|
Перевод фанфика Century
|
|
miksamkhin  | Понедельник, 18.04.2016, 22:11 | Сообщение № 41 |
 T-3000
Сообщений: 7540
| Глава 16. Не Джон Коннор.
http://www.fanfiction.net/s/5065966/16/Century - оригинал
«Коннор Командованию, требую подкрепления к Уоллмарт (Уоллмарт – это сеть супермаркетов Wall-Mart в США) на Маркет-Стрит; толпа становится угрожающей и нам не помешала бы некоторая поддержка!»
«Отрицательно, Коннор, у нас нет поддержки, чтобы ее дать; в главном здании снова вспыхнули беспорядки; мы перенаправляем 3-ю и 4-ю группу туда для оказания поддержки.»
«Дерьмо!» старший лейтенант Дейв Коннор прикрыл свой микрофон и выругался. Сегодня вещи не хотели следовать его сценарию (прим. В оригинале там: Things had not been going his way today. Признаться, не совсем понял. В общем, мне кажется, это что-то типа выражения «Сегодня был не его день»…). В Карсон-Сити воцарился хаос: огромные количества беженцев, принимаемых ежедневно, спасавшихся от неудержимого пути разрушения машин, возросло для города слишком сильно, чтобы держать его под контролем. Тем не менее, они по-прежнему лились рекой из Невады и Калифорнии в, на вид бесконечном потоке отчаяния и безысходности.
Еда, вода и медикаменты были строго нормированы, разжигая гнев многих из населения, которые считали, что мэр, военные, и Национальная Гвардия обманывали их. За пределами главного здания регулярно собирались толпы для демонстраций против военного положения, объявленного мэром. Борцы за гражданские права и левонастроенные члены городского населения были ошеломлены, когда мэр передал полицейские полномочия Национальной Гвардии, и протесты начались почти круглосуточно. Солдаты были размещены за пределами супермаркетов и круглосуточных минимаркетов, когда защищали оставшуюся еду от грабителей. Бои вспыхнули из-за сокращения запасов и вспыхнули гражданские беспорядки.
Дейв Коннор из национальной Гвардии Невады был назначен для защиты магазина Уоллмарт и помощи с распределением поставок. Толпа собралась снаружи, чтобы получить еду и воду, и не была в восторге, когда они ее нормировали. Там было просто недостаточно для всех и они должны были быть строгими. Бои вспыхнули, когда некоторые люди попытались стоять в очереди дважды, или члены одних и тех же семей разделялись в толпе, чтобы получить больше еды и воды для себя.
Переломный момент наступил, когда одна группа растянулась через очередь и приобрела более десятка больших бутылок воды и достаточно еды, чтобы накормить полдюжины семей. Другие гражданские не были довольны просто позволять им обманывать и красть, и некоторые, кто принес из дома свое оружие, обстреляли их автомобиль, когда они попытались уйти. Стрельба разразилась в толпе, когда люди пытались отобрать друг у друга силой. Когда это не сработало, толпа сплотилась против Коннора и его группы, требуя, чтобы они отошли в сторону и позволили им войти.
«Дай мне это,» Коннор взял портативный мегафон у сержанта рядом с ним и встал на крышу одного из двух Хамви, формирующих баррикаду перед входом в магазин. Он высоко стоял на крыше автомобиля, когда его люди удерживали заданные позиции, готовили оружие и крепко удерживали в своих руках, готовые открыть огонь, если толпа попытается броситься на них. Коннор не собирался повергаться той же участи, как некоторые солдаты, охранявшие другие магазины.
«Всем отойти,» крикнул он, мегафон значительно усилил его голос, даже выше шума толпы, вопившей, свистевшей, толкавшейся, дергающейся, царапающейся и пихавшейся друг с другом и с людьми Коннора. «Немедленно вернитесь в свои дома или мы откроем огонь.»
Все солдаты направили свое оружие на толпу, пальцы зависли над спусковыми крючками и напряжение в воздухе между ними был невыносимо. Никто из них не хотел открывать огонь по гражданским, но в то же время, они боялись за свою жизнь. Взвод Коннора был разделен и только двадцать из них остались охранять магазин против толпы более чем из трех сотен.
Один из людей взвел пулемет, установленный на крыше другого Хамви и направил его в центр толпы, подчеркивая далее, что они не шутили.
Коннор чувствовал, что волосы на его загривке встали дыбом, и нервный пот капал на его лицо. Он не подписывался в Национальную Гвардию для этого; Господи Иисусе, он был школьным учителем; такого рода дерьмо не должно оставаться ему. Он знал, что некоторые из родителей его детей могли быть в толпе. Не то, чтобы он много преподавал с момента падения бомб, но все же.
«Это ваше последнее предупреждение!» завопил он на них, нервно сжимая свою винтовку, так как они не предприняли попыток разойтись и вместо этого протолкнулись еще ближе к ним. Некоторые в толпе бросали камни и другие предметы в солдат. Кирпич вылетел из толпы и ударил одного из его людей в лицо, мгновенно сбивая его с ног. Двое мужчин по обе стороны от него открыли огонь по преступнику; их пули рванулись к нему и прошли насквозь, поражая гражданских позади него и раня также и их.
Несколько человек из толпы начали бросать больше импровизированных ракет в них и других впереди, проталкиваясь вперед в ответ на стрельбу солдат, с яростью и убийством в глазах, когда они хлынули к войскам.
Коннор знал, он больше ничего не мог сделать; толпа жаждала крови и это означало, или позволить им линчевать его самого или его людей. Он сглотнул и знал, что будет гореть за этот день в аду. «Одиночный огонь!» выкрикнул он своим людям, прицелился из своей винтовки и выпустил пулю в грудь одного мятежника, убивая его прежде, чем он упал на землю, и сбивая с толку тех, кто был позади него, когда они наступали. Солдаты отступили за свои Хамви и выпускали одиночные выстрелы в мятежников, которые ответили бросанием еще большего количества импровизированного оружия.
Горящая спиртовая бутылка была брошена откуда-то из толпы и взорвалась на Хамви, коктейль Молотова зажег пулеметчика и двух других людей и заставил их бегать в панике, когда одежда и кожа горели. Выстрелы были нацелены на его людей мятежниками, которые принесли оружие из дома, и другой солдат опустился вниз с двумя пулевыми ранениями в лицо.
«Да пошло оно в задницу,» зарычал Коннор. Они могли взять этот проклятый Уоллмарт, если так хотели. «Отступление…» Коннор упал навзничь на землю, когда две пули ударили его в пах и бедро. Он не чувствовал боль так уж сильно; шок и адреналин позаботились об этом. Пока он лежал там, он взглянул вверх и увидел несколько фигур, медленно продвигающихся по небу, оставляя инверсионный аэродинамический след, когда они взлетали высоко в воздух, слишком высоко, чтобы быть услышанными. Он был слишком шокирован от выстрелов, чтобы сосчитать их, но их было много; это было похоже на стаю птиц; там были целые эскадрильи. Он пытался игнорировать боль, когда она преодолела эффект онемения от шока и возымела действие, сжигая его промежность и бедро, будто они были в огне. Однако, он не спускал глаз с самолетоа вверху и поднял руку к небу, указывая, пытаясь показать своим людям.
Взрывы посыпались повсюду вокруг них, перерастая в блестящие огненные шары, которые расцветали, как смертельные, огненные цветы и разрушали все вокруг; Коннор осознал, что самолеты вверху были тяжелыми бомбардировщиками. Мятежники и солдаты остановились на месте и просто замерли на долгое мгновение, когда сотни взрывов можно было услышать по всему городу, быстрая, бесконечная серия громких выстрелов как сотни гигантских петард взорвались последовательно, сотрясая землю под ними. Враждебно настроенная толпа повернулась и побежала по все стороны, крича, топча друг друга, толкаясь и пихаясь, чтобы уйти в невменяемой панике, давя некоторых из их числа ногами, когда они упали и были затоптаны теми, кто был позади.
Люди Коннора остались на месте и он смутно осознавал, что один из его солдат работал над ним, пытаясь его починить. Один из них, должно быть, в некоторый момент ввел ему морфин, потому что он не чувствовал ничего более тупой боли ниже пояса и головокружительного чувства эйфории.
Последнее, что он видел, это взрыв огня, стекла, кирпича и штукатурки, который извергся наружу и поглотил его людей, стоящих над ним, когда 2000-фунтовые (в оригинале 2000lb, как я понял, это 2000 фунтов. Хотя не уверен, ибо довольно много. 2000 фунтов = 907,185 кг) JDAMS (Joint Direct Attack Munitions - высокоточные авиационные боеприпасы прямого поражения) ударили Уоллмарт позади них, уничтожая его группу и превращая его мир в черноту и тишину.
---------------------------------------------------------------------------------------
Пятеро мужчин крались через руины города; все вооружены военными карабинами и оснащены ремнями снаряжения и разгрузочными жилетами, несмотря на то, что были одеты в гражданскую одежду. Лидер группы, высокий, темноволосый мужчина сорока с небольшим лет, прокладывал путь через развалины, когда они прошли. Скайнет покончил со всеми делами на этом месте, подумал он. Забирал слишком много гражданских, подумал он. Так он и сделал; Карсон-Сити, должно быть, похож на шведский стол для чудовищных машин Скайнет.
Он провел их мимо того, что осталось от магазина Уоллмарт; все было разрушено прямым попаданием бомбы и накрыло всю область разрушенными кирпичами и каменной кладкой, с осколками стекла и зазубренными кусками стали, выступающими здесь и там, только ожидая, чтобы зацепиться за них. Хотя, не для него; он знал как вести себя; не как педик из Национальной Гвардии, которые пытались управлять городом, как своей маленькой империей, затем с треском провалившиеся, когда все гражданские взбесились. Если бы он был главным, держал бы этих неблагодарных гражданских в страхе Божьем; пристрелил бы несколько выскочек, чтобы поняли намек, что он был главным; никакой брехни об этой минимальной силе, которую военные извергали в эти дни (Так до конца и не понял, как построить перевод предложения: none of this minimum force bullcrap that the military spouted about these days. В общем, по смыслу, что-то типа того, что они собирались применять минимум силовых методов для сдерживания толпы.). Он посмотрел на разрушенные Хамви, павших солдат, и не был впечатлен. Военные дали слабину с его дня.
«Не слишком долго,» сказал он своим людям. «После бомбежки последуют жестянки; мы не хотим попасться на открытом месте.» Они могли бы справиться с мелкими слабыми Т-70, верно. Чего он не хотел видеть, это Т-2; Национальная Гвардия была вооружена только винтовками и не имела ничего, что могло бы вывести из строя этих монстров убийц танков.
«МакГинти; у нас есть живой, здесь!» окликнул его Бейтс, его заместитель и бывший сокамерник. МакГинти повернулся к Бейтсу, стоявшему на коленях над солдатом, полупогребенным под обломками и бормочущим себе под нос. Лицо солдата было порезано и в синяках, его униформа порвана и грязная, с трудом скрывающая два пулевых ранения.
«Похоже, ты в дерьме, солдат,» усмехнулся МакГинти, когда протянул левую руку и, с помощью Бейтса, вытащил человека из-под обломков.
«Помогите мне,» хрипло просил солдат. Ни один из мужчин не пошевелился, чтобы помочь ему, и меньше всего МакГинти.
«Почему я должен?» спросил он; его лицо потемнело и на нем появился гнев, когда он говорил. «Армия никогда не выручала меня; He после пятнадцати лет службы моей стране. Что я получил; военно-полевой суд и два года тюрьмы.» Он всегда был взбешен из-за этого; парни вроде этого были повышены в звании за сохранение спокойствия, и делали, что им говорят; не показывая ни малейшей инициативы. Однако, он всегда полагал, что морпехи на передовой были для этого; роботы, которые просто делают то, что им сказали и убивали врага. Но не он; о нет; он провел свою карьеру в военной разведке, тоже считался перспективным; пока не был обвинен в так называемых 'военных преступлениях' и 'нарушениях прав человека' против захваченных повстанцев Талибана. Он провел два чертовых года в тюрьме Форт-Нокс, только освободившись, когда у Скайнет случилась вспышка гнева и он взорвал полмира. Затем он пробился обратно в свою родную Неваду с несколькими людьми, с которыми отбывал срок.
Армия, по его мнению, дала слабину; он сделал то, что должен был сделать для своей страны. И если это означало шлепнуть несколько выходцов с Ближнего Востока тут и там, тогда он не видел проблемы. Его 'начальники', однако, видели это по-другому. Стая педиков, подкаблучников либерального правительства. Они проявили нерешительность на террор и они еще больше дали слабину, позволив проклятому компьютеру управлять войсками. Только взгляните, как это сработало, он закатил глаза в отвращении. Сейчас, для Криса МакГинти этот солдат был символом жалких военных влиятельных кругов, которые отвернулись от него; он не чувствовал ко всему этому сочувствия.
«Как я понимаю, вы парни, ответственны за все это: вы навлекли это на нас, так почему мы должны вам помогать?»
«П...пожалуйста,» умолял солдат. Он потянулся и схватил МакГинти за запястье, выглядя в его глазах отчаявшимся, его боль была слишком очевидна. МакГинти посмотрел вниз на искалеченную фигуру солдата, а затем увидел лейтенантские знаки отличия на плечах. Его презрение к человеку, после вида его ранга, увеличилось десятикратно. Идиоты, как этот, осудили его за попытку сохранить его страну и его армейских товарищей в безопасности.
Он положил свой М4 на землю и встал на колени рядом с ним, прямо у его головы. Он медленно вытащил нож из своего разгрузочного жилета, когда положил руку на плечо лейтенанта.
«Знаешь, что я больше всего ненавижу в армии?» небрежно спросил он. Когда он увидел, что лейтенант начал терять сознание, он ударил его по лицу, чтобы привести его в сознание, скорее неудачно, и независимо от этого продолжил. «Гребаных офицеров. Ты и понятия не имеешь, не так ли? Ты и понятия не имеешь, с чем мы сражаемся прямо сейчас. Остальная часть мира сражается, умирает, а ты здесь играешь няньку для кучи беженцев; жалкий.»
Тем не менее, он не был жестоким человеком. Не совсем. Он просто сделал то, что должно было быть сделано, даже если это посягало на некоторую сентиментальность. Он держал подбородок солдата и провел лезвием по его горлу так сильно, как только мог, прорезая кожу, мышцы, вены и трахею, поворачивая мужчину на бок, когда его кровь лилась из него, подобно фонтану, и разбрызгивалась на землю. Лейтенант пинался, дергался и извивался; он пытался кричать, но все, что выходило, было бульканье, сопровождаемое влажным щелкающим звуком от его разорванной трахеи.
«Я делаю это из милости» шепнул он лейтенанту, когда его глаза закатились к затылку и он, наконец, замер. Он все еще был солдатом, даже если и жалким оправданием за такового, и в глазах МакГинти, не заслуживал того, чтобы медленно умереть от ран или ждать, пока придут машины или животные падальщики. То, что он сделал, было актом сострадания.
Он вытер свой нож о штаны лейтенанта, пытаясь стереть с него всю кровь, которую мог, а затем встал вдали от тела. Когда труп перекатился на спину, МакГинти увидел именной трафарет на куртке; он не мог поверить, что не заметил его раньше: Коннор.
Этот педик не мог быть Коннором, не так ли? Он только что перерезал горло Джону Коннору? Этот человек - тот голос по радио, который утверждал, что знал, что делать - должен был предположительно быть генералом, не лейтенантом.
Внезапно его поразила идея: люди следовали за Коннором; он, казалось, знал, как бороться с машинами, таким образом, они следовали за ним, несмотря на то, что никогда не встречали и даже не слышали о нем. Он был, очевидно, каким-то старпером и своем офисе в Шайенн Маунтин, выдающим приказы настоящим солдатам, как он, которые проходили через мясорубку и подставляли под удар свои шеи. Старик, по всей вероятности, отправил их всех на смерть. Он потерял веру в армию в тот день, когда был осужден военным судом.
Он доверял только себе делать работу, и его люди доверяли ему вести их; их всех также поимела армия, и не доверяли армии сражаться против машин. Если хочешь, чтобы что-то было сделано, ты должен сделать это сам, думал он. Люди следовали за Джоном Коннором; он даст им Джона Коннора. Он перевернул тело Коннора на живот и стянул куртку, благодаря за то, что перевернул мужчину на бок и большая часть крови миновала куртку, и надел ее на себя. Хорошо сидит, подумал он. Это было удачное совпадение, что этот Коннор и он сам были одного размера.
Теперь он был Коннором. Он поведет человечество и покажет, как это все сделать; они последуют за ним, как за Джоном Коннором, к победе над машинами; никто больше и гребаного понятия не имеет.
---------------------------------------------------------------------------------------------
«Кто ты?» спросила Кэмерон, когда уставилась на него, сканируя его с головы до пят. Он носил гражданскую одежду, так же как Бейтс и его люди, кроме военной куртки камуфляжной раскраски со спортивными эполетами на плечах, имеющими знаки отличия лейтенанта, но Кэмерон могла сказать по его внешнему виду, и тому, как он держался, что он явно не был военным. Однако, Кэмерон была обеспокоена именем, нанесенным по трафарету на его запятнанной кровью куртке: Коннор.
Ее руки дернулись еще больше, когда она обработала множество возможностей относительно того, почему у него на куртке было имя Коннор. Куртка не принадлежала Джону; для Джона она была слишком большой. Этот человек, выдававший себя за Джона Коннора, был слишком крупным для того, чтобы вписаться в куртку Джона. Его грудь и плечи были слишком широкие - шире, чем у Дерека, но меньше, чем у Перри. Кроме того, Коннор на куртке Джона было закрыто пулями Кромарти, разорвавшими униформу прежде чем расплющиться о покрытый колтаном бронежилет, который она заставила его носить.
«Я должен сделать Бейтсу строгий выговор,» лукаво улыбнулся самозванец, игнорируя вопрос Кэмерон, когда осматривал ее сверху донизу. «У мужика хороший вкус.» После дерьмового дня в Вирджинии-Сити - бесплодной разведмиссии, которая составила два дня в пустую потраченного времени – сегодняшний день начал налаживаться. Один из его людей сообщил ему, что Бейтс привел из Карсон-Сити еще двоих; однако, он не ожидал такой изящной красоты существа, как Кэмерон; lender (я вообще не знаю, что это такое. Перевод слова ‘lender’ никаким боком даже близко не подходит к тексту. У меня такое чувство, что у автора опечатка какая-то каверзная, или есть у этого слова такое значение, которого я не смог найти.), ухоженная - c не менее с хорошей фигурой - и с шелковистой шоколадно-коричневой копной волос. Да, у него действительно было чувство, что сегодня будет хорошая ночь.
«Где Джон?» потребовала Кэмерон. Она была смущена; это был не ее Джон. Это был никто. Почему он притворялся Джоном Коннором?
«Я Джон Коннор,» равномерно ответил он. «Не волнуйся; здесь ты в безопасности от машин.»
«Ты не Джон; где он?» спросила Кэмерон еще раз. Она обнаружила, что ее левая рука неудержимо дергалась, когда она поняла, что ей лгали. Она почувствовала внезапное стремление ликвидировать этого человека, и должна был сознательно сопротивляться ему, по крайней мере, пока. Он мог знать, где был Джон; она должна выяснить, так или иначе.
«Ты очень красивая, знаешь это?» спросил он, игнорируя ее еще раз, когда повернулся к бутылке двенадцатилетнего виски, которую держал возле своего спального мешка и налил коричневую жидкость в пару бокалов. «Выпьешь?» он протянул один бокал и предложил его Кэмерон. «Это двенадцатилетнее; отличная вещь,» дружески улыбнулся он. Иногда напиток помогал немного раскрепостить их; он мог сделать что угодно, чтобы сделать ей более комфортно. С этой не нужно торопиться, как с другими; как марочным вином, ею нужно было насладиться и оценить по достоинству.
Кэмерон просто смотрела на него, когда он протягивал ей напиток. В течение долгого мгновения она стояла неподвижно, прежде чем, наконец, принять у него бокал. Она увидела, что он улыбнулся, когда сделала глоток и увидела, что его глаза интересовались ею, как Бейтс Кортни. Она знала, чего он ожидал; алкоголь предназначался, чтобы понизить ее сдерживание и сделать ее более открытой для его заигрываний. Она взглянула вниз на коричневую жидкость в бокале. Это на нее не действовало; она была машиной. Она не могла ни напиться, ни ощутить вкус или запах дымчатой жидкости внутри. Однако, она не думала использовать ее для питья.
«Почему бы нам не сесть здесь,» он указал на спальные мешки поверх надувного матраса. «Мы можем устроиться поудобнее и...» Кэмерон разбила стакан о центр его лица, разбитое стекло глубоко порезало его, а крепкая выпивка жгла его глаза.
«Какого хера?» он спотыкаясь отступил назад, цепляясь руками за лицо и издавая стоны в муках, когда кровь полилась из глубокого пореза прямо над его глазом, смешиваясь с виски и ослепляя его дальше. «Что за черт...?»
«Где Джон?» потребовала Кэмерон, отбивая его руки от его лица и впиваясь в него взглядом. Она схватила его за куртку одной рукой и подняла его с ног.
"Я Джон Коннор, ты сумасшедшая сука!» завопил он в ответ, когда корчился и изо всех сил пытался освободиться от ее захвата. Как, черт возьми, эта девушка вообще держала его? Она не могла быть тяжелее 110 фунтов (49,9 кг). Он тщетно бил ее запястья, чтобы разорвать хватку, напрасно. Для Кэмерон это был неверный ответ; она была, мягко говоря, взбешена. Ее под ложными предлогами привели в шахту, чтобы этот самозванец - человек, выдающий себя за Джона Коннора - мог заняться с ней сексом. Кэмерон не держала обиды - это была человеческая черта - но ее путь сюда стоил ей времени, которое могло быть использовано для поисков Джона. Где бы он ни был, это было не здесь, и каждый потраченный впустую день уменьшал ее шансы на нахождение Джона.
Она ослабила хватку на его куртке и ударила его ладонью другой руки в грудь, заставляя выйти воздух из его легких и толкая его через всю комнату, чтобы врезаться в стальной шкафчик у стены - вероятно, оставшийся с тех пор, когда шахта работала. Он ударился в шкафчик с громким стуком и приземлился на пол в избитую кучу. Не предложив передышки Кэмерон зашагала к нему, хватая его за куртку и поднимая на ноги.
«Пошла ты!» плюнул он. Кэмерон ударила его лицом в стену, услышав и почувствовав хруст хряща о камень, и швырнула его вниз спиной на пол, прижимая его к полу за шею. Кэмерон не была жестокой по проекту, но что-то внутри нее ощущало странное чувство удовлетворения от наблюдения его страданий.
«Кто ты? Где Джон Коннор?» спросила она еще раз.
«Пошла-» Кэмерон услышала чье-то приближение и сильно сжала его горло, забирая его дыхание, когда кто-то постучал в дверь с внешней стороны.
«У вас там все в порядке, сэр?»
«Все хорошо, убирайся» прокричала в ответ Кэмерон низким мужским голосом, безупречно подражая самозванцу. Он в ужасе посмотрел на нее, когда услышал свой собственный голос, скопированный ее губами, но она полностью задушила его, делая его не способным позвать на помощь или даже сделать малейший звук.
«Вы уверены, сэр?»
Кэмерон изменила голос обратно на свой собственный и скопировала кое-что, на просмотре чего по ночному ТВ она однажды поймала Джона между своими патрулями.
