фазированная плазменная пушка; 118 сантиметров длиной и сорок фунтов (18,14 кг) в весе - на треть меньше и легче первоначального оружия, которое Кэмерон использовала против Авроры. Теперь оно могло использоваться очень сильным человеком, хотя она не собиралась позволять какому-либо человеку вести из нее огонь; это оружие было для нее одной, для уничтожения каких бы то ни было машин Скайнет, вставших между ней и Джоном.
Она нацелила пушку на груду запчастей на полу и трижды нажала на спусковой крючок. Последовательно быстро сверкнули три ослепительные, сине-белые вспышки, заставляя Скотта отвести взгляд и закрыть глаза руками, когда три заряда сжатой, ионизированной плазмы вырвались из оружия меньше чем за долю секунды и врезались в кучу запчастей, испаряя металл в месте воздействия и расплавляя окружающие части в деформированную до неузнаваемости кучу полурасплавленного шлака. Она повернулась к майору Скотту, направив оружие в пол.
«Хорошо,» ответил Скотт, искренне впечатленный. «A ты готова?» спросил он.
«Я отремонтировала себя,» просто ответила Кэмерон, когда шла к нему, демонстрируя оружие. Она все еще сильно хромала из-за колена, из-за несоответствия сервоприводов в суставе, но он не сломается и не сделает ее неподвижной, как вероятно, случилось бы с ее оригинальными частями. «Я не смогла полностью отремонтировать все из...»
«Не важно,» ответил Скотт, на самом деле не интересуясь ее состоянием, помимо боевых способностей. «Ты можешь сражаться?»
Кэмерон провела диагностическую проверку, как только завершила весь ремонт, который могла выполнить самостоятельно. Ее топливный элемент все еще протекал из-за невозможности восстановить разорванный аорторальный кабель; ее правая спинная пластина все еще была повреждена и уязвима для огня из стрелкового оружия, ей придется избегать выстрелов в спину; и подвижность ее колена все еще была нарушена, но не так сильно, как раньше. Ее операционная эффективность поднялась с 34 до 69 процентов. Далеко от полной мощности, но Кэмерон считала, что этого будет достаточно; здесь она больше ничего не могла сделать, и поиск Джона взял приоритет над ее состоянием. Он был ее единственным приоритетом.
«Да, я могу сражаться,» ответила она.
«Хорошо, потому что план изменился; Сегодня вечером ты отправляешься в Неллис.»
«Мы заключили сделку,» сказала Кэмерон; ее рука дернулась, как иногда бывало, когда она сердилась - ни она, ни Джон так и не смогли решить эту проблему после инцидента с заминированный машиной; и ей с трудом удалось преодолеть неосознанную команду 'уничтожить'. Он отказался от своей части сделки помочь ей найти Джона, подумала она.
«И она остается в силе,» парировал Скотт. «Где, ты думаешь, находится Коннор?»
«Я не знаю,» ответила Кэмерон, не понимая, куда он ведет; если бы она знала, где был Джон, она бы отправилась за ним одна. Она не доверяла майору Скотту; она не могла объяснить почему, но просто не доверяла, но она нуждалась в нем и его людях, чтобы найти Джона.
«Он в Неллис,» вздохнул Скотт, его терпение к машине истощалось. «Теперь Скайнет берет пленных; наши пилоты F-16 видели какие-то лагеря военнопленных внутри Неллис во время разведывательного полета; если Коннор жив, он будет там.»
«Ты знал, где был Джон, почему не сказал мне?» спросила Кэмерон, чувствуя еще большую злость, что ей лгали; он знал, где был Джон - или вероятно был - и мог бы уже послать людей на спасательную операцию.
«Что, и дать тебе отремонтироваться, а потом свалила искать Коннора, оставив нас на съедение волкам? Черта с два.» усмехнулся Скотт. «Как я сказал ранее 'квипрокво'; Я помогаю тебе, ты помогаешь мне. Коннор в Неллис, а это наша самая большая угроза; я проведу тебя, ты пробьешь их защиту плазменной пушкой и найдешь Коннора, а я направлю все, что у нас есть на твою поддержку, когда ты найдешь его. Мы вернем Коннора и позаботимся о Неллис; двух зайцев одним выстрелом.»
Продолжение следует...
|
|
| |
| miksamkhin | Суббота, 02.04.2016, 00:00 | Сообщение № 8 |
T-3000
Сообщений: 7540
| Глава 4. Квипрокво, часть вторая.
http://www.fanfiction.net/s/5065966/4/Century - Оригинал
От автора: Прежде всего, очень, очень сожалею, что эта глава заняла у меня так много времени; я был завален работой и другими вещами, и эта глава некоторое время беспокоила меня; пришлось немного заблокировать написание. Хотя иногда мне может потребоваться на обновление несколько недель, я не прекратил и не прекращу написание этого фика. В отличие от некоторых других *кхе*FOX*кхе*, я не сдамся, хехе.
Так что, с огромным количеством извинений за очень долгое обновление, пожалуйста, наслаждайтесь.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------
Кэмерон молча смотрела с пассажирского сиденья хамви, глядя в ветровое стекло в темноту, когда легкобронированный автомобиль медленно ехал через руины Невады. Стороннему наблюдателю могло показаться, что Кэмерон была в мечтаниях, мили напролет, в ее собственном маленьком мире, но все это было так далеко от правды. Кэмерон своим инфракрасным ночным видением сканировала окружающую среду на предмет угроз. Чем ближе они будут подбираться к Неллис, тем с бОльшим количеством патрулей столкнутся. Пока они столкнулись только с одним воздушным патрулем, УБПЛА Риппер, но Кэмерон услышала его до того, как он вошел в зону видимости и они заглушили двигатель и спрятались, замерев как статуи в окружающих обломках.
Так как она была киборгом, задача сканирования на наличие угроз отбирала очень малую часть ее вычислительной мощности. Два солдата в Хамви – один за рулем рядом с ней, и один оператор тяжелого пулемета калибра .50, смонтированного на крыше – не сказали ей ни слова с того момента, как они отправились, а она не предприняла попыток завязать разговор, и она обнаружила, что ее мысли снова обращаются к Джону.
Простые размышления о Джоне и о том, что он мог переносить в лагере, причиняли Кэмерон боль; она чувствовала, будто отсутствовала ее жизненно важная часть, несмотря на ее диагностическую программу, убеждавшую в обратном, она не могла избавиться от этого чувства. Но в то же время, она не могла – и не хотела - прекращать думать о Джоне, как будто ее мысли и воспоминания о нем были спасательным кругом, за который она цеплялась, и перестать думать о нем означало потопить этот круг, и Джон был бы потерян для нее. Он был центром ее существования и его отсутствие причиняло ей неудобство, причиняло ей боль; она не знала, был ли он в безопасности, был ли он ранен или нет, и потому что она понимала, что он чувствовал то же самое по отношению к ней; он видел ее повреждение ракетной атакой Охотника-Убийцы, и, вероятно, не знал ее состояния, также как и она его. Она была сильно повреждена и для него было бы разумно предположить, что она была мертва.
Мертва, она никогда прежде не рассматривала свое уничтожение как смерть. Люди умирают, машины деактивируются или уничтожаются; они не были живыми, потому не могли умереть, но она сочла слово ’мертва’ более подходящим. Кэмерон сразу подавила этот ход мыслей; ей было больно думать о 'Джоне' и 'смерти' одновременно, и она никогда не примет этого, если только не увидит своими глазами. И если он был мертв, она не знала, что произойдет с ней; продолжит ли она оставаться активной - или живой, как бы сказал Джон - в полной одиночестве, без миссии или цели, или просто отключится?
Она еще раз сознательно остановила этот ход мыслей - еще одна вещь, которая происходила все чаще - и сосредоточилась на том, как помочь Джону. Она принесла с собой еду, воду и аптечку на случай, если он был ранен. Она не знала, какими были условия в трудовых лагерях Скайнет в этом времени, но думала, что они, вероятно, сопоставимы с таковыми из 2027, и не хотела, чтобы Джону приходилось терпеть это в течение какого-либо времени.
Когда они ехали в направлении цитадели Скайнет, которой был авиабаза Неллис, Кэмерон отметила, что все ее системы работали быстрее, чем обычно; ее мыслительные процессы ускорялись в геометрической прогрессии и давали ей ощущение, что время замедляется. Она знала, что это было невозможно, но это по-прежнему раздражало ее - это означало, что промежуток времени до момента, когда она снова увидит Джона, будет казаться ей намного длиннее, и всем тем немногим, что она могла сделать, чтобы занять свой разум, было продолжить сканирование улицы и попытаться подавить это чувство - что по мере течения времени становилось все труднее.
Она одновременно думала о Джоне и искала угрозы - одним из преимуществ того, что она была киборгом, было то, что она могла быть многозадачной, чего никогда не сможет ни один человек, и могла сконцентрировать активность своего мозга на реализации нескольких задач одновременно. Ее звуковые сенсоры - гораздо чувствительнее человеческих ушей, обнаружили в воздухе слабый воющий звук, и ей потребовалась сотая доля секунды, чтобы сопоставить его со звуковым профилем в ее файлах и распознать, что это было; OУ
«Стой,» скомандовала Кэмерон водителю, который ударил по тормозам и остановил хамви. «Выключи двигатель,» тихо сказала она, обращаясь к нервно выглядящему солдату за рулем.
«В чем дело?» спросил он; страх в его глазах был очевиден, и на этот раз не из-за нее.
«ОУ, в двух милях к востоку,» ответила Кэмерон. «Езжай до того горного хребта,» Кэмерон указала на скалы, торчащие из поверхности пусныни, в пятидесяти метрах, которые обеспечат частичное прикрытие от обнаружения. Солдат снова завел автомобиль и медленно поехал вперед, держась поближе к скалам, выступающим под углом, скрывая их от всего, что наблюдало с высоты.
«Где он?» спросил второй солдат в хамви со своей позиции оператора пулемета калибра .50 на крыше. У него были очки ночного видения, но он все равно ничего не видел. Кэмерон взяла свою плазменную пушку, уложенную между ног, и подняла к груди, но не включила ее.
«Я его вижу,» сказал стрелок, когда ОУ вышел из низкой облачности и спустился на несколько сот футов, летая по поисковой схеме.
«Не стреляй,» решительно сказала Кэмерон. Даже если бы он сбил машину, это предупредило бы Скайнет о их присутствии. Она могла уничтожить ОУ одним выстрелом из своей плазменной пушки, но потеря контакта с УБПЛА заставит Скайнет направить дополнительные единицы для исследования. Если ОУ не обнаружит их, она позволит ему пролетать до тех пор, пока он не выйдет за пределы зоны досягаемости, прежде, чем они продолжат.
«Я могу пригвоздить это прямо сейчас, жестянка,» резко прошептал стрелок.
«Прибудет больше,» ответила Кэмерон. «И нас обнаружат.»
«Просто подожди, Гас,» сказал водитель, неожиданно соглашаясь с Кэмерон. Два человека и киборг молча ждали несколько напряженных минут, которые, казалось, тянулись вечность, когда УБПЛА пролетел над головой - прямо над ними - и продолжил полет, на запад.
«Теперь можно ехать,» сказала Кэмерон водителю, удовлетворенная тем, что ОУ вышел за пределы зоны их обнаружения.
«Я так не думаю,» скучно усмехнулся водитель. «Конец пути, жестянка. Остаток пути пойдешь пешком.»
«Мы в семи милях от авиабазы Неллис,» ответила Кэмерон. Она могла пройти семь миль до базы, но даже после ремонта колена, она все еще хромала на него, и, чтобы туда добраться, уйдет больше времени.
«Здесь мы в безопасности, но между нами и Неллис нет ничего, кроме открытой пустыни; пролетит еще один из твоих приятелей и нас поимеют.»
