doris  | Воскресенье, 31.01.2021, 13:15 | Сообщение № 1 |
 Переводчик
Сообщений: 867
| беглый поиск по сайту показал, что фанфики за авторством Джесси Даро сюда не выкладывали ещё. Об авторе лично мне мало чего известно. Насколько я знаю, сейчас пишет профессионально, может быть поэтому ранние пробы пера в фанфиках были удалены. По этой причине не будет ссылки на фанфикшен. Читать начала дилогию довольно объемную и с первой главы стало понятно, что такое надо переводить, хотя я и не знаю куда заведет история. Но сперва вот такой рассказ в 2-х главах на тему чувств, эмоций, взаимоотношений человека и машины. Надеюсь, упомянутая выше дилогия тоже будет быстро переведена, выложу в другой теме начало, а там посмотрим в каком темпе пойдет. Итак, собственно, перевод...
____________________________________________________________________________________________________________________
Глава - 1
Место действия: Сезон 2, эпизод "Mr. Ferguson is Ill Today"
« - Ты подвергаешь опасности жизнь Райли.
- Я это знаю. Я не тупой.
- Но иногда ты делаешь глупости. Я бы хотела понять, почему.
- Люди делают глупости. Так что не беспокойся об этом и будь счастлива, что ты машина.
- Я - машина. Я не могу быть счастлива. Но я понимаю больше, чем ты думаешь. Я понимаю, что быть Джоном Коннором может быть одиноко.
- Ах да? Как ты это поняла?
- Мы с тобой много об этом говорим.
- ”Разве?”
- Говорим. И будем говорить.»
Джон Коннор сделал глубокий, успокаивающий вдох. Он лежал на слишком маленькой кровати поверх нелепых детских простыней рядом с самым красивым и соблазнительным существом, которое он когда-либо видел – которое оказалось машиной, хотя его шестнадцатилетнее тело, казалось, не помнило этого ключевого факта. Кэмерон смотрела прямо на него, ее темные глаза пригвоздили его к месту, и то, что она думала, или как она думала, и то, что она чувствовала, или если она чувствовала, сводило его с ума.
- Он моргнул. Будущий лидер человечества оторвал взгляд от машины и уставился в потолок, его сердце стучало в груди, как отбойный молоток. Он хотел холодно распрощаться с ней, но его голос дрогнул, когда он неуверенно произнес: – Мне нужно ... мне нужно немного поспать.
- Я могу остаться.
Джон просеял эти три маленьких слова, пытаясь найти скрытый смысл. Она имела в виду, что «я могу остаться, потому что я почти уверена, что ты планируешь улизнуть из дома и встретиться с Райли на уик-энд в Мексике, а я твой телохранитель из будущего, и ты не уйдешь с моих глаз»? Или она имела в виду, что «я могу остаться, потому что хочу быть здесь, с тобой»?
- Я не хочу уходить, - умоляла она несколько недель назад, когда он вынимал у нее из головы чип, чтобы она не убила его. Неужели это тоже был трюк, как и тот?
- Ты не спишь, - раздраженно заметил Джон, как будто это каким-то образом решало проблему.
Нет, но ты да, - спокойно ответила Кэмерон.
- Как скажешь. Оставайся, если хочешь.
Если он прикажет ей выйти, рассуждал Джон, она поймет, что что-то случилось, и тогда он никогда не сможет улизнуть. Скорее всего, она остановится в коридоре. Лучшая стратегия – а Джон Коннор кое-что понимал в стратегии - это сохранять хладнокровие и быть начеку в поисках пути отступления. Райли просто нужно набраться терпения. Он предупредил ее, что будет трудно обойти охрану его матери (которую, кстати, звали Кэмерон).
Джон встал. Темные глаза Кэмерон следили за ним, ее гибкое тело неподвижно лежало на кровати. Его кровати. Он сделал еще один глубокий, успокаивающий вдох.
- Мне нужно переодеться в пижаму. Закрой глаза, ладно?
Кэмерон послушно закрыла глаза.
Джон выхватил из нижнего ящика старую белую футболку и черные спортивные штаны. - Так о чем еще мы будем говорить? - спросил он, снимая джинсы и изо всех сил стараясь не думать о том, что он раздевается с Кэмерон менее чем в двух футах. На его кровати. В мини-юбке.