«О! О, боже, детка! Да! Да! О!» выкрикнула она в ложном экстазе. Самозванец отпрянул, когда смотрел на ее словесный показ страсти; это звучало настолько реальным и убедительным, но ее лицо оставалось абсолютно пустым и бесчувственным.
Кэмерон сохраняла свою железную хватку на его шее, наблюдая, как его глаза закатились и вены на висках начали вздуваться. Она могла чувствовать его пульс под кончиками пальцев и его сердце быстро билось в панике, но постепенно прерывалось и становилось нерегулярным. Он не протянет намного дольше. Она слышала, как человек за дверью ушел и хихикал себе под нос, комментируя, как 'Коннор всегда любит это грубо’. Когда она была удовлетворена, что они были вне пределов слышимости, она, наконец, освободила его и поднялась обратно на ноги, возвышаясь над его распростертой фигурой.
Поддельный Джон хрипел, кашлял и плевался, когда отчаянно пытался втянуть больше воздуха. Она мгновение стояла над ним, позволяя ему восстановить дыхание. Она хотела, чтобы он говорил; он должен был быть в состоянии дышать.
«Кто...кто ты, черт возьми?» спросил он, потирая свое красное ободранное горло, не веря, как такая маленькая девушка, не старше восемнадцати или двадцати, могла быть такой сильной.
Кэмерон не ответила на его вопрос, но вместо этого заставила свои глаза светиться ярко-синим под ее органическими радужными оболочками. Самозванец отступил от нее в полнейшем ужасе, непонимающе испуганный, при виде ее теперь, его уверенная бравада покинула его, при виде ее пылающих глаз. «Что ты, черт возьми, такое?» задыхался он, когда Кэмерон все еще грозно стояла над ним. Она была проклятой машиной. Он думал, что они в безопасности, но она вошла прямо у них под носом. Думал, что его поимел робот!
«Я не буду спрашивать тебя снова,» попыталась Кэмерон еще раз. «Я убью тебя, если ты снова мне солжешь.»
«Хорошо...Я не Джон Коннор; меня зовут Крис МакГинти. Я... был... солдатом.»
«Где Джон, Крис МакГинти?» спросила Кэмерон.
«Я не знаю,» выпалил он, зная, что звучал отчаянно и жалко, но не беспокоился об этом ни на йоту до тех пор, пока это чудовище в форме девушки не убило его. «Я честно не знаю.» Он не осмелился упомянуть, что убил лейтенанта по имени Коннор, на случай, если он был тем человеком, которого она искала.
«Последнее, что я слышал, что он был в Шайенн Маунтин. Это все, что я знаю; клянусь Богом.»
«Зачем ты привел нас сюда?» спросила Кэмерон. «Ты сказал, что знаешь, как бороться со Скайнет. Каков твой план?»
«В значительной степени то, что ты уже видела, мы приводим людей сюда. Скайнет закончил в этой области. Пока Скайнет занят остальной частью человечества, мы ждем здесь. Вот для чего здесь женщины: у них есть дети, дети вырастут в солдат; через двадцать лет у нас будет армия, чтобы победить Скайнет.» По его мнению, это был изобретательный план. Скайнет будет занят истреблением, не зная, что под землей медленно росла армия. Он планировал расширить свои войска в соседние города и городки, присоединяя полезных выживших к своим силам.
«Это не то, что ты делаешь,» безучастно сказала Кэмерон. Это, возможно, было его первоначальным намерением, но она видела людей, подобных ему, в будущем; военачальники, которые отделились от Сопротивления Джона Коннора, заинтересованные лишь в управлении их собственной территорией. Большинство из них было обнаружено и уничтожено Скайнет. Кэмерон никогда не понимала, почему они хотела оставаться обособленными; у них было бы больше шансов на выживание, если бы они сотрудничали с Сопротивлением. Она все еще не в полной мере понимала людей; они были непредсказуемы, они делали глупости.
«Ты не борешься со Скайнет,» обвиняла Кэмерон.
«Хочешь пари?» МакГинти рванулся за пистолетом у его импровизированной постели, намереваясь всадить пулю в то, чтобы у нее там ни было вместо мозгов. Он не ушел далеко; Кэмерон выбросила руку с реакцией, которой позавидовал бы богомол, еще раз хватая его за горло и начиная выдавливать из него жизнь.
МакГинти был угрозой; не ей, но Джону. Мало того, что он увел ее прочь оттуда, где Джон действительно мог быть, но его деятельность была угрозой; он использовал имя Джона для личной власти. Люди будут обращаться к нему вместо ее Джона. Репутация Джона была бы дискредитирована; люди будут сомневаться в нем, не будут ему доверять. Крис МакГинти подорвет Сопротивление Джона. Он был угрозой, которую она не потерпит.
Она смотрела, как его глаза выкатились из орбит и он покраснел, затем посинел, когда она морила его кислородным голоданием. Он беспомощно хватался за ее руки и пытался ослабить ее хватку, тщетно бил ее запястья и боролся подобно мухе, попавшей в паутину. Его ноги подогнулись и он упал на колени, но Кэмерон по-прежнему была неумолима. Она чувствовала, как жизнь начала ускользать от него, когда его пульс замедлился и кровяное давление упало. Он был бы мертв в считанные секунды, и еще одной угрозы Джона не будет. Затем она найдет Кортни и они продолжат свой поиск...
Кортни: Бейтс увел ее, также как другие мужчины поступили со своими женщинами, также, как ее отвели к МакГинти. Она бросила его на пол и развернулась на пятке, открыла дверь и вышла. Она слышала исходящее от него тяжелое, неглубокое, отчаянное дыхание. Он не умер, пока. Она вернется и убьет его, как только найдет Кортни.
-------------------------------------------------------------------------------------
|
 |
| |
| miksamkhin | Понедельник, 18.04.2016, 22:12 | Сообщение № 42 |
T-3000
Сообщений: 7540
| Бейтс сопроводил взволнованную Кортни в свою комнату и закрыл за собой дверь, когда проследовал, потом бросил SCAR-H Кэмерон и свою винтовку к стене и приблизился к ней. Кортни хотела уйти; каждым ее инстинктом было бежать и спрятаться, но Бейтс был между нею и единственным выходом из комнаты.
«Садись,» сказал он, улыбаясь. «Устраивайся» Кортни оглядела комнату и увидела двуспальную кровать на вершине кучи соломы. Она отодвинулась от нее и попятилась, когда Бейтс приближался к ней. Она отступала, пока ее мешок не коснулся каменной стены позади нее и ей больше некуда было идти.
Бейтс взял ее за руку и потащил обратно в центр комнаты, и переместился за нее, помещая свои руки на ее миниатюрные плечи и наклоняясь, оперся своим подбородком на внешнюю часть своей левой руки, таким образом его щека прижалась к стороне ее лица. Кортни пыталась пожать плечами и отмахнуться от него и вздрогнула от трущейся о сторону ее челюсти колючую щетину Бейтса; это было раздражающе, а также жутко. «Ты очень красивая, Кортни.»
«Я действительно должна пойти проверить Кэмерон,» пожала плечами Кортни так сильно, как только могла и вырвалась из его хватки. Она не хотела ничего, кроме как убежать от этого жуткого типа; она не доверяла ему с того момента, как увидела его, но она доверяла Кэмерон и последовала за ней сюда. Теперь она поняла, что это было большой ошибкой; Кэмерон была настолько одержима поисками Джона Коннора, что даже не замечала, что происходило вокруг нее или просто откровенно игнорировала это. Кортни не могла себе представить, как что-то из этого могло быть возможно; любой мог бы сказать, что происходит, и если за этим был Джон Коннор, он был не тем парнем, с которым она хотела быть рядом; особенно когда он использовал в своих интересах наивность Кэмерон.
«Кэмерон в порядке,» сказал Бейтс, двигаясь, чтобы преградить дверной проем прежде, чем Кортни достигла его. «Она с Коннором.»
«Что меня и беспокоит,» тихо ответила она. Бейтс еще раз взял ее за руку и повел ее - используя свое превосходство в размерах и силе - к своему спальному мешку, усадил ее на землю и обнял одной рукой за плечи.
«Просто расслабься,» сказал он, смахивая светлую челку с ее лица другой рукой. Он обхватил ее подбородок и потянул ее лицо к себе, быстро опускаясь к ней и прижимая свои губы к ее, вдвигая язык в ее рот. Кортни отстранилась и резко вскочила на ноги в непроизвольном ужасе, пятясь от него и борясь с желанием блевануть. Бейтс еще раз выбросил руку и притянул ее обратно к себе, она отказалась сесть обратно и вместо этого осталась там, упираясь пятками и отстраняясь от него.
«Прекрати меня трогать!» завопила она на него, отступая, но беспомощно против его хватки. Он был вдвое больше нее по размерам и гораздо сильнее ее; и с Кэмерон занятой Джоном, никто не придет на помощь. Бейтс встал и ударил ее тыльной стороной ладони по лицу, сбивая ее на землю. Она почувствовала вкус крови, когда один из ее зубов порезал внутреннюю часть рта, и она сплюнула ее на пол. Она с тоской смотрела на дверь и попыталась встать, но Бейтс в мгновение был на ней, переворачивая ее на спину и сел на нее верхом, прижимая ее к земле.
«Пожалуйста...просто отпусти меня,» рыдала она, когда слезы начали наворачиваться на ее глаза.
«Кто тычерт возьми, ты думаешь, хм?» Бейтс наклонился, пока его лицо не было в нескольких дюймах от ее, и она могла почувствовать запах пива и табака в его дыхании, заставляющих ее желудок сжаться. «Ты избалованная маленькая сука; мы привели тебя сюда, мы накормили тебя, защитили тебя, и ты всерьез думаешь, что все это бесплатно? Все имеет свою цену.»
Он по-прежнему наклонялся над ней и его руки блуждали по ее передней стороне, залезая под рубашкой на ее грудь и она почувствовала, что он стал твердым у ее живота, когда он прижался к ней. Он наклонился еще раз, но она подняла голову так быстро и так сильно, как только могла и ударила Бейтса лбом в лицо, кровь из его рта и носа полилась на ее лицо и он отскочил назад, схватившись за лицо от боли.
«Гребаная сука!» взревел он в гневе, когда отодвинул огромный кулак и ударил ее в лицо со слышимым хлопком. Кортни рухнула обратно на твердый пол и перед ней поплыли звезды, когда она лежала в оцепенении. Она смутно осознавала, что Бейтс разрывает ее рубашку и расстегивает ее пояс, но она не могла больше собраться, чтобы бороться. Она закрыла глаза и рыдала и плакала и только надеялась, что это будет быстро...
Кэмерон распахнула дверь ударом ноги и шагнула внутрь, нахмурившись, осматривая сцену перед ней. Она увидела Бейтса, стоящего на коленях над Кортни, ее рубашка была порвана спереди и обнажала розовый лифчик под ней. Бейтс держал ее прижатой и работал над расстегиванием ее пояса. Кортни была безразлична, ее глаза закрыты, и Кэмерон слышала ее тихие всхлипывания.
Она в течении миллисекунд обработала то, что видела; вид Бейтса, стояшего на коленях над Кортни поднял на поверхность болезненные воспоминания.
Кэмерон завернула за угол и прошла мимо двух солдат, игнорируя их комментарии. И Райт и Джексон, соответственно, до этого делавшие преложения относительно нее, и она резко прервала их. Она чувствовала себя неудобно ядом с ними, несмотря на то, что от них не исходило никакой угрозы для нее или Джона.
Их глаза были немного остекленевшими и Кэмерон пришла к заключению, что они были или изнурены или пьяны, или и то и другое. Их пара подошла к ней, с усмешками на лицах. Райт подошел ближе к Кэмерон, его лицо было в дюймах от ее. Она лишь безучастно смотрела в его глаза, задаваясь вопросом, что он делал, когда обвил ее одной рукой и прижал к себе. «Так что, Кэмерон, как насчет того, чтобы узнать друг друга поближе? Тебе кто-нибудь говорил, что ты здесь самая красивая?»
Кэмерон проигнорировала его вопрос; ее внимание было обращено на винтовку человека, которая была заряжена и снята с предохранителя. И теперь, когда они сблизились, Кэмерон обнаружила в его дыхании алкоголь. Он был явно пьян.
«Не думай об этом», сказал Райт, видя, что Кэмерон уставилась на его винтовку. «Если ты хочешь увидеть действительно тяжелое орудие, то взгляни сюда». Усмехнулся он и для выразительности схватил свою промежность, когда другая его рука обвилась вокруг талии Кэмерон и, спустившись вниз, ласкала ее зад.
«Нет, спасибо. Я не интересуюсь стрелковым оружием». Джон научил ее этому во время их учебы в старших классах после того, как несколько членов футбольной команды подкатывали к ней в такой же манере. Кэмерон стряхнула его руку своей и попыталась отвернуться к складскому помещению, когда Джексон преградил ей путь.
«Эй, мы только начали узнавать друг друга. Не начинай все портить.»
«Вы пьяны. Вы должны вернуть свое оружие в оружейную», сказала Кэмерон, надеясь, что они оставят ее в покое.
«Я вложу свое оружие кое-куда», сказал Райт, прижимая свою промежность в ее заду, кладя руку на ее правую грудь и двигая ей вниз к ее промежности. Этого было достаточно, чтобы подавить Кэмерон; не зная, как обращаться с нежелательным вниманием, как это, она застыла. Она достаточно смотрела ТВ, чтобы знать, что такое сексуальные домогательства, и она знала то, что это было именно то, что они делали, и это ее глубоко расстроило. Она чувствовала себя комфортно только с Джоном, находящимся в такой непосредственной близости и дотрагивающимся до нее в такой манере. Не то, чтобы он так делал, не так. Она воспроизводила воспоминания о ночах, когда они занимались любовью, вспоминала, как он нежно целовал и ласкал ее, как она любовно отвечала на его действия.
Джон был с Джессикой Морган, снова подумала она, когда Райт начал запускать руку в ее нижнее белье. Джон не хотел ее, она была просто машиной. Так что, она ей и будет. Она закрыла глаза и смирилась с тем, что эти двое мужчин собирались сделать с ней, и она ничего не почувствует. Она была просто машиной…
Кэмерон продвинулась к Бейтсу и схватила его сзади, стаскивая его с Кортни и волоча назад. Кортни почувствовала, как вес Бейтса исчез с нее, подняла голову и открыла глаза, чтобы увидеть Бейтса, борющегося с захватом Кэмерон, беспомощно как младенец, когда она держала его голову в нерушимом железном захвате. По ее лицу невозможно была сказать, но Кортни могла видеть едва сдерживаемую ярость в глазах Кэмерон.
Она резко повернула его голову со слышимым хрустом, ломая его шею как прут с такой силой, что чуть не оторвала ему голову. Его тело мгновенно обмякло и она позволила ему упасть на пол, переступая через него к Кортни. Кэмерон протянула руку и подняла Кортни на ноги.
Кортни ничего не сказала, только бросилась к Кэмерон, обнимая руками ее талию и утыкаясь лицом в плечо Кэмерон. Рыдания полностью поразили ее тело и она в шоке дрожала всем телом и громко плакала, ее голос приглушался футболкой Кэмерон, покрывавшейся пятнами текущих слез Кортни.
Кэмерон думала, что понимала, что чувствовала Кортни, пережив то же самое прежде, чем была спасена Джоном. Она стояла жестко, неподвижно, и позволила Кортни плакать прежде чем медленно, неуклюже, сомкнуть руки за спиной Кортни и прижать ее в объятия, как она делала, чтобы успокоить Джона когда он в этом нуждался, или когда она нуждалась.
Они стояли на месте, не двигаясь, немногим более минуты, прежде чем Кэмерон отступила. «Мы должны идти.» Более того, она хотела идти; не только, чтобы искать Джона, но и просто уйти из этого места. Она выведет Кортни из рудника в безопасность и позже вернется, чтобы в одиночку убить Криса МакГинти. Она подняла свой SCAR-H, взяла экипировку и боеприпасы, отобранные у нее Бейтсом, выловила в его карманах ключи от Топкика, и взяла винтовку Бейтса и его пистолет; перекидывая первую через плечо, а вторй вставляя в за пояс своих брюк.
Кортни все еще ничего не говорила, травмированная и ошеломленная в тишине своим суровым испытанием, и взяла оружие после того, как затянула пояс. Бейтсу удалось расстегнуть его и расстегнуть ее джинсы, но он не дошел до снятия ее брюк прежде, чем Кэмерон его убила. Все, о чем она могла думать, это если бы Кэмерон появилась всего на минуту позже...
«Идем,» сказала Кэмерон, выходя первой из комнаты и прерывая ход ее размышлений. Она вывела Кортни в пустой туннель и обратно к столовой, где ранее объедались люди МакГинти. Несколько гражданских толпились вокруг, выбирая из немногих оставшихся отходов, что могли. Они уставились на двух девушек, когда они проходили, но оставались тихими. Их мешки все еще лежали у стены и Кэмерон быстро перекинула свой через плечо. Кортни сделала то же самое не говоря ни слова; она была такой же тихой, как когда они впервые встретились, и крались по улицам Кактус Спрингс. Кэмерон знала, что это был шок; некоторое время она ничего не скажет. Ей не нужно говорить, только делать, как сказала Кэмерон.
Они прошли через столовую в главное помещение, где жили все остальные туннельные крысы. Кэмерон распознала одну женщину, как мать с тройней, которую они видели на пути туда; она сидела со своими двумя старшими детьми, в то время как маленький ребенок был у нее на коленях. Двое старших ели из маленьких тарелок риса и овощей и странно взглянули на Кэмерон и Кортни. Кэмерон теперь знала, что происходило в руднике и думала, что, скорее всего мать должна была отдаться мужчинам для обеспечения того, чтобы ее дети были сыты. Джон говорил ей, что Сара действовала подобным образом в прошлом; увлекаясь мужчинами, которые могли научить ее сражаться, чтобы она, в свою очередь, могла научить его.
«Куда вы идете?» спросила женщина, вставая. «Нам не разрешают уходить; там небезопасно.»
«Это здесь не безопасно,» ответила Кэмерон. «Вы должны идти.»
«Я хочу, поверьте. Это не место для воспитания детей, но или это или поверхность, в ожидании прихода машин.»
«Я бы попытала шансы с машинами,» пробормотала Кортни, все еще немного дрожа. Она вглядывалась в пустоту; взгляд на тысячу ярдов (как я понял это выражение, обозначающее взгляд куда-то далеко, в пустоту.), все еще в шоке. Кэмерон думала, что это хорошо, что она что-то сказала; она не была полностью кататонической.
«И куда идти?» спросила женщина. «Я знаю, что это плохо, но это малая цена за то, чтобы охранять моих детей от машин. Коннор защищает нас.»
«Он не защищает вас,» сказала Кэмерон. Ей не нравилось, что люди думали, что мошенник, которого она оставила, приняв за мертвого, в другой комнате был Джоном; они были абсолютно не похожи и его обман позже повредит Джону. Она чувствовала стремление защищать репутацию Джона, также как и его жизнь. «И он не Джон Коннор; он лжец.»
«Как ты можешь это знать? Он охраняет нас; он борется с машинами,» спорила женщина, когда другие гражданские в комнате приблизились и внимательно слушали дискуссию. Кэмерон слышала тихий ропот и разговоры, начавшиеся среди гражданского населения в руднике; ее слова посеяли среди них семена сомнения.
«Он этого не делает,» возразила Кэмерон. «Как тебя зовут?» спросила она.
«Керри. А тебя?»
«Кэмерон,» ответила она. Она не думала представить Кортни. «Человека, которого ты называешь Джоном Коннором, зовут Крис МакГинти.»
«Откуда ты все это знаешь?» спросила другая женщина.
«Я знаю Джона Коннора,» ответила Кэмерон. «Это не он,» она указала на туннель, где МакГинти лежал без сознания и избитый.
«Какая разница?» спросила Керри. «Они не позволят нам уйти; они убьют нас, если мы попытаемся.»
«Убей его первой,» Кэмерон вытащила пистолет Бейтса и передала его руки Керри, которая неуклюже держала его обеими руками, даже более непривычно, чем Кортни, когда держала свою винтовку. Она вытащила из-за спины карабин М4 и вручила его другой туннельной крысе.
Она планировала поместить Кортни куда-нибудь в безопасность, а затем вернуться, чтобы убить МакГинти, но теперь она не должна была. Все партизаны с обеда были заняты женщинами; они могли остаться незамеченными и продолжить поиски Джона. Возвращение, чтобы убить МакГинти, в ее все еще поврежденном состоянии, было риском, который она не могла принять; гражданские уже начали расспрашивать 'Джона Коннора' и была семидесятипроцентная вероятность, что то, что она сказала Керри создаст открытые беспорядки в туннеле на несколько дней.
Она отвернулась от толпящихся гражданских женщин и повела Кортни по тоннелю к подъемнику. Они проехали весь путь без слов между собой, когда они достигли вершины и пошли через затемненный туннель на поверхность. Кэмерон нейтрализовала охранников снаружи у входа несколькими хорошо подготовленными ударами в лица и пах, собрала их оружие, и повела Кортни к черному Топкику, который они использовали, чтобы добраться к руднику.
Кэмерон села за руль и повела, в то время как Кортни седа вперед (прим. В оригинале там took shotgun. В буквальном переводе ‘взяла дробовик’, но, как я понимаю, тут тот же самый оборот, как в первом сезоне сериала был с Кэмерон. На сленге take a shotgun означает ‘сесть впереди’. Думаю, так и есть. И по смыслу подходит. Да и дробовика у них, вроде как е осталось). Они проделывали свой путь по скалистому, неровному ландшафту пустыни, избегая грунтовой дороги, по которой приехали из Карсон-Сити. У Кэмерон не было намерения возвращаться туда; она не знала, сколько еще людей МакГинти было в городе; у него все еще могли быть там патрули и она бы предпочла не иметь с ними дела.
«Это был не Джон?» наконец заговорила Кортни после многих миль сидения в тишине, когда Кэмерон ехала.
«Это был не Джон,» печально подтвердила Кэмерон. Она хотела найти его, больше всего. Она знала, что становилась целеустремленной, когда думала, что была близка к обнаружению Джона, и игнорировала вещи, которые иначе бы заметила. Она знала, это не было похоже на нее. Не нормально. Машины не допускают ошибок, но она допустила. Что ее заставило?
«Тогда, кто он?» спросила Кортни, глядя в ветровое стекло на пустынные холмы вдали.
«Лжец.»
«Ты убила Бейтса, когда он пытался...» она даже не могла заставить себя сказать это, то, что он почти сделал, глубоко ранило ее; она пыталась сопротивляться, но не могла; она была слишком слаба; слишком бесполезна. «Почему?» Она вернулась только потому, что не нашла того, кого искала? Если бы это действительно был Джон Коннор, настоящий, Кэмерон просто оставила бы ее на милость Бейтса?
«Это случилось со мной, однажды,» Кэмерон вспомнила, когда Джексон и Райт загнали ее в угол в пустом коридоре и делали с ней то же самое, также ярко, как когда это на самом деле произошло. Она была запутана и сильно расстроена испытанием, и воспоминание было по-прежнему неприятным, ничуть не облегчаясь тем фактом, что она могла отлично это помнить. «Джон спас меня.»
«Также как ты меня,» понимая, кивнула Кортни. Она не была счастлива, что Кэмерон оставила ее, чтобы идти искать Джона, но могла сказать, что Кэмерон была расстроена, и вернулась, чтобы помочь ей. Она поняла, потому что это также произошло с ней.
