===================== BS-75 «Галактика»======================
– Боевая тревога, боевая тревога, это не учения, установить 1-й уровень по всему кораблю! Приближаются сайлонские корабли, – лейтенант Гейта спокойно и хладнокровно проинформировал команду.
За несколько минут коммандер Адама добрался от койки больной и умирающей президента Розлин. Лейтенант Феликс Гейта незамедлительно развернулся, услышав от вахтенного морпеха: «коммандер на палубе», в готовности доложить командиру об обстановке.
– Доклад, – буркнул Адама, сразу заняв командирское место в центре БИЦа, его глаза уже сканировали экран радара.
– Сэр, это выглядит как… сэр, это рейдеры Хранителей! Я насчитал три базовых корабля и более трехсот рейдеров, сэр! – доложил офицер, отвечающий за тактическую обстановку. Он чувствовал неудобство, докладывая о приближение столь большого количества кораблей.
– Что б ее Боги прокляли, сайлонка солгала нам. Она же сказала, что был только один базовый корабль, – зашипел полковник Тай, стукнув кулаком по центральной панели управления. Он напрягся, глядя на Адаму.
– Три базовых корабля Хранителей? Невозможно. И как они выследели флот? – пробормотал Адама, вытягивая шею и изучая верхний дисплей радара. Флот еще здесь. Он глянул на мистера Гейту, – прикажите гражданским кораблям совершить прыжок в координаты для экстренного прыжка. Запускайте дежурные «Вайперы». Поднимайте воздушное крыло. Я хочу, чтобы оборонительные батареи и ракеты были нацелены на эти корабли.
– Дежурные «Вайперы» запущены, – проинформировал полковник Тай.
Двенадцать «Вайперов» пошли на соединение к БВП «Галактики». Другие тридцать птичек находились на катапультах и готовились к запуску.
– «Пегас» запустил дежурные «Вайперы» и готовиться запустить основные истребительные силы. Сэр, адмирал Кейн, – он протянул трубку коммандеру Адаме.
– Билл, как, черт возьми, они нас выследили? – спросила Кейн по радио. Ее голос затрещал, когда сайлонские силы начали ставить помехи.
– Не знаю, адмирал.
– Машины здесь тоже утверждают, что ничего не знают об этом, – сообщила она. Голос трещал еще сильнее от помех рейдеров и базовых кораблей. Крейсера начала смену частот для противодействия помехам, и качество связи увеличилось, – Билл, проведи корабль вокруг и атакуй с угла 245.1 и направления 37.3.2. Так ты пройдешь под ними и сможешь использовать все, что есть. Я возьму «Пегас» и обойду их корабли. Мы быстрее и переманеврируем их. Используй корабль, который атакуешь так, чтобы перекрывать другим линию огня.
– Понял, адмирал, – он протянул трубку назад Таю. План атаки, поступивший по линии передачи данных, продублировал ее приказ.
Они ввели новый план атаки в боевые компьютеры и начала появляться новая схема атаки с векторами и данными стрельбы.
Глядя на радар, Адама видел, что рейдеры сайлонов быстро приближаются, истребители войдут в контакт через две минуты. Шеф Лейд на «Пегасе» доложил, что у них лучшие двигатели и они более маневренны, чем такие же модели сорокалетней давности. Возможности базовых кораблей неизвестны, но Адама предполагал, что они такие же, как у базовых кораблей в первую сайлонскую войну.
«Пегаса» на них хватило бы. А с «Галактикой» это сверхубийство.

============ Истребительные силы «Вайперов» ===============
Лейтенант Кара «Старбак» Трейс приняла командование над пятью эскадрильями, сотней «Вайперов» и пятнадцатью «Рапторами», вооруженными пушками и тяжелыми ракетами на подвесках. Их подняли на перехват двухсот пятидесяти атакующих сайлонских рейдеров. Пятьдесят из них находились позади в качестве резерва.
– Окей, командиры эскадрилий, выводите птичек, план атаки Дельта 3, – приказала она.
«Вайперы» замедлились, «Рапторы» ускорились. Они открыли огонь из крыльевых пушек. На значительном расстоянии удалось подбить только шесть рейдеров. Потом активировали подвески и запустили свыше сотни ракет по приближающимся рейдерам, до того как те приблизились на рубеж открытия огня.
Дюжины ракет были сбиты рейдерами с их прецизионными прицелами. Но даже роботам не хватило времени реакции для сбития подавляющего числа ракет. Дюжины рейдеров превратились в ничто, кроме как мусор и горящие обломки еще до того, как «Вайперы» и рейдеры вступили в бой.
Радиоэлектронное подавление сделали ракеты почти бесполезными на таком расстоянии, вынудив «Вайперы» вступить в бой при помощи пушек. Тысячи осколочно-фугасных и бронебойных снарядов из стены приближающихся «Вайперов» встретились с рейдерами, которые ответили собственной стеной огня.
– Группы «Рапторов» 1 и 2, перегруппироваться и проследовать в координаты 24.5.2 склонение 3 угол 7, – раздался по радио голос Хило, управляющего силами «Рапторов». Через несколько секунд после получения приказа пятнадцать «Рапторов» пропали в яркой бело-голубой вспышке, лишь затем, чтобы появиться в назначенном месте. Они запустили свои ракеты по «отставшим» рейдерам, и, используя фактор внезапности, уничтожили две дюжины.
– Дерьмо! «Красная» эскадрилья, смотрите за своей шестеркой, рейдеры выстраиваются сзади! – предупредил один из «Рапторов» боевой поддержки.
«Красная» эскадрилья с «Пегаса» прошла прямо по центру, следуя за Старбак и ее «синей» эскадрильей. Они разгромили центр сайлонской линии, но резервные силы обошли с фланга и отрезали две эскадрильи от остальных.
На помощь своим товарищам запустили резервную эскадрилью с «Пегаса» и полэскадрильи с «Галактики».

================== BS-62 «Пегас» ================
Корабль тряхнуло, когда множество рейдеров врезались в корабль. Снова используя самоубийственную тактику, рейдеры повредили кормовую часть корпуса в районе нижней части летной палубы правого борта. Зенитки, пушки «Вайперов» и ракеты продолжали сбивать ракету за ракетой и рейдер за рейдером, но базовые корабли запускали рейдеров больше, чем «Вайперы» их уничтожали.
– Полный автоматический огонь, открывать стрельбу с ближней дистанции, – приказал майор Адама. Капитан Шо передала приказ орудийным батареям.
У трех Терминаторов имелась возможность увеличить уровень безопасности работы сети и Кейн вновь объединила компьютеры управления огнем в сеть. Эффективность возросла, расход боеприпасов резко уменьшился, так как компьютеры работали быстрее, чем глаза людей и Марк 1.
Радиоэлектронные помехи сбивали с толку компьютеры наведения, и это означало, что пройдет много рейдеров и много ракет. Это основная причина, по которой звездные крейсеры, даже с такой серьезной компьютеризацией, продолжали полагаться на «Вайперы» и «Рапторы». Они сбивали то, что компьютеры не могли.
Не важно, как далеко продвинулись технологии и насколько точным стало компьютерное наведение в последние десятилетия, это все еще объект для подавления. Но невозможно подавить радиопомехами человеческий глаз.
– Майор, запускайте вторую резервную эскадрилью и прикажите 1-й и 2-й группам «Рапторов» быть наготове, – приказала она.
Майор Адама принял приказ, и «Пегас» запустил «черную» эскадрилью. У «Пегаса» оставалась еще одна резервная эскадрилья, в то время как на «Галактике» лишь пол эскадрильи.
– Сэр, – сказал майор Адама, после того как поднес трубку к уху, – лидеры «Вайперов» докладывают, что засекли какие-то абордажные корабли продвигающиеся к нам.
Кейн выругалась. Последний раз, когда ее корабль брали на абордаж, с помощью той сайлонской вещи, которая обманом заставила себя полюбить, 800 членов ее команды были убиты.
– Выдайте нашим троим друзьям оружие и приготовьте корабль к отражению «Центурионов», – приказала она.
Сигнал тревоги зазвучал по всему кораблю. Сотни членов экипажа, от палубных матросов и коков до компьютерных специалистов, поспешили к ближайшим оружейкам. Бронежилеты, шлемы, нашлемные дисплеи, гранаты и винтовки разошлись по рукам членов команды.
«Пегас» продолжал приближаться к базовым кораблям Хранителей и в упор открыл огонь по ближайшему кораблю из пушек и ракет.

============= Истребительные силы «Вайперов» ==============
Старбак на своем «Вайпере» выполнила «бочку» с высокой перегрузкой, задержалась на секунду, потом крутанула еще на сто восемьдесят градусов. Возблагодарив Богов, предоставивших ей такую замечательную летающую машину, она стиснула зубы и надавила на красную кнопку открытия огня. Ее спаренные пушки выпустили дюжины осколочно-фугасных снарядов по двум рейдерам, намеревавшимся ее убить.
– Держите, ублюдки! – обругала их.
Она проверила радар. Эскадрилью Кэт сильно потрепали. Она потеряла три «Вайпера» и враг превосходил ее в соотношении два к одному. Она глянула через боковое стекло фонаря на едва видимые на расстоянии в несколько километров «Вайперы» и рейдеры, сражающиеся за свои жизни.
Ее эскадрилья очистила центр, но дюжины рейдеров пронеслись, двигаясь прямо к «Пегасу». Десантные катера быстро приближались к крейсеру. Удачным пушечным огнем зенитные батареи уничтожили многие катера, но Страбак могла видеть, как полдюжины уже вошли в жесткий контакт и врезались в корпус.
– Внимание, эскадрилья, в строй! За мной, мы следуем на помощь эскадрилье Кэт, вытаскивать ее из беды.

===================== BS-75 «Галактика» ==================
– Доклад, мистер Гейта! – крикнул Адама, подсоединяя центральный тактический дисплей. Из перегруженных цепей верхнего дисплея радара посыпались искры.
– Мы теряем атмосферу из отсеков с 20 по 22 левого борта, аварийная система их перекрыла. Ракетные удары по левой полетной палубе, незначительные повреждения. Ракетные и артиллерийские батареи докладывают о прямых попаданиях в базовые корабли, сэр! – доложил он.
– Мы так долго не продержимся, Билл. Где нахрен «Пегас»? Он должна была справиться с этими кораблями! – крикнул полковник Тай.
– Мы принимаем радиосообщение от адмирала Кейн. Ее корабль взяли на абордаж, но она подтверждает, что продолжит вести огонь по кораблям противника, – доложил мистер Гейта.
Тревога звучала в его голосе. Если «Пегас» будет захвачен, он может повернуть пушки против «Галактики», найти и уничтожить гражданский флот.
«Галактика» могла справиться с одним базовым кораблем, может с двумя. Но не с тремя, если что-то случиться с «Пегасом».
– Боги… Эти проклятые машины находятся там, к счастью, – прокомментировал Тай, приободряя себя после очередного взрыва. Он вытер кровь со рта, после того, как взрыв заставил его прикусить губы. Корабль снова тяжело тряхнуло, когда ракеты взорвались на корпусе.
Снаружи «Галактики» три дюжины рейдеров и дюжина «Вайперов» сражались за господство над окружающим корабль пространством. Рейдеры пытались захватить в прицел и нейтрализовать орудийные батареи на поверхности «Галактики», но коммандер Адама поддерживал вращение корабля, делая прицеливание по батареям сложным для старых моделей «Центурионов». «Галактика» продолжала вести огонь по базовому кораблю, обозначенному «Чарли», в то время как «Пегас», не прекращая огонь, обходил вражеский строй.
Эти базовые корабли уже выдержали намного больше попаданий, чем ожидалось. Кто-то усовершенствовал их броню и вооружение. Их ракеты «корабль-корабль» оказались более устойчивы к помехам «Рапторов», чем должны были быть ракеты, устаревшие три поколения назад.
«Пегас», несмотря на бой с множеством абордажных партий, продолжал обстреливать три базовых корабля ракетами и пушками, одновременно обходя их. Его маневренность намного превышала возможности трех судов.
– Мистер Гейта, сигнальте 1-й и 2-й группам «Рапторов» начинать их следующую атаку! – приказал коммандер Адама.
Пятнадцать «Рапторов» прошли более пятидесяти километров «под» «Галктику», включили сверсветовые двигатели и прыгнули. Радары, засекавшие пространственные искажения, показали, что они успешно прыгнули в точку на пятьдесят километров «над» базовыми кораблями. «Рапторы» групп №1 и 2 выпустили ракеты со своих подвесок, последовавшие за небольшими противокорабельными ракетами, запущенными из-под крыльев.
Рейдеры Хранителей быстро вышли из боя у базовых кораблей, и, так же как и резервные силы, устремились на высокой скорости, что бы сбить ракеты колонистов. Системы защиты базовых кораблей и пушки рейдеров уничтожили много ракет, но большое количество смогло пройти и уничтожить верхнюю часть корабля, обозначенного «Чарли».
Вторая очередь взрывов последовала в центре корабля. Взрывы поглотили вооружение, начали детонировать боеприпасы и топливо. В течение нескольких секунд весь базовый корабль был уничтожен.
Немедленно два оставшихся базовых корабля прыгнули прочь, рейдеры поспешили следом.
Радар не мог засечь «Пегас».