- Я не понимаю.
В будущем, уточнил он, натягивая футболку через голову. - О чем еще мы будем говорить?
Она повернула к нему лицо, не открывая глаз. Он снова забрался на кровать и выключил лампу. - Теперь я могу открыть глаза? - спросила она.
Джон невольно улыбнулся. - Да.
Ее карие глаза распахнулись, найдя его в темноте. Джон с трудом сглотнул. Возможно, это была плохая идея.
Мы много говорим о твоей матери, - сказала Кэмерон. - О том, как она заботилась о тебе, когда ты был маленьким. Как она готовила тебя к войне. Ты скучал по ней.
Горе терзало сердце Джона. Всякий раз, когда они говорили о будущем, каждый раз, они всегда каким-то образом умудрялись притворяться, что Сара Коннор была в этом будущем, хотя все они знали, что это не так. Он не мог представить себе мир без матери. Это было бы похоже на затмение Солнца.
- А что еще? - настаивал он, желая сменить тему разговора от смерти матери.
Прежде чем она ответила, Кэмерон грациозно скинула сапоги, приподняла бедра и легла рядом с ним под одеяло. Пульс Джона подскочил до небес. Она повернулась на бок лицом к нему, их головы лежали на его подушке, и он был абсолютно уверен, что это была плохая идея.
Очень, очень плохая идея.
- Мы поговорим о том, что произойдет после того, как ты победишь Скайнет и мы выиграем войну.
- Что же произойдет?” - заинтригованно поинтересовался Джон. Будущее, о котором говорили Кэмерон и его дядя, всегда казалось ему унылой, бесцветной пустошью; война была единственной вещью, которую он мог хотя бы наполовину вообразить, и он был уверен, что даже его худшие кошмары не приближались к реальности. И все же мысль о том, что будущий Джон сражается за будущий мир, была почти утешительной. Как будто когда-нибудь он перестанет быть солдатом.
Мы восстановимся, - сказала Кэмерон таким тоном, словно она повторяла ему его собственные слова – его будущие слова. - Мы создадим мир без машин.
У Джона перехватило дыхание. Он еще глубже зарылся в подушку, хмуро глядя на нее. - Без всяких машин?” Кэмерон кивнула. Он облизнул губы, удивляясь тому, как пересохло во рту, как сильно ее слова расстроили его. - И это не беспокоит будущего - меня? Говорить о том, что тебя не будет существовать?”
- Я не знаю, - Кэмерон слегка склонила голову набок, изучая его. – А это так?
Он хотел отвернуться, но она, казалось, держала его мертвой хваткой: Он едва мог моргнуть. Кэмерон безжалостно подняла пальцы и коснулась его губ. Джон вздрогнул, слегка отшатнувшись от ее прикосновения, когда вспомнил, что она сказала о видео с чипа Вика, о том, как он соблазнил свою ничего не подозревающую человеческую жену: Может быть, она пробует на нем ту же тактику?
- Что ты делаешь?” - потребовал он, и его голос был грубым, почти хриплым и немного сердитым. Кэмерон не ответила, поэтому он настаивал: “Ты делаешь это из-за Райли? Потому что ты хочешь, чтобы я от нее избавился?”
- Если бы я хотела избавиться от Райли, я бы убила ее.
Она произнесла это так, как могла бы сказать: "Я сейчас прогуляюсь" или "Небо сегодня было очень красивое" – без интонации, без эмоций, без угрызений совести. Ярость, которая всегда была близка к поверхности в Джоне в эти дни, вскипела. Он отстранился и рявкнул на нее: «так почему не сделала?!»
- Потому что это причинит тебе боль.
Она сделала это снова, вырвала жало прямо из его праведного гнева, оставив его беспомощным подростком, плавающим в ее прекрасных глазах. Ее пальцы коснулись его щеки. Джон чуть приподнял подбородок – она была достаточно близко, чтобы он мог почувствовать запах ее шампуня с жасмином и медом - и прошептал: Причинит мне боль?