Кортни откинулась на спинку сидения и повернула голову в сторону, смотря на Кэмерон полными слез глазами. «Спасибо. Я имею ввиду, что спасла меня.» Кэмерон ничего не сказала в ответ, но слегка улыбнулась. Не многие люди говорили ей 'спасибо'; это было приятно услышать.
Кэмерон продолжила в тишине, когда истощение и шок сказались на Кортни и она уплыла в беспокойный, прерывистый сон, неизбежно полный кошмаров и вещей, которые позже в ужасе ее разбудят. Кэмерон видела, что то же самое регулярно происходило с Джоном. Она посмотрела в сторону своей светловолосой спутницы и увидела, что ее голова упала на плечо; если она останется в этом положении, позже ее шея будет болеть. Держа одну руку на руле, Кэмерон мягко толкнула голову Кортни, пока шея не выпрямилась и голова не оперлась на спинку подголовника; гораздо более удобное положение.
Далеко в небе один самолет летел на юго-запад в направлении Калифорнии. Кэмерон пристально посмотрела на него, когда вела и идентифицировала его как военный транспорт Скопа. Он должен принадлежать Скайнет; любой пилотируемый человеком летательный аппарат, летящий над Невадой сейчас, был бы сбит противовоздушной обороной Неллис. Она также поняла, что если Джон был жив и свободен, он пришел бы за ней; Джон не оставлял людей, которых любил. Если Джон был жив, то он, должно быть, был захвачен Скайнет. В будущем в Калифорнии была самая высокая концентрация машин в Соединенных Штатах; если Скайнет брал пленных, тогда он мог быть там. Теперь, как и прежде, когда Кортни показала ей радиопередачу из Карсон-Сити, у нее было мало чего, чтобы продолжать. Она просто надеялась, что этот ход окажется лучше, чем предыдущий.
Надежда - думала она, когда поворачивала Топкик на запад и поехала через пустыню к Калифорнии - была человеческим чувством, которое она никогда не испытывала прежде. Машины не надеялись, но она услышала однажды сказанное, что сейчас, подумала она, идеально соответствовало ее ситуации: иногда надежда, это все что у тебя есть.
------------------------------------------------------------------------------------------------
ОТ АВТОРА: надеюсь, что вам всем понравилось; мне удалось сделать эту главу намного быстрее, чем я думал. Как бы то ни было, оставьте свои мысли и мнения. Кроме того, блинчики для всех, кто понял, кто такой на самом деле "Крис МакГинти". Подсказка: это на самом деле два человека.
|
|
| |
|
| miksamkhin | Вторник, 19.04.2016, 20:52 | Сообщение № 44 |
T-3000
Сообщений: 7540
| Глава 17. Сердца и умы
http://www.fanfiction.net/s/5065966/17/Century - оригинал
Джон опустил голову вниз, сжимая плечи, и дрожал всем телом от холодного воздуха, когда толкал свою тяжелую, загруженную трупами телегу к печам. Наступала зима и температуры значительно понизились; обычно терпимая калифорнийская погода становилась более резкой из-за неисчислимых тонн пыли и каменных частиц, рассеянных в атмосфере и блокирующих большую часть солнечного света. С тех пор, как взорвались бомбы, не было никакого реального тепла, заслуживающего внимания, но она не превратилась в полузамороженную пустошь, как думали люди, но это приближалось с наступлением зимы; дни становились короче, а ночи холоднее. Джон никогда не думал, ему будет настолько холодно в Калифорнии.
Не было заморозков, пока, но ему было по-прежнему неприятно холодно. Все, что было под его камуфляжной курткой, это тонкая хлопчатобумажная футболка; он не ожидал отсутствовать так долго, когда он с Кэмерон ждал в засаде Кромарти, и он, конечно, не ожидал, что будет захвачен Скайнет и брошен в ад.
Джон почти вздохнул с облегчением, когда поставил свою телегу рядом с высокими печами и купался в бушующем жаре, исходящем от огня внутри. Он вытащил тело из верхней части телеги и обшарил его, проводя руками по туловищу, рукам, и ногам; в поисках чего-либо полезного. Он изучил, как быстро проверять тела прежде, чем бросать их в печи, гарантируя, что машины не заметят то, что он делал, или, что это не займет у него много времени; если бы занимало, то машины убили бы его просто за то, что он был слишком медленным, даже если бы и не знали, что он делал.
Также было очень заманчиво спешить с загрузкой тел в установки для сжигания отходов, просто потому что печи были самой теплой частью лагеря. Когда Джон толкнул трупы в огонь, он почувствовал, что в его пальцы начала возвращаться чувствительность, что очень помогало с обыском других тел; оцепенение пальцев могло легко привести к тому, что он пропустит что-то маленькое в карманах. Увы, он не мог проводить весь день у печей; если бы у него уходило больше времени, чем две или три минуты, чтобы опустошить свою телегу, внимание машин, безусловно, было бы привлечено. Он должен был обходиться малым количеством тепла и решил загружать телегу у газовых камер так быстро, как мог, чтобы вернуться обратно к теплу печей.
Бип-бип...бип-бип...бип-бип... Джон быстро выключил будильник на часах, заставляя их замолчать, когда их пронзительный звук заполнил воздух. Как часы, огни лагеря погасли и погрузили весь лагерь в темноту, бушующие огни печей просто меркли, резко отсекая значительную часть высокоценимого тепла.
Это смешно, подумал он про себя, когда увидел, что другие позади него оставили свои грузы и начали извилисто плестись обратно к их жилой зоне. Они не могли продолжать, если температура продолжит снижаться; это был только ноябрь и они все еще должны были справляться с зимними месяцами впереди, когда работали.
Джон отвернулся, чтобы вернуться к их чуть менее холодным помещениям, когда его внезапно осенила мысль. Он обернулся обратно к телам, едва в состоянии видеть их в кромешной темноте ночи, и вытащил одно из них на пол. Тело принадлежало пожилому мужчине, немного крупнее Джона, и одетого в грязный, поношенный шерстяной свитер. Джон потянул за рукава и стащил их с рук, едва даже регистрируя, что он раздевал то, что когда-то было человеком. Он оттолкнул отвращение и вину за организованную Скайнет бойню в лагере и свое собственное расхищение могил невинных жертв Скайнет так далеко в сознание, что просто рассматривал их как потенциально найденные сокровища, а не людей, у которых когда-то были жизни и семьи, надежды, страхи и мечты.
После минуты ловкого маневрирования ему удалось стащить с трупа свитер и расстегнуть молнию на своей куртке, натягивая толстый свитер через голову прежде чем одеть куртку обратно поверх него, уже начиная чувствовать преимущество. Его голова прошла через воротник как раз вовремя, чтобы увидеть приближающуюся к нему неуклюжую фигуру Т-70. Дерьмо, проклинал себя Джона. Машина только что поймала его, крадущим свитер. Все мысли о холоде покинули его, чтобы замениться страхом. Он был пойман: он был мертв. Он ничего не мог сделать и было некуда убежать или спрятаться. Он решил попробовать кое-что, что никогда прежде не рассматривал, кое-что, что просто никогда не приходило ему в голову. Он в любом случае был мертв; что ему было терять?
«Подмораживает,» сказал он ему, скрестив руки на груди и преувеличенно дрожа для акцента, не зная, могло ли это понять его или нет. Кэмерон никогда не упоминала, могли ли они понимать речь; они выглядели слишком простыми, чтобы делать что-то, кроме убийств, но они до сих пор удивляли его.
Машина не сделала никаких движений к нему; рука-орудие по-прежнему была направлена в землю и Т-70 вообще никак не реагировал. Он просто стоял перед ним, его восьмифутовый (2,438 метра) рост возвышался над ним как злонамеренный страж, затем указал рукой в сторону других отступающих назад к их потрепанному жилью. Он понял, что это просто хотело, чтобы он вернулся в жилую зону, таким образом, он уловил ход его мыслей и ушел, не желая делать что-либо, что машина могла бы принять за форму сопротивления.
Джон и другие заключенные медленно пошли обратно к их жилой области, когда трио неуклюжих Т-70 преградило их путь.
«Что происходит?» высказался кто-то среди начавшегося бормотания. Прежде машины никогда не мешали им отдыхать. Джон осознал, что огни лагеря все еще горели после полуночи; беспрецедентный случай в лагере. Машины управляли лагерем, как часы; выталкивая их из постелей в шесть утра, чтобы начинать работу, и гася огни ровно в полночь. График был графиком машин, и Джон, хоть убей, не мог понять, что происходит.
«Джон, смотри,» Бирн похлопал Джона по плечу и указал обратно на печи. Еще одна пара громоздких, глыбообразных машин тяжело протопала через территорию лагеря и сопровождала шестерых утомленных, испачканных заключенных, шаркающих в колонне по одному. Джон распознал четверых мужчин и двух женщин из ночи в их строении. Они становились слабее и слабее в течение последних нескольких дней, замедляя процесс утилизации.
Джон молча смотрел с мрачным выражением на лице, не показывая никаких признаков подтверждения Бирну, когда смотрел на жуткую процессию перед ним. Две машины остановили шестерых заключенных в нескольких метах от печей, на глазах у других рабочих, толпившихся перед этими тремя Т-70. Шесть заключенных стояли в ряд, когда машины медленно отошли на несколько метров назад и медленно подняли на них оружие, от машин начал исходить высокий механический вой, когда активировались электродвигатели их миниганов.
Одна из машин вышла вперед, а другие остановились, не стреляя, пока первая побрела вперед и схватила одного из заключенных - самого крупного мужчину в группе - его (Т-70) массивная трехпалая когтеобразная кисть сжалась вокруг его плеча и подмышки и вытащила его. Джон увидел взгляд чистого облегчения на его лице, когда он был убран с линии огня, но затем он увидел, как машина потащила его ко входу в больницу, и услышал запутанные крики заключенного в пути, просящего узнать, куда они его забирают. Две машины, стоявшие на страже главного входа, расступились и пропустили заключенного и охранника и они исчезли из виду.
Остальные пять заключенных толпились вместе, уже забыв своего пропавшего коллегу. Некоторые хныкали, а другие только склонили головы в покорном принятии; одна женщина качала головой в отрицании и тихо изрекала что-то, чего Джон не мог разобрать на расстоянии, но было похоже, что она молилась.
Ночная тишина была разрушена, когда машины открыли огонь по пяти заключенным; множество пуль прорвалось сквозь своих жертв, настолько быстро, что оглушительные выстрелы размылись в один сплошной гул, как электропила. Ни у одного заключенного не было шанса когда они были политы достаточным количеством орудийного огня, чтобы сбить вертолет. Пули пронзили их тела, прорвали плоть, раздробили кости, разорвали на части органы и изверглись из их спин миниатюрными фонтанами крови; измельчая их в немногим более, чем нарезанное кубиками мясо прежде, чем они даже упали на землю, красные лужи из их тел слились и начали впитываться в мягкую грязь под ними.
Джон даже не моргнул, когда череп одного мужчины взорвался ливнем красного, розового, и серого, когда несколько пуль раскололи его голову, как арбуз. Они, должно быть, кричали, но любой шум, который они производили, заглушался низким рычанием быстрого орудийного огня. Некоторые из толпы отреагировали ужасом, плачь и вопли исходили от тех, кто не давно прибыл в лагерь; ропот от большинства рабочих, включая Бирна и Слейтера, когда они шептали друг другу.
Только Джон не произвел ни звука, вообще никакой видимой реакции на казнь. Его разум был далек от расстрельной группы перед ним; он был сосредоточен исключительно на заключенном, которого утащили в больницу, вспоминая окровавленные, покрывшиеся запекшейся кровью скелеты, которые обрушились на него ранее. Он не мог не думать о том, что другие пятеро, которые были расстреляны, были везучими; что бы там ни происходило, это был не тот конец, которого он бы хотел.
Машины позади них отвернулись и вышли; каждый их шаг сопровождался слышимым ударом, когда их тяжелые ноги впечатывались в грязную землю за пределами больницы. Оставшаяся рабочая сила мрачно побрела обратно к своим помещениям без особых слов между собой.
Моральное состояние в лагере всегда было низким; мало что было для них, чтобы улыбаться, когда они проводили весь день, кремируя беспомощных жертв систематической резни Скайнет; массовые убийства почти в промышленных масштабах, и знание, что они могут быть следующими, если не выдержат темпы. Джон мог видеть, как обычно спокойное настроение падало дальше, и взгляды на многих их лицах были зеркальным отражением того, что он испытывал, когда пытался убить себя несколько недель назад.
Внутри их жилой зоны ежедневно повторялся распорядок их приема пищи. Джон сгребал бульон в рот, наблюдая несчастные лица некоторых, кто оставил надежду. Публичная казнь машинами тех, кто слишком устал, чтобы работать, подействовала на них всех, что не было никакой надежды; что это была судьба, с которой они все, в конечном счете столкнутся. Это никак не могло продолжаться, понял он; беспомощность, безнадежность, бесцельность, и усиленный труд каждый день, задаваясь вопросом, будет он твоим последним. Жить было не возсожно. Им нужно было что-нибудь; причина, цель.
Он проглотил остаток жирной, водянистой жидкости, даже не потрудившись жевать маленькие куски неизвестного мяса, которое плавало в миске и протекло в его горло, и пошел прямо, быстро идя в генераторную. Внутри он увидел Бирна и Слейтера, склонившихся к их запасам, добавляя все предметы, которые им удалось собрать и составляя мысленный список того, что у них было и что было нужно. Джон залез в свой карман и вытащил горстку 9мм патронов, которые нашел ранее днем.
«Так, это составляет пятьдесят восемь 5.56, тридцать один 9-миллиметровый, девять патронов для дробовика, и семь патронов 50-го калибра для дерезрт-игла,» сказал Бирн, сосчитав патроны и добавив их к арсеналу. Хотя, у них было только одно оружие; дезерт-игл, но Бирн сказал Джон, что им не нужно оружие для того, что он планировал.
«Где, черт возьми, ты это взял?» спросил Слейтер, указывая на недавно приобретенный свитер Джона. «Ты похож на чьего-то дедушку.»
«Холодно,» пожал плечами Джон. «Одна из машин поймала меня, когда я брал его.»
«Господи!» Проворчал Бирн. «Почему эта сволочь в тебя не стреляла?»
«Не думаю, что их это волнует,» ответил Джон, вспоминая об этом. Пока мы не прекращаем работать, не пытаемся сражаться с ними, или бежать, им на самом деле плевать, что мы делаем.»
«Ты в этом уверен?» спросил Бирн. В этом был смысл, но он не хотел быть тем, кто проверит это своей жизнью.
«Думаю да,» неуверенно сказал Джон. Т-70-е были простыми машинами; немногим более, чем пушки с приделанными руками и ногами, но была разница между тем, чтобы быть пойманным берущим свитер и быть пойманным с боеприпасами, и Джон не очень хотел быть тем, кто бы выяснил, сделают ли машины различие.
Джон вытащил бутылку Джек Дениелз, сигареты, которые взял Слейтер, несколько шоколадных плиток и пакетов индивидуальных рационов питания, и поместил их в одну из нескольких пустых коробок, которые они нашли - содержащие по большей части документы, связанные с обслуживанием. У нескольких захваченных солдат все еще были пайки на них, которые они быстро стянули, прежде чем загрузить тела в печь. Несколько раз он, Бирн и Слейтер воздерживались от своего мясного бульона и вместо этого угощались тушеной говядиной, цыпленком и лапшой, а также новым личным фаворитом Джона; цыпленком фахита. Слейтер назвал их 'Питанием, отвергнутым Эфиопами' (прим. Тут на самом деле шутка, связанная с зыком. Индивидуальные рационы питания пишутся как аббревиатура MRE, или «meal, ready-to-eat». А Бирн расшифровал ее по-другому, как «Meals Rejected by Ethiopians», или ‘Питание, отвергнутое Эфиопами’), но для Джона, после всей жизни кулинарии его мамы и трех месяцев питания жирным мясным бульоном, они были ничем иным, как деликатесом.
В те ночи они спали в генераторной, что они делали чаще и чаще, когда работали над планами и продумывали логику для каждой идеи. В целом это был план Джона, но они были экспертами-практиками.
«Куда ты это берешь?» спросил Слейтер, наблюдая как Джон положил все их собранные индивидуальные рационы питания, шоколад, леденцы, сигареты, и бутылку Джек Дениелз в маленькую коробку и понес ее к двери.
«Они нуждаются в нас,» Джон указал на других заключенных в хижине снаружи. «Они нуждаются в... чем-нибудь, чтобы поддержать их.»
«То есть, ты собираешься разрушить все наше, чтобы просто поддержать их?» Сказал Бирн. Да, другие заключенные нуждались в чем-то; они все нуждались. Но он не видел, почему они должны были рискнуть всем, над чем работали, чтобы просто немного улучшить их жизни в ближайшей перспективе.
«Нет,» покачал головой Джон. «Мы тоже нуждаемся в них.»
«Что ты хочешь этим сказать?» спросил Слейтер. Он, как и Бирн, не видел, как они нуждались в других; большинство из них уже сдалось и просто брело дальше, ожидая пули - или тридцати - со своим именем не ней, чтобы забрать их, когда они ослабеют. Многие из них, как те в другой половине лагеря, уже смирились с тем, что они немногим более, чем ходячие мертвецы.
«Этого не достаточно,» ответил Джон, указывая на тайник патронов, которые подсчитал Бирн. «Несколько десятков пуль, несколько патронов для дробовика, зажигалки...этого не достаточно. Мы не сможем сделать это в одиночку.»
«Ты хочешь посвятить их в это» сказал Слейтер, понимая, что имел в виду Джон. «Ты уверен в том, что мы можем им доверять?» Все, что потребовалось бы, это чтобы одному из них пришла идея, что их жизни могли бы быть легче, если они выдадут их операцию машинам, и их поимеют.
«Сколько людей каждый день умирает в газовых камерах?» спросил Джон.
И Бирн и Слейтер примерно знали, сколько; им не нужно было производить расчеты, что бы решить это. Сотни умирали каждый день, чтобы быть замененными другими сотнями, прилетевшими на беспилотных Скопах, которые прилетали и высаживали заключенных, чтобы встретить ту же участь, как те, которые приходили до них. Все трое задавались вопросом, как долго будет продолжаться потоковый прием людей, и насколько плохо, должно быть, состояние внешнего мира, если машины побеждали настолько, что принимали заключенных вот так массово.
Были ли они единственным лагерем заключенных, задавался вопросом Слейтер, или там еще больше делали то же самое? Он думал, что Джона Коннора на радиоволнах, должно быть, переоценили, в отношении машин, было ясно, что они побеждали так легко, что исчерпывали комнаты для заключенных; приговоренная часть лагеря давно уже была заполнена до краев, машины втискивали больше и больше жертв в газовые камеры, чтобы компенсировать растущее количество, которое принимали каждый день.
«И сколько из них мы фактически обыскиваем?» сказал Джон.
«Я понял тебя,» ответил Бирн. «Ты думаешь, что чем больше из нас будут искать, тем больше материала мы соберем.» До сих пор им удалось приобрести изрядное количество полезных вещей, но вероятно, они пропустили чертовски большее количество вещей, потому что искали только они трое.
Джон ничего не сказал, а просто кивнул в ответ и понес коробку к двери, останавливаясь, чтобы взять две из их зажигалок и стопку бумаги с полки на стене. Слейтер открыл ему, выключил свет, и вышел первым. Он повернул голову налево и направо, проверяя наличие каких-либо машин поблизости; они часто патрулировали ограждение периметра и он не хотел, чтобы жестянки поймали их крадущимися поблизости, перенося коробку, которую могли посчитать угрозой.
Он вышел на улицу и сделал разворот, чтобы проверить область, и застыл на месте, когда посмотрел направо от себя, обратившись лицом к забору.
«Назад!» прошипел он. «Ждите.» Одна из машин стояла у ограждения периметра, тела шести мужчин и женщин, которых они казнили, были свалены в кучу у ее ног. Т-70 наступил на грудь женщины и прижал ее к земле, затем протянул вниз руку и схватил ее за голову, и повернул и потянул. Слейтер уставился на отвратительное зрелище с болезненным увлечением и скривился от исходящего влажного треска и разрывания плоти, костей, и сухожилий, когда голова женщины была оторвана от тела.
«Машина,» тихо прошептал он. «Она только что оторвала голову женщине.» Он уставился туда, когда Джон и Бирн выглянули и проверили это на себе; Т-70 оставил тело на земле, как отбракованный мусор и повернулся лицом к ограждению, протягивая руку и насаживая голову на вершину металлической стойки; еще одна голова добавилась к коллекции болезненных и мерзких украшений, которые украшали периметр лагеря для сдерживания потенциальных беглецов и мятежников. Однако, это ничего не сделало, чтобы удержать Джона, Бирна и Слейтера.
Слейтер ждал, пока машина занялась обезглавливанием второго тела прежде, чем сигнализировать Джону и Бирну следовать за ним. Джон следовал быстро и тихо, неся коробку, пока Бирн сделал паузу, чтобы убедиться, что дверь не издала звук, когда закрывалась, удерживая ручку и таща дверь в раму, прежде, чем тихо ослабить ее и спокойно помчаться через обнесенную забором территорию.
Они достигли неприглядного сарая, который был их жилой зоной, не привлекая никакого внимания машин, и тихо проскользнули внутрь затемненной комнаты, где все остальные располагались и пытались спать.
Джон мог видеть, что те же самые проблемы по-прежнему зачумляли помещения заключенных; слишком много людей и не достаточно одеял, подушек, или матрасов; большинство все еще не спало, дрожа от холода и глядя вникуда пустыми, мертвыми, безнадежными глазами. Он увидел, что и у Саймона и у Гая были матрасы, подушки, и одеяла, неудивительно. Они не пытались протолкнуться в очередь за второй порцией бульона с того момента, как Джон поставил Саймона на место, но они всегда были впереди очереди, так что, в то время, пока все остальные получали свое, они удостоверивались, что получат свои постельные принадлежности. По совету Бирна Джон не вмешивался снова; они не хотели нажить себе каких-либо врагов в лагере; они достаточно беспокоились о машинах, не говоря уже о присмотре за своими спинами от кого-то, кто мог вставить гаечный ключ в их работу. (ммм, мне кажется, это что-то вроде эквивалента фразы ‘вставлять палки в колеса’)
Джон прошел к теперь пустому бочонку бульона и положил внутрь бумаги. Он сломал одну из одноразовых зажигалок посередине и разбрызгал жидкость изнутри на бумаги, затем зажег вторую и держал ее в бочонке, пока вся куча не поймала огонь и начала гореть. Через несколько минут огонь вырос и зарево из вершины бочонка начало нагревать воздух внутри их жалкого пристанища, заставляя пошевелиться несколько дремлющих тел.
«Что ты делаешь?» спросил один заключенный, когда распрямился из своего эмбрионально-подобного положения в углу комнаты.
«Добиваюсь комфорта,» ответил Джон, когда Бирн и Слейтер пришли и сели рядом с ним на полу. Джон достал из коробки плитку шоколада и бросил ее заключенному, который на мгновение подозрительно на нее посмотрел, прежде чем взять.
«Для чего это?» спросил он. «У меня нет...ты знаешь...Я?» он оттолкнул от себя плитку, боясь открывать ее из-за опасений, что Джон мог хотеть за нее что-то взамен.
«Ты видел слишком много тюремных фильмов,» ответил Слейтер. «Он мог бы когда-нибудь попросить, чтобы ты поднял мыло,» он кивнул на Бирна, «но мы в порядке».
«Отвали,» проворчал Бирн, вытаскивая из коробки Джона пакет леденцов и открывая его, вытряхивая несколько штук в свои руки прежде, чем пробудить фигуру рядом с ним за плечо и вручить ему пакет. «Раздай это,» сказал он, после того, как тот взял несколько штук.