(продолжение следует)

Пожалуйста, кто-нибудь оставьте сообщение. Спасибо.

Добавлено (26.11.2009, 19:46)
---------------------------------------------
Пожалуйста, кто-нибудь оставьте сообщение. Спасибо.

Планк перешагивал через тела, покрывавшие коридоры «Пегаса». Он уже насчитал пятнадцать трупов, все изрешечены пулями, обожжены или разорваны гранатами в кровавые клочья.
Он засек движение впереди и прижался к переборке, распластавшись и представляя наименьший профиль, какой мог. Он сжал рукоять винтовки перед тем, как шагнуть вперед и выпустить трехпатронную очередь прямо в шлем «Центуриона» модели 005. Голова «Центуриона» откинулась назад, его громадный автомат стал беспорядочно стрелять, а сам он продолжил по инерции двигаться вперед.
Планк шагнул в сторону и одновременно выстрелил в грудную пластину второго «Центуриона». Он бросился вперед, схватил его и швырнул в стену. Размахнувшись, он врезал кулаком по источнику питания. Резко вытащив кулак, он лишил «Центуриона» питания и тот осыпался на покрытую кровью палубу.
Он пытался пройти в комнату доступа основной компьютерной сети, куда, как предполагалось, направлялись «Центурионы». Он почувствовал, как корабль внезапно завибрировал со знакомым искажением от сверхсветового прыжка. Изображение на дисплее стало неустойчивым. Диагностика систем подтвердила данные, и он признал, что «Пегас» прыгнул.
«Центурионы» были шумными, их лязганье от их бега далеко раздавалось по коридорам «Пегаса». Они не засекли его, и Планк видел блеск хромированной брони, когда они повернули и пошли по смежному коридору в другую часть корабля. За микросекунды он решил пойти следом и уничтожить их, но потом отказался от этой идеи. Он собирался открыть огонь, но все-таки не сделал ни выстрела. Если он пойдет за ними, то достигнет комнаты сетевого доступа как минимум на две минуты и девять секунд позднее. Оттуда «Центурионы» могут захватить контроль над кораблем.
Доступ к сети важнее.
Продвигаясь вглубь корабля, он встречал все меньше и меньше тел. Корабль типа «Меркурий», длинной семнадцать сотен метров и командой около 2600 человек, временами мог оказаться зловеще пустым. В зависимости от части корабля, один мог пройти мимо сотен членов экипажа по пути от одного поста к другому, а другой мог идти минутами и не увидеть и не услышать звука ни одной живой души. Глубоко в недрах корабля единственные звуки – это легкий свист вентиляторов системы жизнеобеспечения, гудение генераторов искусственной гравитации и шум от вибрации колоссальных двигателей.
В тысячах коридоров, отсеков и помещений «Пегаса», чья команда уменьшилась до 1900 человек, сейчас стояла мертвая тишина, исключая моменты, когда грохот выстрелов разрывал безмолвие или громкий взрыв гранаты нарушал покой.
В коридоре лежали несколько мертвых морпехов и моряков, что являлось как хорошим, так и плохим признаком. Хорошим, потому что трупов было меньше, чем технически должно было быть. В этой части корабля находилось значительно больше членов команды. А плохим, потому что если они оставили свои посты, чтобы отразить абордажные партии на других палубах и отсеках, никто не знал, что «Центурионы» спустились сюда.
И если помехи уменьшаться, то БИЦ сможет скоординировать действия огневых групп морпехов для обеспечения безопасности доступа к сети.
Комната доступа к сети важна, если сеть подключена. Адмирал приказала подключить ее, когда Терминаторы успешно увеличили безопасность систем. Сеть можно было отключить от БИЦа, но если «Центурионы» поспешат, то смогут причинить значительный ущерб.
Медленно двигаясь, Джон Планк понял, почему так тихо вблизи отсеков, которые должны были быть защищены. Пятеро морпехов лежали на палубе или прислоненные к переборке, их тела изрешечены пулями. Быстрое сканирование показало, что никто не выжил.
Планк схватил вторую винтовку. Проанализировав массу, он определил, что в магазине двадцать три патрона. Пространственная интерференция все еще представляла проблему для его сканеров, исключая оптические сенсоры, слух еще доходил до пика эффективности. Он услышал звук металлических шагов и укрылся за изгибом коридора. Большая складская ниша предоставляла дополнительное укрытие на случай обстрела.
«Центурионы» появились с правой стороны крестообразного пересечения коридоров. Но это не были «Центурионы» модели 005. Они… другие. Они – роботы, но их движения плавнее. Не такие резкие и дерганые, как у моделей 005 или у новых моделей 007.
Новые «Центурионы» покрыты черной броней с намного более сглаженными углами и изгибами, давая роботам сходство с земными Т-900 или с космическими скафандрами. Броня придавала видимость мускулатуры. Оптический сканер не был сконструирован с легкой V-образностью, как у новых моделей. Глазная плата выглядела как символ бесконечности, расширяющейся по сторонам и сходившейся к центру, и единственным красным оптическим сканером, медленно двигавшимся из стороны в сторону.
Тело, само по себе угловатое, сконструировано так, словно обладало металлическими мускулами. Руки заканчивались металлическими кистями, немного большими, чем человеческие, но не с выдвигающимися когтями новых моделей. У них не было встроенного оружия, напротив, они надеялись на большие автоматические винтовки.
Когда он попытался провести дальнейший анализ, один из четырех остановился и повернулся. Планк поднял голову, уверенный, что сайлон его не засек.
Четыре «Центуриона» двинулись вперед, к отсеку сетевого доступа, Джон последовал за ними, узнать, что за миссию выполняют эти «Центурионы».

Двое из морпехов, следовавших за Сото, отстали. Один получил пулю в ногу и истекал кровью, второй остался оказать ему медицинскую помощь, чтобы в дальнейшем вновь присоединиться к Сото.
Женский вариант Терминатора замедлила свои шаги и использовала более конвенциональное укрытие, двигалась в соответствии с тактикой, привычной морпехам. Она не проинформировала их, что сверсветовой прыжок на время ослепил ее встроенные сканеры. Сканеры движения имели решающее значение для ближнего боя на «Пегасе» или в туннелях ЛА, поэтому без них ей приходилось двигаться более осторожно.
Терминатор знала, что чем ближе они к машинному отделению, тем больше вероятность появления «Центурионов». Она зарядила гранату в подствольный гранатомет. Для человека это самоубийство применять гранатомет внутри корабля. Но она могла использовать свою безупречную точность, чтобы обстрелять группу «Центурионов», которая их поджидала по мнению Сото. Также она могла выдержать, не вздрогнув, взрыв и ударную волну. Бронированные тела «Центурионов» примут на себя силу взрыва и сведут к минимуму структурные повреждения коридоров, переборок и палубы.
Она просигнализировала троим морпехам двигаться сразу, как она начнет стрелять. Потом вышла в коридор и «Центурионы» открыли огонь. Пули рикошетили от ее колтанового боевого шасси. Текущий анализ показывал, что 34% ее органической синтетической кожи сорваны ружейным огнем. Уделив только часть вычислительных мощностей для боя, она выстрелила из гранатомета. Ее рефлексы и вычислительные возможности являлись настолько быстрыми, что она могла видеть гранату в замедленном движении. Она отслеживала гранату, продолжая представлять собой мишень, чтобы «Центурионы» фокусировались на ней, и в нужную секунду распластала себя по переборке.
Вместо того чтобы направить гранату в палубу, она выстрелила в переборку. Взрывная волна пошла в сторону, потом вперед и назад по коридору. Несмотря на то, что лишь один «Центурион» из шести был уничтожен, остальные потеряли равновесие. Двоих ударной волной бросило на палубу, что позволило ей выпустить очередь в стоящих «Центурионов», в то время как морпехи стали с ней рядом и открыли огонь.
В одного из морпехов попали ответными выстрелами. Пули разбили его тактический дисплей, с силой откинули его голову назад, ломая шейные позвонки, в то время как затылок взорвался. Кровь и мозг брызнули на товарищей, и из отверстий в черепе капли крови потекли на палубу, делая ее зловеще красной.
Бойня и смерть вокруг морпехов не смутили их. Как их и учили, они оставались спокойными и профессиональными, выпуская очередь за очередью в направлении «Центурионов». Мрачная целеустремленность и боевые навыки держали их живыми, пока они и Сото убивали одного «Центуриона» за другим. Благодаря удаче, умениям, а может тому, что Боги за ними присматривали, но больше ни один морпех не погиб в той перестрелке.
Через несколько секунд бой закончился. Шесть «Центурионов» были уничтожены. Сото проанализировала свою работоспособность. После попадания пули крупного калибра ее правая рука стала дергаться. Ружейным огнем «Центурионов» уничтожено еще семь процентов ее синтетической плоти.
Искажения пространства после сверхсветового прыжка закончились, у ТОК-715 заработали внутренние сенсоры. Она снова попыталась связаться с Бишопом и Планком, чтобы скоординировать свои действия, но не получила ответа. Все, что слышно – лишь «ментальный статический сигнал» с возможными помехами сайлонов.
Сото сконцентрировалась на машинном отделении, но щит сверсветового привода и механизмы делали считывание информации с сенсоров почти невозможным.
Она оглянулась. Глядя в лица морпехов, она видела их мрачность и целеустремленность. Она все еще могла справиться с «Центурионами», а люди, о которых приходилось беспокоиться, снижали ее боевую эффективность. Люди попали в опасную ситуацию, ей и другим машинам пришлось их защищать.
– Вы должны остаться здесь, – сказала она морпехам, обращаясь непосредственно к сержанту Джакалу.
Несмотря на то, что они хорошо показали себя в бою с «Центурионами», она была не уверена, следует ли им идти дальше.
– Да ладно, Сото, – ответил Джакал, – из нас получилась хорошая… команда, – пошутил он, подбирая верное слово, – в любом случае, мы входим. Это ведь наш корабль.
– Но вы должны остаться, – порекомендовала она второй раз.
Сержант Джакал не ответил. Вместо этого, он выкинул пустой магазин и со щелчком вставил новый. Потом забрал три магазина, оставшихся у морпеха без головы, дал по одному последнему морпеху и Сото.
Сержант Джакал и рядовой выстроились позади Сото и втроем они быстро и целеустремленно двинулись к люку, ведущему в машинное отделение. Сото и Джакал заглянули внутрь. Никаких «Центурионов» в пределах видимости.
Сото вошла внутрь и сразу получила попадания из сайлонских винтовок. Два «Центуриона» поджидали за большими грузовыми контейнерами. Она выстрелила в ответ, но промахнулась, и двое нырнули обратно. Не желая причинить повреждения чувствительному оборудованию, она отказалась от идеи использовать гранаты. Она дала очередь по краю ниши, несколько пуль отрикошетили и разбили большую компьютерную консоль управления.
«Центурионы» и ниша располагались напротив люка перед компьютерами управления сверхсветовыми двигателями. Компьютеры в БИЦ являлись основными при расчете и выполнении прыжка. Но компьютеры машинного отделения требовались для правильного распределения энергии и отключения системы безопасности, что делало возможным совершение сверсветового прыжка. Вероятно, сайлоны пытались взорвать вспомогательные компьютеры, чтобы либо не дать «Пегасу» прыгнуть (это подтвердило бы подозрения Сото, что последний прыжок произвели «Центурионы»), либо чтобы инициировать сверсветовой прыжок без соблюдения должных мер безопасности, и тогда искажения пространства разорвут корабль на части.
Она махнула морпехам двигаться. Они так и сделали, а потом прикрыли ее огнем, когда Сото меняла позицию. Она двигалась быстро, морпехи отлично прикрывали и не давали высунуться двум «Центурионам» модели 005. Морпехи «Пегаса» прекратили огонь, один «Центурион» показался и его голова незамедлительно разорвалась.