Да, - прошептала Кэмерон в ответ. Он не знал, шепчет ли она потому, что шепчет он, или потому, что, как и он, ей не хватает воздуха в легких. Голова у него шла кругом. Я беспокоюсь о том, что навредит тебе.
Она поцеловала его. Позже, когда все обрушилось, Джон поймет, что это важно – что именно она закрыла последние несколько миллиметров между ними и прижалась губами к его губам. Она, казалось, почти поняла, что это была черта, которую он никогда, никогда не позволил бы себе пересечь, как бы отчаянно ему этого ни хотелось.
Но как только она поцеловала его, сопротивление Джона растаяло. Он схватил ее за талию и притянул ближе, его губы прижались к ее губам, впитывая ее. Руки Кэмерон скользнули ему за шею; она обвила его своей идеальной ногой, умело пристраиваясь к нему. Поцелуи, должно быть, были частью ее программы, потому что она точно знала, как это делать.
Когда они оторвались друг от друга, Джон хватал ртом воздух, он раскраснелся и дрожал. Кэмерон, совершенно невозмутимая, как всегда, удивленно коснулась своих распухших губ, наблюдая за ним со странной полуулыбкой.
Кэмерон опустилась на подушки, положив голову ему на плечо, а Джон перекатился на спину и обнял ее. Он знал, что она слышит, как его сердце колотится о ребра, но в кои-то веки это его не смутило. Он был человеком. Он делал глупости. Возможно, теперь она это поняла.
Я должна дать тебе поспать, - Кэмерон села, ее темные волосы красиво упали на плечи, и серьезно посмотрела на него.
Джон озадаченно нахмурился. Так что это было? Миссия выполнена – она поцеловала его и теперь была уверена, что он больше не увидит Райли? Или она чувствовала, что если останется в его постели, то они зайдут гораздо дальше поцелуев?
Или я могу остаться, - добавила она.
- Он улыбнулся. Когда-то в своей жизни Джон Коннор легко улыбался. Это время прошло. Было невероятно приятно снова широко улыбнуться, улыбнуться изнутри, как будто на мгновение все стало таким, как раньше.
Нет, решил он, тебе лучше уйти.
Кэмерон не сводила с него глаз. - А Райли?”
Идеальный момент прошел. Джон закинул руки за голову и уставился в потолок, снова не в силах встретиться с ней взглядом. – Я знаю, - сказал он, хотя на самом деле ничего не знал - что он будет делать, кем станет, чем все это закончится. - Я знаю.
Отредактировано doris - Воскресенье, 31.01.2021, 13:20 |
 |
| |
| doris | Воскресенье, 31.01.2021, 13:27 | Сообщение № 2 |
Переводчик
Сообщений: 867
| Глава - 2
Место действия: Сезон 2, эпизод “ Strange Things Happen at the One-Two Point ”
«Одни твердят, что мир закончится огнем,
Другие говорят что льдом.
А из того что я познал о страсти,
Я с теми кто сказал - огнем.» – Роберт Фрост
__________________________________________________________________________________________________________________
«- Стучишь. На тебя не похоже.
- Сарказм, на тебя не похоже. О, подожди, очень даже похоже.
Джон рассмеялся.
- Я просто хотел зайти, чтобы сообщить тебе, что отказываюсь от твоего отказа. Хочешь прогуляться?”
- Мама, я выйду ненадолго.»
Джон подумал, не подслушала ли Кэмерон этот короткий разговор, потому что, когда он вернулся с прогулки с Райли – блаженно нормальное занятие, включающее шоколадные молочные коктейли и дополнительные взбитые сливки, без слов “робот”, “Скайнет” или “ядерный апокалипсис”, – Кэмерон ждала его в своей комнате, чопорно сидя на кровати.
“Ты не спал,” - поприветствовала она его.
Джон не знал, откуда ей это известно, ведь она всю ночь провела с его матерью, гоняясь за тремя точками. На ней было все то же черное платье с рукавами, в котором она ходила на ужин; он изо всех сил старался не смотреть на изящный изгиб ее шеи, на завиток волос, мягко завивающийся у ее щеки.