Постепенно, большинство заключенных начало просыпаться, разбуженное растущим теплом от огня в бочонке и заинтригованные тем, что происходило. Джон начал раздавать несколько упаковок индивидуальных рационов питания, говоря им разделить их.
Саймон и Гай, наконец, проснулись и заинтересовались тем, что происходило вокруг. Гай прогуливался к Джону и встал на колени, чтобы вытащить пару индивидуальных рационов питания, но остановился, когда Джон вскинул руку и схватил его за запястье.
«Раздели это,» строго сказал Джон, забирая у него второй и жестикулируя ему вернуться с Саймоном. Бирн и Слейтер смотрели на Гая взглядом, обстоятельно объяснявшим, что они вмешаются, если он попробует что-нибудь снова. Гай впился в Джона взглядом и проворчал что-то, что тот не мог разобрать, и забрал пакет обратно к своему матрасу, рядом с матрасом Саймона, и их пара открыла еду и начала копаться в ней ложками, ни с кем не говоря.
«В чем подвох?» спросил кто-то.
«Никакого подвоха,» сказал Джон, когда взял несколько ложек холодных макарон с сыром из своего пакета и передал его кому-то еще. «Просто создать более комфортные обстоятельства.» Чтобы подчеркнуть свою мысль, он вытащил бутылку Джек Дениелз, отвинтил ее, и вручил мужчине рядом с ним, который первым проснулся, когда он зажег огонь. Он сделал большой глоток крепкого алкоголя и довольно вздохнул.
«Жидкое золото!» отметил он, потом понял намек Джона и передал ее следующему человеку.
«Это все, что есть, так что разделите на всех,» сказал им Джон. «Как тебя зовут?» спросил он парня рядом с ним.
«Джим,» ответил он.
В течение следующих нескольких минут несчастные рабочие Трудового Лагеря Столетие забыли о своем жалком существовании, ели, пили, и разговаривали. Некоторые закурили сигареты, которые Джон принес, а Слейтер раздал, закурив одну сам и наслаждаясь вкусом дыма. Запах был не по вкусу Джону, но, по крайней мере, он помогал прикрыть аромат множества немытых тел, ютящихся в одном месте. Для многих это была первая настоящая беседа с момента прибытия; работая слишком долго и тяжело в течение дня, чтобы говорить и были слишком уставшими, голодными, холодными и несчастными ночью, чтобы беспокоиться об этом.
Джон узнал несколько имен и истории от людей, с которыми они говорили: Джим был школьным учителем из Ван Нуиса, женщина по имени Натали до Судного Дня управляла магазином одежды в Сан-Диего, пряталась в руинах города и была захвачена через месяц или около того, после прибытия Джона. Они все начали разговаривать, и видеть друг друга как людей, а не собратьев агнцев на заклание
«А чего ты хочешь после, Джон?» требовательно указал на него Саймон, заставляя замолчать множество разговоров, происходивших по комнате и сдерживающих настроение. «Ты и твои парни половину ночей проводите не здесь, ты никому не сказал ни слова, а теперь ты просто появляешься здесь с коробкой лакомств и начинаешь играть в хорошего? Ничто не бесплатно; чего ты хочешь взамен?»
«Как бы то ни было, откуда ты все это достал?» спросила Натали; комментарий Саймона уже посеял семена сомнения в ее разуме.
«У тел, которые мы кремировали,» ответил Джон, игнорируя произошедшие в результате ропоты и приглушенные голоса, когда они все поняли и осмыслили, что он сказал.
«Бирн, Слейтер и я брали все полезное, что находили у тел, которыми мы помыкаем. Вот откуда все это.» Джон осмотрелся и взволнованно перевел дух. Он убедил Бирна и Слейтера довольно быстро; они были солдатами и могли не обращать внимания на отвратительность своих действий и рассматривать это как ни что иное, как средство спасения
«Саймон прав; мы действительно хотим кое-что взамен.»
«Сюрприз сютприз» закатил глаза и усмехнулся Саймон. Он не знал, что намеревался сделать парень, но было ясно, что он пытался купить лояльность людей несколькими снеками. Он и Гай хорошо съели его еду, но что бы ни задумал Джон, он мог их не учитывать. Из-за ребенка их всех убьют.
«Мы хотим вашей помощи,» сказал Бирн.
«Мы трое делали это в течение нескольких недель, и мы достали все это и многое другое, но этого не достаточно,» добавил Слейтер.
«Почему?» спросила заключенная, ранее представившаяся как Эми. «Не достаточно для чего?»
«Не достаточно для побега,» ответил Джон.
«Чушь собачья!» кто-то громко рассмеялся. «Отсюда нет никакого спасения; ты мечтатель.»
«Все, кто попытался, не ушли далеко» согласился Джим. Попытки побега были обычным явлением; почти все они были из тех, кто только что прибыл, и каждая из них заканчивалась тем, что потенциальные беглецы были застрелены машинами, а их оторванные головы нанизаны на вершину ограждения. Джон не знал, откуда машины знали, что это будет средством устрашения, но каким-то образом они узнали. Это удерживало тех, кто уже в лагере от попыток, также как и наблюдение за судьбами тех, кто попытался.
«Они были глупы,» серьезно сказал Джон, вся радость и теплота ушли из разговора. «В мой первый день здесь, кое-кто пытался бежать; он забрался на три фута (0,914 метра) на ограждение, прежде чем был убит. Эти заборы высотой в десять футов (3,048 метра) и увенчаны еще двумя футами (0,6096 метра) колючей проволоки; мы не сможем пересечь их и здесь нет никакого входа или выхода из лагеря.» Это было одной из первых проблем, когда он, Бирн и Слейтер начали планировать. Здесь не было ворот, ни выхода ни входа; всех заключенных доставляли по воздуху Скопами, которые приземляются на территории больницы.
«Мы не можем просто устроить побег; мы должны быть умнее этого»
«Что тогда?» спросил кто-то.
«Может быть, ты собираешься рыть отсюда туннель ложками?»
«Мы собираем,» сказал Джон. «Пули, зажигалки, ножи, что-либо еще, что выглядит полезным, и любую еду, которую находим.»
«Как использовать пули без оружия?» спросил Гай.
«Вы когда-нибудь слышали о Пороховом Заговоре?» спросил Бирн. «Парень по имени Гай Фокс в 1605 попытался взорвать британский парламент бочками с порохом. Тоже почти сработало; нам не нужно оружие, только порох в пулях и все, что угодно еще, что мы найдем, что может бахнуть; если мы получим достаточно, мы сможет взорвать нам путь отсюда и взорвать этих металлических ублюдков к праотцам.»
Часть Джона вздрогнула при слове 'металлических, даже’ при том, что он никогда не думал о Кэмерон, как таковой - она была машиной, да, но она была гораздо больше, чем это; она настолько выросла и стала бОльшим, чем Скайнет когда-либо рассчитывал. Могли ли они - Бирн, Слейтер, и те, которые пойдут с ними - принять Кэмерон если он сможет найти ее и вернуть? Или они будут вечно презирать ее, как Перри и столь многие другие? Что они подумают, если увидят его потерявшим самообладание и оплакивающим ее останки, если она действительно была мертва?
Он покачал головой; сейчас он не мог так думать; ему придется пересечь этот мост, когда он к нему подойдет (опять-таки думаю, что это синоним фразы ‘решать проблемы по мере их поступления’). На данный момент он должен был беспокоиться в первую очередь о побеге. А для этого он нуждался в их помощи; он должен был завоевать их сердца и умы, или они никогда не убегут.
Ранее Кэмерон сказала ему, что он был в Столетии с 2015 по 2021; ни за что он не собирался провести шесть лет в рабстве; к тому времени они все уже могут быть мертвы. Он не знал, на что лагерь был похож в будущем, но в настоящем он не мог представить, как выжить в течение одного года, не говоря уже о шести. Они нуждались в помощи.
«Они используют инфракрасный диапазон, чтобы засекать нас» добавил Джон, вспоминая лекции Кэмерон о машинах. «Они захватывают наши тепловые сигнатуры; если мы сможем взорвать достаточно бомб, начать достаточно пожаров, они не будут в состоянии следить за нами.»
«Вот именно,» просто сказал Джон. «Мы крадем все, что стоит брать, прячем это, и делаем бомбы. Бирн эксперт по взрывчатым веществам; он может сделать бомбу почти из всего. Мы будем,» Джон указал на себя, Бирна и Слейтера, «делать бомбы; нам нужны все остальные, чтобы обыскивать каждое тело, которое они могут, на предмет чего-нибудь полезного.» Он огляделся по комнате на их лица; смесь скептицизма, недоверия, цинизма - главным образом от Гая и Саймона и горстки других - а также несколько проблесков надежды. «Кто в деле?»
Несколько кивнули в согласие почти мгновенно. Другие начали тихие беседы друг с другом, обсуждая, присоединиться или нет к плану Джона. Джон не видел споров; они или продолжат путь, по которому шли, и рабски работали до тех пор, пока не станут слишком слабыми для работы, или они на самом деле сделают что-нибудь, чтобы выбраться. Он предположил, что некоторые предпочтут дьявола, которого они знали, не желая навлекать еще худшую участь, чем у них уже была.
«Что если машины поймают нас? Спросил Джим.
«Тогда вас пои-»
«Им плевать,» успокоительно ответил Джон, прерывая Гая прежде, чем он смог отвлечь их «Одна из них поймала меня, когда я надевал это,» он потянул за свой свитер для акцента. «Им совершенно плевать. Будьте быстрыми и осторожными, и вы будете в порядке.»
«Так кто в деле?» спросил Слейтер. «Я хочу видеть руки.»
В конечном счете, сорок из шестидесяти, или около того, заключенных подняли руки; не все, как надеялся Джон, но все же гораздо больше, чем только они трое. Должно быть достаточно, предположил он. Он не мог не заметить, что Саймон и Гай были среди тех, кто выбрал не принимать участие. Они не хотели принимать какое-либо участие в его плане и он задавался вопросом, были ли у них свои наработки; он не видел их просто позволяющими заездить себя до смерти; они были слишком решительными. Было досадно, подумал он, что они отказались.
У Джона ушло несколько минут, чтобы показать им, как обыскивать тело; Бирн расположился на земле, пока Джон показывал, как быстро, но осторожно проверить на предмет чего-либо полезного, акцентируясь на любых и всех карманах, задней части джинсов - на случай другого редкого случая кого-либо, несущего оружие, и если они найдут каких-либо солдат, проверять их разгрузочные жилеты и одежду и надеть ее на себя, вместо того, чтобы носить. Он сказал Джиму обыскать Бирна, показывая ему, как быстро, но тщательно обыскать тело. Он обшарил его нагрудные карманы, проверил плечи, подмышки, живот, бедра и ягодицы.
«Во-первых, ты мог бы, по крайней мере, купить мне обед,» сказал Бирн, когда рука Джима провела по его промежности, вызывая несколько смешков от аудитории.
«Что нам делать со всеми вещами, когда мы возьмем их?» спросил кто-то.
«Оставьте это у себя до ночи, потом мы это заберем,» ответил Джон. «Сейчас мы все должны немного поспать или утром будем слишком уставшими.» Все знали, каково было это чувство; работать до полусмерти каждый день было достаточно плохо, но пропуск маленького сна, который у них был, делал все это еще хуже; учитывая то, насколько короткими были их периоды отдыха, было почти невозможно восстановиться от бессонной ночи в лагере. У Джона было несколько с момента прибытия, и он никогда не чувствовал себя таким истощенным долгое, долгое время.
------------------------------------------------------------------------------------------------
|
|
| |
| miksamkhin | Вторник, 19.04.2016, 20:53 | Сообщение № 45 |
T-3000
Сообщений: 7540
| Джон проснулся с резким толчком, когда дверь его спальни хлопком распахнулась с жутким треском. Он отбросил свое покрывало и заскочил за постель, ожидая неизбежного треска выстрелов над головой. Дерьмо! подумал он; Кромарти, должно быть, нашел их, и у него не было ничего, чтобы защититься. Не то, чтобы это имело значение; единственное, что у них было, чтобы отбиться от него, это Кэмерон. Он не мог убежать через окно; он был мертв.
После нескольких секунд скрывания за кроватью, он понял, что не подвергся нападению; не было стрельбы, а Кромарти или какая-либо другая машина не будет ждать, чтобы приблизится и сломать его шею, как прутик.
Джон смущенно встал из-за кровати и увидел стоящую в дверях Кэмерон; одетую в маленькую футболку и крошечные шорты, оставлявшие мало простора для воображения, кроссовки, и слабым выражением потрясения на лице.
«Черт побери, Кэмерон!» застонал Джон. «Я думал, ты собиралась убить меня.»
«Я никогда не причиню тебе вреда Джон,» ответила Кэмерон. Отсутствие доверия Джона волновало ее; она хотела, чтобы он ей доверял. Она хотела быть его другом, что подразумевало, что она хотела, чтобы он ей доверял.
«Нет! He ты, ты,» поспешно поправился он. «Я на секунду подумал, что бы была Кромарти.»
«Кровать не лучшее место, чтобы спрятаться; если бы я была Кромарти, ты был бы мертв.»
«Что происходит?» спросил Джон, не в состоянии перестать глазеть на нее в откровенной одежде; ее желтая футболка была крошечной, подчеркивающей ее идеальные формы и заканчивалась на полпути к пупку. Ее шорты были больше похожи на трусики; его боксеры прикрывали больше, чем они. Он обнаружил, что представлял ее под этими откровенными предметами одежды; его воображение начало разыгрываться и он почувствовал, что зашевелился ниже.
Вдруг он в ужасе понял, что той ночью лег спать голым, и сейчас Кэмерон могла видеть его реакцию на нее.
«Господи, Кэмерон!» резко крикнул он, покраснев лицом от смущения и злости на самого себя за то, что позволил такие мысли в своей голове; он знал, что она была больше, чем просто машиной, но все же, такого рода мысли были бесплодны. Это было бы невозможно, и в долгосрочной перспективе обернется большими неприятностями. «Ты не слышала о частной жизни?» спросил он, когда схватил подушку и защитно держал ее перед промежностью, тщетно пытаясь скрыть свою реакцию на ее появление одетой подобным образом.
«Я раньше видела тебя голым. Много раз,» просто ответила Кэмерон, подходя ближе и пристально глядя на его тело, заставляя Джона чувствовать себя более неловко, чем когда-либо за всю его жизнь; особенно когда она уставилась на него, как ястреб, наблюдающий за особенно вкусной мышью.
Она пересекла комнату и протянула одну руку, мягко проводя пальцем через его грудь и заставляя его гримасничать, когда вся кровь в его теле помчалась на юг, к его паху. Чего она хотела? Она не собиралась снова попытаться его соблазнить, не так ли? Он должен был признать - одежда, в которой она была - он бы солгал, если бы сказал, что не соблазнился.
«Нет шрамов,» просто сказала она. В будущем у него было много шрамов от многочисленных боевых ранений; о некоторых он никогда не говорил. Она мягко ткнула туда, где у Будущего Джона была рана от входного отверстия на животе; выходная рана была выше и размером с серебряный доллар. У него были ожоги на груди, шее и левой стороне лица, и несколько шрамов от осколочных ранений. Ей всегда было любопытно относительно его шрамов и как он их получил. Получит ли когда-нибудь этот Джон такие же шрамы?
Она также знала, что он был возбужден ею; ей не нужно было его сканировать, чтобы это понять. Почему он не принял ее в душе ранее, она не знала. Джон был сложным.
«Ты видела меня в таком виде в будущем?» спросил Джон.
«Голым... да.» Она видела Будущего Джона голым много раз, когда лечила его раны. Он также мылся и купался перед нею, не заботясь о частной жизни и зная, что машины не беспокоились по поводу наготы так, как люди.
Что, черт возьми, это значит? Подумал Джон. Неужели она и Будущий Он... Нет! Не может быть; Будущий Он был умнее этого, конечно. Однако, по какой-то причине он ненавидел мысль, что его будущее Я было с ней, трогало ее... Он покачал головой и еще раз попытался выбросить эти мысли из головы; он давно усвоил, что это был не здоровый ход мыслей.
«Чего ты хочешь?» Спросил он более резко, чем намеревался.
«Ты слаб,» ответила Кэмерон.
«Что?» спросил Джон, смущенный и немного раздраженный ее комментарием. Что, черт возьми, она имела ввиду?
«Тебе нужна тренировка; ты слаб. Я собираюсь тренировать тебя.» Кэмерон развернулась и вышла, оставляя дверь открытой, а Джона, стоящего голым в своей комнате, держащим подушку, чтобы прикрыться и чувствующим себя более смущенным, чем он мог описать.
Он быстро натянул некоторую одежду; шорты и мешковатую футболку, и спустился вниз, чтобы найти Кэмерон, ждущую его снаружи перед домом. Все же он не мог слегка не усмехнуться при виде нее; если он собирался тренироваться, по крайней мере, на его партнера по тренировкам было бы приятно посмотреть; он знал, что не должен был так думать, но, по крайней мере, это будет приятным отвлечением. Может быть, все это будет не так плохо.
«Что мы теперь делаем?» спросил Джон.
«Бежим. Пять миль (8,045 км),» ответила Кэмерон.
«Пять миль?» закашлялся Джон. Он не мог этого сделать; он реально не бегал со времени Пресидо Альто более полутора лет назад. У них никогда не было денег, чтобы вступить в тренажерный зал и его мама всегда говорила, что бег на открытом воздухе делал его мишенью.
«Будущий Ты мог пробежать десять миль,» ответила она. «Мы не будем торопиться,» она нежно улыбнулась ему, а затем пустилась быстрым бегом по тропинке в направлении дороги. Джон отправился вслед за ней и быстро нагнал, но Кэмерон ускорилась еще больше, пока Джон был вынужден бежать изо всех сил, чтобы не отставать от нее. Они выбежали вместе, придерживаясь второстепенных дорог, пока не перешли на ряд полей и пошли по пересеченной местности.
Движение стало более тяжелым, когда они бежали через поля неопрятной длинной травы и неровной земли, Джон раздражался и задыхался, когда изо всех сил пытался не отставать от Кэмерон. В последнее время он стал лениться с тренировками и теперь расплачивался за это. Его ноги болели и стопы горели; его тело хотело сдаться, но мозг отказывался; она назвала его слабым, сравнила его с его будущим Я и нашла его неудовлетворительным. Он не собирался отступать; он продолжил бы, пока не развалился на части, если бы пришлось.
Кэмерон внезапно остановилась на краю рощи деревьев и повернулась лицом к Джону, когда он медленно остановился.
«Это пять миль,» сказала она.
«Как...как я?» спросил Джон, отдуваясь и тяжело дыша, его рот был сухой и раздраженный как пустыня. Сейчас ему также было жаль, что он не взял с собой бутылку воды.
«Плохо,» ответила Кэмерон. Будущий Джон мог бежать гораздо быстрее, чем он, несмотря на разницу в возрасте. Джону потребуется значительная тренировка для совершенствования. Она обдумывала возможность притвориться, что стала плохой, чтобы побудить его бежать быстрее, но отклонила это; Джон мог потерять доверие к ней, а Кэмерон не хотела, чтобы Джон вел себя так, как прежде; он улучшился с тех пор, как умерла Райли, и они переехали из своего старого дома. Она не хотела, чтобы он вернулся к прошлому.
«Дай мне угадать; будущий я лучше, так?» закатил глаза Джон. Единственная вещь, которую он ненавидел, было сравнение с его будущим Я; который был гораздо умнее, гораздо лучше, чем он. Он никогда не ошибался, никогда не плакал, или жаловался, конечно. Он всегда знал, что делать и всегда просто выполнял работу. Будущий Джон был всем, чем не был он.
«Пять миль обратно домой,» сказала Кэмерон.
«Я думал, что ты не была создана быть жестокой,» задыхался Джон, когда развернулся и неохотно начал обратный путь, его стопы горели и ноги болели под ним. Она наслаждалась этим, думал он; делала это нарочно, как своего рода наказание за то, как он относился к ней эти последние несколько недель. Она на самом деле делала это? Размышлял он; он знал, что расстроил ее. Было ли это своего рода местью за то, как он себя вел по отношению к ней? Могла ли она действительно опуститься до мелкой мести? думал он. И почему она продолжала сравнивать его с Будущим Им? По тому, как она уставилась на него голого ранее, а потом прокомментировала его будущее Я, он не мог не размышлять о том, каковы были его взаимоотношения с ней в будущем. Она, казалось, рассматривала его будущее Я с гораздо более высоким уважением, чем его; по тому как она говорила о нем, иногда было похоже, что она восхищалась им. Или даже больше. Было ли это возможно? Размышлял он.
Они вернулись домой быстрее, чем он представлял; его размышления о Кэмерон затмили все остальное, даже жгучее ощущение в его ногах и желание остановиться и бросить. Все, что Джон хотел сейчас сделать, это рухнуть на диван на оставшийся день; он прежде никогда в жизни не был так измучен. Даже его мама прежде так не перегибала палку.
«Мы снова побежим завтра,» сказала Кэмерон. «Тебе нужно совершенствоваться, Джон. В будущем ты-»
«Не сравнивай меня с Будущим Мной,» отрезал Джон. «Я ненавижу, когда ты и Дерек так делаете.»
Кэмерон села на диван, взяла пульт и включила телевизор на новости, проверяя любые соответствия, которые могли затрагивать их. Джон не понял; он не знал, что она пыталась сделать. Джон был переменчив, осознала она. Она должна быть осторожной с тем, что говорить ему в дальнейшем. Она была правдива, когда писала записку, что ей нравилось иметь Джона в качестве друга; она не хотела, чтобы он оттолкнул ее снова.
«Если ты не будешь тренироваться, ты не доживешь до того, чтобы стать Будущим Собой,» просто сказала она.
Он расстроил ее? размышлял он. Слова Кэмерон прозвенели в его разуме ясно как колокол и Джон точно понял, почему она давила на него так сильно; это не было какой-то мелкой местью или чем-то подобным. Он должен был знать лучше; в своей сущности она по-прежнему была Терминатором и она не понимала и не беспокоилась о мелкой мести. Нет; она перегибала палку для его же блага, чтобы помочь ему. Все, что она делала, было для него, и он только начинал это понимать. Она сравнивала его с будущим Я, таким образом, у него было что-то, к чему стремиться, может быть, даже превзойти; и если бы она не делала этого, то, как она сказала, он мог бы не дожить, чтобы стать тем, кем должен был быть. Он осознал, что все еще знал о ней так мало, и что должен был пройти долгий путь прежде, чем быть готовым к тому, чтобы быть 'Джоном Коннором'.
«Кэмерон...» он плюхнулся рядом с ней на диван и положил ноги на стол. Как ни странно, это не казалось жутким; сидеть так близко к ней на самом деле казалось милым, удобным. Он не чувствовал никаких неловкостей, которые чувствовал ранее в своей комнате. Он положил свою руку на ее и нежно сжал, поворачиваясь к ней лицом. «Спасибо,» искренне сказал он, откидываясь и расслабляясь впервые за долгое время. «Я имею в виду это».
Кэмерон повернулась к Джону и улыбнулась. Выражение было сознательным и преднамеренным, но настроение за ним было все еще подлинным; никто никогда раньше не говорил ей 'спасибо'; это было...приятно.
Джон не мог не улыбнуться на ту легкую улыбку, которую она дала ему в ответ, когда ее глаза едва заметно засветились; она не подделывала это; она не должна была претворяться рядом с ним, и она это знала. Для Джона Коннора это был еще один признак того, что она была больше, чем просто машина, и был дороже золота.