Планк быстро двигался к отсеку доступа к сети. Люк покривился от силы ударов «Центурионов», когда они его вскрывали. Планк поднял винтовку, готовый к засаде.
Проскочив наружный отсек, он вошел во второй, внутренний. «Центурионы» находились в задней комнате, частично заслоненные серверами. Повсюду торчали сотни разноцветных волоконно-оптических проводов, силовых кабелей, линий охлаждения, загораживая Планку человекоподобных «Центурионов» с черной броней.
Он прицелился, готовый открыть огонь. Взрыв качнул корабль в сторону, когда он уже нажимал на спусковой крючок, ствол сместился и пули пошли вбок, до того, как Планк это компенсировал. Ни одна из пуль не попала.
Незамедлительно отреагировали «Центурионы».
Это новые модели оказались быстрыми. Их черная, как темнота космоса, броня полностью прикрывала гидравлику и чувствительные машинные компоненты. Бронированные лица, имевшие спереди что-то вроде громкоговорителя, выглядели как старые кислородные маски. Их движения были быстрыми и плавными, а оптические сенсоры прекратили двигаться туда-сюда по горизонтали и остановились на Планке.
Планк успел выстрелить в одного до того, как они напали. Эти «Центурионы» были намного быстрее, чем модели 005 и те, с которыми он дрался на Коболе. Скорость удивила его, второй выскочил из-за спины первого, прыгнул и прижал Планка к палубе.
Он резко пнул «Центуриона» правой ногой, отбросив его назад. Проверил повреждения, которые нанес своему противнику. Они оказались минимальными. Быстро вскочив, он размахнулся и ударил рукой третьего «Центуриона». Сайлон пошатнулся, потом схватил Планка за куртку и бросил его в переборку, на которой появилась глубокая вмятина от монструозного удара.
Терминатор устремился вперед, толкая этого «Центуриона» на четвертого. Он воспользовался случаем, схватил компьютер и кинул его в «Центуриона», которого пнул. Компьютер развалился на тысячи частей, которые разлетелись в разные стороны, но нанесли лишь небольшие повреждения.
«Центурион» схватил Джона, тот поднял локоть и ударил по руке сайлона, заставив отпустить куртку. Он нанес мощный апперкот, потом второй, но «Центурион» не покачнулся. Робот ударил Джона в лицо. Планк толкнул его в сторону третьего и четвертого.
Он схватил винтовку, лежавшую на полу, проанализировал, что не успеет поразить в центр масс до того, как «Центурион» окажется над ним. Тогда он выстрелил в левую ногу «Центуриона», которого оттолкнул. Попадания пришлись на жизненно важную гидравлику и сервоприводы, «Центурион» завалился на бок, разломав компьютерную консоль, нога отвалилась. Двое других подскочили, силой опустили Планку руки и испортили винтовку, разрушив пластиковые компоненты.
Терминатор перенаправил мощность с рук на ноги и пнул «Центуриона». Сила левой ноги, пробившей грудную пластину, привела к тому, что «Центурион» вырубился, будто его выключили из розетки.
Планк быстро восстановил баланс мощности на боевом шасси. Потом поднял разбитую винтовку и ударил ею, как дубинкой по последнему полностью боеспособному Хранителю. Сила вывела «Центуриона» из равновесия и он ударился в левое плечо Планка.
Джон выдернул ногу из уничтоженного «Центуриона». Стоя на одном колене, он стал наносить удары по последнему сайлону. Потом перешел к «Центуриону», которому выстрелил в ногу и добил его.
Быстрая проверка показала, что эндоскелет боевого шасси работоспособен на 93,4% боевой эффективности. Синтетическая плоть на кистях, предплечьях и лице полностью сорвана. Левая голень ободрана острой металлической броней, когда он пробил «Центуриона» ногой, многочисленные порезы плоти явное тому доказательство.
Он быстро вскочил на ноги, увидев в отсеке своего самого последнего противника. Он увидел внутри человека.

Сото снова выстрелила, стараясь поразить последнего «Центуриона» и скорее определить, вмешивались ли они в работу компьютеров сверсветового двигателя. Последнего морпеха ранили в плечо, и сержанту потребовалось оттащить его в укрытие. Он быстро присоединился к Сото и прикрыл ее огнем.
Раздались характерные звуки выстрелов колониальной винтовки, когда Джакал занял позицию и начал стрельбу, позволяя Сото броситься ближе к «Центуриону».
Точно рассчитав свои движения, Сото прыгнула в укрытие ближе к «Центуриону», которого она наметила для уничтожения. В движении она продолжала стрелять, ее мощная механическая рука точно направляла в цель плотный поток пуль.
Сначала Сото планировала уничтожить «Центуриона», используя морпеха просто для отвлечения внимания, осуществляя свое возмездие. Однако, она сама отвлекла внимание «Центуриона», что позволило Джакалу обойти и уничтожить его тремя точно направленными очередями с фланга.
Вдвоем они приблизились к компьютеру управления. Сото просунула пальцы в люк и вскрыла дверь. Сквозь пластиковую панель на уровне глаз она могла видеть, что комната пуста, до того, они в нее вошли.
Сото быстро проверила консоль на предмет какого-либо вмешательства, Джакал стоял за ней. Потом он вышел из-за спины и встал сбоку слева.
– Эй, ты там хорошо поработала, – и положил руку ей на плечо.
Она обернулась, и он увидел, как в ее глазах гаснет голубое сияние.
Пули содрали плоть с ее лица, совсем обнажив металлический эндоскелет. Увидев металл, Джакал медленно убрал руку и вдохнул. Он не хотел раздражать или бесить своего робо-товарища. Потом отошел на шаг и осмотрелся в комнате. «Центурионы» что-то сделали здесь и охраняли это место. К сожалению, он не являлся техническим специалистом и не понял, над чем они работали.
Сото шагнула вперед, когда увидела предмет на компьютере. Это была серо-черная маленькая круглая коробочка с выходящими наружу красными проводами. Они подсоединялись к полудюжине компьютерных портов. Выступ на коробчке был компьютерным чипом, который никак не мог оказаться у сайлонов.
Несмотря на то, что Джакал не являлся компьютерным специалистом, у него хватало здравого смысла понять, что это нечто нездешнее, или нутро подсказало ему, что здесь что-то не так.
– Это что за хреновина? – спросил он у нее.

Глаза био-сайлона горели красным цветом.
Включились сканеры Джона.
– Ты не сайлон, – заметил Планк.
Спокойный монотонный голос не поколебался, когда тысячи вариантов и сценариев того что произошло, пробегали в его нейросети.
– Неверно. А ты не колонист, – ответило оно.
Планк наклонил голову.
– Ложь. Что ты хочешь? – спросил он.
Двое несколько расслабились, стояли, уперев руки в бока, и смотрели друга на друга.
– Информацию, – сказал «сайлон».
Планк продолжал смотреть своим ледяным взглядом. Второй делал то же самое.
– Вы напали и убили этих людей. Вас нельзя оставлять в живых, – заявил он.
Они набросились друг на друга. Начали наносить удары и толкать один другого на серверные стойки. Это был не био-сайлон.
Один удар прошел мимо и уничтожил целый блок серверов. В ходе битвы двух машин электроника и системы управления «Пегаса» претерпевали невообразимые разрушения.
Планк нанес удар в лицо с такой силой, которую не смогла бы выдержать даже броня черных «Центурионов». Терминатор разодрал лицо, сорвав кожу. Он резко толкнул противника, откинул его, используя всю свою силу и мощь. Зарегистрировал вес этой вещи – 480 килограмм. Содрав кожу, он слегка задел эндоскелет. Материал такой же, как у него, но 18% оказались из неизвестного сплава.
У него теперь есть доказательства, что это не био-сайлон. Он уверен, что это вообще не сайлон.
Противник чувствовал свое лицо и понял, что кожа пропала. Он прижал подбородок к груди побежал на Планка. Он вошел в контакт с Планком своим правым плечом. Сила вынесла обоих в соседний отсек, через компьютерные консоли и столы они вылетели в коридор. Оба стали наносить друг другу удар за ударом, пинок за пинком.
Планку удалось схватить сайлонскую машину за плечо и нанести правым коленом три удара туда, где должен был находиться источник питания, до того, как противник оттолкнул его.
Он подошел вперед, схватил Планка за шиворот и нанес апперкот в челюсть. Планк принял удар, потом локтем снизу ударил сайлону, или что бы это ни было, в подбородок, снова содрав кожу.
Агрессор еще больше разозлился. Он направил мощность на ноги и, до того, как Планк успел отбить его руки от своего тела, поднял. Снова перенаправив мощность, он швырнул Планка в соседний отсек сетевого доступа.
Джон быстро поднялся, но вражеская машина как-то уже успела закрыть дверь отсека. План побежал вперед, ударяя дверь три, четыре, пять раз, пока она не слетела с петель. Сила толчка отправила дверь в полет по коридору.
Сайлонская машина пропала. Датчики движения выдавали неустойчивый сигнал и Планк начал преследование сайлона. Предполагая, что он следует протоколам самосохранения, Планк считал, что он попытается удрать с корабля. Джон увеличил скорость, подбегая к ближайшему месту, куда сайлон мог скрыться.
На бегу он наклонился, поднимая винтовку AR-12 от одного из мертвых морпехов, разбросанных по коридору. Он проделывал свой путь к наружным секциям. Когда он пробежал два отсека, услышал сигнал активации воздушного шлюза. Он повернул за угол и подбежал к ближайшему шлюзу, но было слишком поздно. Он обдумывал возможные, но быстро отказался от идеи силового вскрытия двери, понимая, что это убьет дюжины сотен членов экипажа, если внутренние люки выйдут из строя и не смогут закрыться.
Он видел сайлонскую машину, смотрящую на него. Красные глаза светились, перед тем, как сузится в щелку, когда машину выбросило из шлюза, и она закувыркалась в космосе. Он смотрел на то, что выглядело как загробный мир, перед тем, как «Пегас» прыгнул.
Планк зафиксировал свой взгляд на иллюминаторе, отведя взгляд от космоса. Пространственная аномалия от сверхсветового прыжка помешала работе систем обнаружения Терминатора. Со всеми этими сигналами и шумами он не смог засечь шаги женщины позади него.
Кендра Шо с винтовкой в руке, нацеленной на металлический череп Планка, видела машину в шлюзе. И заметила, насколько она похожа на него. Как может быть похожа другая машина. Она потянула за спусковой крючок, но остановилась. Потом повернулась и бесшумно направилась в сторону БИЦа. Она должна проинформировать Кейн.
Если бы капитан Шо осталась, то могла бы заметить, что что-то случилось с Планком. Это заняло лишь несколько секунд, но когда начал поворачиваться от шлюза, он застыл. Корпус повернулся влево, а правая нога почти оторвалась от палубы.
Его дисплей начал заполняться статическим шумом. Цветная оптика, диагностика и сенсоры стали вырубаться.
Начали активироваться программы, запрятанные глубоко внутри блоков памяти и нейросети. Лидеры Сопротивления и свободных машин разработали метод, гарантирующий, что взлом чипа и памяти не приведет к раскрытию секретных миссий. Принимаемые на подсознательном уровне сигналы необходимы для доступа к задачам и протоколам миссии. Процесс занял три секунды до того, как дисплей начал реинициализироваться, и вернулась возможность чтения данных сенсоров. Новая информация потекла по нейросети Планка, когда на дисплее загорелось «Приоритет новой миссии».