Они не говорили о поцелуе (как думал Джон). Через две секунды после того, как Кэмерон покинула его комнату той ночью, он вскочил с кровати, накинул одежду и протопал к входной двери Райли. Как оказалось, это было катастрофическое решение, которое едва не стоило ему жизни в Мексике. И все же Джон был совершенно уверен, что поступил правильно. Если бы он остался, то на девяносто девять процентов был уверен, что поддался бы искушению затащить Кэмерон обратно в постель, и подозревал, что его мать нашла бы это более ужасным, чем их перестрелка с Кромарти в церкви.
Джон скинул теннисные туфли и встал перед Кэмерон, скрестив руки на груди, нацепив на лицо свое лучшее выражение: "будущий лидер человечества, должен терпеть всякое дерьмо". - Поэтому я не спал всю ночь. Это как-то угрожает будущему?
- Ты беспокоишься о своей матери?
То, что он попеременно любил и ненавидел в Кэмерон, было от того, как она прямо подходила к сути вопроса в своей бесстрастной, детской манере, обезоруживая его, говоря правду, которую люди рано научились цензурировать. Для машины Кэмерон часто была самым настоящим человеком, которого он знал.
Джон шаркнул носком ботинка по полу. - Стоит ли мне беспокоиться о ней?” - тихо спросил он, и в его голосе послышался страх. Даже Дерек намекнул, что Сара, возможно, сходит с ума, гоняясь за призраками – Дерек, который обычно наставлял пистолет на собственную тень.
- Сара Коннор сильная. Она лучший боец из всех, кого ты знаешь. - И снова у Джона возникло ощущение, что он слышит собственные слова из будущего. - Но у нее высокий уровень стресса. Мое присутствие здесь расстраивает ее.
Твое существование расстраивает ее, - поправил Джон. - Не принимай это на свой счет. Он не был уверен, почему он чувствовал необходимость прояснить это для Кэмерон. Не похоже, чтобы неприязнь Сары могла ранить ее чувства, не так ли? У нее не было чувств.
У меня есть ощущения, - сказала она ему несколько дней назад, когда ехала, высунув тонкую ногу из окна машины. - Я чувствую. Я не стоила бы многого, если бы не умела чувствовать. Да, как будто это не совсем свело его с ума.
- Ей не нравится, как ты на меня реагируешь.
Краска поползла по шее Джона. Он хотел отвернуться, но темные глаза Кэмерон удержали его на месте. - О, да? - выдавил он, его голос теперь был хриплым от чего-то совсем другого, чем страх. - Откуда ты это знаешь?”
“Она сказала мне. - Кэмерон грациозно встала. Поскольку Джон стоял прямо перед ней, это означало, что они внезапно оказались лицом к лицу. Он приказал себе отступить, отодвинуться на некоторое расстояние между ними, но его тело в данный момент не подчинялось командам, поэтому вместо этого он опустил руки и беспомощно уставился в ее изысканное лицо.
- Ты влюблен?
Воздух со свистом покинул легкие Джона. - Я люблю тебя, Джон, и ты любишь меня, - услышал он ее рыдания, самые прекрасные и самые ужасные слова, которые он когда-либо слышал.
“Я...Что? Джон был сбит с толку. Он никогда по – настоящему не понимал, что означает это слово - архаичное, глупое слово, которое он должен был запомнить для проверки словарного запаса в восьмом классе – до сих пор. Его мозг перестал функционировать. Адреналин хлынул через него, как будто он был в огне, но он не мог двигаться, не мог убежать.
- Люди не спят, когда влюблены. Я читала Роберта Фроста. Он был американским поэтом двадцатого века. Он написал много стихов о любви, - продолжала Кэмерон.
- О чем ты говоришь?”
- Ты ездил в Мексику с Райли. Вы заказали номер для новобрачных. Ты улыбаешься, когда она улыбается тебе, – Кэмерон произносила эти слова так, словно они имели какое-то значение, как будто они что-то значили - что они и делали, когда Джона не было рядом с ней, и она не была в убийственном платье, и она не смотрела на него так, как будто он предал ее. Как будто он разбил ей сердце.
- Я не влюблен в Райли, выдавил Джон. Я просто... мы просто встречаемся, хорошо? Люди так делают. У них есть друзья. Они выходят с ними. Иногда они даже целуют их. Это не значит, что они влюблены.