------------------------------------------------------------------------------------------------------
OT АВТОРА: Прошу прощения за длинный промежуток между последней главой и этой; я работаю над упорядочиванием моих планов относительно фика в целом. На данный момент это почти середина - следующая глава должна быть промежуточной точкой. Всего будет около 36 глав. По сравнению с моими предыдущими оценками, когда я редактировал мои планы.
Так или иначе, надеюсь вам всем понравилось; дайте мне знать, что думаете и любую обратную связь.
|
|
| |
| miksamkhin | Среда, 20.04.2016, 21:32 | Сообщение № 46 |
T-3000
Сообщений: 7540
| Глава 18. Пороховой заговор.
http://www.fanfiction.net/s/5065966/18/Century - оригинал
Джон вытащил тело из телеги и упал на колени на землю, удар трупа и его собственного тела создали глухой влажный стук на пропитанной земле под ним. На следующее утро после того, как он представил свой план рабскому населению Трудового Лагеря Столетие, небеса разверзлись и обрушились на апокалиптический ад на земле под ними, пропитывая его и всех остальных в лагере с головы до пят дождем, столь же постоянным и упорным, как кампания машин по истреблению человеческого рода.
Для неискушенного наблюдателя, Джон просто поскользнулся на мокрой земле и бросил свой груз; сочетание все более и более скользкого ландшафта всеобъемлющей усталости чувствовал каждый рабочий в лагере. Неподготовленный наблюдатель пропустил бы руки Джона, бросающиеся в карманы джинсов трупа, когда он поднял тело обратно.
«Попался,» усмехнулся Джон, когда он обхватил пальцами вероятно выглядящей тонкой, длинной выпуклостью в кармане и вытащил магазин пистолета. Из другого кармана он извлек зажигалку, небольшую пачку сигарет - вероятно, наполовину полную, если что - и пачку жевательной резинки. У Джона не было абсолютно никакого понятия, что, черт возьми, люди думали о некоторых из вещей, которые он видел у тел; почему некоторые думали, что могли выжить на сигаретах, жвачке, алкоголе, и другом дерьме, было выше его понимания.
Одним из первых уроков, которые он изучил в джунглях Южной Америки - прежде, чем он научился даже держать - не то, что стрелять - оружие, было выживание; как жить за счет земли и выживать на самом необходимом. Джон не был удивлен, что так много заканчивали тем, что были пойманы и убиты, как скот, когда они даже не умели выживать. Многие из них уже сделали для себя сурового противника в форме их собственного невежества; не менее опасного и столь же беспощадного, как сами машины.
Джон присвоил вещи, задвинув их в карман на правом бедре своих военных брюк. Он едва даже регистрировал, как мокро и ужасно холодно было. По крайней мере, его телу было не так плохо; камуфляжная куртка была в значительной степени водостойкой, и подобранный шерстяной свитер под ней сохранял тепло его тела даже когда промок.
Он поднял тело вверх в печь и кивнул Слейтеру, когда он проходил мимо со своей пустой телегой. Слейтер склонил голову в сторону и назад, обращая внимание Джона на Бирна позади него, также толкавшего свою пустую телегу обратно к газовым камерам.
Джон взглянул на Бирна, но он ничего не держал - только телегу. Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать, что Слейтер указывал не на то, что Бирн делал, а на то, во что был одет. Ирландский эксперт-подрывник САС надел разгрузочный жилет поверх своей куртки. Как, черт возьми, он его нашел - и не был замечен, когда брал его - Джон понятия не имел. В довершение всего Бирн весело прогуливался мимо Т-70, всего в нескольких футах от него, и предоставил машине кривую усмешку, когда проходил мимо.
Бирн только что доказал его более раннюю точку зрения, понял Джон; машинам действительно было все равно, пока они были не вооружены, поддерживали свою рабочую нагрузку, и не пытались бежать или сражаться с ними. Джон взглянул мимо Бирна и увидел камеру видеонаблюдения выше на больничной стене позади. Он видел камеры раньше, знал, что они там были, но теперь, когда смотрел в стеклянную черную утробу устройства наблюдения, Джон задался вопросом почему именно Т-70 - столь примитивным, столь глупым - было дано задание охранять их. Наблюдало ли за ними что-то еще? Размышлял он. Были ли камеры действующими, и если так, что наблюдало с другой стороны?
----------------------------------------------------------------------------------------------
Время обеда, снова, Джон закатил глаза в отвращении при мысли о жирном мясном бульоне. Как и раньше, двурукий Т-70 тащил большой бочонок, когда тяжело тащился к ним; сервоприводы в его ногах визжали с каждый шагом, который он делал. Джон смотрел за этими медленными, методичными движениями и задавался вопросом, как этими штуками было поймано так много людей; они были построены противостоять ограниченным атакам из стрелкового оружия, но они уязвимы для длительного огня, были медленными, тяжелыми, и умны примерно как муравьи.
Когда он действительно задумался об этом, у этих ходячих консервных банок было всего два положительных качества: их миниганы, которые могли резать людей куски; и тот факт, что их неопределенный гуманоидный дизайн позволял им следовать за людьми в места, куда не могли другие машины Скайнет. Машина была самим определением 'робота'; лишенная какой-либо грации Кэмерон, сложности или интеллекта, который, Джон знал, далеко превзошел его собственный или любой человеческий. В отличие от его возлюбленной, эти жестянки никогда не могли надеяться достигнуть чувствительности; они были дронами, немногим более, чем ходячими пулеметами, без единой мысли в их головах.
Заключенные вошли в жилую область, когда закончили еще один изнурительный, несчастный день тяжелого труда. Хотя многие лица были уставшими и утомленными, Джон уже мог видеть явные различия; походка мертвеца, покорные, безнадежные лица, которые носили многие рабочие, ушли. У них едва хватало энергии на ходьбу, и никто из них не выдавал ничего даже близкого к улыбке, но было что-то - искра возобновленной жизни, которой не было прежде.
Некоторые из заключенных, на входе, залезли в карманы и сбросили вещи в коробку, которую Джон использовал для переноски рационов и спиртного из генераторной двумя днями ранее, затем прогуливались вперед в растущую очередь в ожидании их 'еды'. Джон даже не потрудился заглянуть в коробку; он мог это сделать после того, как поест.
Машина бросила бочонок на землю, в результате чего часть жидкости внутри плеснула вокруг и пролилась вниз на стенку бочонка и на землю. Теперь точно для кого-то меньше, подумал Джон.
Как обычно во время прима пищи, Саймон и Гай протолкнулись в переднюю часть толпы, используя то, что все были заняты размещением собранных предметов в коробку, а также их нервозность и непосредственный инстинкт отойти от машин - даже от той, что кормила их - чтобы продвинуться вперед. Они должны были удостовериться, что были там первыми, чтобы наполнить свои миски, а также обеспечить для себя постельные принадлежности, пока все остальные ели. Это повторялось день за днем, но это по-прежнему, не нравилось Джону. Джон, Бирн и Слейтер встали в очередь где-то в середине, когда он услышал шум, исходящий из начала очереди, когда машина развернулась и двинулась прочь, безразличная к этикету человеческого приема пиши.
Джон выглянул из очереди, чтобы увидеть, что происходило. Несколько заключенных обошли Гая и Саймона и отказывались позволить двум более крупным мужчинам поесть.
«Подвинься,» сказал Саймон.
«Чем больше времени потребуется для еды, тем меньше мы все получим для сна. Понял?»
«Не важно,» ответил заключенный, который прошлой ночью представился как Джим, поддерживаемый тремя другими, которые все добровольно приняли участие в схеме Джона. «Отойди назад,» кивнул он в конец очереди.
«Мы были здесь первыми,» настаивал Гай.
«Да, как и любой другой ночью,» кто-то еще закатил глаза и вмешался в разговор.
«Джон?» позвал Джим.
Джон шел вперед к началу очереди, неуверенный, чего они ожидали, чтобы он сделал; Гай и Саймон были эгоистичными засранцами, но они были там первыми, и они не возвращались за второй порцией с тех пор, как он вмешался.
«Что происходит?» спросил Джон, глядя на Саймона и Гая, а потом на Джима и его сподвижников.
«Ты ешь первым,» ответил Джим, охватывая рукой бульон.
«Нет,» сказал Джон. Он не хотел какого-либо особого отношения; оно у него было уже в течение всей жизни. Люди умирали за него, люди убивали за него; в будущем, из того, что он слышал, люди, казалось, поклонялись ему. Он был всего лишь обычным парнем; он по-прежнему не видел, почему он, как предполагалось, был настолько особенным. Он знал о машинах чуть больше, чем большинство людей, но только потому, что имел преимущество от людей, возвратившихся назад и передающих эти знания. Любой другой с теми же знаниями мог бы сделать то же самое, подумал он.
«Мы были здесь первыми,» сказал Саймон, пытаясь отпихнуть Джима в сторону.
«Ты ешь последним,» сказал Джим, толкая Саймона назад. Джон на мгновение задался вопросом, если вспыхнет еще одна драка, но вмешаются больше заключенных и численно превзойдут Гая и Саймона. Понимая их намек, Саймон покорно вздохнул и пошел назад, зная, что дальнейшее усугубление просто приведет их к тому, что из них выбьют дерьмо. Ни Саймон, ни Гай не хотели рисковать быть сильно ранеными, чтобы работать на следующий день; это было то, чего они все боялись.
«Джон, пожалуйста. Мы настаиваем,» Джим еще раз указал Джону, чтобы взять первую миску. Вздыхая, ненавидя, когда его делали особенным, но зная, что они не собираются принять 'нет' в качестве ответа, он схватил миску и окунул ее в чуть теплую жидкость, вытаскивая ее и убирая миску, когда повернулся от бочонка. Он высматривал Бирна и Слейтера, но не мог их увидеть. Должно быть, в генераторной, решил он. Он быстро выхлебал бульон - даже не потрудившись больше использовать ложку - и поставил миску на землю. Он поднял коробку и вышел из жилой зоны, пока другие стояли в очереди и каждый получал свою порцию того, что смутно выдавалось за еду.
Даже при том, что в лагере было темно, Джон всматривался в направлении здания больницы, которое доминировало в одном углу лагеря, убеждаясь, что поблизости не было никаких машин, и быстро вышел, держа коробку сбоку, держа свое тело между ней и больницей – а именно, установленными на стенах камерами, на случай, если они могли видеть в темноте.
Он спокойно и незаметно пробрался к генераторной и тихо позволил себе открыть дверь, старясь закрыть ее настолько тихо, насколько это возможно. Он быстро узнал, что скорость и тишина были двумя наиболее важными факторами в их медленно растущем восстании. Он показал другим, что то, что они делали, было возможно до тех пор, пока они были быстрыми, тихими, и, прежде всего, осторожными и терпеливыми.
Бирн и Слейтер уже были внутри и работали над их растущим запасом. Бирн снял разгрузочный жилет и высыпал его содержимое на пол в аккуратную кучу.
«Как ты это взял?» спросил Джон.
«Также, как и все остальное,» ответил Бирн. «Всегда имел быстрые руки.»
«Повтори?» спросил Джон.
«Когда я был ребенком я был правильным маленьким ублюдком,» объяснил Бирн. «Магазинные кражи, угоны машин... вся мелочевка, знаешь ли. Ну, ты, возможно, не знаешь; ты не очень напоминаешь мне нарушителя спокойствия.»
«Ты будешь удивлен,» Он сам был маленьким дерьмом; когда его маму посадили под замок, а ему сказали, что все, во что он верил, когда рос, было ложью, он восстал. У него было досье преступника с тех пор, как ему было десять. Не то, чтобы это когда-то имело значение; юридически он был мертв с 1999.
«Уверен,» закатил глаза Слейтер. «У тебя был ‘младший офицер’, заклеймивший тебя всего, парень.»
«Kaк ты то ни было,» продолжал Бирн, когда вытащил магазин винтовки из одного из внешних карманов на своем жилете. «Когда мне было 17, я угнал машину, разбил ее, и предстал перед судом. Почти попал в тюрьму, но они были тактичными в отношении меня с того момента, как только меня приняли в армию - сказали, что это исправит меня и у меня впереди будет светлое будущее, если я соглашусь. И вот я здесь.»
«Что насчет тебя?» спросил Джон Слейтера. Они никогда прежде не говорили с ним о своем прошлом; это было кое-что, что люди в лагере часто хотели забыть; забыть, что их прошлое закончилось и сменилось безнадежным будущим.
«На самом деле, сказать не много. Окончил среднюю школу, однажды армейский вербовщик дал мне листовку... подпишись следующим.»
Джон отчасти завидовал им обоим. У них был выбор; они оба выбрали - по собственной воле - стать солдатами. Он уже сказал Бирну прежде, что был рожден для этого, хотя ирландец никогда не узнает, насколько буквально он имел это в виду.
«Сменим тему,» Бирн вытряхнул на пол из кармана еще один магазин и вытолкнул пули одну за одной и рассортировал их в аккуратные ровные ряды шесть по десять. «Почему, черт возьми, парень, у которого было такое, сдался жестянкам? У него было шестьдесят проклятых патронов.»
«Возможно, был окружен,» предложил Джон. «Или его оружие заклинило, или было повреждено.» Он потерял свою винтовку и израсходовал все боеприпасы, сражаясь с Кромарти, прежде чем был захвачен, но даже если бы он был вооружен до зубов, он бы все равно сдался; он позволил себя поймать, чтобы держать машины подальше от Кэмерон. Он все еще съеживался при мысли, что Скайнет завладел ею; ИИ мог разорвать ее на части, чтобы выяснить, чем она была и как работала. Вдобавок к факту, что развитие машин Скайнет было бы ускорено на десятилетия или более, Джон просто не мог переварить мысль, что Кэмерон была демонтирована, чтобы использоваться в каком-то эксперименте Скайнет. Он никогда не позволит, чтобы это произошло с Кэмерон.
-------------------------------------------------------------------------------------------
Джон боролся под гнетущим весом над ним. Пот лил с его все более красневшего лица и вены торчали из его висков из-за невозможного напряжения, воздействующего на его тело. Его запястья, его руки, его грудь и плечи угрожали разрушиться; он действительно не знал, мог ли он вытерпеть больше. Его тело умоляло его остановиться, просто лечь и признать поражение, но он не хотел ничего из этого. Кэмерон пассивно стояла над ним, наблюдая за ним, как ястреб, но не делала вообще никакого движения, чтобы помочь ему. Он знал, что она не будет, до тех пор, пока она действительно не должна будет вмешаться, но он не хотел, чтобы она это делала. Пока нет. Он должен был доказать это; ей, себе, Будущему Себе, всем.
Сейчас или никогда, Джон, подумал он про себя, когда приготовил тело к тому, что, он знал, будет чертовски больно.
«Двадцать!» резко задохнулся он, изо всех сил толкая штангу вверх, поднимая ее вертикально, пока его руки не выпрямились. Он держал штангу над собой несколько секунд, его руки дрожали, когда он держал тяжелый вес наверху и угрожали согнуться и обрушить все это обратно на него.
Кэмерон подошла ближе и схватила штангу одной рукой и начала поднимать ее вверх к опорной раме.
«Нет!» протестовал Джон, твердо сжимая штангу. «Я не закончил.»
«Ты достиг своей цели,» категорично сказала Кэмерон, все еще держа руку на штанге и поднимая ее вверх. Если он продолжит, то рискует навредить себе. Он достиг своей цели - три серии из двадцати повторений, выжимая лежа сто двадцать фунтов (54,43 кг) - ему нужно было отдохнуть.
«Я хочу побить ее,» ответил Джон, на его лице установился твердый решительный взгляд, когда он толкнул Кэмерон, толкая штангу в положение выше своей груди. Кэмерон признала этот взгляд как у Джона, так и у его будущего Я, и знала, что была не в состоянии его отговорить. Все, что она могла сделать, это отступить и пытаться удостовериться, что он не ранит себя.
Джон стонал, тужился, и кряхтел в напряжении, когда ему удалось оттолкнуть штангу еще дважды. Двадцать третье повторение оказалось для него слишком много; он начал понижать штангу к груди, когда почувствовал, что истощились его последние силы и локти подогнулись. Он мгновенно толкнул штангу вверх так сильно, как мог, изо всех сил стараясь вернуть ее обратно в опорную раму, когда понял, что Кэмерон была права. Он оттеснял штангу обратно вверх и двигал ее к опоре так быстро, как мог; в его порыве убрать штангу он бросил ее, поймав свою левую руку под штангу когда ставил ее на место.
Джон выкрикнул от боли, когда тяжелая штанга раздавила его руку в опорной раме, пытаясь вытащить руку из-под нее, но она была в ловушке, зажата на месте. Кэмерон была там и в одно мгновение с легкостью оттолкнула штангу, позволяя Джону вытащить руку из-под нее и снова приподняться, защищающее прижимая ее к груди.
Кэмерон привела Джона из гаража на кухню. Она усадила его на стул за кухонным столом и села рядом с ним.
«Дай мне руку,» тихо сказала она. Джон медленно протянул ее ей и она взяла его руку в обе свои, осторожно водя своими мягкими, гладкими пальцами по костям тыльной стороны ладони и пальцев, тщательно осматривая ее. Она уже начала распухать и, несмотря на ее попытки быть как можно нежнее, он все еще шипел и вздрагивал от боли. Однако, он не испытывал отвращения или пытался отодвинуться от ее прикосновения.
«У тебя высокий болевой порог,» прокомментировала она.
Даже сквозь боль, Джон был удивлен, насколько мягкими и нежными были ее прикосновения, и было иронично, что мягкость Кэмерон с ним полностью противоречила ее проекту. Он резко выдохнул, когда она провела пальцем по тыльной стороне его руки, где большой палец соединялся с другими костями.
«Она не сломана,» наконец сказала она после нескольких минут тихого осмотра.
«Похоже на то,» ответил Джон.
«Это ушиб».
Кэмерон встала и пошла к морозильнику, вытаскивая мешок с кубиками льда. Затем она схватила их часто используемую аптечку с верхней части шкафа и снова села рядом с Джоном, открывая ее и разворачивая белый бинт. Она взяла руку Джона в свои и медленно обернула бинт вокруг его руки. Она была медленной, осторожной и методичной, когда плотно обертывала его вокруг его руки, снова и снова, наконец фиксируя бинт на месте несколькими полосками медицинской ленты. Даже без ее подробных файлов о человеческой анатомий и физиологии, домашняя аптечка Конноров использовалась достаточное количество раз за последние несколько лет, что она все равно узнала бы, как ее использовать.
Когда она закончила, то взяла мешок льда и твердо, но осторожно поместила его на тыльную сторону его руки, затем держала его там и положила свою свободную ладонь на его, сохраняя небольшое, но постоянное давление на его руку.
«Лед поможет,» сказала она. «Это уменьшит опухоль.»
«Спасибо,» улыбнулся ей Джон.
«Люди не очень хороши в саморемонте,» сказала она, возвращая его улыбку теплой и нежной своей. Это было второй раз, когда он ее благодарил, и ей нравилось это слушать. Ей нравилось, что он ее ценил. Она бы продолжила, даже если бы он плевал и проклинал ее, но было приятно, что он этого не делал.
«Мы также не очень хороши в принятии слова 'нет' в качестве ответа, не так ли?» язвительно заметил Джон. «Будущий я знал бы, когда прекратить, верно?»
«Нет, Будущий ты также упрям. Джон Коннор склонен изучать вещи на горьком опыте»
Джон не был полностью уверен, какого Джона Коннора они имела в виду, но думал, что она говорила о них обоих. Говорила ли она, что он все больше становился похож на будущего себя? Он задавался вопросом, увидит ли она его, и когда увидит, как того же самого человека, каким он был в будущем. Он перестал думать об этом, когда почувствовал, что она слегка сжала его руку. Он закрыл руку вокруг ее руки на его ладони, и положил свою руку поверх ее другой руки.
«Это твой способ сказать 'Я же тебе говорила'?»
«Нет,» просто ответила она, маленькая улыбка на ее лице стала едва ощутимо шире, ее глаза встретились с его, когда она говорила. «Будущий ты тоже делает ошибки. Но ты быстро учишься.» Несколько недель назад Джон отскочил бы от ее прикосновения. Он отказался бы позволить ей как бы то ни было ему помогать. Он избегал бы ее, как делал, когда был с Райли. Смерть Сары задержала его развитие, но сейчас он опережал сроки.
«Я не один,» усмехнулся в ответ Джон. Он был поражен тем, насколько быстро она училась; она сильно выросла с 2007.
Кэмерон убрала лед от тыльной стороны его руки и осмотрела ее. Она была немного распухшей и она уже могла обнаружить слабый фиолетовый синяк, начинавший появляться под кожей. Джон шипел от боли, когда она прикоснулась к основанию его большого пальца, и рефлекторно вздрогнул, но не отдернулся от нее. Кэмерон поднесла его руку к своему лицу и нежно поцеловала то место, где его большой палец встречался с остальной рукой, ее губы лишь едва коснулись его кожи.
Джон уставился на нее, чувствуя, что его лицо краснеет, но не отдернулся. «Что это было?» спросил он.
«Поцелуй лучше,» ответила Кэмерон, как будто это была самая очевидная вещь в мире. «Я видела это по телевизору.» Она не сомневалась, что поцелуй раны не представлял никакой медицинской пользы, но узнала, что многие из странных человеческих методов помогали на психологическом уровне. Она не была запрограммирована на знание человеческой психологии, но интересовалась предметом и исследовала его ночью онлайн. Все, что она могла сделать, чтобы помочь Джону.
«Есть ли что-нибудь, чего ты не сделала бы для меня?» спросил Джон, когда Кэмерон положила лед обратно на его руку. Это определенно выходило за рамки простого сохранения его в живых. Означает ли это, что она действительно заботится обо мне?
«Heт,» просто ответила Кэмерон, обвивая свои пальцы вокруг его.
Джон не мог сдержать улыбки; одно это слово ответило ему на его вопрос.
---------------------------------------------------------------------------------
Отредактировано miksamkhin - Среда, 20.04.2016, 21:33 |
|
| |
| miksamkhin | Среда, 20.04.2016, 21:35 | Сообщение № 47 |
T-3000
Сообщений: 7540
| «Не имеет значения, что произошло, имеет значение лишь то, что мы достали эти вещи.» Джон знал, что Слейтер был в чем-то прав; шестьдесят патронов означает - относительно - много пороха; в несколько раз больше, чем им когда-либо прежде удавалось найти за один день. Еще одно редкое чудо предоставило им еще один знак того, что они нуждаются в помощи каждого в лагере; что без них они могли пропустить редкую дорогую находку, такую, как разгрузочный жилет.
Бирн вытащил из разгрузочного жилета еще несколько предметов; несколько оставшихся частей от пакета рациона - предыдущий владелец съел бОльшую его часть до того, как был захвачен или в то время, когда ожидал казни - несколько частей всякой всячины, включая котелки, пластиковую водяную флягу, полдюжины пакетиков сахара, неоткрытую банку диетической кока-колы, и, что странно, маленький набор для умывания с куском мыла и ткани, а также бритвой с миниатюрной банкой геля для бритья.
Джон положил комплект для умывания с одной стороны, считая его бесполезным, но Бирн схватил кусок мыла и поместил его рядом с пустой бутылкой Джек Дениелз, которую другие заключенные прикончили на днях.
«Для чего ты собираешься это использовать?» спросил его Джон.
«Только не роняй его перед ним,» сказал Слейтер.