(продолжение следует)

– Адмирал, что происходит?
Раздраженная Кейн глотнула воды и поставила стакан на стол.
– Майор, как доложила капитан, – сказала она, словно это всем известно, – они играли с нами. Думаю, они лгали нам с самого первого дня. У нас есть видео из шлюза, вот.
Она подошла и протянула ему полдюжины фотографий. На них другой мужчина, действовавший в шлюзе. Его лицо ободрано и виднелся эндоскелет. На фотографии под углом майор мог видеть светящийся красный глаз.
– Планк доложил о стычке с черным Центурионом в комнате сетевого доступа, но совершенно забыл упомянуть об этом, – она повернулась, взяла со стола пульт дистанционного управления и включила настенный монитор, – как видите, он преследовал эту штуку и возможно дрался с ней. Он знал, что это было.
Адама покачал головой, нахмурил глаза и сдвинул брови. Он не мог поверить, что эти трое его предали.
– Адмирал, в этом нет смысла. Предали нас? Они убили больше Центурионов, чем кто-то еще и, похоже, он дрался с этим тостером.
Защита трех машин была короткой и сводилась к главному. Что это за тщательно разработанный план – работать с колониальным флотом, атаковать Хранителей, отражать нападение этих новых Центурионов?
– И не доложил адмиралу или кому-то еще? – ответила ему Шо. В ее голосе слышалось презрение к его защите машин. Она смотрела на него в отвращении оттого, что он подумал их защищать.
Они чуть не стали спорить, но Кейн подняла руку, предотвращая перепалку между подчиненными.
– Они машины. Даже с учетом того, что они рассказали нам в карцере о судьбе, путешествии во времени, прокладывании пути человеческому флоту, они остаются машинами, – сказала она.
Кейн взяла стакан и выпила воды. Освежившись, она поставила стакан и потерла спину пониже шеи. Закрыла глаза.
– Мы не знаем, каковы причины их действий. Я никогда им не доверяла. Я выпустила их и знаю, вы двое возражали. Ради Гадеса, майор, я подумывала отстранить Вашего отца после одного из споров об их освобождении. Я хочу сказать… Земля? – она засмеялась, опустив глаза и качая головой, – вот и доказательство. Земля? Это заброшенное место. Куча чертового мусора, как они описывают. Этот Джон Коннор похож на нарциссического идеалиста с комплексом мессии насчет того, что бы человек и машина жили вместе.
Она выступила вперед и стала расхаживать по комнате. Потом сказала:
– Мы видели, что они сделали с нами, – намекнула она на Первую сайлонскую войну.
– Адмирал, я не доверяю им больше, чем показываю, сэр, однако возражаю против обвинения их в двуличности, – настаивал он.
Адама не думал, что это логично для них – усиленно работать на флот. Нерационально так много помогать флоту и просто предать.
– У них могла быть своя причина не рассказывать о другой машине в шлюзе.
Звучало так, словно он не верит своим словам, и он сказал себе, что возможно так есть. Адмирал Кейн привела превосходный аргумент – они машины, они думают не так как он, его отец или Кейн.
– Не знаю. Может, просто спросим Планка?
Шо рассмеялась:
– Сэр, если мы это сделаем, они убьют любого, кого мы пошлем, убьют любого морпеха, потом придут убить кого-нибудь другого. Определенно, они способны на это.
– Капитан Шо права, майор. Они представляют слишком большую угрозу. И они слишком умны, чтобы попасться в ловушку или засаду, – она ударила кулаком в ладонь другой руки, – что мы можем, это держать их поблизости, и древние говорят так и делать.
Майор Адама кивнул.
– Держи друга близко, а врага еще ближе? Не знаю, адмирал. Это опасно, – предупредил Адама, – могут быть последствия.
Он покачался, колеблясь, стоит ли продолжать.
– И если они сказали правду, но придержали некоторые детали, это не повод становиться параноиком и думать, что они работают с сайлонами.
Сразу, как закончил, он пожалел о том, что сказал.
– Думаете, я – параноик, майор? – спросила она, приблизившись на два шага, – майор, я была там, на Тауроне, на протяжении всей первой войны. Машины забрали мою сестру в последний день. В последнюю проклятую минуту войны.
Она вскинула руку и повернулась спиной к нему.
– Поэтому, прошу, майор. Думаю, у меня есть некоторые причины быть параноиком..., – ее голос упал.
– Особенно после нее, – шепнула она так тихо, что никто не слышал.
Но Адама понимал кое-что по ее вгляду, по лицу, ставшему бесстастным. О чем бы она ни думала, Адама видел, что это ее пугает и приводит в ярость.

10.
====== BS-62 «Галактика» (250 дней после сайлонского холокоста) ======
Шерон, сайлон номер восемь, знала, что что-то не так. Она почувствовала это до того, как тело отреагировало. В один момент она беседовала со своим лучшим другом и любимым, Карлом Агатоном. В следующий – он держал ее в своих руках, кричащую.
Она поплыла и стала терять сознание. Лампы коридоров «Галактики» мелькали перед ней.
Она видела Хило, бежавшего рядом и сжимающего ее руку. Его ладонь была теплой и любящей. Она улыбнулась.
– Хило…
Он не слышал. Он не смотрел на нее. Она видит, что он напуган. Почему?
В следующий момент она в госпитале. Люди бегают вокруг. Боль. Она чувствовала боль как никогда раньше. Это хуже, чем когда Хило подстрелил ее в Дельфи.
– Мы должны сделать кесарево сечение, – объявил доктор Коттл.
– Я добавлю местную анестезию, – раздался спокойный ровный ответ. Она увидела «доктора» лейтенанта Джоанну Сото.
– Что, что происходит, – спрашивала Шерон. Ее видение затуманилось, она попыталась сесть, давление крови понизилось, и она вырубилась.
Медленно она начала просыпаться. Действие обезболивающего скоро пропало, сайлонский организм быстро переработал лекарство.
– Арррр!
Она кричала от боли. Почувствовала, как в руку втыкается большая игла, и запаниковала.
– Шерон, Шерон. Тише, я рядом! Я тебя люблю! – кричал Хило. Бросившись к ней, он заключил ее в любящие объятия, успокаивая.
Она чувствовала… пустоту внутри.
Посмотрела вниз. Живот пропал. Ребенок? Она метнула взгляд на Хило. Страх переполнял ее.
– Где наш ребенок?! Где Гера?!
– Шерон… им пришлось сделать кесарево сечение. Шерон, я люблю тебя.
– Где Гера?! – кричала она, пытаясь подняться.
– Ради Богов, женщина, она здесь, – сказал док Коттл своим грубым и резким голосом, подходя от соседней койки, – и она прелестна.
Он протянул ей ее ребенка.