- О, - Кэмерон склонила голову набок, рассматривая его. - Спасибо за объяснение.
Он подождал, пока она уйдет. Она этого не сделала. Если бы она была нормальной девушкой (под которой он подразумевал не машину), он бы подумал, что она ждет, когда он ее поцелует. Только этого не может быть. Он убедил себя, что поцелуй Кэмерон был ее способом отвлечь его от Райли; он должен был поверить в это, потому что в противном случае он действительно мог потерять ее, как, казалось, боялся Дерек.
Отвратительная правда, правда, в которой он старался не признаваться даже самому себе, заключалась в том, что были моменты – и это был один из них, – когда Джон мог представить себе, что Судный День произойдет только для того, чтобы создать Кэмерон. Эти чувства вызывали у него отвращение. Как он мог даже подумать о том, чтобы позволить миллионам людей умереть, позволить всему миру быть уничтоженным, просто чтобы один человек мог родиться?
"Нет, не родился", - услышал он в голове голос Дерека. Построен. Она - машина, Джон. Металл.
Кэмерон не чувствовала себя металлом, когда она потянулась и сцепила руки за его шеей. Она чувствовала себя как...как бархат и лепестки роз, шелк и взбитые сливки, все мягкое и сочное. Джон облизнул губы; ее взгляд метнулся к его рту, и его колени угрожающе подогнулись. Он сделал прерывистый, успокаивающий вдох.
Кэмерон положила голову ему на плечо. Джон стоял неподвижно в ее объятиях, отказываясь отвечать на объятия, как бы ему того не хотелось. Она уткнулась носом ему в шею. Он чуть не потерял сознание, его сердце бешено колотилось.
- Ты пахнешь шоколадом, - заметила она, ее губы были на долю дюйма ниже его уха.
Молочные коктейли, - глупо ответил Джон.
Ее нос скользнул по его подбородку. Он закрыл глаза, дрожа. Понимают ли машины желание? Чувствовали ли они желание? Имеет ли она хоть какое-то представление о том, что делает с ним, или разыгрывает роль, что-то такое, что, как она читала, делают другие люди, как, - он улыбнулся, вспоминая, - как “завязывает разговор”?
Она поцеловала его в уголок рта. Это решило дело для Джона: она явно знала, что делает. Чего он не знал, так это зачем она это делает.
Кэмерон,- начал он. Он хотел, чтобы это был протест, но это прозвучало как хриплый шепот, больше похожий на ласку.
Она накрыла его губы своими. Этот поцелуй отличался от их первого – тлеющий, медленно сжигающий его изнутри вместо того, чтобы взорваться дождем искр. Кэмерон скользнула кончиками пальцев по его рукам, взяла его за запястья и положила ладони ей на талию; ткань ее платья была грубой, и, несмотря на элегантность, с которой она выглядела в этом платье, Джону отчаянно захотелось сорвать его, почувствовать гладкость ее теплой, шелковистой кожи на своей. Он подтолкнул ее ближе. Она охотно придвинулась, ее ладони скользнули вверх по его груди, сжимая в кулаках его черный свитер.
Он не сопротивлялся, когда она стянула с него рубашку через голову. Он не сопротивлялся, когда она запрокинула его голову и стала осыпать поцелуями его шею, ключицу и рот, который жаждал ее. Он не сопротивлялся, когда она сделала шаг назад, совершенно размеренный шаг, и опустилась на кровать, потянув его за собой. Он не сопротивлялся, когда она перевернула его на спину, растянулась вдоль него, страстно целуя.
Внизу разбилось стекло.
Джон вздрогнул, Кэмерон напряглась. Его глаза распахнулись, уставившись на нее. Какую-то долю секунды они оставались такими, и каким-то образом, хотя Джон и не знал, о чем она думает, он понял, о чем думает Кэмерон: "Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось".
Потому что он думал о ней то же самое, и это пугало его до смерти – то, что он сделал бы, чтобы защитить ее.
Кэмерон поднялась, легко и грациозно, и бросила Джону его рубашку, направляясь к двери спальни. Он бросился за ней, неуклюже просунув руки в рукава. Он плохо соображал, иначе понял бы, что у него нет даже оружия.