Кэмерон проигнорировала комментарий и безучастно посмотрела на солдата. Она думала заставить его подвезти ее ближе, но знала, что в его словах есть смысл. Чтобы добраться до базы пешком уйдет больше времени, но в одиночку и без шумного громоздкого хамви, она бы легче смогла избежать обнаружения. Она держала плазменную пушку за ручку для переноса, которую приделала, и взяла мешок полный еды, воды, медикаментов, боеприпасов и гранат для винтовки М4А1/203, которая также была привязана к ее спине - на случай, если плазменная пушка даст сбой.
Она открыла дверь и вышла, закидывая мешок за плечи и с легкостью поднимая плазменную пушку.
«Как только ты найдешь Коннора и выведешь из строя оборону базы, уходи оттуда и жди нас здесь; мы подберем вас через 24 часа,» сказал водитель, закрывая дверь, разворачиваясь, и уезжая обратно через пустыню в направлении Зоны 51.
Кэмерон снова была одна, хотя в этот раз она предпочла это сама; люди, как правило, были ненадежны; они были медленнее, слабее, и были склонны отбрасывать логику - или здравый смысл, как называл это Джон - и действовать на эмоциях. Они делали глупости; Она знала, даже Джон был подвержен этому. Она знала, что сама начала действовать на эмоциях. Она чувствовала гнев, сражаясь с Кромарти - больше чем гнев, она чувствовала ярость; она была не в состоянии это контролировать во время своего боя, и это взяло над ней верх. Она не могла позволить, чтобы это произошло снова; тогда это почти стоило Джону жизни, и в следующий раз могло бы быть хуже, пока она не сможет вернуться обратно к отсутствию чувств.
Кэмерон шла по открытой пустыне в течение двух часов в направлении принадлежавшей Скайнет бывшей базе ВВС. Не было практически никакого прикрытия и в четырех отдельных случаях Кэмерон приходилось падать на землю и лежать неподвижно, когда сверху пролетали ОУ и предаторы, входящие, как она полагала, в боевые воздушные патрули, прочесывающие прилегающую к базе область, на предмет каких-либо угроз. Она знала, что была близка, когда два последних самолета пролетели над ней один за другим с интервалом в десять минут.
Наконец, в поле зрения Кэмерон появилось ограждение периметра и Кэмерон увидела раскинувшуюся за ним базу. Она держалась далеко от забора, и медленно кралась рядом, передвигаясь от укрытия к укрытию и заботясь о том, чтобы двигаться тихо, по прежнему ища любые признаки, которые могла обнаружить. База была огромна; размером, по крайней мере, с большой город, и Кэмерон потребовалось некоторое время, чтобы найти то, что она искала; темный, пустой угол периметра базы без машин поблизости. Она встала на колени и скрылась за автомобилем, брошенным на грунтовой дороге, изгибающейся вокруг дальней части базы, в ста пятидесяти футах (45,72 м) от ограждения периметра, и стояла неподвижно, как статуя, выжидая, наблюдая за периметром из-под машины.
Она услышала это прежде, чем увидела; хруст тяжелых гусениц, катящихся по каменистой поверхности пустыни недалеко от периметра, когда огромная фигура Т-2 катилась вперед, параллельно заграждению, верхняя часть его тела была развернута влево, лицом от базы, поворачивая его массивные 30мм автоматические орудия в ее направлении. Кэмерон оставалась на месте и пригнулась к земле, зная, что если она двинется хоть на дюйм, то будет немедленно разорвана на части. Его тяжелые пули, предназначенные для пробивания танковой брони, раскромсали бы ее эндоскелет; она не пережила бы даже одного попадания.
Кэмерон наблюдала, как огромный бронированный убийца танков проезжал мимо нее, не подозревая о ее присутствии, и оставалась неподвижной даже после того, как он прошел. Она ждала, все еще стоя на коленях на месте, пока не услышала грохот еще одного дрона Т-2, точно через две с половиной минуты после первого. Снова, она наблюдала, как он прошел мимо ее позиции, не обращая внимание на нее, спрятавшуюся за автомобилем. Она ждала, пока мимо проехала третья машина, спустя 160 секунд. Она вычислила, что патрули Т-2 проходили с приблизительно каждые две с половиной минуты - таково было ее окно, чтобы попасть на базу.
Кэмерон подбежала к ограждению - все еще слегка прихрамывая на поврежденное колено - и встала на колени рядом с проволокой, по-прежнему внимательно прислушиваясь на предмет приближения каких-либо машин. Она положила свою плазменную пушку на каменистую землю рядом с собой и схватила перекрещивающуюся проволочную сетку и потянула, прорывая отверстие в ограждении. Для Кэмерон звук рвущейся проволоки был также громок, как треск выстрелов. Она могла услышать его за 100 ярдов (91,44 м), но вся база была активна; воздушные суда взлетали и садились, обслуживающие дроны катались на толстых резиновых колесах для дозаправки, перевооружения, и ремонта беспилотных бомбардировщиков, удаленный вой различных машин и движение бронированных гусениц, когда машины патрулировали периметр.
Кэмерон быстро оттащила створку ограждения, сперва проталкивая плазменную пушку и свой мешок, затем проползла сама и вернула створку на место, оставляя едва видный след своего присутствия. Прошло две минуты и десять секунд, отметила она. Она уже могла снова услышать приближение Т-2, когда встала за ограждением и двинулась за прикрытием к ближайшему строению, и проскользнула внутрь, незамеченная.
Строение, которое она мгновенно идентифицировала, как бывшие жилые помещения для военнослужащих базы, было в полной темноте. Скайнет не нуждался в человеческом жилье с того момента, как его машины убили весь персонал, и перенаправил питание к другим объектам. Однако, Кэмерон легко могла видеть в темноте, и шла по тихим, пустынным коридорам, и поднялась по нескольким лестничным пролетам на четвертый - и последний - этаж.
Кэмерон чувствовала нечто, чего никогда не испытывала прежде; ее желание немедленно искать Джона конфликтовало с более логическими рассуждениями, что она должна попытаться ознакомиться с окружением, вместо того, чтобы искать, рискуя быть обнаруженной. Логика победила - с трудом - и Кэмерон осталась внутри. Она оставила свой мешок и плазменную пушку в главном коридоре, который соединял все комнаты барака; оружие было слишком громоздким, чтобы носить его из комнаты в комнату, и вместо этого, она носила свой карабин М4 на случай, если наткнется на что-то враждебное.
Быстро и методично, Кэмерон обыскивала комнату за комнатой, убеждаясь, что они были пустыми, а также выглядывала в окно каждой комнаты, осматривая улицу. Майор Скотт не смог дать ей какой-либо полезной информации относительно расположения базы; только то, что, по его словам, это была «крепость». Это заняло много времени - на верхнем этаже было 84 комнаты и она должна была проверить их все - но, в конце концов, ей удалось изобразить картину расположения базы.
Она видела, после обыска каждой комнаты и получения вида из окон на 360 градусов, что в восточной части базы, где она была, располагались все жилые помещения и столовые. Абсолютно заброшенные теперь, когда база была полностью автоматизированной; Скайнет, вероятно, снесет здания или перепрофилирует их, когда ему понадобится пространство, поскольку его армия машин росла. В центре базы располагались две взлетно-посадочные полосы, идущие с востока на запад, а рядом с ними с правой стороны четырнадцать больших ангаров, распределенные в два ряда по семь; каждый, с виду, мог вместить до тридцати самолетов. Помимо этого был контрольно диспетчерский пункт и радиолокационное оборудование - все полностью автоматизированное и контролируемое центральным компьютером Скайнет. Если бы она его уничтожила, то это могло парализовать всю базу и у машин не будет команд или контроля. Хотя она отложила это для более позднего рассмотрения; спасение Джона было ее высшим приоритетом.
Она не видела ничего похожего на трудовой лагерь, но ее вид на базу был довольно ограниченным, и она должна будет поближе рассмотреть базу, чтобы найти его.
Единственное, что привлекло внимание, это несколько комнат, которые выглядели, будто в них недавно жили, и не солдаты, которые прежде занимали комнаты; она увидела пустые пакеты от еды, разбросанные по нескольким комнатам, плюс пустые и полупустые коробки от боеприпасов, плитки гексамина, разложенную по полу колоду карт, полупустую бутылку Джек Дениелс и три керамические кружки, пару выкуренных сигарет, погашенных о стол, и прислоненный к стене АК-47. Кэмерон было любопытно; майор Скотт или подполковник Райан отправили на базу людей? Это было маловероятно; все люди из Северного-Лас-Вегаса, казалось, боялись авиабазы Неллис и приложили бы все усилия, чтобы избежать этого, и она знала после времени своего пребывания в Шайенн Маунтин, что большинство профессиональных солдат держали свои помещения чистыми и опрятными; хотя большинство людей под командой Райана были армейскими резервистами, не так хорошо подготовленными, как солдаты Джона. Возможно, другой группе людей удалось проникнуть на базу.
Подавляя любопытство, Кэмерон решила, что ей придется разведать, базу, чтобы выяснить, где был Джон; она выяснила все, что могла, глядя из окон, и должна будет лично исследовать базу, чтобы найти его. Она закрепила карабин на мешке и закинула его за спину, затем подняла плазменную пушку и направилась вниз по лестнице в ту же дверь, в которую вошла, не оставляя больше никаких следов своего присутствия, как если бы бараки посетил призрак.
Кэмерон тихо рванулась из одного барака в другой; прячась в тенях и двигаясь быстро, но неуклюже, прихрамывая на правую ногу. Было некомфортно, но меньше, чем прежде, и это лишь слегка замедляло ее темп. Она постепенно прокладывала путь от жилых помещений и к ангарному комплексу. Кэмерон знала, что это была наиболее опасная часть; пространство между жилыми помещениями и ангарами было пустой открытой местностью с очень малым количеством укрытий, и она видела несколько Т-1 и Т-70, катающихся и шагающих по всей базе, патрулируя и выискивая людей, которые, возможно, проскользнули через патрули периметра. Или людей, которые могли попытаться сбежать, подумала Кэмерон.
Медленно, но верно, Кэмерон добралась до ангаров. Гул, генераторов и тяжелой техники стал громче, когда она приблизилась, смешиваясь с электрическим жужжанием и громкием, высоким визгом реактивных двигателей рядом. Кэмерон шла вдоль наружной стены ближайшего ангара, держась ближе к стене для прикрытия, и заглянула внутрь.
В ангаре было три огромные машины, простирающихся от пола до потолка и тянущиеся по всей длине ангара - который был размером с футбольное поле. Кэмерон вошла в ангар; держа наготове свою плазменную пушку, когда передвигалась по ангару, чтобы взглянуть поближе. Она ходила внутри ангара, сканируя его на любые признаки людей. Активность техники усложняла это; многочисленные роботизированные руки, конвейерные ленты и другие движущиеся части мешали слежению. Она не торопилась и тщательно искала среди гигантских машин, не найдя никаких следов пребывания там кого-либо.
Она посмотрела на машины и мгновенно распознала их проекты: производственные единицы ОУ; они были грубее и меньше, чем в 2027 году, но выполняли аналогичные функции. Весь ангар был фабрикой ОУ, и остальные ангары, вероятно, выполняли те же функции. На вершине каждой машины был фюзеляж частично построенного дрона ОУ, обслуживаемый роботизированными руками, которые присоединяли и закрепляли части на корпуса. Кэмерон смотрела, как ближайшая производственная единица начала присоединила пару бочкообразных двигателей с ОВТ (Отклонением Вектора Тяги) к коротким, обрубленным крыльям на борту машины.
Кэмерон опустила плазменную пушку и открыла мешок, вынимая блок С4 и прикрепляя его снизу в середине машины. Если она найдет Джона, то было бы лучше иметь отвлечение для помощи их побегу с базы.
