Quote (Тарпин)
Quote (Басаврюк)
Разговариявая сам с собой
Разговаривая?
просто опечатка. исправилДобавлено (25.09.2009, 17:09)
---------------------------------------------
========== Кобол (+51 день после сайлонского холокоста) ==========
Шеф, Келли и Тарн были готовы достать вторую аптечку.
– Это… странно, – сказал шеф, подойдя к «Раптору» поближе. Он выглядел… по-другому, – Келли, что…
– Черт! Шеф, нам надо уходить! Я взял аптечку, идем! – сказал Тарн, –мы же слышали звуковые удары, когда были здесь, неизвестно, как скоро тостеры сюда доберутся!
Он видел, как шеф подошел к «Раптору», из которого все еще выбивались отдельные языки пламени и шел дым.
Тирел тряхнул головой и вернулся к реальности. Его одержимость проверить, что не так с «Раптором», исчезла. Рико прав, им нужно уходить. Следует отправляться назад, в холмы.
Если они не сделают это, молодой парень с обожженными легкими умрет. А шеф определенно не собирался терять еще одного своего человека. Он уже достаточно их потерял за два месяца после сайлонской атаки. Он напрягся, подготавливая себя. Кивнул Тарну и Келли, о том, что он готов отправиться назад, они вскочили на ноги, тоже в готовности.
Втроем они быстро добежали назад до деревьев, потом перешли на быстрый шаг. Местность была сложная, гористая, со скалами, камнями, поваленными деревьями повсюду. Потребовался бы час, чтобы достичь места встречи с Крэшдауном и остальными.
– Запиши его на палубные работы! – засмеялась Келли, когда специалист Рико пожаловался на то, что ему приходится тащить аптечку, – это же около двух килограмм, будь мужчиной!
Он повернулся игриво, подходя назад к двум приятелям техникам.
– Отправь лейтенанта на палубные работы, он забыл ее, – пошутил, улыбаясь, – потому что из-за него Социнус может умереть, – понизил он голос.
Тарн поклялся себе, что не забывал аптечку. Он взял одну, которую видел… и если бы Крэшдаун так не нервничал… сайлонов там даже не было.
– Ага, хорошо, – начал шеф, но его комментарий прервался, когда он услышал громкие щелчки ружейного огня.
– Справа! Вправо! – он нырнул, прижимая Келли, – Тарн, ложись!
Грязь начала взрываться массивными гейзерами, когда пули стали попадать в нее рядом с тремя колонистами. Треск выстрелов, глухие звуки раскалывающихся деревьев, щелчки пуль, попадавших в камни, добавлялись к уже и так пугающей ситуации. Никто из троих не был наземным солдатом, никто не тренировался воевать с «Центурионами», а Келли и Тарн не держали в руках винтовки после первоначальной подготовки в полевом лагере.
Они боялись.
Черноволосый специалист единственный, кто смотрел прямо, ни один мускул у него не пошевелился. Шеф знал, что это значит. Парень оцепенел. Он быстро протянул винтовку Келли, приказав прикрывать. Быстро проделал свой путь до Рико, но прежде чем смог достать его, парень успел получить четыре попадания в грудь и живот.
Келли продолжала вести огонь из винтовки, увеличив скорость стрельбы, чтобы прикрыть шефа. Она знала, что ни одна из ее пуль не попала в сайлонов. Она даже не целилась. Ее трясло и лучшее, что она могла – это просто направить винтовку в их сторону и стрелять.
– Боги! – закричала она, продолжая стрелять, и закрыла глаза, когда куски взрывающейся коры и грязи стали попадать ей в лицо.
Она услышала кликание пустого магазина и немедленно бросилась на землю, лишь потом осмелилась открыть глаза.
Сайлоны прекратили стрельбу, позволив шефу вытащить Тарна.
– Черт, идем!
Двое бежали, Тарн – на спине шефа.
Больше ни одна сайлонская пуля не взрывала землю вокруг них. Но шеф все еще мог слышать стрельбу. Он подумал, что это странно, но забыл об этом через мгновение, когда положил Тарна на землю, пытаясь спасти ему жизнь.
==========BS -75 «Галактика» (+65 дней после сайлонского холокоста, две недели после катастрофы «Раптора») ==================
Тай сидел тихо в течение трех минут, слушая как вещь говорит о своей якобы «миссии». Он не верил ни единому проклятому слову.
– Ты из сайлонов. Ты и есть сайлон, пропадавший где-то сорок лет. Мы знаем, что вы проводили эксперименты над людьми во время первой войны, у вас есть манекены… Бумер, тот Леобен, урод.
Сол Тай почувствовал отвращение. Возможно, это единственная его эмоция в тот момент. И ненависть. Он не мог позволить себе забыть о ненависти, которую чувствовал. Человечество сократилось с двадцати миллиардов на двенадцати колониях до пятидесяти тысяч на шестидесяти кораблях? Ненависть – подходящая эмоция для такого момента.
– Двадцать миллиардов мертвы и ты хочешь, чтобы я поверил, что ты к этому непричастен?