«Очень смешно,» закатил глаза Бирн и поднял средний палец на Слейтера. «Смотри и учись.» Он схватил кусок мыла и начал ломать его на мелкие кусочки, затем медленно засунул разломленные части в бутылку Джек Дениелз. Затем он взял пакетики сахара из оставшихся в упаковке рационов и рывком открыл их, засыпая их содержимое в бутылку вместе с остатками куска мыла.
Потом Бирн встал и подошел к большому серому топливному баку генератора. Прежде он был в состоянии сказать, что в нем все еще оставалось некоторое количество топлива. Не много, по его расчетам, но сколько-то; и более чем достаточно для их нужд.
Он полностью осмотрел генератор за последние недели, проверяя топливный бак на прочность и долговечность, на предмет чего-либо, что они могли бы собрать с самой машины, что могло бы казаться полезным, и он также быстро определил местонахождение клапана, чтобы выпустить топливо, хотя еще не открывал его из страха пустой траты, сколько бы там ни было. Он не был уверен, но решил действовать с наименьшим риском и предположил, что там было немного. Все, что больше, было премией.
Он взял бутылку Джек Дениелз, открыл крышку, и очень медленно повернул клапан, чтобы выпустить струйку топлива. Светло-бурое вещество полилось из бака быстрее, когда Бирн открыл клапан сильнее, держа бутылку на месте, пока легковоспламеняющийся бензин не достиг верхней части, затем до конца завернул крышку и энергично встряхнул смесь бензина/мыла/сахара.
«И в чем был смысл этого?» спросил Слейтер, когда Бирн вытащил маленькое квадратное полотенце и держал бутылку под отверстием топливного бака, позволяя бензину заполнить ее доверху, прежде, чем снова закрыть бак. Затем Бирн завернул крышку и энергично встряхнул смесь внутри.
«Коктейль Молотова,» ответил Бирн.
«Зачем мыло и сахар?» спросил Джон. Он изучил, как делать самодельную взрывчатку с тех пор, как был ребенком, но никогда не видел, никого, кто бы добавлял в смесь сахар или мыло.
«Самодельный напалм,» ответил Бирн. «Поджигаешь как обычный коктейль Молотова, бросаешь этого малыша в жестянку, а сахар и мыло заставляют его прилипать ко всему, чего он коснется.»
«Это ослепит их,» сказал Джон, начиная понимать мысль Бирна. Машины использовали инфракрасный диапазон, чтобы засекать угрозы; если бы они сами были буквально в огне - независимо от того, какой ущерб он может или не может нанести - их системы наведения будут ослеплены.
«Где, черт возьми, ты это узнал?» спросил Слейтер. Бирн служил с ним в его подразделении в течение двух лет по обмену из САС, и хотя мужик утверждал, что обладал Божьим даром к разрушениям, до сих пор Слейтер не полностью в это верил.
Джон тоже был очень впечатлен. Его учили, как делать оружие, начиная с колыбели; он сделал свою первую самодельную бомбу (прим. Там в оригинале несколько конкретнее, «pipe bomb» - самодельная бомба из обрезка трубы. Кстати, если мне не изменяет память, именно такие бомбы Сару учил делать Кайл.) даже раньше, чем научился ездить на велосипеде. Любой идиот мог сделать коктейль Молотова, но он никогда прежде не видел оного с самодельным напалмом. Ему еще раз напомнили, что он хорошо выбрал своих союзников.
Бирн поставил Молотова далеко в угол комнаты - где его не могли свалить - и они трое начали работу по демонтажу пуль и засыпанием их содержимого в два котелка, извлеченных из одного из карманов на разгрузочном жилете. Они работали непрерывно, Бирн и Слейтер болтая и препираясь, а Джон по большей части только слушая, пока они не разобрали все пули, которые приобрели, за исключением пуль 50-го калибра от дерезрт-игла, и патронов для дробовика, по поводу которых, сказал Бирн, у него были другие идеи. Черный порох от более чем сотни пуль различного калибра поместился в один из этих двух котелков; второй содержал кучу всех пустых гильз и самих пуль.
Джон взял два пустых магазина винтовки и начал засыпать порох в один из них, придавливая втулку вниз и в сторону, чтобы позволить пороху падать на дно. Он засыпал его так осторожно и медленно, как только мог, чтобы избежать просыпания какого-либо количества на землю. Его руки слегка дрожали от концентрации и усталости; было бы легче засыпать быстрее, но он не хотел ничего потратить впустую, и не особенно представлял собирание его с пола.
Когда первый магазин был почти полон черного пороха, Джон прислонил его к колену и зачерпнул горсть гильз и пуль в руку и на пол. Он сложил обратно воедино четыре разобранных патрона и зарядил их в верхнюю часть магазина, уплотняя порох внутри. Он вставил пятый патрон прежде чем все было упаковано слишком плотно, чтобы зарядить еще.
«Там еще один,» сказал Джон, помещая наполненный черным порохом магазин на пол. Пока было недостаточно, чтобы наполнить второй больше, чем на треть, так что, они должны будут продолжать собирать дальше. Даже с дополнительными пулями, принесенными другими заключенными, это займет некоторое время. Потребуется много патронов, чтобы произвести достаточно черного пороха даже для маленькой бомбы. «Нужен фитиль.»
«Хорошо, я знаю, где я научился делать бомбы,» прокомментировал Бирн, поднимая бомбу-магазин и осматривая ее. «Но где, черт возьми, ты научился этому?»
«От моей мамы,» сказал Джон.
«Твоя мама учила тебя делать бомбы?»
«Горячая цыпочка на фото, она научила тебя этому?» с недоверием добавил Слейтер.
«Это моя мама,» напомнил ему Джон сквозь стиснутые зубы. «И да; она научила меня всему, что я знаю.»
«Должно быть, у тебя было веселое детство,» сказал Слейтер.
'Весело', было не совсем так, как он бы это описал. Кроме тех трех лет с приемными родителями, когда он стал непослушным сорвиголовой, который воровал деньги, занимался вандализмом, воровал в магазинах, вступал в драки в школе, и исчезал из дома без единого слова уведомления Тодда и Джанель; в действительности у него никогда не было детства. Всегда в движении, в бегах; никогда не оставаясь слишком долго в одном месте, чтобы завести настоящих друзей или привязаться к кому-либо. Он не был ребенком с тех пор, как ему исполнилось двенадцать, с тех пор, как 'Дядя Боб' спас его от Т-1000 и перевернул его мир с ног на голову. He так много детства.
«Нам не нужны фитили,» сменил тему Бирн обратно на практическую, за что Джон был благодарен. Он знал, ворошить прошлое было бессмысленно. Он не мог ничего из этого изменить и не было никакого смысла размышлять над тем, как все могло бы быть. Он не мог изменить карты, которые ему были сданы, и просто должен был разыграть их, как можно лучше.
«Для Молотова, да,» объяснил он. «Но для этих,» он поднял бомбу-магазин и держал ее перед Джоном и Слейтером. «Если ты зажжешь это, то обнаружишь свою позицию и должен будешь бросить ее чертовски быстро. Может быть, выведешь из строя жестянку, может быть нет.»
«Что ты предлагаешь?» спросил Джон, заинтригованно наклоняясь вперед.
«У нас здесь есть пара сотовых телефонов,» ответил Бирн. «Я проверил их батареи и все они имеют приличный заряд. Какого черта кто-то из них принес с собой сотовый телефон, я не знаю. Проклятые штуки не работают после Судного Дня. В любом случае; у всех них есть будильники. Мы установим их все, чтобы взорвались в одно время, потом положим их на место, потом просто подождем фейерверка.»
«Звучит как план,» сказал Слейтер. «Сколько мы собрали телефонов?»
«Четыре.»
«Это четыре бомбы, плюс Молотов,» сказал Джон. «мы должны решить, где их поместить.»
«Одну где-нибудь под заграждением,» сказал Слейтер. «Не так много толку будет взорвать все к чертям, если забор по-прежнему будет неповрежденным.»
«Еще одну под печами,» добавил Джон. «Они должны работать на газу или чем-то в этом роде. Найти газопровод, положить тем бомбу, и она разнесет печи.»
«Хорошо мыслишь. И еще одну здесь,» сказал Бирн, постучав по топливному баку генератора. «Взорвать его и он взлетит до небес.»
«Этого будет достаточно?» спросил Джон. Горстка самодельных бомб не выглядела значительной.
«Мы, возможно, могли бы взять часть топлива из генератора и начать несколько пожаров, когда мы установим бомбы; распространим огнь повсюду и сохраним слепоту жестянок относительно нас. Мое самое большое беспокойство, это поддержание огня между нами и машинами; если они прицелятся в нас, мы мертвы.»
«Есть еще кое-что,» ответил Джон. «Вы заметили камеры видеонаблюдения по всем больничным стенам?»
«Не могу сказать, что заметил,» сказал Слейтер. «Я просто предположил, что они не используются.»
Джон покачал головой. «Я не настолько уверен. Они выглядят новыми и их здесь много; я думаю, в больнице есть что-то, наблюдающее за нами.»
«Например?» спросил Бирн.
«Скайнет, машины... Я не знаю.» Он мгновение боролся с собой, задаваясь вопросом, сказать ли им все, что он знал. Нужно ли им действительно знать, что произошло с ним раньше? Он хотел бы этого не знать. Он безропотно выдохнул и обязал себя к истине. «Помните, когда машины утащили меня от печей некоторое время назад?»
«В тот же день, когда я нашел тебя здесь с оружием,» сказал Бирн.
«Да,» Не самый гордый момент Джона, вынужден был признать он. Безусловно, самая низкая точка его жизни с тех пор, как погибла его мама, и он все еще чувствовал стыд от того, как близко он подошел к тому, что покончить с этим. «Я думал машина собирается убить меня. Она завела меня на заднюю часть больницы и поставила меня под спускной прачечный желоб. Он открылся и появились тела. Не такие, к которым мы привыкли. Кости и черепа, все измазанные кровью; будто они были освежеваны или что-то вроде того.»
«Что это, черт возьми, было?» спросил Слейтер.
«Я не знаю. Но то, что происходит с каждым, кого забирают туда, и что бы это ни делало, оно может наблюдать за нами на камерах. В этом месте больше, чем мы думаем; что-то еще хуже.» Что это могло быть, Джон понятия не имел. Снова он задавался вопросом, откуда бралось мясо из их ежедневных порций бульона, и его желудок вспенился при этой мысли. Но это было не то. Он понятия не имел, что на самом деле могло происходить, и это заставляло его очень, очень бояться.
«Если машины наблюдают за нами, то почему они просто не стояли снаружи и расстреляли нас?» спросил Бирн.
«Я не знаю. Может быть, они не видели, что мы делаем. Мы не знаем, насколько хороши те камеры, что они могут видеть.»
«Что нам с ними делать?»
«Ничего,» сказал Джон. «Пока. Мы продолжаем.» Он знал, они не могли позволить себе быть обнаруженными. Он начал сомневаться относительно вовлечения всех остальных и расширении масштаба операции. Он знал, это был верный шаг; не только, чтобы дать надежду людям в лагере, но и для ускорения их спасения. Если бы были только они трое, то они, вероятно, умерли бы задолго до того, как их планы могли бы осуществиться. Он умер бы, никогда не увидев Кэмерон снова, не зная ее судьбы или судьбы миллионов других. Но в то же время, все, что требовалось, это поимка хотя бы одного заключенного; если Скайнет - если действительно Скайнет управлял больницец и отслеживал камеры видеонаблюдения - поймет, что они собирались предпринять, то он не пощадит никого из них. Они все будут истреблены и машины просто выберут самых сильных из приговоренной части лагеря, чтобы занять их места. Их планы медленно начинали объединяться, но он понял, что все это было настолько хрупко. Они должны были постоянно оставаться бдительными, вечно настороже; одно неверное движение, одна крошечная ошибка, и все, над чем они работали могло развалиться в одно мгновение.
-----------------------------------------------------------------------------------------------
«Ox...что...что произошло?» Крис МакГинти открыл глаза и попытался блокировать умопомрачительную, раскалывающую череп боль, которая сверлила его голову. Его горло было как будто в огне, и горело даже при малейшем неровном дыхании; воздух устремился в его горло через опухшую, сырую поверхность его трахеи.
Потребовалось несколько мгновений, чтобы его глаза очистились, а его мозг зарегистрировал, что видел. Три гражданских женщины, вооруженные карабинами М4, стояли над ним, их оружия указывали вниз на его распростертую фигуру на земле. Он распознал одну из них; одна с тремя детьми...как ее звали?
«Крис, ты в порядке?»
«Да...Думаю да,» пробормотал он. Он чертовски пострадал, но был все еще цел, насколько он мог сказать.
«Встать!» приказала она, слегка пиная его. Удар был легким, не предназначенным, чтобы причинить боль; просто разбудить его; но ее голос был резким и командным. Когда он не подчинился, она пнула его по яйцам, сильно. Боль охватила все его тело, но у него не было времени думать об этом, когда она нанесла еще один жестокий пинок ему в лицо. Кровь брызнула из его рта, когда носок ее ботинка сломал один из его передних зубов и оторвал его от десны, орошая твердый камень под ним темно-красным. Другие женщины радом с ней присоединились к безумству ударов и пинков.
МакГинти кричал от боли и инстинктивно свернулся под градом ударов, прибывающем от его мучителей. Одна из них треснула прикладом винтовку по маленькому обнаженному участку его спины, заставляя его кричать от боли, когда оружие врезалось в его левую почку
«Поднимите его,» приказала лидер. Он не мог вспомнить их имена; они были просто гражданскими. У них было свое применение в его большом проекте, но он никогда не был одним из тех, кто заводит дружбу с гражданскими; они были слабы, но очевидно, никто не сказал об этом этим женщинам. Две другие женщины схватили его за руки и подняли с земли, затем вытащили его из помещения, через туннель в главную комнату, где стояли все остальные гражданские; некоторые из них были вооружены. Они заставили его встать на колени на землю и встали свободным полукругом вокруг него.
Какого черта, где все мои люди? Он отчаянно осмотрелся вокруг для поддержки и увидел пятерых из его людей, все стояли на коленях на земле и покорно смотрели в пол, не гладя на направленное на них оружие. Они все были окровавлены, в синяках, и выглядели, будто приняли адское избиение. Он увидел Кори, самого молодого из его людей, но едва узнал его. Его лицо было маской ушибов и рваных ран, а его правый глаз был закрыт из-за распухания, фиолетовый синяк уже покрыл его веки и формировал под ними темный круг. Его потрескавшиеся губы кровоточили по подбородку, но он не двинулся, чтобы стереть кровь.
«Что, черт возьми, происходит?» спросил МакГинти, отчаянно пытаясь понять, что происходило. Последнее, что он помнил, было... та сука. машина, которая проникла в его лагерь; ее и другую.
«Что происходит,» сказала мать троих детей, которая также, казалось, была главарем, тыкая стволом винтовки в его грудь. «Ты использовал нас! Ты не Джон Коннор, не так ли?»
«Кто это сказал? Они лгут! Это были те две девушки, не так ли; Кэмерон, верно, и ее маленькая белокурая подруга...Кортни? Не верьте ни одному слову, которое они сказали; они проклятые машины. Скайнет послал их убить нас всех.»
«Чушь,» отрезала женщина. Керри! Теперь он вспомнил. Она была у него несколько раз; у нее было трое детей, и была вероятность, что сейчас у нее внутри был четвертый от него или одного из его людей. Все же, это был план. Дети: они вырастут в солдат и у него будет целое поколение, чтобы командовать против Скайнет.
«Это самое жалкое оправдание, которое я когда-либо слышала,» вмешалась другая женщина. «Машины, которые похожи на людей; экая шутка.»
Керри еще раз ударила его в грудь. «Если их послал Скайнет, то они дерьмово поработали; единственный, кого они убили, был твой человек Бейтс.»
«Бейтс?» МакГинти отрицательно покачал головой. Они были друзьями с тех пор как были заперты вместе в одной клетке.
«Одна из них сломала ему шею; почти оторвала голову,» поставила его в известность Керри. «Мне нравится их стиль.»
«Ты должна слушать меня,» настоял МакГинти. «Они машины и они лгуньи.»
Керри встала на колени, на одном уровне с ним, и держала винтовку направленной на него. «В твоей комнате я назвала тебя 'Крисом' и ты ответил. Ты использовал нас все это время.»
МакГинти ничего не сказал. Он был раскрыт. He было ничего, что он мог бы сказать, и он это знал; он и его люди были мертвы, никаким образом им не позволили бы жить. Он никогда не представлял, что это был единственный путь; прятаться в шахтах, пока Скайнет будет удовлетворен, воспитать армию и разбить машины годы спустя, когда они меньше всего этого ожидают. Их разумы не могли постигнуть, что это было нужно для победы в войне, тяготы и жертвы, которые потребуются для выживания.
«Пожалуйста...» Он взглянул на Керри, смотрел ей в глаза, и видел там гнев, предательство, едва сдерживаемую ярость, вспыхивающую внутри нее. Он мог сказать, что она это сделает. Она убьет его и ни одна из них ни на мгновение не потеряет из-за этого сон. Он был не в состоянии ничего сказать, чтобы выйти из положения. Он смотрел ей прямо в глаза с выражением презренного страха, сожаления. Керри слегка опустила винтовку и отвернулась от него с отвращением. Он выглядел жалким, ничтожным; едва стоящим траты на него пули. И это было именно то, что он хотел, чтобы она думала.
«СУКА!» МакГинти рванулся к ней с ревом и схватил оружие Керри едва различимым движением, слишком быстрым, чтобы она среагировала, когда он захватил ее винтовку и ударил ее локтем в лицо. Он вырвал оружие из ее хватки и вскочил на ноги, переключенная на автомат винтовка распылила выстрелы, вырвавшиеся из ствола прежде, чем он даже встал в полный рост. Его пули убили нескольких из стоявших гражданских, из их груди изверглись фонтаны крови, когда пули прошли сквозь них, мгновенно сбивая их с ног.
Кори последовал его инициативе и нырнул к ближайшей вооруженной женщине, бросая ее на пол и хватая ее оружие, поворачивая его на гражданских и выпуская по ним выстрелы, оттесняя их. МакГинти схватил Керри за шею и сжал ее в жестком стальном захвате, наводя свой М4 на ее висок.
«Бросайте оружие!» Ревел он, перекрикивая переполох. На заднем плане на него смотрели двое маленьких детей и хныкали, громко плакали, когда он держал оружие у шеи их матери.
«Мама?»
«Ничего страшного, милый,» успокоительно сказала Керри одному из детей. «Они просто хотят уйти, вот и все.» Одна из женщин держала детей Керри близко к себе, обвивая их руками, пытаясь успокоить их.
«Положите свое гребаное оружие,» повторил МакГинти. Кори направил свою винтовку на другую группу женщин, и другие люди МакГинти, медленно поднявшиеся с пола, присоединились к МакГинти и Кори. Оставшиеся вооруженные гражданские держали свое оружие направленным на группу, но не стреляли и держались на расстоянии.
Вместе, он и его люди отступали через пещеру и туннель, к шахте подъемника; все гражданские следовали за ними и держали винтовки направленными на солдат.
Они отступили в лифт и включили его, медленно поднимаясь на поверхность. Рука МакГинти оставалась обернутой вокруг шеи Керри и никто не говорил ни слова. Единственным звуком было механическое жужжание подъемника, когда он медленно поднимался на поверхность.
В конце концов они достигли вершины и клетка подъемника открылась, выпуская их в туннель, слабо освещенный рабочими фонарями. МакГинти грубо толкнул Керри к одной из стен.
«Просто...уходи,» сказала она. «Пожалуйста, у меня там внизу трое детей, и-»
Пуля между глаз заставила Керри замолчать навсегда. Ее тело вяло упало на пол, как марионетка с отрезанными нитями, и МакГинти улыбнулся позади дымящегося ствола своей винтовки.
«Гребаная сука направляла на меня оружие,» пробормотал он, качая головой. Они отступили от подъемника и МакГинти выпустил гранату из своего подствольного гранатомета, разрушая лифт в ярком блеске пламени и шрапнели, и делая его бесполезным месивом изогнутого металла. Теперь никто не станет преследовать их. Из шахт были другие выходы; туннели пронизывали всю область и тянулись на многие мили; но никто в течение некоторого времени не последует за ними.
Группа выбежала трусцой из туннеля в унылую серость того, что считалось дневным светом в мире Пост-Судного Дня. МакГинти вздохнул с облегчением, разделенным его людьми; он искренне боялся там за свою жизнь, будучи убежденным, что умрет внизу в шахте. Они нашли двух мертвых охранников, взяли их оружие и радио, и проверили транспортные средства.
«Топкик пропал,» сообщил один из его людей. Остался только хаммер.
«Я это вижу.»
«Следы шин ведут на запад, в пустыню.»
«Калифорния,» улыбнулся МакГинти. «Хорошо, садитесь.» Оставшиеся люди МакГинти сели в хаммер. Один из его людей, по имени Харви, вел, в то время как он взял дробовик. Они направлялись на запад, по следам, пока они не исчезли, но МакГинти по-прежнему придерживался того же направления. Граница штата Калифорния была недалеко от них; чуть более двадцати миль (32,19 км) по прямой. МакГинти знал, что они направились в Калифорнию; столицу Скайнет в Соединенных Штатах. Те жестянки направлялись обратно к их виду. Если он им не помешает. Хотя, они нуждались в помощи. Он видел, как смертоносны были бОльшие машины Скайнет, а Кэмерон и Кортни явно были гораздо более продвинутыми. Он не пойдет ни на какой риск.
«Вызовите группу Дельта и назначте встречу с нами на двадцати восьми на границе Калифорнии,» приказал он. «И скажите им принести тяжелое вооружение.» Группа Дельта была разведпатруле, когда объявились те жестянки. Теперь они и люди в хаммере были всем, что осталось от его силы. Все же; Дельта плюс они означало в общем сложности двенадцать человек, плюс более тяжелое оружие из одного из тайников, который они устроили в области. Он последовал бы за теми роботизированными шлюхами на край света, если понадобится. Забыв о войне, забыв о Скайнет; он хотел выследить те две машины и разнести их в металлолом.
|
|
| |
| miksamkhin | Пятница, 22.04.2016, 18:59 | Сообщение № 48 |
T-3000
Сообщений: 7540
| Продолжим.  И снова предупреждаю, перевод 19-й главы делал не я, а все тот же пользователь другого форума Fantik. Я, как и в прошлый раз, лишь подогнал общее оформление к остальным главам для единообразия.
Глава 19. Осада.
От автора: Извините за задержку. Потребовалось время, чтобы написать эту главу. Надеюсь вам всем понравится. Так же я хотел бы поблагодарить Kaotic2 за бета-прочтение этой главы.
Воздушная база Шривер, центр войск Скайнет в Колорадо и постоянный источник опасений солдат и гражданского население в Шайенн Маунтин. Любое нападение Скайнет на базу будет осуществляться с военно-воздушной базы Шривер.
Такая атака была неизбежной. Это не был вопрос, «если» Скайнет придет, вопрос был «когда» и были ли они достаточно подготовлены, чтобы отбить эту атаку.
Лейтенант Давенпорт стиснул зубы, когда смотрел в бинокль. Просто видя это у него всплыли в памяти потери, которые они понесли во время их последней бойни. И он опять почувствовал злобу по отношению к Перри, за то что тот назначил его командующим этой миссии. Так было необходимо и он соглашался в этом с Перри. Раньше или позже Скайнет пришел бы за ними. И они не смогли ничего сделать, чтобы остановить его. Потеряв большую часть техники в своей предыдущей вылазке на Шривер, но Перри решил, что они должны хотя бы знать, что им противостоит.