Она обыскала все остальные ангары и обнаружила еще три фабрики; еще две создающие ОУ, а третья - Т-2 и Т-70. В остальных ангарах содержались как беспилотные, так и обычные самолеты; останки остовов многочисленных Рапторов F/A-22, разукомплектованных и разобранных на материалы и запчасти для ОУ, которые Скайнет видел фаворитами относительно других спроектированных людьми УБПЛА.
Кэмерон установила на фабриках еще больше зарядов С4; не достаточно, чтобы уничтожить их все, но достаточно, чтобы остановить производство машин Скайнет в Неллис и обеспечить ей прикрытие при побеге, если оно ей понадобится. Чего Кэмерон не нашла после тщательного обыска всех ангаров, так это каких-либо признаков человеческих заключенных или рабов. Не было никаких признаков, что люди ступали на базу с момента Судного Дня, за исключением оборудования оставшегося в жилых помещениях, которое было явно не от людей, бывших узниками Скайнет. Что-то было крайне неверно, осознала она; там вообще никого не было, или майор Скотт ошибался, или лгал, или Скайнет избавился от человеческих заключенных, в таком случае...
Кэмерон обернулась, почувствовав позади движение, и выглянула из входа в ангар, сканируя влево и вправо. Она увидела серое мерцание и тянущуюся тень, исчезающую в ангаре спереди справа от нее. Она воспроизвела то, что видела, увеличивая и улучшая изображение в своем мысленном взоре; спина и ноги серой фигуры исчезают в заднем входе ангара; Кэмерон уставилась на пустое место, где была фигура; смущенная тем, что серый, который она видела, не был матовой орудийной бронзой машины, а светлым, зеленовато-серым материалом; боевые штаны, заправленные в блестящие, полированные черные ботинки.
Т-70-ые не носили одежды, и фигура была слишком маленькой, чтобы быть боевой единицей, что означало, что фигура была или человеком или Т-888. Если это был Терминатор, она должна уничтожить его; если человек, то он или она, вероятно, был одним из тех, кто жил в жилых помещениях, в которых она была, и она должна была узнать, что они намереваются делать, и, возможно, они знают что-нибудь о том, где может быть Джон Коннор. Кэмерон быстро пересекла неосвещенное пространство между ангарами и подошла к черному ходу, намереваясь выяснить, кто был этот человек и что он делал.
Очередь ударила Кэмерон в голову, подобно удару тяжеловеса для человека. Она почувствовала воздействие прежде, чем услышала выстрелы, когда пули раскромсали ее правую щеку и висок, отскочив от твердого колтанового черепа. Кэмерон резко повернула голову в сторону и увидела неуклюжую, механическую форму Т-70, в тридцати футах (9.144 м) справа от нее.
Она не знала, почему не обнаружила это, или почему она не проверила область прежде, чем преследовать свою новую цель; она преследовала ее с несгибаемой решительностью, даже не думая сперва проверить путь. Сейчас это не имеет значения, осознала она, в ее голове вспыхнул сигнал предупреждения об опасности и идентифицировал машину, как 'умеренную угрозу'. Кэмерон мгновенно вскочила на ноги и пустила в ход плазменную винтовку и выстрелила, когда Т-70 навел свою пушку для еще одного выстрела.
Блестящий, пронзительный сине-белый луч вырвался из пушки и ударил в грудь машины, проплавляя бронированное шасси и заставляя бронированные грудные пластины вокруг места воздействия расплавиться и потечь, будто патока. Плазменный заряд пронзил всю машину и раскромсал примитивный, тяжелобронированный блок питания, взорвавшийся ослепительной вспышкой, разнеся машину на части выше пояса; ноги упали навзничь и стучали по земле. Сигнал предупреждения об опасности Кэмерон все еще горел; непосредственная угроза Т-70 пропала, но она знала, что была обнаружена.
Через несколько секунд в воздух поднялись самолеты ОУ, сверкая по земле своими поисковыми огнями и выискивая ее, в то время как наземные единицы выкатились вперед для защиты базы. Кэмерон бежала подальше от места событий так быстро, как только могла, но ее уже заметили; Т-2 выехал из-за угла и поворачивал на нее свои тяжелые пушки, намереваясь ее уничтожить. Она выстрелила первой; высокотемпературный плазменный луч, разорвал верхнюю часть машины и ее пушки упали, но позади нее было и быстро приближалось еще больше машин. Кэмерон произвела залп выстрелов по машинам - сокрушая их остовы мощным плазменным оружием - и побежала к укрытию так быстро, как только могла. Она никоим образом не могла ускользнуть отсюда сейчас; ей придется с боем пробивать себе дорогу к выходу.
Кэмерон с боем уходила от ангарного комплекса рядом со взлетно-посадочной полосой, раз за разом стреляя по взлетающим ОУ, сжигая их дотла в ослепительно-голубом плазменном огне прежде, чем они взлетят, чтобы приняться за работу. Она бежала обратно к старым жилым помещениям, уворачиваясь и петляя, чтобы отделаться от наступающего огня, когда прокладывала путь к тому месту, где разорвала проволочное ограждение и вошла. Ей было необходимо выйти с базы; если она останется на базе, она будет вынуждена отступить в угол и отстаивать свою позицию, и ее неизбежно одолеют и уничтожат.
Когда Кэмерон бежала вперед, из-за здания перед ней выехал еще один Т-2 и повернул свои орудия в ее направлении. Она резко упала на землю, едва избежав его залпа противотанковых пуль, которые разрушили стену позади нее и забросали ее кирпичами, и выпустила еще один блестящий плазменный луч, сжигающий ее противника дотла, будто его и не было. Т-2 были наиболее тяжелобронированными и самыми прочными из всех имеющихся на данный момент машин Скайнет; разработанные для уничтожения основных боевых танков и выдерживать многократные попадания из РПГ и самого современного противотанкового оружия, но плазменная пушка прорезала его толстую броню, как раскаленный нож масло.
У Кэмерон было преимущество превосходящей огневой мощи, но она была одна и в меньшинстве, и когда она бежала мимо пылающих, полурасплавленных обломков Т-2, которого только что уничтожила, она столкнулась с парой Т-70-х, а с левой стороны от них приближался еще один Т-2, а сразу за ним еще один. Она развернулась и попыталась найти другой путь, но быстро поняла, что ее окружали; Т-2 приближались почти со всех сторон и быстро взрывали ее прикрытие своими огромными пушками, пытаясь прижать ее, в то время как меньшие единицы - Т-первые и Т-70-е - окружали, чтобы прикончить ее.
Кэмерон осмотрела все приближающиеся единицы и сканировала на предмет наличия бреши в их защите. Она заметила узкий проход, в восьмидесяти метрах между войсковым продовольственным магазином и тем, что, как она полагала, было зданием отдыха, защищаемую только парой Т-70-х. Она получила доступ к памяти о базе, полученным, когда она выглядывала в каждое окно на верхнем этаже помещений персонала, и увидела, что эта дорожка заканчивалась всего в сорока метрах от другой секции ограждения периметра. Это было ее лучшей возможностью. Она не испытывала страха за себя - она узнала, что самосохранение было целиком и полностью человеческим инстинктом - но она предпочитала оставаться онлайн, и без нее, Джон останется один и пропадет.
Она бежала вперед в темпе, который мог посрамить Олимпийского спринтера, уворачиваясь и петляя, чтобы отделаться от систем наведения машин и игнорировала сотни промахов рядом - и несколько мелкокалиберных пуль, попавших в нее - когда окружающие машины открыли убийственное количество огня. Осталось пятьдесят метров. Кэмерон набегу стреляла из пушки от бедра, взрывая Т-70-х между ней и дорожкой с двух выстрелов. Copoк метров...
Кэмерон слышала - а не видела - ОУ в воздухе за ней, парящие высоко за ней, и чувствовала неприятный холод, памятуя о последнем напавшем на нее ОУ. Она уперлась пятками в землю и перестала бежать, когда ракета, вырвавшаяся из-под обрубленного крыла ОУ и понесшаяся к ней, взорвалась в том месте, где Кэмерон находилась бы, если бы продолжила движение; еще один близкий промах, но взрывная волна врезалась в нее и отбросила ее спиной вперед в воздух. Кэмерон чувствовала невесомость и дезориентацию, когда неслась сквозь воздух; краткие образы, воспоминания о предыдущем дне, неосознанно промелькнули перед ее глазами.
-----------------------------------------------------------------------------------------
Оставайся здесь,» Кэмерон толкнула Джона к земле, притянула его для быстрого поцелуя и двинулась к краю укрытия, ожидая приближения дрона. Машина, почувствовавшая их тепло и приближавшаяся для исследования, появилась из-за края укрытия и повернула орудия, чтобы отследить их. Кэмерон прыгнула на верхнюю часть машины и со всей силы ударила левое орудие, сгибая ствол в середине.
Правая пушка повернулась, чтобы стрелять в Джона, когда Кэмерон обхватила руками ствол и изо всех сил подняла вверх, отдергивая пушку от Джона, и та выстрелила в воздух, выпуская залп 30-мм пуль, которые могли разорвать Джона на части. Лишь мысль о смерти Джона вызывала у нее боль. Она могла слышать приближение еще большего количества машин, когда изо всех сил пыталась деактивировать Т2.
«Беги,» умоляла Кэмерон, когда била машину руками и ногами, довольная, что на этот раз Джон действительно побежал, когда сказано. Она поразила в машине что-то критическое, и орудие продолжало стрелять одной непрерывной очередью, по-видимому, не способное остановиться. Она должна была держать пулемет направленным вверх, чтобы не дать ему нацелиться на Джона, но в то же время, приближалось еще больше машин, и она не могла одновременно удерживать дрон Т-2 и защищать Джона от остальных; она была охвачена неуверенностью, не зная, отпускать или держать, что было большей угрозой для Джона.
ОУ, гудевший над головой, паривший в воздухе, как гигантская серебряная оса, выстрелил в нее и Т-2. Кэмерон увидела, как загорелся перед запуском двигатель ракеты и бросилась от АНБМ. Несмотря на ее быструю машинную реакцию, она никогда не смогла бы обогнать ракету. Так или иначе, она попыталась избежать ее и наблюдала, как ракета неслась по направлению к ней; она была в воздухе, когда бронебойная ракета ударила Т-2, извергнув блестящую ослепительную вспышку пламени, поглотившую ee...
-----------------------------------------------------------------------------------------------
Ошеломленная, Кэмерон лежала на земле, пытаясь переориентироваться. Боль и отчеты об ущербе переполняли ее сознание и она поняла, что не может двигаться. Она запустила диагностическую проверку и осознала, что ее поврежденный аорторальный кабель был еще сильнее разорван или взрывом, или столкновением с землей. Для Кэмерон причина повреждения была несущественна; значение имели лишь последствия; она была парализована. Кэмерон начала сознательно давать команду элементу питания на дальнейшее увеличение производительности, когда увидела приближение еще большего количества машин; Т-вторые и Т-70-е приближались со всех сторон, и рядом парили несколько ОУ, все их орудия были наведены на ее лежащую, неподвижную фигуру; она была в ловушке, выхода не было. Теперь любое движение, которое сделает Кэмерон, приведет к ее ликвидации. Кэмерон ничего не могла сделать, но смотрела, как они ее окружали, готовясь прикончить. Прости Джон, я потерпела неудачу.