Он засмеялся, оторвав руки от стола. Отклонившись на спину стула, он произнес:
– Ты лжец.
– Я бы не стал лгать, – ответил пленный опять своим монотонным голосом. Он снова смотрел прямо на следователя.
– Доктор Балтар тоже говорит, что ты сайлон, – добавил Тай.
– А слова доктора Балтара вообще что-либо значат? Вы называете его «экспертом по сайлонам». Как же так? У вас не было никаких контактов с сайлонами сорок лет, – он усмехнулся, – а потом они внезапно появились и уничтожили все цивилизацию Колоний. Вы бегаете от них уже несколько месяцев, и думаете, что он «эксперт»? Бросьте.
Он вздохнул. Он уже заметил одну вещь – у колонистов решительно отсутствовало то, что люди называют видением «всей картины».
Но пленный также знал, что люди способны рационально воспринимать факты, которые смотрят им прямо в лицо. А самый очевидный факт заключается в том, что он не является сайлоном.
Пленный сидел там и думал. Люди отрицали свое положение. Безнадежное положение. Они отрицали то, что сами понимали. Они почти уничтожены. Предубеждения людей проявились во всей красе. Они были готовы причинить вред тому, кто их спасал.
В сознании пленного повторилась речь Адамы насчет выживания. Некоторые люди «достойны» выживания, некоторые – нет. Просто потому, что один являлся человеком, а другой – машиной, не означало, что у человека есть больше прав на выживание, чем у машины. Или за счет машины.
– Я говорил Вам, я – не сайлон. Он и Вы ничего обо мне не знаете. Я говорил, что должен был делать. И будет лучше для Вас, если Вы захотите мне поверить.
Пленный попытался наклониться вперед, но почувствовал давление ошейника, прикованного к переборке. Он подвинулся, пока цепь не натянулась, морпехи медленно подняли свои винтовки. Он мог разорвать цепь без усилий. Но будет играть в эту игру с Таем и колонистами. Пока.
Тай махнул морпехам «отставить», когда пленный прекратил движение.
– Тогда скажи мне, что ты знаешь? – нахмурился он, – что, черт возьми, тебе известно о них? Обо всех них? – крикнул он, разочарованный. Он ненавидел вещь, сидящую перед ним, ненавидел изо всех сил.
– Что мне известно? Достаточно, – и он опять начал рассказывать полковнику правду.
========== Кобол (+51 день после сайлонского холокоста) ==========
После часов блуждания по горам, несколько напуганные тем, что сайлоны могли их преследовать, шеф Тирел и Келли наконец вышли к месту встречи.
– Где Тарн!? – задал вопрос Крэшдаун.
На шефе была как кровь Тарна, так и его собственная, из порезов и царапин, заработанных в ходе перестрелки. На Келли лежал целый слой грязи, а волосах болтались куски коры. Она смотрела вниз и лишь раз коротко глянула на Крэшдауна. Этот взгляд все ему рассказал.
Тирел собирался наехать на лейтенанта за то, что послал их назад за аптечкой, о которой сам должен был помнить.
Но, посмотрев на оператора «Раптора», он увидел его остекленевшие глаза. Крэшдаун знал ответ еще до того, как спросил. Когда отправляешь людей, а возвращаются не все, каждый солдат знает ответ на вопрос «где они?» и нет нужды спрашивать. Тарн был мертв.
Едва слышное хныкание вырвалось из легких Крэша. Вина. Это была вина. Он знал, что забыл аптечку, согнал всех с места аварии, против воли Тирела, Теперь Тарн мертв из-за того, что лейтенант паниковал, спешил и не следовал установленным правилам.
Тирел бросил жетоны Тарна в грудь Крэшдауну. Он поймал, когда они начали падать на землю и уставился на них с отсутствующим выражением лица. Перчаткой вытер кровь с шестиугольного жетона.
Он просто смотрел на жетоны, его голова тряслась. Это первый человек, которого он потерял. Он потерял. Крэш закрыл глаза и поморщил лицо.
– Черт… – пробормотал он дрожащим голосом.
Шеф смотрел на него с открытым от шока ртом, потом отошел за поваленное дерево. Густой лес, наполненный жизнью, птицами, всем, что шеф пропустил, пока удирал от сайлонов, принес приятное облегчение. Временное. Но облегчение.
Шеф окунулся в прохладный лесной воздух и тень. Он опустился на холодную землю и оперся спиной на большой пень.
Прохладный мох терся об его обнаженную шею. Это было приятно. Влажность уменьшалась и шеф почувствовал, что снова может дышать. Он закрыл глаза, но все равно мог видеть шокированное и удивленное лицо Тарна, когда в него попадали сайлонские пули.
И взгляд широко раскрытых глаз молодого специалиста, когда он умер на руках шефа, отпечатался в его сознании.
Приближалась ночь. Воевать с сайлонами на протяжении всего дня было плохо, но ночь – еще хуже.