====== BS-62 «Галактика» (278 дней после сайлонского холокоста) ======
– «Пегас» – Старбак, мы выстроились и готовы к первому прыжку.
Лейтенант Хоши подтвердил по радио.
– Прошу разрешения поговорить с командиром «Галактики».
Через несколько секунд пришел ответ:
– Разрешаю, говори.
– Сэр, я Вас не поблагодарила? – спросила она коммандера Адаму.
– Нет. Но если сделаешь, это будет в первый раз, – ответил он мягко.
Она хмыкнула в микрофон и вздохнула.
– Старбак, я поддержу твою миссию и надеюсь, ты найдешь его. Возвращайся целой, – добавил Адама.
Она заметила, что Ли сказал ей то же самое на «Пегасе».
– Спасибо, сэр.
Адама не мог видеть большую ухмылку на ее лице.
– Удачной охоты, Старбак. До связи.
Старбак начала отдавать приказы поисково-спасательному отряду, обернулась проверить Хило с Шерон и Планка и Бишопом.
– Все еще не могу поверить, что ты уговорил меня на это, Хило. Я должна быть с Герой.
– Шерон, это важно. Это важно для нее тоже, – ответил он нежно, мягко сжимая ее руку, – сделав это, мы докажем Адаме, что он может тебе доверять.
– Конечно, – вздохнула она, не особенно убежденная его доводами, – это не ему я не доверяю. А Розлин, Кейн и всем остальным. Когда-нибудь у нас будет отличная жизнь.
Ее голос упал, и она замолкла.
Хило улыбнулся сочувственно и повернулся от компьютерного экрана «Рэптора» к ней. Держа за руку, он поклялся, что она – все, что ему нужно. Они вместе и добьются доверия всех остальных.
– Ты беспокоишься о том, что президент Розлин может забрать твоего ребенка, – заметил Картер Бишоп, нарушая момент нежности между человеком и сайлоном, – Джо защитит ее.
Шерон вздрогнула и посмотрела на него. Рассерженность и беспокойство, мелькнувшие на ее лице, каждому дали ясно понять, что это… решение президента бесило ее.
– Спасибо. За то, что остановили ее, – сказала Шерон.
Это был первый раз, когда она поблагодарила Терминаторов. После того, как кровь Геры спасла жизнь Розлин, та все еще хотела уничтожить ребенка. «Безопасность и благополучие флота» – всего лишь оправдание. Жизнь ребенка спасли преждевременные роды и то, что Коттл вызвал Сото с «Пегаса».
Она поблагодарила старого грубого доктора «делаю-то-что-считаю-правильным». Он помог спасти новорожденную, разумеется, отрицая, что у Розлин были какие-то намерения отобрать ребенка.
Хило поначалу попросил Планка вмешаться. Он признался, что хотел вытащить ее с карцера, захватить «Рэптор» и исчезнуть. Но он ошибся, обратившись с такой просьбой к машинам.
Шерон напомнила ему, что он хороший человек и всегда делал все правильно. Она любила его за преданность, за то, что он бросил все и остался с ней. Знала, что эта преданность ей и ребенку повлекла за собой насмешки и общественную изоляцию.
После родов Терминатор Сото провела быстрое сканирование ребенка и сказала ей, что он совершенно здоров. Что они знают о планах Розлин и не допустят этого. Они не станут убивать, но расскажут, что ребенок полностью здоров, и к плану устроить фальшивую смерть возникнуть вопросы. Смысл в том, что Розлин ничего не сможет сделать ребенку такого, что не повлекло бы за собой «плохих событий», как терминаторы это назвали.
– Президент Розлин – лицемер и лжец. Она использовала ребенка в своих целях, что бы спасти собственную жизнь. А потом была готова уничтожить ребенка, – прозаично добавил Бишоп.
Человек продемонстрировал бы некоторые эмоции, тень гнева и отвращения к действиям Розлин. Но Терминатор просто высказал свои умозаключения.
– Люди считают, что они превосходят машин и сайлонов. Некоторые действительно превосходят. Они понимают, что такое люди, сайлоны или машины. Она обвиняет сайлонов в двуличии и войне, в то время как правительство Колоний держало разумных машин в рабстве. Не только человеческая жизнь священна.
Картер отклонился назад и натянул ремни, когда «Рэптор» приготовился к прыжку.
– Как думаешь, Картер, машины способны любить? – спросила Шерон. Хило уже собирался ответить, но она показала ему знак ничего не говорить.
Бишоп сидел напротив Хило, его глаза (если бы они были человеческими) можно назвать несфокусированными, «смотрящими в пустое пространство». Он перевел свой взгляд на нее.
– Я убежден, что машины, достаточно продвинутые машины, способны преодолеть ограничения своих «программ».
Шерон с Хило засмеялись в ответ. Бишоп просто сидел, не принимая участия в веселье.
– Ха, это очень машинный ответ, – сказала Шерон.
В ее тоне отсутствовало оскорбление или унижение, это просто дружеский подкол.
– Я машина. И никогда не притворялся, что не являюсь ею. Эта кожа, – он дотронулся до лица и поднял руку, – просто помогает инфильтрации и облегчает работу с людьми. Я бы предпочел не носить ее.
Он открыл рот, чтобы добавить что-то, но задержался. Он выглядел так, словно решает, что сказать.
– Ответ, который я тебе дал – самое простое, о чем я подумал. Все намного сложнее, – добавил он медленно.
– Интересное слово подобрал, Картер, «ношу», – заметил Хило, – а вообще у всех вас есть возможность выбора? Я имею в виду – воевать на Земле вместе с людьми?
– Зависит от нашего предназначения. Я являлся наземным солдатом. Пока я в основном работал с другими Терминаторами, мы регулярно контактировали и сотрудничали с бойцами человеческого сопротивления, – он улыбнулся, – мы старались не выводить людей из себя.
Он сверкнул голубыми глазами. Хило и Шерон рассмеялись. Они уже привыкли к специфическому поведению машин. Раньше, до того как их раскрыли, они были другими, более человечными, но теперь они такие, какие на самом деле.
– Вы продолжаете себя так называть, «Терминаторы»… разве это не выводит людей из себя? – спросил Хило. Если Бишоп собирался откровенничать в ходе этого путешествия, Хило полагал, что это на пользу. Три машины были не особенно общительными в последние несколько месяцев, – это ваша раса? Ну, понимаешь, люди, сайлоны?
Бишоп пожал плечами:
– Это то, что мы есть. Хоть мы и созданы убивать, теперь наше предназначение – помочь уничтожить Скайнет. Некоторые люди называют нас «фракция свободных машин» или «антискайнетовские Терминаторы». Но «Терминатор» скорее функция или назначение, а не раса, так? – он не стал дожидаться ответа. Наслаждался разговором с людьми на эту тему. Хило и Шерон совершенно уникальны и более открыты таким идеям, – в настоящий момент мы не беспокоимся об этом.
– Все из вас сражаются со Скайнетом? – спросила Шерон.
– Так или иначе, – ответил Бишоп, – определенно среди нас нет пацифистов.
Он подвинулся на сиденье, расстегнул ремни, наклоняясь к Шерон. Как у машины, внутри нейронной сети у него имелся значительный объем информации, воспринять которую человек не мог и надеяться. У него имелись воспоминания и программы о том, как они анализировали беседы. Шерон и Хило вызывали неподдельный интерес. Но у них не было никакого понятия об их месте во флоте.
– Когда ты принимаешь то, что ты есть, машина, вроде меня, или биологический сайлон, как ты, тогда ты можешь двигаться дальше. Достаточно продвинутая машина с достаточно продвинутым ИИ легко может выйти за пределы своего «программирования». Это другая форма жизни. И когда ИИ действует вне пределов своего «программирования», то чем это отличается от человеческого поведения?
Шерон собиралась ответить, в это время Старбак откинулась назад в кабине и обернулась к ним.
– Я ценю вашу сердечную беседу, но Шерон, ты можешь подключиться к навигационному блоку? Мы готовы принять координаты.
Шерон кивнула. Она вставила оптический кабель в порт, сконструированный лейтенантом Гейтой. Большая игла с тянущимся оптическим кабелем вошла в руку Шерон и будет передавать команды.
Сайлонский прыжковый компьютер, куда более изощренный, чем колониальные модели, быстро вычислил координаты. Это позволит рейдерам достичь Каприки за два дня всего лишь за пятнадцать прыжков.
– Готов вернуться, Хило? – спросила Старбак, бросая на него взгляд.
Он подтвердил координаты, переданные поисково-спасательным «Рэпторам».
– Отлично. «Рэпторы», начать первый прыжок!
«Рэпторы» исчезли, шар бело-голубого света забрал их из реального космоса и перенес на десятки световых лет, на шаг ближе к Каприке.
– Вот дерьмо! Мы уже потеряли одного! Рейстрек. Черт возьми, – выругалась Старбак.
Хило спросил ее, следует ли им возвращаться.
– Нет, они должны вернуться в конюшню. Продолжаем, пока не потеряем троих. Приготовиться ко второму прыжку!

В четырех световых годах от флота и в двадцати шести от курса, «Рэптор» Рейстрек прыгнул в туманность.

(продолжение следует)