Кэмерон смотрела, как машины держали свои орудия направленными на нее, но не стреляли. Она не понимала; она была повреждена, не в состоянии чем-либо пошевелить, и абсолютно уязвима, но они оставались на месте. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять; Терминаторы еще не существовали - за исключением ее и каких-либо других, отправленных назад из будущего - и машины думали, что она была человеком. Она не двигалась и не проявляла никаких признаков жизни, поэтому они не стреляли. Она все еще источала тепловую сигнатуру своим элементом питания и органическим покрытием: Кэмерон решила попытаться обмануть их; если они решат, что она мертва, то потеряют интерес; мертвые люди не представляют угрозы для Скайнет - обычно. Она еще раз подумала о Джоне, и Саре; официально мертвых с 1999, но они боролись со Скайнет каждый день с того момента, как прыгнули вперед. Она переориентировала свои мысли к настоящему и прекратила пытаться перераспределить производительность элемента питания, а вместо этого сократила ее, затем она остановила поток искусственной крови через капилляры ее кожи, и думала о Джоне, когда переключилась в режим ожидания.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------
Отредактировано miksamkhin - Суббота, 02.04.2016, 00:01 |
|
| |
| miksamkhin | Суббота, 02.04.2016, 00:02 | Сообщение № 9 |
T-3000
Сообщений: 7540
| Сознание вернулось к Кэмерон, когда она пробудилась от режима ожидания, и когда ее CPU запустил полную диагностику, Кэмерон осмотрелась вокруг, медленно двигая головой слева направо, убеждаясь, что поблизости не было никаких машин. Ничего, она была одна. Мало того, она поняла, что снова могла двигаться; ее элемент питания компенсировал дальнейшее повреждение аорторального силового кабеля и автоматически повысил выходную мощность, когда она перезагрузилась из режима ожидания.
Она поняла, что на улице было светлее; когда она искала ангары и была обнаружена, была середина ночи и небо было черным как смоль, а теперь небо было сумеречным; Солнце медленно всходило, или заходило; было труднее говорить о Солнце, в основном блокируемом пылью, заброшенной в атмосферу с Судного Дня. Она проверила свои внутренние часы, чтобы посмотреть, как долго она отсутствовала. 7-7 августа, 2011, 21:44:13; она отсутствовала почти целый день, вероятно, в результате повреждения ее энергосистем. Она должна избегать нового перехода в режим ожидания, поняла она; существовала вероятность, что в следующий раз она вообще не сможет перезагрузиться.
Кэмерон села – не обнаружив поблизости машин - и сразу поняла, куда пропал весь персонал базы; она сидела на груде одетых в форму, пронизанных пулями, полусгнивших трупов; сотни, все убиты в Судный День, чтобы Скайнет мог безраздельно контролировать авиабазу и использовать ее, чтобы господствовать на большей части Невады. Человек почувствовал бы отвращение, ему бы стало плохо, от вида и запаха такого количества мертвых и разложившихся, но для Кэмерон это ничего не значило; просто кости и мясо.
За эти годы Джон очень многому научил Кэмерон о ценности человеческой жизни; она знала, что люди боялись смерти и пытались сохранить свои жизни как можно дольше, и люди, как правило, скорбели по умершим, даже если не знали их. Она вспомнила, как Джон был расстроен смертью Джордан Коуэн в их первый день в средней школе. Она понимала горе, которое люди чувствовали по отношению к умершим, но не разделяла его. Если они ничего для нее не значили, то это было не важно. Если бы Джон умер, она не знала, что случилось бы с ней, она бы просто отключилась, или стала бы бессознательной и осталась на месте, проживая прекрасные воспоминания о ее времени с Джоном до тех пор, пока ее топливный элемент не откажет или она не будет уничтожена; или она бы просто продолжала работать, бессодержательная и опустошенная, без цели, пока ее энергия не закончится и она угаснет.
Другие; такие как Дерек, Джеймс Эллисон, Чарли Диксон, и лейтенант Давенпорт; их смертями она была бы немного опечалена, но без колебаний пожертвовала бы любым из них или всеми, чтобы защитить Джона. К смерти большинства людей, которых она встречала, она осталась бы равнодушна; она не знала их, она не чувствовала с ними эмоциональной связи, как с Джоном, так что они для нее ничего не значили.
Кэмерон спустилась с небольшого холма гниющих тел и быстро определила местонахождения плазменной пушки, бесцеремонно выброшенной вместе с телами, вместе с оружием, использовавшимся умершими человеческими солдатами. Ей не нужно было осматривать ее, чтобы понять, что пушка была бесполезна; ствол был изогнут и по одной стороне корпуса оружия бежала длинная трещина, с беспорядочно торчащими из нее обрывками проводов. Кэмерон подробно не останавливалась на том, как это произошло, вместо этого она осмотрела мешок, все еще висевший за спиной, и обнаружила нетронутый карабин, а также детонатор С4, запасные боеприпасы, радио, еду и воду, которые упаковала для Джона. Она вытащила детонатор и ее палец завис над кнопкой, но что-то ее остановило. Она не знала что, но подумала, что лучше не взрывать заряды, и убрала его обратно в мешок.
Скайнет логически не видел риска побега мертвецов с базы и сваливал тела в углу базы, рядом с ограждением периметра. При отсутствии в этой области стоящих на страже машин, Кэмерон разорвала еще одну секцию проволоки и вышла за пределы базы, без каких-либо возражений. Наблюдая за машинами, патрулирующими периметр, Кэмерон быстро, аккуратно, и тихо направилась от лагеря к месту встречи.
Кэмерон прибыла на место встречи - под торчащими скалами, под которым они ранее скрылись из поля зрения ОУ - с запасом более часа. Она провела час, тщательно патрулируя район и убеждаясь, что никакие машины не подстерегали ее и не следовали за ней из Неллис.
Часы шли, а Кэмерон оставалась одна. Время встречи пришло и прошло, а Кэмерон не видела никаких следов кого-либо ожидающего подобрать ее. Она вытащила радио, которое ей дал майор Скотт, и включила его, радио уже было настроено на заранее подготовленную частоту, так что все, что ей нужно было сделать, это включить ее и нажать на кнопку разговора.
«Зона 51, это Кэмерон, прием,» Кэмерон прислушалась к ответу, но ничего не услышала, подобно тому, когда она пыталась связаться с Северным Лас-Вегасом за день до этого, и быстро задалась вопросом, напал ли Скайнет на базу в пустыне, пока она была в режиме ожидания. Наиболее вероятно, думала она, хамви был перехвачен патрулем Скайнет на пути к месту встречи.
Кэмерон осознала, что никакая поддержка не прибудет, что ей придется самой проделать путь обратно; закидывая на плечо винтовку и сохраняя гипербдительность, она начала долгую прогулку обратно в Зону 51.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------
Кэмерон потребовалось два дня, чтобы пройти расстояние от авиабазы Неллис до Зоны 51; два дня прихрамывания через пустыню, останавливаясь только чтобы найти укрытие, когда она слышала сверху гул авиационных двигателей. Два дня в компании только со своими мыслями. Кэмерон часто чувствовала себя одинокой; даже до того, как начали развиваться ее эмоции, где-то там всегда была небольшая искра. Она всегда предпочитала быть рядом с людьми, даже если они ненавидели ее, или хотели ее уничтожить. Отсутствие взаимодействия с людьми означало меньший сенсорный и когнитивный вход, и ей становилось скучно.
Терминаторы, установленные в режим обучения, нуждались в регулярном взаимодействии, чтобы функционировать на оптимальном уровне. Кэмерон была первой и единственной машиной Скайнет, созданной без режима только для чтения; она была спроектирована учиться с нуля - часть плана Скайнет по созданию идеального инфильтратора. Также она чувствовала ощущения, тоску по компании, которую она могла описать только как одиночество. Чтобы попытаться облегчить чувства, она воспроизводила свои безупречные воспоминания о времени, которое она и Джон проводили вместе; ее любимыми были воспоминания о дне сборки; время, которое она и Джон провели, гуляя вместе, наедине на горе, съедая пирог, которой он испек для нее; и после этого, часы, проведенные в их помещениях, занимаясь любовью друг с другом. Она воспроизводила эти воспоминания снова и снова, отлично пересчитывая все, что она чувствовала, физически и эмоционально, когда шла, хотя они служили болезненным напоминанием того, чего у нее никогда не будет снова, если она не найдет Джона.
После двух дней ходьбы и перебирания драгоценных воспоминаний, показалась Зона 51, и ее опасения, что база подверглась нападению, немедленно смягчились; база была полностью функциональна и люди занимались своими делами по обслуживанию воздушных судов, строя защиту, которую приказал Джон, и различными другими работами. Кэмерон подошла к воротам и была остановлена парой охранников в камуфляже, размахивающими винтовками.
«Вход воспрещен, жестянка,» глумился один из них. «Разворачивайся и уходи.»
«Мне нужно видеть майора Скотта,» ответила Кэмерон.
«Ну, тебе чертовски не повезло,» сказал другой охранник. «Майор Скотт занят и приказал не беспокоить, так что разворачивайся и проваливай.»
Понимание поразило Кэмерон подобно пуле, когда все начало обретать смысл; не было никакого лагеря заключенных, там никогда такого не было. Ей лгали. Внутри нее вспыхнула ярость, и ее кулаки, непреднамеренно сжавшись, разрушили цевье и ствол М4 в ее руках. Майор Скотт использовал ее потребность найти Джона против нее, использовал ее, чтобы нейтрализовать для него оборону Неллис. Кэмерон была зла, что ее обманули, использовали, потому что она была машиной. Она могла бы использовать последние три дня, что того, чтобы должным образом искать Джона, возможно, нашла бы его к настоящему времени. Тех трех дней было достаточно, чтобы Джон ушел - или был уведен - в другую часть страны к настоящему моменту. Она заставит майора Скотта помочь ей в поисках Джона; как выяснил Дерек Риз в подвале в 2027, она могла быть очень убедительной.
Она бросила сломанную винтовку на землю и схватила обоих мужчин за шею, поднимая их в воздух.
«Мне нужно видеть майора Скотта, сейчас.» категорично сказала Кэмерон, отмечая их страх с чувством удовлетворения. «Где он?» Один из людей указал Дрожащим пальцем в направлении низкого здания подпалинами рядом со входом.
«Его...его офис находится там.» сказал тот же человек, явно испугавшись силы и агрессии Кэмерон. Она треснула их лбами и бросила на пол без сознания, и переступила через них к зданию, которое они указали. Она не должна была их вырубать, но она рассердилась, и не хотела, чтобы Скотт знал, что она подходила.
Она прошла через ворота и открытое пространство в здание, которое оказалось еще одним лабораторным комплексом - отметив нескольких человек, которые не были одеты в военную форму или камуфляж; люди в штатском, которые не были похожи на солдат - некоторые были значительно старше и с редкими волосами и выпученными животами - которые остановились и смотрели на нее со смесью удивления и отвращения, а некоторые с увлеченным видом. Кэмерон, все еще сердитая - взбешенная, как бы сказал Дерек - выместила расстройство на одном несчастном гражданском, высоком, худощавым, молодо выглядящем мужчине с копной черных волос и темным, латиноамериканским цветом лица, скорее всего один из физиков или инженеров, которых Джон приказал перевести в Зону 51 для работы над машинами, отправленными назад Скайнет. Она схватила его за рубашку и прижала к стене, наблюдая, как он съежился, когда увидел ее силу и сверкающий металл под глубокими ранами на лице, не оставляющими сомнений, что она не была человеком.
«Где майор Скотт,» сказала Кэмерон, ее глаза - обычно отрешенные и невыразительные – излучали ярость.
«Он...он в своем кабинете,» ответил он, дрожа даже больше, чем солдаты у ворот.
«Где?» Кэмерон еще раз ударила его в стену, чувствуя необъяснимое стремление оторвать его голову с плеч, даже при том, что он ничего ей не сделал.
«Там,» он указал на дверь в дальнем конце коридора. Кэмерон бросила его как мусор и пошла дальше, будто его никогда не существовало, быстро шагая к темной деревянной двери. Она пнула ногой дверь и та разлетелась, распахиваясь настежь, открывая майора Скотта, сидевшего за тяжелым дубовым столом, что-то пишущего на листке бумаги. Его голова подскочила, когда Кэмерон вошла в комнату, а его лицо сменило выражение шока на ухмылку.