Его мать стояла на коленях на полу ванной, собирая осколки стекла с разбитого зеркала над раковиной, когда в дверях появились Джон и Кэмерон. Позже Джон поймет, как ему повезло, что Сара была так рассеянна в тот момент; в противном случае его раскрасневшаяся кожа и хорошо зацелованные губы сразу же выдали бы ей, насколько интенсивно он реагировал на робота.
- Что случилось? - спросила Кэмерон в полном терминаторском режиме, осматривая крошечную ванную в поисках скрытых врагов.
Я разбила зеркало, - огрызнулась Сара.
Это семь лет невезения, - сообщила ей Кэмерон.
Джон невольно рассмеялся. Это всего лишь суеверие, - заверил он ее. Затем обратился к Саре: “Мама, ты в порядке?”
Да, - ответила Сара. Джон понимал, что она лжет, но считал, что она имеет право на свои секреты. У него, черт возьми, был свой.
- Пойдем, - Джон взял Кэмерон за руку; он увидел, что мать нахмурилась, и поспешно опустил руку, закончив неубедительно: - Уже поздно. Нам всем нужно немного поспать.
- Я не сплю, - напомнила ему Кэмерон, когда они вошли в его комнату.
Джон затащил ее внутрь, закрыл дверь спальни и прижал к ней, сверля ее взглядом. “Когда ты целуешь меня, - сказал он, - что это значит для тебя?”
“Значит? - эхом отозвалась Кэмерон в своей очаровательно-насмешливой манере.
- Что ты чувствуешь?
- Тепло.”
- Нет, не физически.” Хотя мысль о том, что от поцелуев с ним ей стало тепло, почти уничтожила его прямо здесь и сейчас. Эмоционально. Есть ли у вас эмоции?
Она задумалась на минуту. - Я понимаю эмоции. Люди улыбаются, когда счастливы. Они плачут, когда им грустно. Поэзия - это язык эмоций. Кэмерон спокойно ответила на его взгляд. - У меня нет таких эмоций, как у тебя, Джон. Я - машина. Он поморщился, она заметила. - Это тебя беспокоит.
- Да, это меня беспокоит, - Джон снова разозлился, не так сильно, оночень устал злиться. - Меня беспокоит, что ты существуешь только потому, что тебя создала злая компьютерная система, которая захватывает мир. Меня беспокоит, что моя судьба - сделать так, чтобы тебя никогда не построили. Ты это понимаешь?
Я понимаю, что быть Джоном Коннором может быть одиноко.
- Ты понимаешь, что меня беспокоит, что ты ничего не чувствуешь, когда целуешь меня? Ты понимаешь, что я действительно что-то чувствую, не только физически?”
- Я понимаю. Кэмерон коснулась его щеки. - Прости, Джон.
Позже, в конце всего этого, он вспомнит, как она выглядела, когда говорила: Прости, Джон, ее лицо было таким задумчивым, что он не мог поверить, что она не чувствовала печали.
Он отвернулся, смаргивая слезы, которые отказывался проливать перед ней – машиной, которая никогда не сможет разделить его боль. - Мне нужно немного поспать, хрипло сказал он.
Кэмерон молча кивнула. На этот раз она не предложила остаться.
________________________________________________________________________________________________________________
«Но если мир погибнет дважды,
О ненависти знаю я вполне
Чтоб утверждать о том, что лед
Не хуже подойдет». – Роберт Фрост
КОНЕЦ
|
|
| |
Напомнило сразу несколько - Judgements Dawn, Дневник и еще несколько, стиль довольно хорош. Эта сцена на кровати не раз обыгрывалась в разных работах, и здесь получилось ярко и эмоционально. Вероятно, автор не обошел вниманием и сцену на кровати в финале. "...сопротивление Джона растаяло" - ну, Скайнет все же сумел добиться своего 
По некоторым местам видно, что в тексте оригинала есть сложные моменты для перевода, но получилось хорошо, спасибо за труд, Doris. Кажется, снова меня затягивает в мир вселенной Т, и в ХСК... Приятный повод вспомнить 
Перейду по ссылке сверху, что там еще есть у автора по теме.