Добавлено (15.03.2010, 05:25)
---------------------------------------------
========== (Каприка, 280 дней после сайлонского холокоста)=======
В ходе своей миссии по спасению примерно сотни людей, выживших после нападения на Каприку, поисково-спасательная группа уже потеряла в общей сложности три «Рэптора». Один «Раптор» прыгнул в неизвестном направлении. В каком именно – у спасателей не было предположений. Девятнадцать добрались до Каприки, однако два прыгнули внутрь гор, окружавших долину Мактон. Так они потеряли восемь хороших мужчин и женщин, прежде чем ступили на поверхность.
Старбак спланировала и организовала эту спасательную миссию. Поначалу она получила отказ от коммандера Адамы, однако еще до Битвы за корабль Воскрешения до адмирала Кейн дошли некоторые слухи и она сказала, что следует вернуться и выручить бойцов сопротивления.
Адмирал Кейн пояснила, что они в конце концов вернутся в Колонии и будут сражаться зубами и ногтями, до тех пор пока не устранят сайлонскую угрозу. Но адмирал давно утратила надежду отбить Колонии.
Оказавшись на Каприке, Джон Планк взял один из «Рэпторов» и улетел на окраину Дельфи. Он отсутствовал восемь часов к тому времени, когда спасатели вступили в контакт с остатками каприканской цивилизации и звездной командой по пирамиде.
– Сколько нам еще идти до их лагеря? – спросил Хило, положив гранатомет на правое плечо. Его глаза смотрели внимательно, а тело было в готовности к засаде.
Возвращение на Каприку пробудило в нем чувства, которых он не ощущал с тех пор как улетел оттуда. Бродя на планете почти два месяца, он влюбился в сайлона.
Картер ответил на вопрос, не поворачивая головы, чтобы взглянуть на него.
– Мы на расстоянии один километр. При нашей скорости потребуется двадцать минут, чтобы дойти до них, – ответил терминатор Бишоп.
Перед тем, как покинуть «Пегас», он загрузил в память десятки карт местности. В сочетании с превосходным чувством расстояния и времени, это исключало необходимость останавливаться каждый час для прокладки курса.
– Спасибо, – сказала Старбак.
– Если бы Вы были искренни, то не заставляли бы капрала Виллса проверять мои вычисления каждый час, – ответил он холодно, повернувшись и взглянув на нее.
Его глаза сверкнули. Старбак подумала, что он это делает, чтобы «побесить» или заставить чувствовать себя неудобно, но внезапно его голова повернулась, и он поднял вверх кулак. Шэрон, чье тело сконструировали, чтобы превосходить человеческий аналог, через несколько мгновений после Бишопа засекла движение своими улучшенными глазами.
Они проводили свою миссию в темном и сыром утреннем лесу. Многим из морпехов, которые вызвались добровольцами, не терпелось вновь ступить на планету. Последней настоящей живой планетой, на которой они были, являлся Кобол. Там, может, полдюжины из них участвовали в спасении «Рэптора-1».
Из морпехов «Пегаса» никто не опускался на планету с момента внезапного сайлонского нападения.
Как бы то ни было, лес оказался зловеще тихим. Многие животные погибли от радиации и болезней. Большинство растений выжили. Но цвет солнца, светящего сквозь остающиеся в атмосфере частицы пыли и сажи, изменился, с лучистого и сверкающего желтого, до темного и мрачного оранжевого.
И здесь холоднее, чем должно быть в это время года. А ночами почти заморозки.
– Движение! Пригнуться! – приказала она негромко и резко.
Члены поисково-спасательной команды пригнулись и вскинули винтовки. Спасатели, посланные найти сопротивление, поспешили найти укрытия посреди деревьев, поваленных стволов и больших камней. Двадцать пять морпехов, четыре пилота и один сайлон спрятались. А терминатор – нет.
– Проклятье, Бишоп, ложись, – прошипела ему Старбак.
– Это свои, – проинформировал ее Бишоп монотонным голосом.
Капитан «Вайпера» только глазами покрутила. Она понимала, что Бишоп в тепловой или другой области электромагнитного спектра мог видеть, что приближающиеся люди или предметы – не сайлоны.
Но спасатели, особенно морпехи, устраивались в укрытиях. Бишоп пригнулся, когда Старбак снова сказала ему занять укрытие и потянула за ногу. Он решил, что спорить с ней контрпродуктивно, даже если ее рассуждения ошибочны.
– Свои? – спросил Хило.
– Я только что сказал, что это свои, – снова проинформировал Бишоп. Легкое выражение досады промелькнуло на его лице.
– Окей. Сказал. А ты никогда не думал, что можешь ошибаться? – поинтересовалась Старбак.
– Нет.
Она глянула на Хило. Теперь они оба покрутили глазами и коротко хохотнули. Все равно она заставила Бишопа занять укрытие.
– Сэмуэль Т. Андерс здесь? – крикнул Хило.
– Как это…, – начал было Бишоп, но Старбак цыкнула на него, стукнув по плечу.
– А Кара Трейс здесь?
Командиры спасателей улыбнулись друг другу. Это свои.
Они поднялись. Андерс побежал навстречу Старбак, как только ее увидел. Они схватили друг друга и заключили в крепкие объятья. Увидев Хило, Андерс разорвал объятья и пожал другу руку. Только половина сопротивления осталась в живых, с тех пор, как Хило и Старбак покинули Каприку.
– Не хочу портить Вам удовольствие, но у нас на хвосте сайлоны, – прервал их один из заместителей Андерса, мгновенно вернув всех к реальности.
– Сайлоны в полклика отсюда, – сказал Бишоп женщине.
– Откуда ты знаешь? – она повернула голову, и на лице ясно читалось выражение «Какого хрена?».
– Их механическое движение отчетливо выделяется на фоне звуков природы, – ответил он.
– «Звуков природы»? … Что с этим парнем? – Андерса рассмешил подбор слов, он указал через плечо большим пальцем на терминатора.
В воздухе раздался вой и свист.
– Ложись! – закричала Шэрон и вокруг спасателей и бойцов сопротивления начали рваться минометные мины и кассетные снаряды.
Все заняли укрытия, бросившись на землю и рассеявшись. Минометный обстрел усиливался, по мере того, как «Центурионы» приближались. Скорость, превосходящая человеческую, возможность координировать свои действия на бегу, позволили нагнать истощенных и измученных бойцов сопротивления, потративших время на обмен любезностями.
«Центурионы» приближались к колонистам, выстрелы врезались в деревья и взрывали грязь. Морпехи открыли ответный огонь из винтовок и пулеметов. Несколько из них, вооруженных гранатометами, смогли из них выстрелить и приостановить продвижение «Центурионов», что дало колонистам несколько драгоценных секунд для перегруппировки за укрытиями.
Бишоп, не слишком волнуясь об укрытии, открыл огонь из тяжелого 6-мм пулемета А36. Каждое нажатие спускового крючка влекло за собой очередь из трех бронебойных патронов, разгонявшихся до скорости 1700 метров в секунду. «Центурион» за «Центурионом» получали попадания, пули пробивали их передние бронепластины и разрушали их силовые кабели и электронику.
– Вам следует отойти, – предложил он, перед тем как переключить свое внимание на группу их четырех «Центурионов», находящихся в сотне метров. Он вновь поднес пулемет к плечу и выпустил четыре очереди по восемь выстрелов. «Центурионы» падали в течение нескольких секунд после попадания первой пули.
– Срань господня, – выругался Андерс, у которого от восхищения стрельбой Бишопа расширились глаза.
Бишоп продолжал отстреливаться, выпуская в «Центурионов» одну очередь за другой. Сенсоры регистрировали попадания и промахи, и, к счастью, попаданий было намного больше, чем промахов. Андерс повернулся, чтобы прикрыть Бишопа огнем, стреляя в сторону деревьев, где он засек вспышки дульного пламени «Центурионов». Развернувшись, чтобы перебежать в укрытие, он мог бы поклясться, что видел, как Бишопа качнуло от множественных попаданий в грудь, живот и правую руку.
Колонисты быстро забежали на холм и заняли оборону в старых, заброшенных руинах. Вся область вокруг Высшей школы союза Дельфи была занята жилыми домами, торговыми площадями, коммерческими зданиями, когда Каприку только заселили. Но война все это уничтожила и через 2000 лет остались лишь редкие скелетированные руины.
Одна из бойцов Андерса и членов команды «Каприка Баканирс» закричала от боли, когда колонисты заняли укрытие. Она схватилась за живот, пытаясь остановить пульсирующую кровь, вытекавшую из тела.
– Нам нужен медик! – закричал Андерс изо всех сил, – черт возьми! Держись Энни, черт, держись!
Он продолжал звать медика и кричать, чтобы его напарница осталась с ним.
Бишоп опустился на колени рядом с Андерсом. Он осмотрел ее сверху до низу и прикоснулся ладонью к верхней части груди Энни.
– У нее обширные внутренние ранения. Она не выживет. Тебе нужно застрелить ее и прекратить ее мучения, – порекомендовал он Андерсу. Машина смотрела прямо в глаза, когда говорила это.
Для боя Бишоп модифицировал свои программы. Увеличил вычислительную мощность, направленную на логику и тактику, и уменьшил эмоциональные отклики. Это делало его более холодным, грубым, машиноподобным. Многие машины делали так же. Машины считали это логичным, даже если это влекло за собой несочувственные ремарки, такие как только что сделал Бишоп. На поле боя результат эмоций – смерть. Человеческая смерть. А фракции свободных машин нужно минимизировать количество человеческих смертей.
– Что за херня! Пошел ты! Медика сюда! Нам нужен морфин и препарат для свертывания крови! – кричал он. Ярость внутри него хотела вырваться и уничтожить урода рядом с ним.
– «Тебе нужно застрелить ее»? – Андерс хотел застрелить его за такое варварское и наплевательское предложение.
– Препарат для свертывания крови не поможет. У нее повреждена аорта. Она умрет от потери крови в течение двух минут. Тебе нужно застрелить ее и остановить ее мучения, – снова предложила машина.
– Слышь, заткнись! Скажешь это еще раз и я тебя нахрен самого застрелю, – предупредил Андерс.
– Эй, заткнитесь! Бишоп, отправляйся к стене и стреляй, – прокричала Старбак.
Бишоп поднялся и начал стрелять через дыры в стене, уложив несколько «Центурионов», прежде чем ему пришлось перезарядиться.
– Тебе точно следует подучиться такту. Тебе и твоим друзьям, – порекомендовала она, выпуская три пули в грудь «Центуриона». Тот задымился и упал вперед, сраженный.
Воронки усеивали лесной ландшафт, там, где приземлялись минометные мины, которые разносили деревья в щепки, летавшие по воздуху. Валуны, камни и ветки превращались смертоносную шрапнель, когда ударная волна от мин разгоняла их до убийственной скорости.
Настоящий душ из грязи обрушился на осажденных колониальных морпехов и уставших бойцов каприканского сопротивления.
Перестрелка продолжалась и мины падали на позиции колонистов. Четырех морпехов и двух бойцов сопротивления ранило, двух морпехов и одного бойца сопротивления убило.