«Не ожидал увидеть тебя снова,» сказал он, улыбаясь. Кэмерон сильно ударила кулаком в середину стола, ломая его пополам и подбрасывая в воздух бумаги, ручки и лаптоп, и разбрасывая все по полу. Скотт попытался схватить пистолет не бедре, но Кэмерон была слишком быстрой; она поймала его руку за запястье и швырнула его об стену. Через секунду она была перед ним, прижимая его к стене своей миниатюрной рукой, впившейся ногтями в его горло.
«Ты использовал меня,» сказала Кэмерон явно обвинительным тоном. Она изо всех сил пыталась держать под контролем свои эмоции; майору Скотту прежде удалось манипулировать и использовать ее, и она знала, что он попытается снова, если решит, что она может что-то чувствовать. «Почему?»
«Почему?» удивленно улыбнулся Скотт. «Неужели тебе нужно спрашивать?»
«Да, мне нужно спросить,» Кэмерон ударила его кулаком в живот; усмешка стерлась с его лица, когда воздух вырвался из его легких и рта. Она отпустила его шею и быстро ударила коленом в промежность, ухмыляясь, когда его лицо исказилось от боли и он упал на колени, все еще не в состоянии вздохнуть. Она больше не заботилась о сокрытии эмоций; она позволяла ему видеть, что ей доставляет удовольствие причинять ему боль. Она не была жестокой, но чувствовала себя очень довольной от вымещения гнева на Скотте.
Кэмерон швырнула его на другую сторону комнаты и смотрела, как он камнем упал на пол, все силы покинули его тело.
«Скажи мне, почему?» Кэмерон стояла над ним, готовая выдать более суровое наказание в случае необходимости.
«Как ты думаешь?» прокашлял Скотт, морщась от боли и с презрением смотря на нее, с трудом поднимаясь на ноги. «Неллис - гребаная крепость! Мы в поле видимости Скайнет и нам нужен был кто-то, кто мог бы войти и туда и разнести это место. Ты вывела ее из строя, не так ли?»
Кэмерон думала о детонаторе в ее мешке, как она убрала его, не использовав, и оставила базу нетронутой.
«Да, компьютеры Скайнет были нейтрализованы,» солгала Кэмерон.
«Хорошо,» самодовольный, удовлетворенный вид снова вернулся на лицо Скотта. «Тогда мы здесь закончили. Проваливай или я тебе переплавлю, мне все равно, что.»
«Мы заключили сделку», настояла Кэмерон.
«Я не заключаю сделки с жестянками,» отрезал Скотт, тыкая в обнаженный участок колтана на ее лбу. «Ты машина, расходный инструмент, и я использовал тебя, чтобы сделать работу; вот для чего инструменты…»
Кэмерон ударила его спиной в стену и свободной рукой схватила его промежность, скручивая и сжимая его яички как в тисках.
«Мы заключили сделку,» холодно повторила она. «Ты поможешь мне найти Джона.» Она сжала сильнее и потянула вниз, наблюдая за тем, как он пытался терпеть боль, затем корчился в муках несколько секунд спустя, в его глазах появлялись слезы. Она чувствовала мокрый участок формы под своей рукой, и он кивнул в согласии.
«Хорошо,» кашлял он в муках, ужаснувшись, что она собиралась оторвать ему яйца. «Я помогу тебе найти Джона.» Кэмерон отпустила его промежность и отступила, довольная, что теперь Скотт собирался сотрудничать, но все еще не доверяла ему. Ее ярость начала утихать. Через минуту майор Скотт восстановил дыхание и встал прямее, но все еще сжимая больную промежность. Кэмерон знала, что ему будет больно еще несколько дней; если бы она сжала бы немного сильнее, они бы лопнули, и он бы медленно умер. Она не знала, зашла бы она так далеко, если бы он отказался; в этом не было бы никакого смысла, но Кэмерон чувствовала такую злость, что ей манипулировали, что не знала, что бы она сделала. Она задавалась вопросом, научится ли она когда-нибудь контролировать свои эмоции; это было единственным, что ей не нравилось в чувствах; она не имела никакого контроля над тем, что чувствовала, и большую часть времени она не понимала, что она чувствовала, или почему.
«Я соберу группу, чтобы помочь тебе,» сказал Скотт, наконец отпустив свою промежность. Втайне, он был очень впечатлен машиной; она смогла проникнуть в Неллис, обойти легион машин, вывести из строя оборону базы, вернуться назад в Зону 51 целой и невредимой, и по-прежнему требовала от него помощи. Он решил, с неохотой, соблюсти свою часть сделки и выручить ее; он не собирался снова недооценивать машину. И он должен был признать, что Коннор совершил чудо, взяв Зону 51 и Скайнет. На данный момент они были в безопасности от Неллис, но они все еще были изолированы; он пытался разговаривать с другими подразделениями сопротивления, но ни одно из них не было заинтересовано; они хотели говорить с Коннором.
«Нет,» ответила Кэмерон. «Всех.»
«Подожди секунду, жестянка. Я не разверну всю чертову базу на поиски Коннора.» Кэмерон сделала шаг вперед, снова пронизывающе взглянув на него, и Скотт инстинктивно попятился к стене, не желая пройти через эту боль снова. Прежде, чем любой из них двинулся, снаружи что-то взорвалось, качнув здание и разбив стекло окна офиса Скотта.
«Майор, мы под огнем,» потрескивало радио Скотта, когда на улице раздался еще один взрыв и здание содрогнулось еще раз. «ОУ и УБПЛА повсюду; АНБМ и Т-70-приближаются с запада, много.»
«Поднять птичек в воздух,» срочно ответил Скотт. «Мобилизовать все бронированные единицы для перехвата АНБМ, приказать стольким наземным войскам, скольким сможете, бросить винтовки и вооружиться тяжелым оружием; Стингерами, Джавелинами, и гранатометами, отправиться в окопы. Я буду через минуту, чтобы принять командование.» Скотт схватил свою штурмовую винтовку из угла комнаты и зарядил полный магазин, поворачиваясь к Кэмерон.
«Ты солгала мне,» спокойно сказал он. «Ты сказала, что уничтожила Неллис.»
«Ты солгал первым,» ответила Кэмерон, отлично скопировав тон его голоса. «Ты сказал, что Джон был там.»
Скотт уступательно склонил голову и хитро усмехнулся, когда она назвала его “Джон”, задаваясь вопросом, происходило ли что-нибудь между Коннором и машиной; она бродила вокруг него двадцать четыре часа в сутки; у нее за этими глазами явно было больше, чем эти огни и часовой механизм, и он уловил, что машина испытывала привязанность к молодому генералу.
«Я думаю, мы оба недооценили друг друга,» сказал Скотт, когда открыл дверь и вышел в коридор и на улицу, Кэмерон следовала за ним. «Я думаю, что не смогу заинтересовать тебя в помощи здесь?»
«Мне нужно найти Джона,» ответила Кэмерон, понимая, что солдаты Зоны 51 скоро будут не в том положении, чтобы помогать ей.
«Тогда здесь больше нечего сказать,» сказал Скотт, склонив свою винтовку. «Удачи в поисках Коннора,» кивнул он, с признаком сдержанного уважения к машине, которой он пытался манипулировать и был обманут ею.
Кэмерон кивнула в ответ и быстро вышла через главный вход и направилась к базе, срываясь на бег, когда услышала рев сверхзвуковых самолетов F-16, взлетающих со взлетно-посадочной полосы для защиты базы от армии Скайнет. Она достигла вершины холма, откуда Джонн начал свое нападение, чтобы захватить базу - чуть более трех миль (4,827 км) от периметра – и обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на Зону 51. Она усилила оптику и увеличила масштаб, чтобы получить лучшую картину сражения, и увидела, каково оно было.
В воздухе человеческие бойцы были заперты в смертельном бою против беспилотных дронов Скайнет; она видела, как они летали кругами вокруг ОУ и с очевидной легкостью сбивали один за другим, но они были в меньшинстве и Кэмерон знала, что прибудут более смертоносные самолеты; у F-16 и их человеческих пилотов было мало шансов против Авроры или Пегаса. Апачи жужжали над базой и поливали огнем приближающиеся наземные единицы, обеспечивая воздушную поддержку солдатам на земле; десятки были уничтожены огнем, но еще больше ехали вперед, невзирая на уничтожение своих собратьев машин.
Т-2 и танки Абрамс катились друг к другу, стреляя в движении. Люди и машины поднялись на бой, обмениваясь убийственными порциями огня. Сотни, тысячи выпущенных снарядов, не переставая падали и люди и машины, однако, машины непреклонно продолжали продвигаться вперед, и обороняющиеся солдаты начали падать, срубленные интенсивным огнем осаждающих машин.
Кэмерон могла слышать выстрелы и взрывы, бушующие по всей базе, и видела, как первые машины прорвали периметр и смели солдат, когда они пытались отступить. В то же время в землю пылающими обломками врезался F-16, затем УБПЛА Пегас, что сбил его, взлетел и выпустил пару ракет заградительные танковые ряды. Кэмерон вычислила маленькую вероятность того, что база выживет, и с потерей того самолета эта вероятность уменьшилась практически до нуля. Кэмерон чувствовала сильную печаль за мужчин и женщин, защищавших базу, когда она наблюдала; она хотела, чтобы они победили, разбили силы Скайнет, несмотря на то, что люди ничего для нее не значили. Она никогда раньше, в настоящем или будущем, не была свидетелем того, чтобы люди бились так упорно, как в Зоне 51. Это был последний бой, и она, и люди на базе знали это.
Кэмерон отвернулась от сражения и пошла назад через пустыню, игнорируя крики, выстрелы, и взрывы, гремевшие позади нее. Она не имела понятия, где искать Джона, и никакой помощи. Кэмерон чувствовала себя беспомощнее и слабее, чем когда либо прежде; она нуждалась в помощи майора Скотта и Зоны 51, и знала, что была виновата в падении базы, потому что не взорвала С4, которые установила в Неллис. Ей не удалось подобраться близко к контрольной башне – центру управлению базой; детонация С4 не нанесла бы вред базе, но сократила бы количество машин в распоряжении Скайнет и, возможно, уменьшила бы силы, атакующие сейчас Зону 51, увеличивая их шансы на выживание, а также предоставляя ей помощь для поисков Джона. Что если я убила Джона? подумала она. Было вероятно, что ее решение не разрушить фабрики и самолетные ангары воспрепятствует ее поиску и будет стоить Джону жизни. Она никогда не прекратила бы искать его, но она боялась; боялась, что ее действия могли косвенно привести к тому, что она потеряет Джона навсегда.
Снова, она была сама по себе, без единого союзника, чтобы помочь ей в поисках Джона. Никогда еще Кэмерон не была настолько полностью и абсолютно одинока.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
ОТ АВТОРА: Время прояснить некоторые аббревиатуры, извините, я знаю, что в моих фиках, как правило, их полно, но я сейчас их объясню.
DPM: Disruptive Pattern Material – ткань камуфляжной раскраски.
UCAV (прим. переводчика: в моем переводе - УБПЛА) – Ударный Беспилотный Летательный Аппарат – включает ОУ, Х-47 Пегас (реальный самолет) и Предаторы, и тому подобное.
UGV (прим. переводчика: в моем переводе - АНБМ) – Автономная Наземная Боевая Машина – а именно Т-1 и Т-2.