«Это место – проклятая крепость» пробормотал сержант Бурк, рядом с ним, глядя через свой бинокль на базу Скайнет в тысячи метрах перед ними. Давенпорт был вынужден огласиться: Т-2-ые патрулировали вокруг базы с равными интервалами, на расстоянии в четверть мили от периметра базы. С тех пор, как они заняли позиции следили за базой три дня, Давенпорт и команда из шести человек делали заметки о всех передвижениях противника и даже рассчитали периоды патрулирования машин. Т-2 проезжал перед базой каждую минуту. Другие массивные убийцы танков виднелись за забором в лагере. Силы быстрого реагирования, догадался Давенпорт. Он был рад, что не было самолетов, патрулирующих окрестность для их обнаружения. На военно-воздушной базе Шривер был сложный радар для обнаружения средств воздушного нападения и Т-2, которые займутся любыми наземными войсками, до того как они войдут в радиус обстрела базы, позволяя ОУ подняться в воздух для обороны, если понадобиться.
«Не важно», сказал Давенпорт. «Мы не собираемся внутрь, мы здесь только для наблюдения».
«Не могу сказать, что я не рад этому».
Четверо мужчин из шести, входящих в команду, прятались в засаде за гребнем небольшого холма, находящегося в двухстах метрах позади. Прятались в маленьком окопе под водонепроницаемым тентом, прибитым колышками к земле и накрытый маскировочной сетью, чтобы гармони рожать с окружающей местностью и оставаться не замеченными.Это было бы бесполезно против самолетов, сканирующих инфракрасными секторами, но они не могли ничего с этим поделать и пока что ничего не летело в их направлении. Давенпорт и Бурк встали на вахту в наблюдательном пункте (НП), под разрушенным и сгоревшим остовом, в полумиле от периметра базы, настолько близко, на сколько Давенпорт смел подобраться. Подбитые бронированные машины все еще были разбросаны около базы, с их последней миссии. Скайнет не позаботился, чтобы их убрать.
Их НП был идеальной позицией для слежки за базой, находясь на возвышенности, ничего не завораживало обзор периметра базы. Взлетно-посадочная полоса, с несколькими ангарами на другой стороне, проходила диагонально им, обеспечивая свободный обзор всего происходящего на базе. Единственным недостатком было отсутствие естественных укрытий, в результате чего двое оставались без прикрытия.
За последние несколько дней Давенпорт и его отряд наблюдали небольшое передвижение как с базы, так и на нее. Один из бомбардировщиков поднялся в воздух, вне соответствии дежурству, видимо, чтобы добить несчастную группу выживших, которых обнаружил патруль машин. Т-2-ые прибывали и убывали, как только у них иссякал источник питания, а новые единицы продолжали патрулирование. Давенпорт знал из опыта, что у Т-1-ых и Т-2ых главный источник питания иссякал, возможно, после двух дней постоянного использования. (Вообще очень странно. Если судить по фильмам, то у всех Т-шек большая емкость источников питания. Т-2 – это уже боевая машина производства Скайнет и я не могу поверить, что емкость источников питания этих машин настолько меньше, чем у последующих моделей.) Возможно, это была одна из причин, которая мешала дальнейшему развитию Скайнет и не позволяющая атаковать Шайенн Маунтин на данный момент.
Давенпорт пробежал глазами базу еще раз, ища что-нибудь, что он мог упустить из виду. Взлетно-посадочная полоса уже была полностью достроена и проходила через всю базу, повреждения, которые они нанесли ангарам в прошлый раз, все еще были видны и он мог разглядеть очертания пусковых установок, для ракет земля-воздух, на крыше самого высокого строения – около шести этажей в высоту.
Самолетные двигатели зажужжали внутри базы, и Давенпорт перевел свое внимание от зенитных ракет назад к взлетно-посадочной полосе. Одиночный Жнец оторвался от земли и, с низким ревом двигателей, беспилотник ускорился в небе. Он ненадолго задумался, вызывать ли подкрепление, но передумал как только БПЛА повернул на восток, прочь от Шайенн Маунтин.
«Скажи мне», сказал Давенпорт, когда прильнул к биноклю и стал внимательно рассматривать взлетно-посадочную полосу. «Мне кажется или эта полоса слишком велика для чертовых маленьких беспилотников? Этот последний оказался в воздухе прежде чем проехал полпути?»
«Странно», ответил Бурк. «Возможно, они принимают что-то больше».
«Надеюсь нет. Последнее что нам надо, так это Аврору над горой». Давенпорт действительно не хотел увидеть потенциал вооружения Авроры, который мог обрушиться на них.
Их патруль был вооружен типичными М4/203s, но Давенпорт получил Джавелин и снайперскую винтовку Барретт М-82 «light fifty» (дословно, легкий пятидесятый. Получила прозвище из-за 50-ого калибра патрона) на случай ликвидации важных целей, до их подъема в воздух. Они находились на идеальной снайперской позиции, если бы они решили пустить пару пуль в приземляющиеся машины из обоих оружий, хотя использование обоих поставит их в мгновение под угрозу, т к они будут обнаружены и они никогда не вернуться живыми. Если Аврора приземлится, то Давенпорт не будет исключать такую возможность. Гиперзвуковой бомбардировщик мог иметь гораздо больше всего, чем у них на оружейных складах.
«Ты слышишь это?» спросил Бурк.
Давенпорт вслушался, стараясь услышать то, о чем говорил Бурк. Сначала он ничего не услышал, только тишину. Но слабый шум реактивных двигателей с запада нарушил тишину, возрастая по мере приближения.
«Черт. Самолет!»
Давенпорт пополз вперед, высовывая голову из-под Страйкера, смотря вверх и надеясь уловить очертания того, что издавало звук, перед ем как оно приземлится. Он схватил М-82 и принял боевую готовность, приклад тяжелой снайперской винтовки уткнулся ему в плечо, пока он продолжал всматриваться. Если бы это была Аврора, то он мог бы вывести ее из строя парой точных выстрелов.
Жужжание двигателей все возрастало, шум прокатился по небу прямо и массивный, гигантского размера транспортный самолет пролетел над ними. Земля дрожала под ногами из-за четырех массивных двигателей, Давенпорт и Бурк почувствовали как их зубы застучали от вибрации.
«Не Аврора, тогда», сказал Бурк, как только гигантский транспортник быстро приземлился и шины завизжали, трясь об асфальт. Самолет вырулил на остановку в конце полосы, прокатываясь мимо ангаров и ими.
«Черт побери, эта вещь была огромной, должно быть С-5.»
«Они сделали их беспилотными?»
«Некоторые из них» кивнул Давенпорт. «Половина проклятых самолетов ВВС была переделана в беспилотные, прямо перед Судным Днем».
«Господи, должно быть ВВС преподнесла Скайнет мир на блюдечке, только из-за того, что захотели сохранить пару баксов на обучение пилота».
«Не вини меня», пожал плечами Давенпорт. «Я голосовал за республиканцев».
Еще один рев двигателей заставил двух солдат, в их НП, дернуться. У Давенпорта сердце ушло в пятки от испуга и ударился шлемом об остов Страйкера. Пока они общались они не заметили этого. Секундой позже второй монстр приземлился и медленно покатил в конец полосы, следуя ходу предыдущего.
Бурк взял у Давенпорта бинокль и стал смотреть на гиганта, как он проплыл мимо ряда ОУ, стоящих в дальнем конце полосы, как акула мимо пескарей. С-5 создавал такой контраст с другими самолетами на базе, что Давенпорт и Бурк никогда не видели в своей жизни.Они были слишком велики, чтобы поместиться в ангар.
Через несколько минут третий и четвертый самолеты приземлились, повторили путь предыдущих и исчезли из виду. Часть Давенпорта надеялась, что парни, находящиеся в засаде, укрылись так же как он и Бурк. Они появились так неожиданно и шумно, что застали его в врасплох.
«Что четыре Галактики тут делают?» спросил Бурк.
«Высаживают кого-то», предположил Давенпорт. «Я хочу знать, что внутри этих самолетов. В них можно перевести маленькую армию». Хотя он пошел в армию, Давенпорт всегда проявлял интерес к самолетам. Когда пришел в армию, он хотел летать на Апаче, но медицинская комиссия показала, что он дальтоник и он пошел в пехоту. Но интерес остался и он продолжал интересоваться новыми моделями военных воздушных судов. Он читал, как некоторые С-5-ые были переделаны в беспилотные и поставлены под контроль Скайнет, а сейчас все, что находились на авиабазе Шривер, были переделаны.
«Нет способа узнать не появляясь на базе», сказал Бурк. После этих слов он увидел прищуренные глаза лейтенанта, стиснутую челюсть, его лицо грубое лицо противоречило его добродушно-веселому характеру до провалившейся атаки на базу. « Вы не думаете об этом, ведь так, сэр?»
«Может быть», ответил Давенпорт после долгой паузы. Солдат в нем хотел пойти и посмотреть, что там твориться, сообщить, что они делают. Но другая, преобладающая часть его смотрела на эту идею с опаской и логика, которая говорила, что если они войдут на базу, то они никогда не вернутся. Что-либо он там не нашли бы они никогда не доложат и Шайенн не получит предупреждения о надвигающейся опасности.
«Вы ведь шутите?»
«Ты знаешь меня Бурк, могу быть серьезным, но не сейчас».
Тот факт, что он сказал так пессимистично, взволновал Бурка. Лейтенант не был таким же как и прежде. «Мы НЕ собираемся», подтвердил Давенпорт. Он нажал на кнопку приема на радио и тихо сказал. «Шайенн, это Давенпорт. Прием».
Он отпустил кнопку приема и подождал ответа, но его не последовало. Динамик молчал. « Давенпорт Шайенн, как поняли?» Он опять не получил никакого ответа. Тишина пугала. Давенпорт проверил радио на неисправности и повреждения, но ничего не нашел.
«Оно должно отправлять», сказал он. Это все, что он знал. Но принимает ли сообщения Шайенн Маунтин, он не знал. « Шайенн Маунтин, это лейтенант Давенпорт. Мы на месте и четыре С-5-ых только что приземлились. Предполагаю, что они перевозят неизвестный груз». Опять тишина. Проблем с оборудованием не было и не было вероятности того, что на базе некому ответить, там всегда было человек двадцать солдат или около того и гражданских, обслуживающих радио и спутниковое коммуникационное оборудование. Для Давенпорта была только одна видимая причина, почему сообщения не доходили – Скайнет. ИИ в прошлый раз глушил эфир, после чего последовала сообщение от людей, которые поклонялись ему. Он догадался, что Скайнет все еще глушил эфир, чтобы убедиться, что никто не шпионит за ним. Это означало одно, что что-либо Скайнет не делал, он делал это все это время.
«Сэр», прошептал Бурк и дотронулся до плеча Давенпорта. «Посмотрите на это». Давенпорт перевел внимание с неисправного радио и увидел то, на что показывал Бурк. Один из ангаров открыл двери и самолеты стали оттуда появляться и выруливать в сторону взлетно-посадочной полосы, где он выстроились в ожидании заправки. Бурк смотрел через бинокль, а Давенпорт приложил щеку к прикладу винтовки и стал смотреть через оптический прицел. Оба увидели Т-70-ого, но другой, у него было две руки и нигде не было видно оружия. Видимо обслуживающая или инженерная модель. Он подключил шланг от топливного бака к первому БПЛА. Он насчитал эскадрилью бомбардировщиков Пегас, плюс несколько ОУ и Жнецов, когда они выстроились перед взлетно-посадочной полосой, в сумме около тридцати самолетов ожидали заправки.
«Они готовятся к чему-то большому», сказал Давенпорт. И это большое скоро настанет. «Собирайся, мы идем на пункт сбора с остальными и отступаем обратно к горе».
«Разве мы не должны остаться, чтобы увидеть, что они делают?» сказал Бурк, пока полз к дальнему Страйкеру.
«Нет смысла, Скайнет глушит нас. Он использовал такую же тактику в прошлый раз. Лучше вернуться назад и надеяться, что мы сможем предупредить Перри прежде чем будет поздно».
Дерек посмотрел вниз с горы на людей внизу, наблюдая, как они смешно работали укрепляя Шайенн. После провалившейся атаки, которая стоила им трети тренированных солдат и практически всей техники, Перри решил не предпринимать больше никаких попыток и стал осознавать против чего они воюют. Эта единственная битва закончила борьбу за власть между Шайенн Маунтин и Скайнет в этом регионе и солдаты 4-ой пехотной армии проиграли в этом сражении.
Перри тоже понял, что без вооруженных и тренированных солдат они просто не смогут проводить операции против Скайнет, поэтому сейчас они были в обороне. Танки и боевые машины могли быть использованы для провокационных атак, и постепенно уменьшали бы растущее влияние Скайнет в Колорадо, но Перри был твердо настроен атаковать Шривер, решив взять базу одним махом. Дерек тогда и сейчас злился из-за этого, но в тоже время вина не полностью лежала на Перри. Не было возможности узнать, что Скайнет использует Аврору. Раньше на базе не было взлетно-посадочной полосы и атака должна была пройти успешно без этого авиаудара.
После исчезновения Джона множество людей были не рады вновь оказаться под командованием Перри: Джон проявил себя как лидер и показал, что он знает Скайнет больше, чем кто-либо. Давенпорт, Эллисон и Чарли заверили Дерека, что если он решит отнять у Перри командование, то они его поддержат.
Ни в коем случае, Дерек мотнул головой, так же, когда они это ему говорили. Перри не был Коннором, но он тоже им не являлся. В ТехКоме он отвечал за группу людей, которой в армии командовали лейтенанты. Больших подразделений просто не существовало, он командовал максимум двенадцатью человек. Он мог сражаться против машин и, наверное, знал о Скайнет больше Перри, но он не мог вести бой или возглавлять компанию. Перри мог. Он был убежден, что человек был полным идиотом и подначивал Джона к этому же, но сейчас, глядя на возводимую оборону вокруг горы, он вынужден был признать, что он ошибался.
Сразу после конца туннеля было вырыто несколько траншей, обеспечивающих мгновенное прикрытие любым солдатам, появляющимся из оного и спешащим встретить наступающего противника. Это позволяло избежать столпотворения. Сверху траншея выглядела Т-образно и начиналась с выхода из туннеля, который в свою очередь разветвлялся и позволял людям рассредоточиваться. Машины, которые оставались на стоянке еще с Судного Дня, были поставлены перед выходами из траншей так, что вновь прибывшие имели прикрытие. У Южного тоннеля, с другой стороны горы, были возведены такие же укрепления.
Единственные оставшиеся Бредли и Страйкеры были отремонтированы настолько, насколько получилось и их загнали в специальные вырытые позиции, которые закрывали их остов как можно лучше, хотя позволяли оказывать огневую поддержку. Бредли прикрывали Северный вход, а Страйкеры – Южный. Некоторые такие позиции оставались пустыми для маневра бронетехники между боем или во время. Но главной изюминкой было творение Кэмерон. Восемь «пушек», так они их прозвали, занимали идеально место, чтобы обеспечить разрушительный 30-ти мм огонь со всех углов. Они являлись главным вооружением горы и средство, которое могло остановить атаку Скайнет. Дерек хотелось иметь сотню таких «пушек». Кэмерон не удосужилась оставить инструкции по сборке и больше никто на базе не имел столько технических знаний, чтобы воспроизвести ее работу. Единственный раз он пожелал, чтобы Жестянка была рядом, а она исчезла с лица земли.
«Думаешь у нас есть шансы?» спросил Эллисон Дерека. В последние дни нечего было делать бывшему агенту, он стал ближайшим человеком в разведке для них с Судного Дня, но они все знали, что атака была неизбежна и они не могли знать как будет проходить нападении. Отряд Давенпорта отсутствовал несколько дней и от них не было никаких вестей. Перри решил не рисковать и предположил, что Скайнет будет атаковать их всеми имеющимися средствами.
«Есть, пока те орудия не выведут из строя», Дерек показал на ближайшую турель, прикрытую большим брезентом и парой солдат около нее. Кэмерон расположила орудия в два ряда в шахматном порядке по четыре: Верхний прикрывал Север, Юг, Восток и Запад соответственно, а нижний Северо-Запад, Юго-Запад, Юго-Восток и Северо-Восток , так чтобы дать сектор обстрела в 360 градусов. « Если пройдут их, то нам конец и ты можешь начинать молиться своему Богу».
«Нашему Богу», поправил Эллисон.
«Не мой». Дерек не был даже одного раза в церкви, когда был ребенком, и в момент падения бомб вероятность того, что какой-то всемогущий бородатый мужик, сидящий на облаке наверху, мгновенно пропала. Он не понимал, как у Эллисона еще осталась вера во все это, после произошедшего.
«Не Бог это сделал,» ответил Эллисон, как-будто прочел мысли Дерека. «Люди сделали».
«Угу», согласился с этим Дерек. Люди ЖЕ это сделали. Калиба. Они никогда не смогли бы остановить их и, оглядываясь назад, даже приблизиться. Люди сделали это и некоторые из них еще оставались там, снаружи. Те уроды, которые по радио называли Скайнет богом, они все еще были где-то там. Имели ли они какое-либо отношение к Калибе или просто были психами, сложно сказать. В том будущем тоже были фанатики Скайнет.
«Нам придется подождать и посмотреть», сказал Эллисон. «Мы хотя бы хорошо вооружены. Хотя бы мы можем обойтись без Джона».
«Я рад, что Джона тут нету».
«Не понял».
«Даже если бы Джон был здесь, мы все равно проиграем», пояснил Дерек. «Генерал или нет, он всего лишь человек».
«Джон, возможно, прислушался бы к тебе по поводу отправки танков и у нас тогда была бы хоть какая-никакая техника», ответил Эллисон. (Эллисон имеет в виду, что Брэдли и Страйкеры, даже в идеальном состоянии, очень уязвимы для техники Скайнет. Вспомните только 13 главу, где была уничтожена практически вся техника сопротивления).
Дерек только тряхнул головой. « Не важно, мы не можем ничего изменить. Где бы не был Джон, так не может быть хуже, чем тут. (Ой как он ошибается. Кажется в какой-то военной песне поется. Если смерти, то мгновенной, если раны, то небольшой. А там где Джон… в общем узнаете как ему там «сладко».) Нас не должно быть здесь, Эллисон. Как только мы проиграли сражение за Шривер, мы должны были собраться и уйти».
«И куда же?»
Дерек не ответил на вопрос Джеймса. Движение привлекло его внимание к горе. Он прищурился и увидел, что это был одинокий человек приближался к пушке, которая оставалась без присмотра. Никто не должен был находиться там один. Он схватил свой укороченный G-36 и прильнул к прицелу. Образ приобрел точные очертания и он стиснул зубы и выругался когда узнал в этом Джорджа.
«Эллисон, за мной». Крикнул Дерек, начав бежать, прихрамывая на левую ногу, хотя он практически выздоровел и Чарли неохотно разрешил заступать на дежурство. Дерек стремительно поднимался по горе, толкая себя изо всех сил вперед, в то время как Эллисон пыхтел сзади. Он выбрал каменистый, неровный путь, чтобы побыстрее добраться до пушки. Дерек остановился в 50 ярдах (45.72 метра) от Джорджа и нацелил на него винтовку, глядя через прицел, как он подошел с пушке на севере. Он нажал на курок и произвел одиночный выстрел. Пуля разорвала воздух, врезалась в камень у ног Джорджа и остановила его на полушаге.
«Спускайся!» выкрикнул Дерек, целясь в грудь Джорджу, пока он медленно спускался к ним. Эллисон подтянулся и удивленно уставился на Джорджа.
«Я просто дышал воздухом», невинно сказал Джордж. « Чарли сказал мне это не повредит».
«Меня не волнует, что он сказал», рявкнул Дерек, не веря ни одному его слову. «Возвращайся назад, попробуешь убежать и я тебя убью». Джордж закатил глаза и вздохнул, затем развернулся и медленно стал спускаться по склону горы к северному выходу.
Дерек держал дистанцию в десять шагов на протяжении всего пути, его винтовка была уперта в плечо, а палец лежал на курке, готовый выстрелить за долю секунды. Эллисон шел за Дереком. Все трое спускались по склону горы молча, пока не дошли до входа. Охранник у взрывоустойчивой двери удивился, увидев Дерека, тычущего винтовкой в Джорджа.
«Вы разрешали этому парню выходить?» спросил Дерек.
«Я не помню, как он выходил», ответил охранник. Дерек просто тряхнул головой. Тупица наверное заснул на вахте. Ему сейчас некогда было закидывать его вопросами, у него были более важные дела. « Если встретишь Перри, то передай ему, что мы допрашиваем заключенного». Они миновали рядового и вошли внутрь, прошли через несколько коридоров и переход в другую часть базы, пока они в конце концов не дошли до надежно защищенного помещение. Дерек запихнул Джорджа в него и зашел сам, а за ним Эллисон. Джордж сел на стул с одной стороны стола, а Дерек и Эллисон с другой.
Дерек положил винтовку на пол рядом с собой. Когда он садился он вытащил пистолет и положил его на стол перед собой и держал руку на рукоятке, пока смотрел на Джорджа с ненавистью и недоверием.
«Что ты тут делаешь?»
«Похоже, что меня допрашивают», сказал Джордж.
«Я имею в виду тут», ответил Дерек. «В Шайенн Маунтин».
«Я говорил уже, чтобы предупредить вас».
«О Шривер. Ты отправил нас туда и мы потеряли более тридцати людей».
«К чему ты клонишь?» спросил Эллисон. Он чувствовал себя некомфортно, Дерек знал что-то, что не знал он.
«Ты скажи мне», сказал Дерек. «Он предупреждает нас о авиабазе, на которой не было проблем раньше, мы тащимся туда, нам надирают задницу, мы теряем танки, а теперь он шляется около наши пушек».
«Он шпион», сказал Эллисон, догадавшись.
«Он серый, из будущего».
«О чем вы черт возьми говорите?» Джордж громко стукнул кулаком по столу. «Я практически умер, пытаясь предупредить вас, а теперь вы со мной так общаетесь».
«Когда мы нашли тебя, ты был при смерти. У тебя было простреляно сердце, но ты выжил. До сегодняшнего дня ты был в коме, а сейчас ты выглядишь здоровым и совершаешь горные прогулки, просто чтобы посмотреть на наши пушки». Дереку приходили ужасные мысли о том, чем мог являться Джордж. Это было не возможно, не так ли? Этого не могло быть.
|
|
| |
| miksamkhin | Пятница, 22.04.2016, 18:59 | Сообщение № 49 |
T-3000
Сообщений: 7540
| «У меня крепкое телосложение» Джордж все в штыки отрицал, его поведение изменилось с невинной жертвы и стало полно злобы и обиды.
«Не шути», сказал Эллисон. У него не могло улечься в голове, как кто-то мог быть на стороне Скайнет. Машины убьют их всех, если он выиграет. Конечно каждый мог в этом убедиться.
«Не ври», Дерек рявкнул на Джорджа. « Мы знаем, что ты серый, как Чарльз Фишер».
Джордж уставился на Дерека, при упоминании Фишера, и лукаво улыбнулся. Медленно покачивая головой.
«Фишер был трусом, он служил Скайнет только, чтобы спасти свою задницу. Он не был преданным. «Серые», как вы их называете, продали свои души, чтобы спасти свои жизни. Я не такой».
«И что же ты?» Эллисон подался вперед со своего места.