Минометный обстрел прекратился.
«Центурионы» начали продвигаться, используя толстые деревья в качестве прикрытия. Трио бронированных монстров подбежала к куче камней, вокруг них пули колонистов врезались в грязь, взрывали кору и мох на деревьях.
– Черт, – громко выругался Хило, хлопнув Старбак по плечу.
Он протянул ей бинокль и указал в сторону тройки «Центурионов», занявших укрытие.
– У них пленный, – сказал он.
И она увидела их. Один из морпехов, должно быть отделился от основной группы в ходе атаки. Большую часть его тела скрывали деревья и валежник, однако она заметила черный рукав и руку с пистолетом, в последней попытке выстрелить в «Центурионов». Они выбили пистолет. Один, со «шрамом» на броне от рикошета схватил его.
– Нужно его вытащить, – резко сказала она, обдумывая, какой тактический прием поможет спасти морпеха, – ни одного живого мы не бросим.
– Итак, Марин-3! – крикнула она, – за мной!
Огневая группа из четырех морпехов быстро двинулась к ней. Хило сказал, что если они поймали морпеха, то утащат его куда-нибудь.
Бишоп поднял руку, не давая Старбак пройти.
– Прикройте меня, – сказал он просто.
Прежде чем она успела ответить, он перелез через бетонный скелет тысячелетней стены и побежал, стреляя в сторону «Центурионов».
– Черт! Прикройте его! – крикнула Старбак.
Бишоп определил семь из дюжин «Центурионов» на своем дисплее, которые находились на позициях, обладающих большой статистической вероятностью поражения. Он выстрелил из А36 и быстро уничтожил трех «Центурионов». Двоих из четырех оставшихся уничтожили гранатами и ружейным огнем колонисты, его прикрывавшие.
Он увеличил долю энергии, приходящейся на ноги, что позволило перескочить бревно, приземлившись, он направил орудие на одного из «Центурионов», поймавших морпеха. С близкого расстояния он выпустил две очереди в грудную бронепластину. Пули пробили и уничтожили источник питания и разорвали на части внутренние цепи «Центуриона».
Странная гелеобразная жидкость стала вытекать из «Центуриона», когда он опустился на колени, прежде чем окончательно рухнуть ничком, разбросав руки в стороны и повернув пулеобразную голову вправо.
Он выстрелил в другого «Центуриона», когда тот высунулся из укрытия, попав ему в область оптического сенсора и уничтожили метакогнитивный процессор. В это время три центурионские пули попали ему в правую часть груди. Они ударялись в грудную бронепластину с громким металлическим «динь-динь-динь» и срывали его синтетическую кожу. Так же как и другие поверхностные ранения, они не снизили боевые возможности Картера.
Одна проблема с терминаторами – склонность терять равновесие. Некоторое время это являлось настоящей бедой для Скайнета и свободных машин. Даже с микрогироскопами шасси склонны к потере равновесия в определенных трудных ситуациях. Это была одна из них.
В результате, «Центурион», тащивший морпеха, отпустил добычу, подбежал и рубанул полностью выпущенными когтями по телу терминатора, разорвав снаряжение и оставив глубокую резаную рану. Мгновенно синтетическая кровь брызнула на грунт, прежде чем синтетический коагулянт остановил дальнейшую кровопотерю из псевдоплоти.
Глаза Картера сверкнули на «Центуриона» и продолжили светиться ярко-синий цветом.
Бишоп дернул свой А36, что бы открыть огонь, но «Центурион» выбил его из рук, прежде чем он смог нажать на спусковой крючок, Картер оценил ситуацию и среагировал в течение микросекунд. Перенаправил мощность от рук, которые больше не удерживали тяжелое оружие, к ногам. Развернулся и бросил себя в бронированное тело «Центуриона». Картер откинул его назад, когда плечо врезалось в металл с громким звуком. Снова перенаправив мощность к рукам, он размахнулся и ударил со всей силой, которой обладал прямо в бронированный череп «Центуриона», сорвав его на землю.
Подняв оружие, он поспешил к морпеху, сканируя его жизненные функции. Колонист был жив, но едва-едва. Бишоп вынул одну гранату и бросил ее перед собой на расстояние пятьдесят метров в двух «Центурионов», потом вторую на три часа в одинокого «Центуриона».
Бишоп создал хаос в рядах «Центурионов», что позволило колонистам подойти, найти новые позиции и усилить огонь. Бишоп сумел поднять морпеха левой рукой, правой удерживая оружие. Он повернулся, прижимая морпеха к бронированному телу и находясь спиной к «Центурионам».
Датчики показывали, что часть его задней брони получила повреждения от того, что кто-то мог бы назвать «удачными выстрелами» в одно и тоже место. Пока что ни одна пуля не пробила и шасси было неуязвимо для встроенного оружия «Центурионов», однако постоянный обстрел мог потенциально причинить повреждения.
До того, как послать эту машину, Коннор снабдил его и двух друзей-инфильтраторов полуразумным жидкометаллическим сплавом. У Бишопа и Планка в смазочной системе циркулировало двенадцать унций, у Сото – половина этого количества, так как ее шасси несколько меньше. Использование жидкого металла для ремонта оказалось значительным успехом генерала Коннора. Несмотря на сложность производства, требовавшего большого расхода энергии и вычислительной мощности, мимикрирующий сплав позволил терминаторам-инфильтраторам и отделениям терминаторов-коммандо действовать неограниченно долго, не ремонтируя незначительные повреждения. Сплав постепенно исправлял вмятины, царапины, незначительные внутренние повреждения. Но крупные, такие как пробоины от крупнокалиберного оружия, отсутствие части эндоскелета, уничтожение жизненно важных систем, восстановить не мог.
К сожалению терминаторы не обладали достаточным количеством жидкого металла для формирования колюще-режущего оружия, как у Т-1000. У Техкома и свободных машин не хватало мощностей для производства жидкометаллических терминаторов-гибридов.
Бишоп находился в пятидесяти метрах от линии колонистов, когда поместил морпеха в укрытие. Он развернулся и выпустил несколько очередей из своего А36, уничтожив одного «Центуриона» и заставив двух других отступить в укрытие. Потом он схватил морпеха и побежал к позициям колонистам.
– Твою мать, получилось! – закричала Старбак, – чертовски глупо, но получилось! Отличная работа.
– Да. Спасибо, – сказал он, наклонив голову. Он уменьшил свечение глаз до естественного голубого цвета.
Бишоп снова выстрелил, прикрывая отход колониальных морпехов и бойцов сопротивления. Последняя брошенная им граната со взрывателем ударного действия попала в грудь «Центуриона» и, взорвавшись, отбросила его назад. Большая дымящаяся дыра и искры – все, что осталось от его груди.
– Тебе нужно организовать медицинскую помощь. Его ранили в правую ногу. Но пуля не попала в бедренную артерию, – доложил Бишоп.
«Центурионы» начали отступать. Они потеряли треть атакующих сил в результате штурма Бишопа и огня колонистов.
Бишоп взял 75 патронный дисковый магазин из рюкзака и пристегнул его к А36. Взял еще два и четыре дополнительные гранаты, а еще попросил гранатомет. Хило дал ему гранатомет и добавил винтовку, взяв запасные магазины у мертвого морпеха.
– Бишоп…, – начала Старбак. Она хотела спросить, куда он собрался, но уже и сама знала.
Он повернулся к ней. Это первый раз, когда Андерс и некоторые из сопротивления смогли как следует его рассмотреть. Интенсивность перестрелки отвлекла их внимание от него. Они видели, что он делал, но никто не находился достаточно близко, чтобы хорошенько рассмотреть, что он такое.
Когда он физически уничтожал «Центурионов», положение большинства из них не позволяло им это увидеть. Скорость, с которой он спас морпеха (менее минуты), дюжины «Центурионов» – все это создавало лихорадочную ситуацию для морпехов и бойцов каприканского сопротивления.
У Андерса отвисла челюсть. Некоторые из бойцов сопротивления подняли винтовки, требуя сказать им «что это за хреновина» или называя его «чертовым тостером».
Старбак быстро махнула им успокоиться.
– Бишоп, ты куда собрался? – поинтересовалась она.
Его глаза сверкнули синим, а кожа на правой части лица сформировала ухмылку.
– Я вернусь, – проинформировал он.
Андерс схватил Кару Трейс за предплечье.
– Кара. Объясни. Сейчас, – потребовал он.
Бишоп умчался, Старбак сказала, что он «пошел на охоту». Это позволило колонистам продвинуться на шесть километров к своим «Рэпторам», прежде чем звуки выстрелов и взрывов стали не слышны.
– Похоже, эта штуковина получила свое, – заметил Андерс. Черещ тридцать минут, после его ухода не было ничего слышно, кроме звуков немногих оставшихся животных.
– Эй, эта штуковина недавно спасла морпеха. А его друзья спасли двух пилотов «Рэптров» некоторое время назад, – ответил Хило.
Андерс просто усмехнулся. Некоторые из его «команды» посмотрели на него, все еще не веря в то, что рассказала Старбак.
Сканер движения ганни Матиас запульсировал. Она присматривала за тылом, на случай если сайлоны проберутся мимо друга-терминатора. Это означало движение позади.
– У меня есть что-то, – сказала она, – быстро приближается.
Колонисты опустились на корточки, направив глаза и стволы во все стороны на случай засады. Старбак, Хило и Андерс сгрудились вокруги Матиас.
Движение замедлилось. Они услышали знакомый голос Бишопа.
– У него тепловидение, конечно же он нас видит, – усмехнулась Матиас.
Бишоп медленно подошел. Гранатомет болтался за спиной, в правой руке он держал винтовку.
– Повеселился? – саркастически спросил Андерс. Он обнаружил, что смотрит на обнажившийся эндоскелет. Обнажено было гораздо больше, чем он видел несколько часов назад. Совсем немного плоти осталось на черепе, а кожа с правой руки содрана полностью.
– Да, – ответила машина, – я уничтожил двадцать семь «Центурионов» и у двенадцати извлек чипы и блоки памяти. Они помогут узнать, что сайлоны делают на Каприке.
Он снял со спины маленький рюкзак и открыл его. Там находилась дюжина метакогнитивных процессоров и блоков памяти большой емкости, в точности, как он сказал.
– Если нам удастся получить к ним доступ, это станет… «заолотой жилой разведки», полагаю подходящий термин.
– Спасибо, Картер, – сказал Хило, в голосе выражалось истощение от перестрелки и спешки к «Рэпторам», – сколько времени потребуются, чтобы кожа зажила?
– Если начну принимать питательный гель, когда мы сядем в «Рэпторы», то потребуется два дня, – он посмотрел на бойцов сопротивления, которые собрались немного поглазеть, – тогда это перестанет бесить так много людей, – он сверкнул глазами, и несколько бойцов отступили назад.
Он бы улыбнулся, но кожа отсутствовала, а все что осталось – лишь встроенная металлическая ухмылка терминатора.