Надеюсь, вам всем понравилось, и спасибо всем, кто читает и сообщает мне, что думает. Я постараюсь быть быстрее в обновлении Главы 5.
|
|
| |
| miksamkhin | Воскресенье, 03.04.2016, 04:04 | Сообщение № 10 |
T-3000
Сообщений: 7540
| Глава 5. Пусть кто-нибудь другой.
http://www.fanfiction.net/s/5065966/5/Century - Оригинал
Джон сделал небольшую паузу, чтобы стереть с брови пот, делая глубокий вдох и закрывая глаза, отдыхая несколько секунд – сколько осмелился – а затем снова толкнул свой груз. Телега, которую он толкал, была загружена телами; восемь или девять, полагал он, и весила тонну. Он толкал изо всех сил, его мышцы напрягались, горели, его тело молило только о том, чтобы лечь и отдохнуть, но он продолжал идти, зная, что если он будет колебаться или упадет, то будет казнен на месте; машинам не были нужны слишком слабые для работы люди.
Джон никогда в жизни не чувствовал себя таким истощенным; даже во время тренировок в джунглях Южной Америки со своей мамой, по крайней мере, тогда он мог время от времени отдыхать. Он работал в мрачной рутине лагеря последние три недели: блоки ликвидации начинали с первыми лучами солнца, первые ежедневные партии грязных, голодных, напуганных, приговоренных заключенных сгонялись Т-70-ми в камеры ликвидации и отравлялись каким-то газом. Джон слышал отвратительные, мучительные крики тех, кто был внутри, каждое утро, слыша, как их крики становились хриплыми, когда газ начинал действовать, превращаясь в кашель и рвоту, а затем совсем стихали.
Вскоре после этого, рабочих выводили из жилой зоны – чуть больше большого сарая с тонкими, изодранными больничными матрацами, разбросанными по земле – и заставляли работать, транспортируя трупы недавно убитых от газовых камер до трех печей больницы для утилизации. Они работали без остановок восемнадцать часов в сутки; наручные часы Джона каким-то образом остались после битвы с Кромарти и последующего захвата неповрежденными, и он отметил, что ликвидационные и крематорные блоки заканчивали каждый день в полночь и машины загоняли их обратно в грязную спальную зону на ночь, позволяя им примерно шесть часов отдыха в сутки.
Джон знал, что машины не заботились о своих человеческих заключенных, но полагал, что Скайнет знал, что они нуждались в отдыхе, чтобы функционировать, и представлял им абсолютный минимум для поддержания рабочих нагрузок. Этого не было достаточно для всех; Джон был свидетелем, как несколько мужчин и женщин падали в обморок от истощения, а затем были жестоко казнены. Еще несколько пытались бежать; их головы присоединились к голове Клеменса на ограждении периметра, глядя в лагерь для сдерживания потенциальных беглецов или мятежников.
Джон дотолкал свою тяжелую телегу до печи и начал тащить тела к огненному входу, неловко вздрагивая и не имея возможности защитить лицо от обжигающего жара. Он отвернулся, не желая смотреть на их лица, их бледные, липкие, одутловатые тела; выражения мрачного портрета мучительной боли, страха и замешательства их последних мгновений. Он старался не смотреть, но не мог не чувствовать, что они все еще были теплыми; блоки ликвидации были настолько эффективны, что с момента смерти до кремации проходили считанные минуты и измерялись они лишь скоростью несчастной души, толкающей их от скотобойни до крематория. По крайней мере, яркие огни внутри лучше освещали ночь. Хотя была ночь, лагерь был хорошо освещен, яркие прожекторы во всех четырех углах лагеря, а также огни, расположенные на внешней стороне больницы, светили на территорию лагеря, позволяя рабочим видеть, что они делали. Но все еще оставались рассеянные вокруг участки темноты, где были разбиты лампочки, и печь, которую загружал Джон, располагалась в одном из таких темных пространств, оставляя его полагаться на свет от огня, чтобы видеть, что он делал.
Он толкал в крематорную печь одно тело за другим, каждое кремировалось без похорон, это казалось Джону совершенно неправильным. Он боролся с одним телом; труп был слишком тяжелый, а его собственное тело слишком слабо, чтобы поднять его. Мешало то, что тело когда-то страдало патологическим ожирением, мужчина средних лет, который, казалось, весил больше, чем он и Кэмерон вместе взятые. Джон болезненно подумал, не удивительно, что Скайнет не захотел оставить этого парня, а потом ругал себя за то, что так подумал. Он пытался научить Кэмерон, как каждая жизнь была драгоценна и должна была быть сохранена. Ее философия, если ее можно было так назвать, была в том, что жертвы были необходимы. Его философия была иной; сохранить каждую жизнь, которую они могли, любой ценой. Он осознал, что в течение всего двух недель его это начинало волновать все меньше и меньше. Он тихо умолял себя засыпать каждую ночь, скорбя о Кэмерон и своему жалкому состоянию. Сперва он оплакивал мертвых, которых сжег, затем начал загонять это вглубь, подавлять это, зная, что он ничего не мог сделать для них.
Джон поднимал тело с такими усилиями, которыми только мог, поднимаясь с колен и каждый мускул его ног, спины и рук были напряжены, горели. Он держал его, прижал к стене печи, и пытался подтолкнуть выше ко входу в печь, немногим более пяти футов (1,52 метра) над землей. Он толкал и кряхтел, стараясь изо всех сил, но это было бесполезно, он чувствовал, что его хватка ослабевает, тело сползает несмотря на все его усилия.
«Давай… давай!» ворчал Джон в разочаровании и страхе. Три дня назад он видел, как заключенная изо всех сил пыталась поднять тело в печь. Боролась и не смогла, бедная женщина была там дольше, чем Джон, и была слаба от голода и усталости, и бросила тело, которое пыталась поднять во вторую печь. Находящийся поблизости Т-70 был свидетелем этого и решил, своим несложным разумом, уничтожить ее. Джон фактически видел работу простых мыслительных процессов машины; вместо того, чтобы просто выстрелить в нее, это взяло ее и бросило в печь – экономя боеприпасы, без сомнения; очень эффективно, с горечью думал Джон. Он был следующим в очереди за ней и должен был продолжать загружать тела после нее, неудачно пытаясь блокировать ее жалкие, мучительные вопли, когда она сгорала заживо. По крайней мере, это длилось не долго.
Джон боялся, что та же участь сейчас постигнет его. Он толкал и боролся, но безрезультатно; он больше не мог держать его. Нет, пожалуйста! Джон просил свое тело держаться, пытался заставить мускулы сделать один последний толчок, но ничего не вышло. В любую секунду машины могут подойти к нему, и он будет застрелен, если ему повезет…
«Подвинься, парень,» Джон услышал за спиной голос с ирландским акцентом, когда высокий, черноволосый, одетый в камуфляж мужчина захватил тучный труп и толкнул вместе с ним. Вместе они затащили тело в печь, оба отскочили от дыры, когда бушующий огонь взметнулся вверх в ответ вновьприбывшему, подобно тому, как брызги воды взлетают от брошенного камня, пламя яростно поползло вверх, едва не задев пару.
«Спасибо,» пробормотал Джон человеку, когда возвращался к своей пустой телеге, оставляя своего незваного спасителя выгружать тела в крематорную печь. Он не был неблагодарным, но был уверен, что его спасение было лишь временной мерой. В следующий раз может и не быть никого, чтобы помочь ему, а машины казнили всех рабов, которые не могли или не хотели работать.
Он толкнул пустую телегу назад к газовым камерам, его усталое тело радовалось этой временной передышке – толкание пустых телег было практически единственным временем, которое было у рабочих Столетия для отдыха в течение дня. Джон толкал телегу мимо главного здания больницы, мгновение смотря внутрь. Он был здесь уже три недели, и не видел никого – по крайней мере, никаких людей – кто бы входил или выходил из больницы. Один T-70 стоял на страже перед главным входом, запрещая вход любому, кто полностью не состоял из металла. Джон с любопытством посмотрел на него и задался вопросом, что там – если вообще что-нибудь – происходило. Но он так усиленно работал, что ему едва хватало энергии даже думать об этом.
Однако, Кэмерон была совсем другим делом. Он думал о ней даже при том, что это причиняло ему боль. Он обдумывал последний раз, когда ее видел, по крайней мере, сотню раз. Могла ли она выжить? Он не знал. Она выглядела столь же плохо, как Дядя Боб, после того как едва победил Т-1000; принимая во внимание, что у нее все еще были все конечности, но металлический осколок в ее груди, ужасные ожоги на коже, искривленное и деформированное колено. И Дяде Бобу удалось вернуться в онлайн; Кэмерон не подавала никаких признаков перезагрузки. Ее голова, из того, что он видел, выглядела нормально, так что ее чип не должен был быть поврежден. Но он не мог знать наверняка, и эта неопределенность причиняла Джону больше боли, чем что-либо еще.
Он также думал о том, как он относился к ней последние несколько дней, прежде, чем они были разделены; он был холоден к ней, недоволен тем, что она самовольно ушла, и чуть не была уничтожена – обвиненная в нападении на Дерека. Она думала, он предполагал, что это была она, а он ничего не сделал, чтобы успокоить ее. Он ненавидел себя за это, за то, что вбил клин между ними еще раз; когда она нуждалась в нем, он подвел ее. Он подвел всех. Как, черт возьми, он должен был быть каким-то мировым лидером, каким-то мессией, он не знал. Конечно, он проделал хорошую работу в Шайенн Маунтин, но как только он взял свои силы в дорогу, чтобы возглавить другие подразделения, они подчинялись его приказам, но по-прежнему оставались к нему подозрительными. Больше всего им не нравилось, что Кэмерон была рядом с ним.
С момента битвы в Зоне 51, когда была раскрыта истинная природа Кэмерон, доверие к нему падало подобно камню, он видел это в их лицах; Райана, Перри, даже Дерека. И он не мог винить их; он никогда не был хорош в этом; в лидерстве, в борьбе. Он облажался, и в настоящее время Кэмерон была практически мертва – лежащая выключенной в руинах Лас-Вегаса, возможно навсегда – а предсказанный спаситель человечества беспомощно трудился в гавеном трудовом лагере, ожидая падения, ожидая своей очереди быть казненным и брошенным в печь, сожженным дотла и забытым.
Джон достиг блоков ликвидации, устало опираясь на свою пустую телегу и ожидая следующей загрузки тел. Каждый из двух блоков ликвидации – гаражей с надписью ‘Машины скорой помощи’ над дверями – выпускали около сорока человек каждые полчаса. Гаражные ворота были закрыты и за ними была тишина, указывающая, что газ подействовал и убил тех, кто был внутри. Двери скоро открылись, чтобы выпустить газ и предоставить Джону и его коллегам рабочим вход внутрь для загрузки тел в их телеги.
Джон посмотрел на лагерь и увидел, что еще одна Скопа приземлилась на участок травы между зданием больницы и забором, ее посадочные огни ярко светили сквозь тьму ночного неба. Из больничного входа вышла та же тройка Т-70-х и тяжело пошла к транспорту, вытаскивая из задней части новых захваченных людей и выстраивая их для клеймения. Скопы приземлялись постоянно в течение дня, каждый день, и выгружали новые приговоренные души в отвратительную убогость лагеря. На сей раз, в отличие от многих других, включая прибытие Джона, никто не пытался бежать; они были либо слишком напуганы, либо слишком потрясены, чтобы предпринять какие-либо шаги к побегу.
Джон не знал, было ли хорошо или плохо, что они остались на месте; быстрая смерть от орудийного огня казалась привлекательной по сравнению с ужасающий систематической утилизацией, с которой приговоренные столкнутся позже. Скверно, изрек он, когда смотрел. Машины заклеймили их всех и загнали в больший вольер в лагере, ожидая распределения. Учитывая количество людей, застрявших в лагере - возможно, несколько тысяч, Джон предположил о стесненных условиях внутри, люди упаковывались, как сардины с малым местом или без места для перемещения - у них будет день или два, чтобы обдумать свои судьбы, стоя рядом, как скот, прежде чем придет их очередь быть уничтоженными, систематическими отравлениями газом, как раздражающие тараканы.