С первой войны сенсоры сайлонов могли видеть почти во всех спектрах света. Доктор Балтар и лейтенант Гейта определили, что сейчас сайлоны снабжены такими же сенсорами, если не лучшими. Для сайлонов не было разницы, воевать днем или ночью. Они могли воспринимать движение быстрее, чем человек, слышали лучше, чем человек, стреляли точнее, чем человек. Другими словами, воевать с ними – самоубийственно.
Теперь выжившим нужно уклоняться и прятаться.
– Шеф, шеф! – сказал Крэшдаун, подойдя к нему и наклонившись над деревом за унтер-офицером.
– Скоро ночь. Нам нужно подготовиться к их атаке и… – он не успел закончить, когда раздались щелчки ружейного огня, который ни с чем не спутаешь.
– Ложись, – закричал он.
Выжившие в катастрофе теперь заняли укрытия, какие смогли найти. Шеф, Келли и Крэшдаун залегли за бревнами, остальные спрятались за грудами камней.
Стреляли интенсивно, но что-то было неправильно. Они все слышали стрельбу и рефлексивно заняли укрытия. Но ни один из выстрелов не был направлен в них. Они слышали множественные взрывы и еще больше ружейного огня. Звуки выстрелов сначала, кажется, приближались, потом все более и более отдалялись, словно это была буквально перестрелка на бегу.
Вся стрельба велась из оружия сайлонов. 6,5 мм ручные установки сайлонов с безгильзовыми патронами создавали шум и треск совсем не такой, как винтовки колонистов. Что бы там ни происходило, все, что они слышали – это стрельбу сайлонов.
– Шеф, сказала Келли испуганно, ее голос дрожал и колебался от стресса, – в кого, черт, стреляют сайлоны?
Ее трясло от страха. Был ли это сайлонский трюк? Звучало ли это так, будто выжившие, возможно, на полпути к спасению?
– Думаешь они стреляют в морпехов с «Галактики»? Мы спасены?
Шеф взглянул на нее, качая головой. Он не видел во всем этом никакого смысла. Если бы сайлоны знали, где они, то металлические монстры могли их атаковать, и с учетом скорости передвижения и прикрытия, которое давал лес, это произошло бы быстрее, чем они смогли бы среагировать.
– Нет… нет … там никаких морпехов, стреляют только сайлоны…– протянул он. Посмотрел на Келли, точнее за нее. Его глаза сказали ей, что он пытается ухватить смысл ситуации, но разум не понимает происходящего.
Сайлоны уже устраивали ловушки. Может это одна из них.
– Что за взрывы? Гранаты? – спросил Крэшдаун. В его голосе явно слышалось отчаяние. Он не хотел быть здесь. Никто не хотел. Он не солдат, а пилот. И не желал вести этих мужчин и женщин на смерть.
И понимание того, чему это приведет, появилось, наконец, где-то на заднем плане сознания Крэша. Он недостаточно доверял сам себе, чтобы управлять людьми.
Он закрыл глаза, зная, что умрет. И открыл их, когда заговорил шеф.
– В этом не было бы смысла. Гранаты? Почему тогда не винтовки, в конце концов? Нет. Кто-то атакует сайлонов. Или это, или они дурят нас, пытаясь убедить в том, что кто-то с «Галактики» нас сейчас спасает.
Тирел огляделся в поисках. Он нашел, что искал – электронный бинокль Крэшдауна, которым он уже пользовался.
– Лейтенант, дайте-ка мне бинокль, я хочу взглянуть.
Крэшдаун кинул ему бинокль и шеф включил ночное видение. Медленно он повернулся на локтях, приподымаясь и плавно поднимая голову из-за большого бревна, которое он использовал как укрытие. Он рассчитывал, что сайлоны, возможно, в двухстах метрах вниз по гребню, в направлении низины. По выстрелам он определил, что их примерно дюжина. Но могло быть и больше.
Аккуратно он выдвинулся и приложил бинокль к глазам. Он повернулся немного вправо, медленно сканируя. Сначала он хотел посмотреть, не пытались ли «Центурионы» отвлечь их внимание и обойти с фланга. Но он ничего не заметил. Потом посмотрел прямо вниз и то, что увидел, шокировало его. Полдюжины сайлонов лежали на земле, разбитые.
– Охренеть, – сказал он скорее себе, чем кому-то еще.
Он начал тихо:
– Э, – потом сказал, – э, лейтенант, что-то происходит там, шесть сайлонов внизу… они выглядят, словно их разбили или что-то типа того.
Лейтенант только взглянул на него.
– Ты о чем, вообще? – он посмотрел и покачал головой, не веря в неясное описание шефом происходящего, – что могло сделать это?
Тон Крэшдауна определенно обвинял шефа во лжи, преувеличении.
– Что за херня, шеф?
Шеф Тирел протянул ему бинокль.
– Что…за…херня?
Снова раздались ружейные выстрелы. На этот раз прямо по выжившим. Полетели щепки деревьев, осколки камней. Звук выстрелов был оглушительным.
(продолжение следует)