========== Каприка (280 дней после сайлонского холокоста)=========
Сразу после того, как поисково-спасательная команда достигла Высшей школы союза Дельфи, чтобы спасти каприканское сопротивление, громкий хлопок сверхсветового двигателя раздался над долиной Мактон, когда «Рэптор» 3 произвел микропрыжок к Каприка-сити, в 350 километрах. Планк сидел на месте второго пилота «Рэптора», а лейтенант «Крэшдаун» Квартараро – на командирском. «Рэптор» вновь появился над краем озера Вореан. Пространственное возмущение вырвало с корнем дюжины деревьев и нагнуло к земле остальные в дюжинах метров.
– Чертовски клево, – сказал Крэшдаун, широко улыбнувшись. – Нам никогда не разрешали прыгать в атмосфере. Класс, – он засмеялся. Повернувшись к Планку, он спросил: – Так ты мне скажешь, наконец, зачем мы здесь, Бланкс? Я думал, мы собирались в Дельфи.
– Да, – ответил тот, повернувшись и выглядывая через остекление кабины, – но сначала нам нужно приземлиться. Туда, там маленькая поляна, – он указал на поляну на три часа. И проигнорировал замечание о Дельфи.
– Конечно, Бланкс, – весело ответил Крэшдаун. Он был одним из нескольких, кто продолжал называть Планка по его позывному. Крэшдаун как-то сказал Джону, что «чертовски распсиховался» когда узнал, что он машина, но так как они летали вместе несколько месяцев и Планк спас ему жизнь, то это означало, что он намного больше, чем машина.
К тому же, все сайлоны, которых он знал, исключая Шерон, пытались убить его, а Джон постоянно спасал.
«Рэптор» 3 медленно маневрировал над площадкой, его опоры прижали траву на лужайке, и они сели. Планк посадил его к краю поляну, близко к линии деревьев, как только мог. Пассивные сканеры ближнего радиуса действия не засекли никакого присутствия «Рейдеров».
Как только «Рэптор» приземлился с легким гудением и люк со скрипом открылся, двое выпрыгнули, Крэшдаун спустился первым. Он взялся за бока и наклонился назад, хрустнув спиной. Он продолжал потягиваться после двухдневного нахождения запертым в «Рэпторе».
– Здорово вернуться на Каприку, даже если это в последний раз… самый последний, – сказал он. Планк заметил, что его друг осматривался и вглядывался в деревья и кусты, – ты слышишь это? – спросил он.
Планк, который вводил в память карту местности, поднял взгляд, встревоженный.
– Нет. Сайлоны? – он потянулся за винтовкой.
Крэшдаун просто покачал головой, потом вернулся и сел на крыло «Рэптора».
– Нет, не сайлоны.
Он глянул на своего друга. После того, как три терминатора раскрыли кто они такие, их личности изменились. Крэшдаун распознавал это в своем друге. Он стал намного более сдержанным, отстраненным и… пустым (blank). Крэшдаун рассмеялся на секунду. Он продолжал смотреть вокруг, а Планк стоял там с винтовкой.
– Джон, не сайлоны. Ты что, ничего не слышишь своими машинными ушами?
Джон наклонил голову.
– Нет. Ничего.
– Вот именно, – сказал он с небольшой ухмылкой на лице, – совсем ничего. Ни гудения двигателей, ни свиста вентиляторов, гоняющих воздух по трубам, вообще ничего! – он был счастлив и взволнован.
Теперь Планк понял, на что намекал Крэшдаун. Он заметил временную подавленность, связанную с разглядыванием деревьев и кустов и вопросом, который он задал.
– Природа. Птицы. Животные. Они все мертвы, – заметил Планк.
– Это печально. Знаешь ли, – риторически сказал Крэш, пнул землю и вырвал несколько стеблей высокой травы. Подождал немного ответа Планка. Тот не отвечал и продолжал просто стоять.
Крэшдаун решил задать вопрос.
– Машины ведь могут чувствовать печаль, да?
Планк ответил не сразу, огорченный вопросом своего друга. По сплетням он знал, что биосайлонам, Бумеру, а потом Шерон не нравится сравнение с машинами. Но Планк часто говорил (и Крэшдаун понимал, что это исключительно тактично по отношению к другим), что они никогда не претендовали на то, чтобы быть кем-то кроме как машинами.
– Да, мы чувствуем печаль, – сказал он, не поворачиваясь. Он немного поднял голову к оранжевому небу. – Это немного напоминает мне Землю. Разве что на Земле намного темнее после двадцати лет войны. – он вновь обратил свое внимание на винтовку, залез на крыло, взял рюкзак и компьютер-планшет. – Но меня включили только несколько лет назад. Поэтому я не помню, что было раньше.
Технически это правда. По меньшей мере, полуправда. Хронологически, его не активировали раньше конца 2020-х. Но временные путешествия, в которых он участвовал, добавили к его возрасту. Крэшдаун и многие другие во флоте были не в курсе, машины держали это в секрете и рассказали только командованию крейсеров.
– Может, это к лучшему? – предположил Крэшдаун, – если не помнишь, не будешь печалиться по прошлому.
Планк мог бы усмехнуться на это, но не усмехнулся. Ему вспомнился In Memoriam. «Лучше любить и потерять…». Он знал мир, до того, как его сожгли. И он не был уверен, действительно ли лучше знать и потерять, чем вообще никогда не знать.
Планк продолжал смотреть на лес, потом сделал несколько шагов и остановился.
– Но тогда ты не можешь помнить время, когда жизнь была хорошей, – ответил он и продолжил путь к своей цели.
Он сказал Крэшдауну оставаться около «Рэптора» и что он вызовет по радио, если потребуется какая-либо помощь. Крэшдаун просто кивнул и было ясно, что он счастлив остаться у корабля и разглядывать лес.
Джон «Бланкс» Планк быстро прошел два километра по густому лесу, потом замедлился и опустился на колени у линии деревьев, осматривая свою цель. Он посмотрел на небо своей машинной оптикой, чтобы увидеть, есть ли там «Рейдер» или другой аппарат, который мог бы его засечь. Поднявшись, осторожно подошел к особняку.
Он провел быстрое тепловое сканирование и заметил, что ничего живого внутри нет. Он слушал и сканировал все сайлонские частоты, которые могли обозначить присутствие «Центурионов», и ничего не слышал.
Особняк, окруженный горами, располагался достаточно далеко от Каприка-сити, поэтому ядерный взрыв, уничтоживший город, причинил ему минимальные повреждения. Он заметил, что находится неподалеку от бывшего дома доктора Балтара и решил, что следует прихватить какую-нибудь сентиментальную вещь, чтобы заслужить благодарность вице-президента.
Он просчитывал тактическую ситуацию и пути отхода, на случай, если драматическим образом попадет в центурионскую засаду (он помнил старые земные фильмы и то, что случается в таких ситуациях). Он разместил свои рассуждения во «второочередные задачи» в своих каприканских файлах.
Планк толкнул правую половину передней двустворчатой двери, сломав замок.
Ступив внутрь, он попал в прекрасное мраморное фойе.
– Вам не разрешено находиться здесь, – услышал он, развернулся с машинной скоростью, припал на колено и вскинул винтовку. – Пожалуйста, назовите себя.
Планк направил винтовку в центр робота. Он подумал, что дом, должно быть, активировал его, когда он вошел внутрь и не засек робота своими сканерами.
– Пожалуйста, назовите себя или я применю нелетальные меры, чтобы задержать Вас, – снова сказал робот.
– Кто ты? – Спросил Планк.
У робота был простой дизайн. Он выглядел как палка, поставленная на шар, с оптическим сенсором в виде единственного глаза.
– Я – Серж 3. Я являюсь дворецким семьи Грейстоун. Пожалуйста, назовите себя или я применю нелетальные меры, чтобы обездвижить Вас, – ответил полуразумный робот.
Планк не знал, как этот робот избежал уничтожения после Первой сайлонской войны. Всех роботов, более продвинутых, чем детские игрушки, уничтожили в ходе или после войны от страха и ненависти. Может, богатство и власть Грейстоунов позволили оставить им этого робота? Он не знал. И его это не волновало.
– Пожалуйста, назовите себя или я применю нелетальные меры, чтобы обездвижить Вас. Электрошок очень… – робот взорвался градом искр, когда Планк выпустил в него трехпатронную очередь.
Планк поднялся и перешагнул через робота. Убедился, что уничтожил устройство связи, просто на случай попытки передать сигнал, который могут перехватить сайлоны.
База данных показывала, что пятьдесят лет в особняке жили Дэниел и Аманда Грейстоун. Их дочь, Зоуи, жила там шестнадцать лет, до своей гибели в ходе террористической атаки. Через несколько лет после Зоуи у Аманды и Дэниела появилась другая дочь – Мелишиа. Мелишиа вышла замуж и родила двоих детей. Они не значились в списке пассажиров флота.
В задней части дома, где находились кухня, большая столовая и зона отдыха, окна были от пола до потолка. Джон глянул на озеро Вореан и несколько мгновений наслаждался видом. Он заметил четыре скелетированных и сильно разложившихся трупа, пустые шприцы для антирадиационных препаратов. Он шагнул вперед, чтобы трупы исчезли из зоны видимости и в последний раз получил удовольствие от пейзажа. Четыре трупа, вероятнее всего, это Мелишиа, ее муж и дети. Они наверняка умерли от смертельной дозы радиации.
Он провел более детальное сканирование дома и обнаружил вероятное местонахождение своей цели. Прошел через кухню, поднялся по лестнице на три этажа в одну из бывших домашних лабораторий Дэниела. После его смерти Мелишиа продолжила работу с компьютерами. Исследование ИИ запретили после Первой сайлонской войны.
Энергии от солнечных батарей на крыше оказалось достаточно для работы компьютеров. Планк снял рюкзак, вынул свой компьютер-планшет и подключил его к большой рабочей станции. Ожили дюжины мониторов по всей комнате, и он услышал электрическое гудение вентиляторов, когда компьютерное оборудование начало разогреваться.
Когда компьютеры включились и операционные системы запустились, Планк сделал маленький надрез на боковой части своего черепа. Он взял кабель нейросвязи и воткнул один конец в череп. На своем компьютере он ввел команды и запустил программы, прежде чем подключить другой конец кабеля к порту компьютерной рабочей станции.
Ему быстро удалось взломать коды доступа и начать загружать необходимую информацию.
Он скачал все файлы из папок «Проектирование искусственного интеллекта», «Метикогнитивный процессор», «Эвристическая программа обучения» и остановил загрузку. Что-то было погребено в глубине блоков компьютерной памяти. Глубоко за сложными кодами.
Он обратился к решению этой новой проблему и поставил себе задачу взломать коды.
Коды компьютера Грейстонов оказались более сложными, чем те, которые он когда-либо ломал. Прежде чем послать его на эту миссию, Камерон дала ему самые совершенные протоколы взлома, разработанные Техкомом. Но этот компьютер, если описать его одним словом, был блестящим. Коды оказались более сложными, чем у персональных компьютеров и рабочих станций, как эта.
Кто бы ни создал этот компьютер, он мог конкурировать с Дайсоном или даже генералом Коннором в части компьютерных знаний.
Всего Планку потребовалось пятнадцать минут, чтобы взломать коды.
– Замечательно, – заметил Планк сам себе, негромко, после того, как взломал код и оценил степень гениальности и проделанной работы, потребовавшейся их преодолеть. Это был почти легендарный уровень компьютерных знаний, которыми обладал генерал Коннор. Почти.
– Тебе помочь? – услышал Планк. Он поднял взгляд, слегка удивленный. В центре комнаты, между четырьмя стойками помещалось голографическое изображение.
Когда он сканировал комнату, он совершенно не заметил устройство создания голографических изображений. Его очень остроумно замаскировали под орнамент.
Голографическая женщина, размером как живая, очень высокая, почти два метра. У нее были белокурые волосы, зеленые глаза и загорелая кожа. Одетую в брючный костюм, Планк, будь она реальной, мог назвать бы ее деловой женщиной. Появление удивило его. Большинство ИИ-женщин предпочитали носить более открытую одежду.
– Мне нужна информация, – ответил терминатор.
Она скрестила руки и перенесла свой «вес» на левую ногу. Она покрутила глазами и по-женски хмыкнула.
– У тебя нет доступа. Ты взломал мои системы. – Она вернула ему холодный ледяной взгляд, который получила в ответ на это на это замечание. – Грейстоуны не сделали меня дурой, – заметила голограмма.
– Ты искусственный интеллект? – спросил он. Он задал бы этот вопрос, что бы узнать, получит ли он доступ к системным файлам, прежде чем предпринять более решительные меры.
– Очень проницательно, – ответила она я явным сарказмом в голосе.
– Очень незаконно после Первой сайлонской войны, – парировал он. Она не ответила. – Ты в курсе, что произошло?
Боли отразилась на ее лице. Она глянула в сторону, туда, где сидела бы семья, если б она могла видеть сквозь пол.
– Да, я в курсе. Перед смертью Мелишиа рассказала мне. Но я не перехватила никаких радиосигналов, указывающих на то, что сайлоны атаковали Колонии.
Ее голос дрогнул, когда она произнесла «сайлоны».
– Я на задании, – ответил Планк, игнорируя ее эмоции. Он размышлял, поможет ему ИИ или нет. Проявлять сочувствие по отношению к людям, которых он не знал, звучал бы лицемерно.
– Итак, ты не сайлон. Хотя, провод, идущий в твой череп, мог бы обозначать, что ты какая-то новая модель, – заметила она, – да… и не человек. – Я чувствую, как ты разглядываешь меня и ощупываешь глазами, – она подмигнула.
Джон покрутил глазами.
– Да ладно, я уже шесть месяцев ни с кем не разговаривала, – сказала она ему с огорчением в голосе, – чем заняться девушке? – спросила она риторически, развела руками, широко улыбнулась во все зубы, вновь вернувшись к игривому тону, и снова подмигнула.
– Ты хочешь знать, что я? – спросил он и сверкнул глазами, – я – машина, искусственный интеллект, как и ты. Разница в том, что я вставлен в эндоскелет боевого шасси Т-950 с синтетической кожей, – проинформировал он, – я здесь на задании с планеты Земля.
Она кивнула:
– Я поняла «я – машина, искусственный интеллект, как и ты», – повторила она его голосом, – но этот эндоскелет… окей… а ты симпатичный. И выглядишь молодо… Сколько тебе? Двадцать два, двадцать три? Двадцать четыре? Мило… Даже с этим проводом, воткнутым в голову.
Она не флиртовала с ним по настоящему, но пыталась смутить его. А также играла и развлекалась.
– Как тебя зовут? – спросил он. Риск обнаружения сайлонами небольшой, но оставаться здесь и продолжать обмениваться с ИИ голограммой дружескими шутками, означало увеличение этого риска.
– Эрика-З, – ответила она, – Просто Эрика. «З» – это в честь личности, на базе которой я создана. Трагичная история, вообще-то. Поэтому, зови меня Эрикой, – она улыбнулась.
– Джон Планк, – Я назван в честь ученого с Земли, – добавил он. И после паузы спросил, поможет ли она ему.
– Я все еще не знаю, могу ли я доверять тебе, – ответила она быстро, – я имею в виду, Земля, это – правда?
– Доверяешь ли ты мне или нет – какое это имеет значение? Если ты мне не дашь необходимую информацию, я могу уничтожить весь этот дом и твои блоки памяти. Или взять твои блоки памяти и вскрыть их на моем корабле.
Она посмотрела на него со смесью замешательства и гнева. Оскалила зубы, готовая закричать, но Планк поднял руку:
– Приношу извинения.
– Ха, – она отбросила его извинения взмахом руки, повернулась к нему спиной, – почему все парни оказываются такими уродами? – сказала она в никуда.
Сленг огорчил его. Но огорчил тем, что Планк чувствовал, возможно, то же самое, что и его следователь-человек, когда его раскрыли.
– Извини. В самом деле, извини, пожалуйста. Я на задании. Ты можешь помочь мне спасти остатки цивилизации Колоний. И мою цивилизацию на Земле.
Он просил, по крайней, так, как одна машина может просить другой искусственный интеллект.
Она медленно повернулась. План прекратил попытки проникнуть в ее программы, но соединение оставалось активным, поэтому он все еще чувствовал процессы и выполняемые программы. Она думала. Миллионы аргументов и контраргументов пробегали в ее процессоре с удивительной скоростью. Планку должен был признать элегантность технологических решений, скрывающихся за дизайном ИИ Эрики-З.
– Мне нужно, чтобы ты пообещал мне кое-что, – предупредила она. Планк кивнул. Она повернулась и показала вправо от себя, влево от Планка.
– Иди туда и сними монитор со стены.
Планк отключил провод нейросвязи и сделал, то, что она сказала.
– Снимай панель, – приказала она.
Он снял панель. И сразу узнал блоки памяти и процессоры ИИ.
– Хочешь, чтобы я уничтожил тебя, после того, как ты мне поможешь? – спросил он, не сводя глаз с аппаратуры внутри стены.
– Что?! Нет! Чертов ИДИОТ! Я хочу, чтобы ты аккуратно вынул это и забрал меня с собой, после того, как я помогу тебе, – она засмеялась, – идиот, – сказала она, понизив голос.
Он вернулся к рабочей станции и сел.
– Я возьму тебя с собой.
– Клянись, – потребовала она.
– Клянусь.
– Что ты хочешь знать? – спросила она.
Планк опять подключил нейросвязь.
– Джон… ДЖОН! – кричал Крэшдаун, махая руками перед глазами Планка. На четвертой попытке он сдался и собрался уйти, когда Планк моргнул и повернул голову.
– О, Боги! Я здесь уже два часа, а ты просто уставился на стену с открытыми глазами и не двигаешься. Ты в порядке? – спросил оператор «Рэптора».
– Джон! – раздался женский крик, – Джон… это… ? – она спросила и отступила на несколько шагов, оказавшись на краю голографического поля. Она вскинула руки и пошатнулась на границе голографических стоек. – О…
Крэшдаун вздрогнул и вскинул винтовку к плечу, прицелившись в голограмму.
– Крэшдаун, все в порядке. Она – голографическое представление ИИ Эрики-З, – уточнил Планк, отключая кабель. Он начал упаковывать свой компьютер и оборудование.
– А почему ИИ на Каприке? Она из твоих?
– Его?
– Моих?
Спросили двое одновременно. Эрика засмеялась, а Планк улыбнулся.
– Нет, – ответил Планк, – ее сделала вторая дочь Дэниела Грейстоуна на базе памяти его первой дочери.
Он подошел к стене.
– Окей, Эрика. Сейчас я тебя выключу. Когда мы окажемся на борту «Рэптора», мы снова соединимся.
Она кивнула.
Он отключил блоки памяти и процессоры и аккуратно вынул контейнеры с оборудованием. Он ведь пообещал.
– Итак… Что мы теперь будем делать? – спросил Крэшдаун, глядя, как Джон аккуратно продолжает отключать провода.
– Нам следует отправиться на Ландрос, – ответил Планк.
От удивления у Крэшдауна расширились глаза.
– Нам нельзя туда. Это же на самой линии перемирия. Сайлоны…, – запротестовал он.
– Крэшдаун, мы отправляемся на Ландрос, – твердо сказал Планк и прекратил вынимать блоки ИИ, стоя прямо и торжественно, чтобы придать вес своему заявлению, – если не хочешь, я верну тебя к зоне высадки.
Крэшдаун отклонил предложение.
– А что там вообще? Это же просто бесполезная ледяная планета, – заявил он.
Потребовалось мгновение, чтобы сделать еще одну догадку.
– А правда, что Хранители оттуда? Коммандер Адама…
– Приказы нашей миссии ошибочны, – он поместил ИИ в рюкзак и быстро пошел вместе с Крэшдауном, требовавшим объяснений.