Джон наблюдал за вновьприбывшими, когда ждал, чувствуя себя виноватым, что спокойно наблюдал за их приговором, отвлеченный от своих несчастных мыслей о судьбе Кэмерон и своей собственной.
Его часы внезапно просигналили, снова и снова, поскольку тревога сигнализировала полночь, и как будто по его часам, прожекторы отключились, оставляя в лагере только более тусклые огни на больничных стенах. Он вздохнул с облегчением в темноте; это означало конец еще одного дня несчастного рабства. Машина прошли в часть лагеря с рабочими и начали загонять всех обратно в их грязную спальную область, хотя никого не нужно было принуждать к отдыху. Джон отпустил пустую телегу и сунул руки в карманы брюк, его голова патетично висела, когда он неторопливо шел назад.
Когда он добрался до спальной области, то увидел еще один необычный вид; Т-70 с двумя руками – тот, что клеймил вновьприбывших – прошел с большим, промышленных размеров бочонком, положил его на землю, и ушел, оставив их одних на ночь. Заключенные столпились вокруг бочонка и отталкивали друг друга в сторону, борясь за право подойти первыми. Джон схватил грязную миску и ложку из кучи в одном углу комнаты и ждал, пока большая часть толкающихся успокоится, пока он не доберется туда, наполнит свою миску со дна бочонка, и унесет подальше ото всех остальных.
Машина с двумя руками, Т-71, как Джон называл ее в частном порядке, бросала бочонок разбавленной, серой, дурно пахнущей жидкости каждый день; в полночь, когда лагерь закрывался на ночь. Джон сел за пределами строения, поставил свою миску на пол и вытащил две фотографии; одну с ним и Кэмерон, его рука обнимала ее плечи, и он корчил смешную гримасу, в то время как лицо Кэмерон оставалось безучастным и стоическим. Одно из счастливейших времен, которые были у них до Судного Дня. На другой была его мама, сфотографированная, когда она была моложе, сидящей в джипе с немецкой овчаркой рядом с ней, на ее голове был пестрый платок, а на фоне штормовые облака над пустыней. Она, возможно, была не на много старше 19-ти или около того.
Он погрузил ложку в миску и неистово ел, сгребая ‘еду’ в рот так, быстро, как мог. Он не был точно уверен, что это было; какой-то мясной бульон или очень разбавленная тушенка. Откуда бы ни было это мясо, он не знал. Он не хотел даже думать об этом. Он сидел один, вне спальных помещений, и ел в тишине одиночества, стискивая зубы на куске, требующем жевания, ужасного мяса, заставляя пищевод открыться и проглотить его, и уже в который раз задавался вопросом, что же это, черт возьми, на самом деле было за мясо.
Как всегда, ночью, когда у него не было занятия лучше, он сидел в одиночестве, пока ел, и его разум уплывал к Кэмерон. Он пытался вспомнить, что у них было вместе; их первое и единственное настоящее свидание; ночь после него, впервые они занимались любовью и продвинули свои отношения дальше, чем он когда-либо себе представлял; и ее день сборки, когда они провели день, блаженствуя вдвоем.
Вместо этого, его разум размышлял, как плохо он относился к ней. С тех пор как он обнаружил, что она была машиной, и они отправились в 2007, он относился к ней со смесью холодности, раздраженной терпимости и случайного безразличия. Она все время привлекала его, но он стыдился самого себя за то, что чувствовал что-то к машине, которая, как предполагалось, была врагом. После того, как она вернулась к своей исходной программе Скайнет и пыталась убить его, он едва признавал ее существование; взамен он отмахнулся от нее, чтобы проводить время с Райли – пытаясь забыть то, что произошло и похоронить свои чувства к тому, в чем он не видел ничего кроме холодной, расчетливой машины. Он время от времени выступал по отношению к ней с открытой враждебностью, почти не разговаривал с ней.
Отношения между ними улучшились после того, как Райли была убита, а Джесси исчезла; они стали ближе, чем прежде, становясь почти друзьями. Потом, через год после этого, его мама была убита Кромарти, и он отдалился от нее еще раз. Он заслужил потерять Кэмерон, решил он. Она заслуживала лучшего, чем он, хотя никогда не хотела никого другого, также как и он. Его свинское невежество привело к его захвату и ее убийству; даже если ее чип бы не поврежден, она все еще не перезагрузилась; без кого-либо, чтобы починить ее, она бы осталась отключенной навечно; мертвой, во всех отношениях. Мертвой, из-за него.
---------------------------------------------------------------------------------------------
«Сара Риз, 2010,» бормотал Джон, читая короткую надпись на надгробии. Просто камень с двумя словами и число; ничего, чтобы указать, кем она на самом деле была, какой женщиной она была. Ничего не сказано о любящей – хоть временами чрезмерно контролирующей – матери, или преданном солдате, которым она была. Ничего, чтобы показать, что она погибла, пытаясь спасти своего сына, спасти мир. Мир никогда не узнает о ее борьбе, ее жертве, горько думал Джон. Ради Христа, это даже не было ее настоящее имя! Это было бы слишком высоким риском, сказала Кэмерон, и Дерек на этот раз согласился.
Он стоял над недавно заложенной могилой своей матери; простым каменном надгробии с ее любимым псевдонимом и годом ее смерти. Он не мог плакать; он хотел, ему очень хотелось плакать и высвободить все это, но он не мог. Он не чувствовал абсолютно ничего, бессодержательный и опустошенный внутри, единственное, что он чувствовал, это гнев. Гнев на своего дядю и на машину, стоящих рядом с ним. Он был озлоблен на Дерека за предоставление Саре немногим большего, чем могилы для нищих, и больше на Кэмерон, в первую очередь за то, что была причиной того, что его мать была в могиле. Кромарти произвел выстрелы, но Кэмерон прекратила лечение, по сути, убив ее.
«Я сожалею, Джон,» Кэмерон встала рядом с ним, слишком близко, чтобы быть ему по душе, и смотрела вниз на могилу.
«Нет, не сожалеешь,» обвинял Джон сквозь стиснутые зубы, отказываясь даже смотреть на нее. Он ненавидел себя также, как ненавидел сейчас Кэмерон. Кэмерон, возможно, убила его маму, но умерла она из-за него. Она умерла, чтобы спасти его жизнь, защитить его, из-за его действий в будущем. То, что он делал, то, что делал будущий он, косвенно было причиной смерти его мамы. Он убил ее, столь же верно, как Кромарти, когда стрелял в нее, или как Кэмерон, когда прекратила пытаться реанимировать ее. Они все трое были ответственны, но, по крайней мере, он один сожалел о ее смерти. Он скучал по ней, хотел ее вернуть. Кэмерон было все равно, Сара была для нее ничем; в лучшем случае дополнительным оружием, в худшем – неудобством. Джон знал, что она бы без колебаний убила ее, если бы оценила его маму как угрозу или помеху своей миссии, и именно поэтому Кэмерон просто позволила ей умереть.
«Я сожалею о твоей потере,» поправилась Кэмерон, все еще стоя рядом с ним. Она знала, что люди часто хотели, чтобы кто-то был рядом с ними, когда они горевали. Для моральной поддержки, слышала она. Она это знала, но не понимала.
Да, верно, сожалеешь о моей потере, думал Джон. Всегда о нем, не более того. Это было то, как она была запрограммирована. «Ты просто не понимаешь этого, не так ли?» с горечью сказал он, отворачиваясь от нее и направляясь от ряда безымянных могил ко входу на кладбище, нуждаясь в том, чтобы убежать от всего этого, от всего.
«Куда ты идешь?» спросил Дерек, впервые нарушая свое молчание с того момента, как они приехали.
«Подальше отсюда!» зарычал Джон, вытаскивая из пояса своих джинсов пистолет и размахивая им на Кэмерон и Дерека. «Не идите за мной,» приказал он, указывая для выразительности прямо на голову Кэмерон – не беспокоясь о том, что он мог стрелять в нее весь день и даже не поцарапать ее эндоскелет. «Вы об этом пожалеете.»
Он убежал, с кладбища и дальше так быстро, как мог, не оглядываясь назад, чтобы посмотреть, не следуют ли за ним его дядя и Кэмерон, нуждаясь в том, чтобы уйти и подальше от всего этого, уйти от них. Он устал быть Джоном Коннором, решил он; все, что происходило в его судьбе, стоило ему тех, о ком он заботился. Был способ это обойти, понял он; он просто перестал беспокоиться. Он перестанет быть Джоном Коннором.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------
«Эй, брось хандрить, парень; еда не так уж и плоха,» Джон понял взгляд и увидел того же самого темноволосого парня, которого видел раньше, стоявшего перед ним, с более низким, более молодым, светловолосым мужчиной со стрижкой под ежик. Оба мужчины были в армейском камуфляже, запятнанным грязью, копотью и кровью. Даже после нескольких недель – по крайней мере – непрерывной работы, без отдыха, и на грани голода, они оба были внушительного телосложения и выглядели сильными. Даже без формы он мог с легкостью сказать, что они были военными.
«Я в порядке, оставьте меня в покое,» пробормотал Джон, глядя обратно в пол желая остаться затерянным в своем собственном маленьком мирке и погрузиться в драгоценные воспоминания о Кэмерон – все, что сейчас у него от нее осталось.
«Ты не в порядке,» сказал мужчина постарше, с ирландским акцентом, который Джон слышал ранее, заставлял ‘порядке’ произноситься ‘поаяядке’. Он прислонился к стене и сполз к земле рядом с Джоном. Блондин сделал то же самое с другой стороны. Джон медленно сжал кулаки, готовый действовать, если они решили начать борьбу. Даже в Столетии – Освенциме Скайнет - где у людей ничего не было, он видел, как заключенные по ночам избивали друг друга до полусмерти просто за одежду, или за миски с отвратительным мясным бульоном.
Если Кэмерон действительно была мертва, то ему было все равно, если он тоже умрет; он не мог – и не хотел - идти дальше без нее. Но он, по крайней мере, предпочел бы выбрать, как уйти, и быть избитым до смерти и раздетым догола за свою одежду было не тем, как он представлял себе свой конец.
«Успокойся, парень,» сказал ирландец. «Мы не собираемся нападать на тебя или что-то в этом роде.»
«Чего вы хотите?» нетерпеливо пробормотал Джон. Он просто хотел остаться в одиночестве.
«Мы наблюдали за тобой,» ответил он. «Ты ни слова никому не говоришь, просто ходишь вокруг и выглядишь более затраханным, чем все остальные, а мы были здесь дольше. Так в чем дело?»
«Ничего,» тихо сказал Джон, глядя в землю. «Все в порядке.»
«Не болтун, а? Это прекрасно. Я почти такой же; вот попытаться заставить этого заткнуться, вот это проблема.» он указал на светловолосого мужчину рядом с ним.
«Он ничего не сказал с тех пор, как вы сели,» ответил Джон, задаваясь вопросом, что точно собирались предпринять эти двое.
«Все же это гораздо больше, чем ты сказал с тех пор, как попал сюда. Как тебя зовут, парень?»
Джон повернул голову и подозрительно посмотрел на ирландца. Люди, которые хотели знать его имя, были, как правило, из будущего, по его опыту, и хотели либо контролировать его жизнь либо полностью разрушить ее. Он слегка прищурился, тщательно осматривая человека перед собой. Он на мгновение взглянул вниз на униформу и был рад, что более ранние выстрелы Кромарти – которые без вреда отрикошетили от колтанового бронежилета Mark. II, который он в то время носил – пробили его форму и сделали выведенную по трафарету надпись ‘Коннор’ неразборчивой.
«Джон,» просто ответил он. Он думал, что это лучше всего не кричать, что он был Джоном Коннором, на случай, если они или кто-нибудь другой пришел за ним. Он также помнил то, что сказал ему Клеменс. Даже если он им скажет, они никогда не поверят.