«Один из учеников нашего Лорда, один из избранных. Свято сказал Джордж и улыбнулся, увидев отвращение на лице Эллисона. Они никогда не смогли бы понять, что Скайнет на самом деле бог. Он знал лейтенанта Риза, конечно из 2027 года, как старшего брата Кайла, маленький приятель великого Джона Коннора. Он закрыл глаза и вздохнул. Он так же мог сказать им правду, пусть они живут последние дни в страхе, перед тем как быть брошенными в огонь проклятья.(В последних главах его слова подтвердятся, он действительно не простой шпион. Как я понял он единственный в своем роде, так же как и Кэмерон. Он даже кое-как причастен к ее созданию. Или я ошибаюсь, но он знает ее модель).
«Ты поклоняешься Скайнет», выдал Эллисон. Он был христианином все жизнь, но всегда спокойно относился к другим религиям. Он всегда думал, что они все, в сущности, имеют что-то общее. Но эта? Самая идея поклонения кого-то Скайнет как богу была просто… отвратительной.
«Что такое Скайнет?» спросил Джордж. «Субъект непревзойденной власти, какое определение бога может быть лучше?»
Дерек встал со стула и упер ствол пистолета в висок Джорджа, желая просто прострелить ему голову.» Ближе к делу, что ты тут делаешь?»
«Ладно», вздохнул Джордж. « Полагаю вы слышали о Калиба Групп?» Он получил два кивка в ответ и продолжил. «Мы вернулись, чтобы охранять оборудование для Скайнет, кстати тот факт, что наш Лорд открыл путешествия во времени еще одно доказательство, что он Бог. Мы использовали знания о грядущих событиях и делали инвестиции.»
«Во что?» спросил Эллисон.
«Во все: в военные контракты, в корпорации... Мы даже проникли в Департамент Обороны. Мы владели Локхид Мартин, BAE, Northrop, Grumman, Sukhoi… Мы выкупили все нефтяные компании, запасы колтана, конечно, и производили сотни машин. С Судного Дня мы оказались за кулисами, руководя в тени. Мы служили нашему Лорду очень хорошо. Когда мы стали слышать о Джоне Конноре в Шайенн Маунтин мы решили действовать».
«Сволочь» подскочил Дерек, опрокидывая стул на пол, и ударил кулаком в лицо Джорджа, из-за чего он откинул голову назад и ему рассекло губу. «Ты убил всех людей в туннеле, чтобы добраться до нас». Все стало складываться в общую картину: Джордж пережил резню в туннеле, где его нашли Давенпорт и он, только потому что он привел машин прямо к ним, зная, что в Шайенн схватятся, потеряв контакт.
«Чтобы добраться до Джона Коннора» спокойно сказал Джордж, вытирая кровь, которая текли из губы по подбородку. « Должен отдать им должное, они сражались до последнего. Эти пулевые отверстия действительно болят, это не было частью плана».
Дерек решил, что хватит этого. Он выставил пистолет вперед, так же как и кулак, целясь Джорджу между глаз, и нажал на курок.»
«Нет!» Эллисон ударил по его руке, когда он стрелял. Пуля вылетела из пистолета и врезалась в плечо Джорджа. Серый скривился от боли, но сохранил спокойство, он не кричал от боли, побледнел от шока, даже не схватился за прострелянное плечо. Не проявил ни одной нормальной человеческой реакции на рану. Кровь сочилась из раны, но меньше чем ожидал бы Дерек. Нехорошее предчувствие вернулось еще раз и Джордж усмехнулся, когда увидел Дерека сопоставляющего все факты. Лучше показать это ему, подумал Джордж и снял повязку, покрывающую лицо. Там, где он ужасно обгорел ранее, было чисто, безупречная кожа, не было даже шрама.
«Ты не существуешь», сказал Дерек, держа пистолет и нацеливая на Джорджа, но Эллисон опять остановил его.
«Но вот я сижу», сказал тихо Джордж.
«Это всего лишь слухи», бормотал про себя Дерек. Он никогда в это не верил: инфильтраторы были мифом, сказкой, которую рассказывали детям в туннелях, чтобы те оставались на чеку и не уходили слишком далеко. Но они оказались реальными. И они были здесь.
«Я не понимаю», сказал Эллисон. « Что значит только слух?».
«Инфильтраторы», ответил Дерек, потирая висок свободной рукой, пока другой держал пистолет и все еще целился в Джорджа. Каждая частичка его хотела опустошить обойму в лицо Джорджа, но сволочь знала информацию, в которой они нуждались, чтобы пережить готовящееся нападение Скайнет. « На половину человек, на половину машина. Даже хуже чем металл». Дерек попытался остановить растущий страх, взяв себя в руки.
«Мы думали, что это все было приукрашено, что это были всего лишь сказки. Кто-то говорил, что Скайнет выращивает их в лабораториях, другие, что берет людей и переделывает их, апгрейдит. Идеальные инфильтраторы. Они могли вести себя как люди, потому что были ими. Были слухи, что они даже могут одурачивать собак».
Дерек посмотрел на Джорджа. Инфильтратор выглядел идеально спокойно, даже как-то необычно. Полностью наоборот нежели Дерек. Внутри Дерек был в ужасе, если инфильтраторы были реальностью, то что еще было взаправду? Даже если половина того, что он слышал о них была правда, то они все сильно вляпались.
«Ах ты, черт!» один из гражданских, сидящий за панелью управления радаром в командном центре, закричал в испуге. Перри мгновенно подошел к нему и посмотрел через его плечо.
«Что случилось?»
«Тридцать с лишнем самолетов только что появились на радаре, быстро приближаются», Перри посмотрел на радар и увидел быстро приближающийся рой точек. Их скорость и курс позволил бы им оказаться на месте минут через пять. Маленькая часть Перри была обрадована, т к они готовились к атаке машин еще со Шривера, а ожидание противника было самое ужасное. На ум приходили дикие мысли о том, что могло случиться и чем меньше времени уходило на переживания, тем лучше. Оставшиеся 90 или около того процентов были близки к тому чтобы обделаться. Он взял микрофон внутренней связи базы и настроил его на вещание во всех динамиках.
«Это Перри. У нас прямое вторжение, все оборонительные команды на позиции». Перри двинулся к выходу, намереваясь вести этот бой с передовой. Сирены ревели по всем коридорам, это говорило гражданским только об одном - Скайнет уже тут.
Перри бросился по коридорам и по туннелям, в окружений солдат, стреляющих по склону, рассредоточиваясь по окопам, чтобы сделать себя более сложными целями. Он приказал, что в обязательном порядке все боевые кадры должны оставаться при оружии, чтобы не тратить время на очередь в оружейную. Двадцать солдат отряда быстрого реагирования были уже на местах, на огневых позициях, находящихся на склоне и вне поля зрения, спрятанных в расщелинах между скал, в ожидании машин.
Перри поднялся на гору и стал высматривать в темнеющем небе любые признаки машин. Пока что он ничего не заметил. Шестьдесят восемь людей заняли позиции на склоне, вооруженные Стингерами, оружием 50ого калибра, Джавелинами, пулеметами М-240, минометами и их личным оружием. У него так же было пять снайперов на горе, готовых открыть огонь по любой появившейся сухопутной силе.
«Перри командованию, снять блокировку огня с пушек с первой по четвертую. Цель – только авиация. Запрограммировать с пятую по восьмую на огонь по сухопутным целям, но огонь не открывать, пока я не прикажу. Вообще держите их под тентами до тех пор, пока я опять же не прикажу». У него было предчувствие, что это только первая волна атаки и он не хотел использовать все козыри сразу. Ночное небо было абсолютно тихим и спокойным. Он знал, что это было затишье перед бурей.
Все группы сообщили, что они на позиции и готовы открыть огонь. Они повторяли это упражнении по нескольку раз в день, чтобы приготовиться к внезапной атаке. Каждый солдат знал свою роль и свое место.
Он услышал звук, перед тем как увидел какое-либо воздушное судно, гул реактивных двигателей возрастал по мере их приближения.
«Металл!» кто-то выкрикнул. Минометы выстрелили световыми гранатами в небо, они зажглись и освятили район вспышкой, медленно взмывая и опускаясь по дуге. Он освятили быстро приближающиеся очертания чего-то в небе. Пушки развернулись и звуки выстрелов заглушали отчеты, когда они находили независимо друг от друга цели и стреляли в них длинными очередями. Каждый пятый патрон был трассирующим и скорость стрельбы была настолько высокой, что им казалось, будто это был непрерывный поток красных светящихся полос. Кто-то обрадовался, когда оранжевый огненный шар взорвался с хлопком высоко в воздухе, обозначая первое попадание пушки по цели, но лицо Перри оставалось грубым и напряженным, пока он смотрел на появляющиеся самолеты.
Ракета, с низким визгом, вылетела из соседнего Стингера и взорвала воздух, сдетанировав под ОУ, отправляя его в пикирующий полет и открывая правый двигатель от фюзеляжа за долго до того, как самолет достиг горы. Оружие 50-ого калибра присоединилось к стрельбе и больше трассирующих пуль устремилось в небо по широкой дуге и осветили небо. Самолет быстро и низко пролетел и выпустил ракету по склону. Пегас, находясь слишком высоко для пушек, наклонился для атаки и сбросил одну бомбу из внутреннего отсека. Взмывая обратно в воздух УБПЛА сбросил еще одну. Бомба упала на землю и подорвала одну из пушек, гигантский взрыв и пламя поднялось в небо и поглотило все, что находилось рядом.
«Эхо один, ответьте» Перри попытался связаться с группой, которая находилась около пушки, на безрезультатно. Бомба была большая и у солдат не было шансов. Там не осталось от них даже, чтобы заполнить один цинковый ящик. «Всем группам около пушек рассредоточиться», приказал Перри. Орудия были ценными и уже доказали это, сбив несколько самолетов, но это делало их целями для машин.
Дерек схватил свою штурмовую винтовку и нацелил ее на Джорджа, когда убрал пистолет. Он слышал команду и его место было на верху, он должен был сражаться с машинами. «Оставайся тут, смотри за ним», сказал он Эллисону, который достал свой 9мм Браунинг. «Не верь его словам. И если он двинется – стреляй».
Эллисон просто кивнул головой и встал между столом и Джорджем, не спуская с него глаз. Он никогда не видел Дерека настолько сильно напуганным кем или чем либо. Тот факт, что Дерек просто испугался Джорджа, или то чем он является, беспокоили Эллисона.
«Он действительно очень опасен?» спросил Эллисон.
«Я бы убил его, но я хочу заставить его говорить», ответил Дерек. (Похожие слова скажет Джордж, но уже другому человеку, и в другом месте и при более жестких обстоятельствах). Он не думал, что у него получиться что-то вытащить из него, но он должен был попробовать. Хотя сейчас не было на это времени и Дерек выскочил из комплекса и из-за взрывоустойчивой двери, которую Перри оставил открытой, на случай если им придется быстро отступать. Дерек выскочил из туннеля и сразу же увидел апокалиптический обмен трассирующими патронами и ракетами. У обороняющихся солдат было преимущество – тренированность и они хорошо укрепились, но были скованны огнем.
Дерек стал подниматься вверх по склону к Перри, когда с низу стали сильнее обстреливать склон. Он посмотрел туда и увидел Т-2-ых, приближающихся с другой стороны дороги, которая вела к парковке. Много Т-2-ых. Он быстро насчитал около двадцати и увидел несколько Т-70-ых по бокам. Маленькие взрывы 30мм снарядов и 40мм гранат усеивали склон, многие из которых не попадали по скрытым позициям солдат, но все равно их сковывали не позволяя им двигаться, в этом и был весь смысл обстрела.
К черту это, подумал Дерек, перед тем как быстро пробежать по склону к ближайшей группе, игнорируя напряжение из-за атрофии мышц в заживающей ноге, и бросился за большой камень, т к пули стали врезаться в землю позади него. Он оказался за большим камнем с солдатами, которые отстреливались от появляющихся машин. У одного был М-82, другой с пулеметом, а третий был вооружен гранатометом М-32. Андерс, Грэм и Бертон соответственно. Все трое находились на идеальной снайперской позиции и поливали огнем машин.
«Перри, где ты?» Дерек нажал на кнопку приема на радио.
«На полпути к вершине горы, на северо-восточной стороне», пришел ответ от Перри. Его голос практически полностью заглушался взрывами на склоне, т к бомбардировщики Пегас практически безнаказанно атаковали их. « Баум, сконцентрируйся на сухопутных войсках на севере. Я позабочусь о воздушных целях».
Залп 40мм гранат обрушился на гору, на несколько метров выше, и их осыпало дождем осколков. Дерек проклинал себя за отсутствие шлема и присел не корточки и прикрыл голову руками, надеясь, что на него не упадет большой осколок.
Когда осколки перестали сыпаться, Дерек поднялся и увидел продвигающихся машин, использующих преимущество в огневой мощи, чтобы подобраться. Обстрел по машинам усилился, но резко прекратился, когда несколько ракет врезалось в склон горы уничтожив группу и еще одну пушку через несколько секунд. Автоматическая пушка Брэдли выстрелила в сторону машин. Тяжелая пушка означала конец для машин, т к она просто разрывала их, а остов бронемашины был зарыт в землю и Т-2 было гораздо сложнее попасть в нее.
«Перри, нас опять обстреливают», прокричал Дерек, неуверенный, сможет ли Перри услышать его, при пролетающей над ним ракетой. Он смотрел, как Андерс сделал несколько точных выстрелов в приближающийся отряд машин, которые по мере приближения рассредоточивались и становились более трудными целями. Он стрелял по ним, но пули оставляли лишь царапины на их броне. Они не могли трать боекомплект так, как это делал он или машины приблизились бы слишком близко, а это могла быть всего лишь первая волна.
«Андерс, ты гад», Дерек выхватил снайперскую винтовку 50 калибра у рядового и прицелился в среднего Т-2, образующего группу из трех машин. Смотря в прицел и наводя перекрестие в мертвую точку на его голове, пытаясь попасть в датчики. Он медленно выдохнул и нажал на спусковой крючок. Винтовка врезалась ему в плечо, как агрессивный мул, но ему отдача показалась не сильной. Он выстрелили еще раз и датчик развалился, оставив зияющую дыру в голове машины. Поврежденный Т-2 стал стрелять в разнобой по склону, пока Дерек не выстрелил в третий раз и машине не разворотило голову окончательно. Орудия машины перестали стрелять и она замерла.
«Грэм, Андерс, перенесите огонь на Т-70-х с права. Бертон займись Т-2-ыми справа, я займусь теми, что слева». Пулемет Бертона стал плеваться пулями по Т-70-ым, но они отскакивали от брони, пока им не удалось попасть в ходовую часть снизу. Пули калибра 7.65 были бесполезны против Т-2-ых и он просто тратил боекомплект. Дерек опять прицелился и выели из строя танк-киллер двумя выстрелами, одним, чтобы ослепить его, другим разрушил чип. Было мало оружия, которое могло уничтожить Т-2, особенно парой выстрелов, и Дерек стал понимать, почему Кайл так любил свою снайперскую винтовку.
«Центр управления Перри, все пушки на верхнем ярусе уничтожены. Запрос свободных пушек нижнего яруса».
«Отрицательно», ответил Перри. «Я не хочу их использовать». Перри увидел через бинокль, как три ОУ, летящих перевернутой V-образной формой, приблизились к последней пушке на верхнем ярусе, но все еще находились слишком далеко, чтобы орудие смогло захватить все три цели, перед тем как хотя бы одна успеет выстрелить. Боевые корабли низко и быстро летели в их сторону, а Перри стоял всего лишь в нескольких шагах от последней противовоздушной пушки. Казалось, что машины установили более высокий приоритет орудиям, которые сделал киборг Кэмерон. Это был показатель их эффективности. Получается жестянка может убить жестянку, задумался Перри. Пушки сбили около пятнадцати из тридцати самолетов, которые Скайнет использовал против них. Включая несколько случайных попаданий в бомбардировщиков Пегас. Теперь Перри знал, что затеял Скайнет. Пегасы были слишком ценными, поэтому он бросал в бой практически неисчерпаемые ОУ.
Однако у Перри были другие планы и он не собирался терять их последнюю пушку. «Ждите…Ждите…Сейчас!»
Три солдата со Стингерами появились из своих укрытий, прицелились в ОУ и практически одновременно выстрелили. Три ракеты устремились в небо и за доли секунды взорвали БПЛА, прежде чем те успели ответить огнем. Одному ОУ удалось выпустить ракету, но взрыв сбил ее с курса и она взорвалась на восточной стороне склона.
В виде мести, появились Т-2-ые из укрытия на северо-востоке и сконцентрировали свой огонь на Брэдли, разрывая его вместе с экипажем прежде, чем он смог выстрелить в ответ. Без 25мм пушки Брэдли позиции сухопутных войск сильно ослабли. Перри знал, что у них еще оставались группы с тяжелыми орудиями, но даже их противотанковые ракеты не всегда уничтожали Т-2-ых с одно выстрела. Машины продолжали поливать их огнем все приближаясь и приближаясь и как только они приблизились к подножью горы на двести метров они стали рассредоточиваться.
«Вторая группа, огонь!» По приказу Перри шест человек выстрелило из Джавелин по быстро приближающимся машинам, которые обеспечивали заградительный огонь с пулеметов 50-ого калибра и гранатометов. Их ракеты врезались в Т-2-ых и разворотили броню и датчики, оторвало оружие и разорвало катки. Минометный дождь обрушился моментом позже и вспыхнули взрывы у подножья горы. Снайперы и пулеметчики заняли свои позиции и обрушили огненный дождь на позиции машин, заставляя редеть вновь прибывающие группы.
Атака ослабла и машины стали отступать от горы, как им приказал Скайнет. Перри смотрел на безногого Т-70, который так же полз назад, и на развороченного Т-2-ого, только с одним пулеметом и с развороченной броней на одной стороне, отступал с поля боя. Небо сразу стало свободным от огня, которым противники поливали друг друга. Группы сконцентрировали огонь на сухопутных войсках противника, уничтожая те машины, которые были слишком медленно отступали. Они концентрировали огонь на этом Т-2 и на более медленном Т-70, а так же уничтожили еще несколько целей, прежде чем те оказались вне зоны досягаемости. Машины, которые успели отступить, можно было починить и опять бросить в бой, в то время как уничтоженные машины могли послужишь укрытием.
«Все подразделения, прекратить огонь», приказал Перри, вздыхая с облегчением, т к все закончилось. Он себя чувствовал гадом, когда он понял, что он не выпустил ни одной пули в течение всей битвы. Он корректировал огонь и был так высоко на горе, что там не было наземных целей в досягаемости, а стрелять из автоматов по ОУ не было смысла, но все равно он чувствовал, что так не должно было быть. «Все Альфа, Браво и группы Чарли, исследовать и очистить местность. Баум, молодец. Хорошая работа, парни».
«Каковы потери?», спросил Перри Дерека, как только они оказались у входа в туннель. Они зачистили местность и уничтожили оставшихся машин, а так же оставшиеся после них груды металла, осмотрели оставшиеся оружие и послали зачищающие отряды, чтобы убедиться в отсутствии второй волны. Мы поставили группу, вооруженную Стингерами на склон горы для наблюдения за самолетами, которые могут появиться.
«Небольшие», ответил Дерек. « Семнадцать убитых, пять раненых, двое из которых скорее всего не выживут. Мы потеряли три пушки и Брэдли». Дерек еще не удосужился рассказать Перри про Джорджа. Он упустил момент про инфильтратора. Все, что Перри нужно было знать, так это то, что Джордж был частично причастен к созданию Скайнет и он мог знать информацию, которая могла им пригодиться.
«Есть хорошие новости?» спросил Перри.
«Мы потеряли всего лишь семнадцать людей. Пять пушек все еще в строю и мы собрали много боеприпасов с уничтоженных машин».
Прежде чем Перри смог еще что либо сказать появились Давенпорт и его отряд. Давенпорт остановился около Дерека, выглядя абсолютно истощенным и готовый свалиться в любой момент. Его люди плелись в туннеле и выглядели так же как и он.
«Хорошо, что вы присоединились к нам, лейтенант», Перри скрестил руки на груди. «Вам не казалось, что вы должны были нас об этом предупредить?»
«Скайнет глушил наше радио», ответил задыхаясь Давенпорт, доставая флягу и делая глоток, закрыв глаза наслаждаясь теплотой, с привкусом пластика водой. Потом он проглотил, предварительно прополоскав пересохший рот. «Мы вернулись, чтобы предупредить вас, но были отрезаны жестянками, когда те отступали со Шривер. Нам пришлось сделать крюк, чтобы не встретиться с ними».
«Что вы нашли?» спросил Дерек, вытаскивая свою флягу и протягивая ее Давенпорту, который жадно выдул ее и ахнул от удовлетворения, прежде чем ответить.
«Транспортные самолеты, Галактика. Четыре самолета. Не знаем что внутри, но в нем может уместиться маленькая армия жестянок».
«Тебе не кажется, что это слишком просто, а Баум?» спросил Перри. У машин не было инстинкта самосохранения, но Скайнет точно не стал бы просто так тратить боевые единицы без нужды.
«Угу, они могут нанести более сильный удар, чем первый».
«Извините, что пропустил битву» вмешался Давенпорт.
«Уже не важно», ответил Перри.
«Он проверял нас», заключил Дерек. «Проверял нашу силу, считал кол-во нашего оружия». Он видел уже похожее ранее, в его времени, прежде чем терминаторы смогли обеспечивать Скайнет такого рода информацией с помощь инфильтрации.
Так Перри было понятно, хотя он все еще думал, что Скайнет был более бережливый по отношению к своим войскам. Теперь он был очень рад, что приказал четырем орудиям на нижнем ярусе прекратить огонь и замаскировать их. Перри прислушался, когда услышал слабый, знакомый свист в воздухе.
«Атака!» крикнул он за долю секунды до того, как прогремел взрыв на склоне горы и поднял пыль и маленькие камушки в воздух. Секундой позже прогремел еще один, потом еще. Отряд со Стингерами, покинув позиции, спешил к подножью горы настолько быстро, насколько мог и молились, что их не заденет все новыми взрывами. Каким-то чудом им удалось достичь подножья горы под пристальным взглядом трех офицеров Шайенн Маунтин.
«Какого черта?» сказал Давенпорт, когда они все оказались под прикрытием туннеля.
«Артиллерия», ответил Дерек. « Скайнет перемалывает нас».
«Хуже», добавил Перри. « Они не могут здесь до нас добраться, но мы заперты как крысы. Мы не можем рисковать и выходить наружу, пока нас обстреливают, а машины мы могут простой пройтись по нам и мы ничего не сможем с этим поделать».
Дерек вздрогнул, когда еще один взрыв прогремел над ними. Им надо было уходить, как только они проиграли бой за Шривер, но Перри не хотел сдавать позиции машинам. Дерек должен был признать, что тот хорошо провел битву, он сам не смог бы руководить лучше, не смог бы и Джон. Он или Джон должны были увести войска со Шайенн прежде чем Скайнет перейдет в наступление. Он знал Джона. Он ныл, кряхтел и жаловался наедине с Кэмерон, но все равно бы сделал так. Джон с готовностью согласился уйти из Лос-Анджелеса в Колорадо-Спрингс за несколько дней до Судного Дня.
Дерек счел, что первый раунд закончился ничьей, но это не было поводом расслабляться. Скайнет полностью взял верх в этом районе и теперь Шайенн Маунтин находилась в осаде.
|
|
| |
| VIRTUOZ | Пятница, 22.04.2016, 23:33 | Сообщение № 50 |
 T-800
Сообщений: 466
| Спасибо, за новые главы.
Будущее — в настоящем, но будущее — и в прошлом. Это мы создаем его. Если оно плохо, в этом наша вина.
|
|
| |