«Просто ‘Джон’, без фамилии?» Джон кивнул на них головой. «Разумно, парень. Я Деклан Бирн, а белокурый идиот рядом с тобой – Нил Слейтер.» Мужчина по имени Слейтер кивнул Джону, который машинально кивнул в ответ, больше из вежливости, чем на самом деле беспокоясь об этом. Он хотел, чтобы их пара просто оставила его в покое, позволив ему провести время, которое у него осталось в лагере, по-своему.
«Откуда ты?» спросил его Слейтер с характерным Нью-Йоркским акцентом, когда впервые заговорил с тех пор, как они подошли к Джону.
«Какое это имеет значение? Разве это место еще существует?» уклончиво ответил Джон, тревожный звон звучал в его голове о еще одном вопросе, который мог бы определить, кем он был.
«Из какого подразделения?» поправил Слейтер, кивая на его униформу. «Четвертая пехота, верно?» он указал на эмблему плюща на плече его униформы. Джон кивнул в ответ, немного расслабляясь от того, что они были просто очень любопытны, и не обращали внимания на то, кем он действительно был.
«Это подразделение Коннора, не так ли?» спросил Бирн. «Ты встречал старого генерала?»
«Да,» ответил Джон. «Но он не много о себе распространяется. Он также не так уж стар.» Меняя тему, он спросил, «а что насчет тебя?»
"Морские котики", ответил Бирн.
«Ты не очень-то похож на котика,» сказал Джон.
«А! Акцент,» ответил Бирн. «Ну, Слейтер котик; я прошел половину двухгодичного обмена из САС (SAS - Special Air Service - специальная авиадесантная служба), когда Скайнет взбесился.» Бирн закатал рукав, чтобы показать татуировку с крылатым кинжалом на внутренней стороне предплечья, на дюйм ниже того места, где машины заклеймили его штрих-кодом. «Чертовски рад, что они его пропустили; этот маленький приятель стоил мне состояния.»
Джон на мгновение закрыл глаза. Бирн и Слейтер – или, по крайней мере, Бирн – говорили слишком много, чтобы ему нравиться. Но он не хотел их обидеть; они были спецназовцами и могли, вероятно, сломать его шею, как прутик, даже не вспотев. Если он не мог избавиться от них, он мог бы тоже поддержать разговор, решил он.
«Чем ты занимался в котиках, или САС, или как там?» спросил Джон.
«Снайпер,» ответил Слейтер. «Бирн эксперт по взрывчатым веществам; типичный ирландец. Ты бы видел его лицо, когда он обнаружил, в этом концентрационном лагере вообще нет Гинесса. (Гинесс (Guinness) - крепкий ирландский портер)»
«Заткнись,» отрезал Бирн, усмехаясь. «Хотя он прав; я специализировался на разрушениях; могу взорвать что угодно чем угодно. А ты?»
«Я…а…Я пошел в армию прямо после школы,» на месте солгал Джон. «Мой отец был солдатом; он был убит на задании еще до моего рождения. Он был героем; он спас много жизней.»
«И ты думал, что пойдешь по стопам своего старика,» сказал Бирн.
«Да, я всегда знал, что пойду в армию; это как-то само выбрало меня.» Лучшая ложь, Джона знал по опыту, была та, в которой была некоторая доля правды, чтобы сделать ее реальной. Долгий момент молчания прошел между ними тремя. Джон пытался понять, что думать о них двоих. Бирн был очень болтлив, в то время как Слейтер казался спокойнее, их пара выглядела гораздо менее затронутой постоянным тяжелым трудом и смертью, чем он сам и все остальные в этом склепе.
«Эй, что это?» Слейтер вырвал фотографии из руки Джона и пристально уставился на них.
«Эй!» резко крикнул Джон, хватаясь за них, когда Слейтер тянул.
«Черт побери!» усмехнулся Слэйтер. «Здесь милые телочки, дружище. Столетие будет не таким уж плохим с некоторым количеством порно, эй. Кто красотка? Он поднял более старую фотографию. (прим. Имеется в виду красотка зрелого возраста. В оригинале MILF, или Mothers Id Love To Fuck, Эта фраза есть в первом ‘Американском пироге’. Примерный русский перевод – ЭМЯБТ – Эту Маму Я Бы Трахнул. Более сглаженный вариант – красотка зрелого возраста…)»
«Это моя мать,» кипел Джон сквозь стиснутые зубы. «Она умерла.»
«Ох…извини,» лицо Слейтера стало ярко-красным и он вернул фотографии без лишних слов.
«Просто игнорируй Слейтера, парень. Он немного лишен совокуплений, если ты понимаешь, что я имею ввиду. Он бы вставил бы одной из железяк здесь, если бы у них было какое-нибудь отверстие.» Слейтер слегка его ударил и ничего не сказал, немного смущенный, что оскорбил Джона. Джон задавался вопросом, что, черт возьми, они бы подумали, если бы узнали, что он был влюблен в машину, после этого последнего утверждения. Они, вероятно, пришли бы в бешенство и не имели бы с ним ничего общего, или еще хуже.
«Как вы двое оказались здесь?» спросил Джон, уводя тему подальше от фотографий.
«Мы получили задание вывести из строя авиабазу Вандерберг,» ответил Бирн. «Мы обнаружили ракеты и Коннор распорядился о грандиозной международной атаке. Мы взорвали их к праотцам, но были атакованы, когда пытались уйти. Мы все, что осталось.» Джон вдруг осознал, что говорил с теми самыми парнями, которые нашли ракеты в Вандерберге, морские котики, с чьих разведывательных фотографий началась вся эта кампания по срыву запуска спутниковой системы Скайнет.
Джона пронзила краткая вспышка гнева; если бы Бирн и Слейтрер не нашли ракеты, он никогда бы не отдал приказ о той атаке. Он никогда не отправился бы в Неваду или встретил бы труса, Райана, и он и Кэмерон никогда бы не столкнулись лицом к лицу с Кромарти, и сейчас она была бы с ним, вместо того, чтобы лежать неактивной в руинах Лас Вегаса. Однако, его гнев быстро прошел. Это не была их вина; они просто делали свою работу и давали ему разведданные. Он приказал атаковать; это была его вина, что так много было убито Скайнет в Зоне 51, его вина, что Кромарти убил всех тех людей, и его вина, что Кэмерон была фактически мертва.
Джон избавился от ненависти к самому себе, когда услышал уже знакомые, медленные и тяжелые механические шаги поднимающихся и опускающихся машинных ног. Он оглядел лагерь, к главному зданию больницы, и разглядел Т-70, приближающегося к главному входу, минуя единицу, стоящую на страже и запрещавшую вход.
«Что там?» спросил их Джон.
«Мы не знаем,» ответил Слейтер, проследив за пристальным взглядом Джона на бывшую больницу. «Никто никогда не был там. Машины охраняют его день и ночь; они никого не подпускают к нему.»
«Мы видели, что машины затащили туда десятки людей с того момента, как мы сюда попали, и ни один не вышел обратно.» Бирн задумчиво посмотрел. «Одного из моих парней забрали за день до того, как ты попал сюда. Они оглушили его током и понесли внутрь, без сознания. Надеюсь, бедолага так и не пришел в себя.»
«Что ты имеешь в виду?» сказал Джон.
«Я бы предпочел возможность поднимать тела вокруг, чем-то, что находится там. Черт, я предпочел бы быть одним из тех бедных ублюдков» Бирн указал на другую половину лагеря, где большинство обитателей Столетия слонялись как овцы, ожидающие бойни.
«Но ты не знаешь, что там,» Джон был в замешетальестве.
«Лучше дьявол, которого знаешь, парень. Кто знает, что эти машинные ублюдки делают там с людьми. Сделай себе одолжение; если машины заберут тебя туда, бейся с ними, беги, не важно; лучше проглотить пулю, чтобы ни находилось внутри здания.»
«Я в любом случае думал об этом,» несчастно сказал Джон. «Мы все в любом случае умрем здесь, почему бы не сделать это быстро?»
«Ты еще не мертв,» ответил Бирн. «Кроме того, жрачка на высоте» усмехнулся он, взяв остатки теперь холодного мясного бульона Джона и подождал, пока Джон кивнул в знак согласия, прежде чем выпил его до дна.
«Тебе это нравится?» спросил Джон, не веря, но также зная, что Бирн пытался отвлечь его. «Мы даже не знаем, что это такое.»
«Джон, помни, он ирландец,» сказал Слейтер. «Все, кроме картошкиявляется для него деликатесом.»
«Не забывай Гинесс,» сказл Бирн между большими глотками бульона, глупо ухмыляясь. Джон понял, что их взаимные подколки и беспрестанные препирательства, вероятно, спасали ох от смерти в отчаянии.
«Я должен... Я должен немного поспать,» Джон встал и пошел обратно в спальные помещения, не слушая ответа, который, возможно, дали Бирн или Слейтер. Он искал в темноте на место для сна. Прошло несколько минут переступания через людей, прежде чем он нашел достаточно места, чтобы лечь. Не было никакого матраца – они все были взяты теми, кто получил их первыми или теми, кто был достаточно силен, чтобы вырвать их у кого-то еще. Джон не беспокоился о матраце и не собирался начинать борьбу за один из них. Его часы сообщили, что у него было чуть больше четырех с половиной часов для сна, прежде чем их разбудят, чтобы начать еще один день несчастного, безжалостного труда, снова выступая в качестве гробовщиков Скайнет.
Он прокрался к месту в углу и лег на твердом бетонном полу, сняв куртку и поместив ее под себя в качестве прикрытия. Не было никаких подушек, так что он положил голову на руки, чтобы не класть ее на неудобный, жесткий, холодный пол. В свою первую ночь в лагере он для удобства снял ботинки и поставил рядом с собой, и проснулся следующим утром, обнаружив, что кто-то пытался их украсть. Он отпугнул их, но это показало ему, какие отчаявшиеся люди были в лагере; достаточно отчаявшиеся, чтобы украсть, убить, за малейший клочок одежды или кусочек пищи.
Джон закрыл глаза, пытаясь убрать из памяти жалкий плач и стон отовсюду, от тех заключенных, которые еще не спали, и потер фотографии Кэмерон и своей матери в нагрудном кармане. Отчасти, чтобы просто успокоить себя, что они были все еще там, но по большей части, чтобы зацепиться за то, что у него когда-то было: мать, которая любила его, хоть и своим странным, гиперопекающим и властным образом; и Кэмерон, его защитница, его любимая, его родственная душа, обе теперь были мертвы, из-за него. Обе погибли, защищая его, это была его вина. Он пытался быть Джоном Коннором, которого знала Кэмерон, которого знал его отец. Он пытался быть тем человеком, тем лидером. Но этого в нем просто не было.
В отличие от прежнего, сейчас он хотел быть Джоном Коннором. Он хотел возглавлять, изменить мир к лучшему. Но у него не было того, что требовалось, чтобы быть Джоном Коннором: лидером сопротивления. Возможно Дерек, или Перри, или кто-нибудь совершенно другой, придет и поведет человечество против Скайнет. Он никогда не понимал, почему это всегда предназначалось ему; что делало его таким особенным?
Что бы это ни было, он знал, этого было не достаточно. Его судьба была предрешена в лагере; он никогда не покинет трудовой лагерь Столетие. Рано или поздно, он умрет здесь, и человечество либо найдет нового лидера, либо падет. В любом случае, он больше ничего не мог сделать. Он не был каким-то великим полководцем, просто претендент на судьбу, которой он никогда не мог соответствовать; ничтожество
Я сдаюсь, думал он, когда медленно уплывал в тяжелый, прерывистый сон. Пусть кто-нибудь другой будет Джоном Коннором.
|
|
| |
