Итак, о чём я?

Ну да ладно..

В общем, у меня был небольшой сериал про страшных роботов, и по каким-то там причинам я не смог убедить достаточное количество людей в том, что:

а) он вполне страшный;
б) в нём хватает роботов;
в) что он на английском;

Добавим к этому мутному набору красной бобовой пасты из не посчитанных и слишком продвинутых мазафакеров, которые писали сериал на DVR, и в результате я теперь безработный.

Многие говорят, что когда твой сериал закрывают, то это похоже на смерть. Хм, но мёртвых не вышвыривают со студии Warner Bros. за попытку отвоевать их старое парковочное место. Скорее всего, эти многие имели ввиду, что это похоже на смерть друга или члена семьи, но такая фигня расстраивает только, если это ТВОЙ друг или член семьи. К тому же многое зависит от его возраста, стиля жизни, или, к примеру, был ли друг из Голливуда, или всё же настоящим. Или оставил ли член семьи тебе денег в наследство.

Потерять свой сериал больше похоже на неожиданный развод, когда утром тебе вдруг суют подписанные бумаги, а в три после полудни бывшая жена уже трахается с Human Target (игра слов, название сериала).  И как раз в то время, когда был зачат когда-то твой ребёнок, или твоя бывшая вытворяла кое что особенное для тебя раз в году на твой день рождения.

Люди говорят, что светлая сторона отмены в том, что ты получаешь больше времени проводить со своей семьёй. Но я почти уверен, что просыпаться рядом с женой бывшего хозяина сериала, которую ты не видел около двух с лишним лет похоже на пробуждение рядом с той, которых ты клеил в студенчестве накануне вечером в Carlos & Charles на весенних каникулах.

ЖЕНА: А.. это ты.
БЫВШИЙ ХОЗЯИН СЕРИАЛА: Привет детка.
ЖЕНА: Ты какой-то другой...

БЫВШИЙ ХОЗЯИН СЕРИАЛА: Да, малость осунулся.
ЖЕНА: Или малость потолстел.
БЫВШИЙ ХОЗЯИН СЕРИАЛА: Да нет, просто устал.
ЖЕНА: А я уверена, что потолстел. Неужели я была так пьяна?
БЫВШИЙ ХОЗЯИН СЕРИАЛА: Пьяна? Когда?
ЖЕНА: Не знаю. Всё это время.

Ты должен признать, что сам льёшь на себя дерьмо, если это а) дерьмо и б) ты сам его на себя льёшь, тупой мазафакер, но в свою защиту я могу сказать, что нужно быть очень особенным, чтобы, работая по семнадцать часов в день, когда вокруг тебя круглосуточный грёбаный Хэллоуин, не набрать несколько....

ЖЕНА: Десятков...
— .. Ну, десятков.
ЖЕНА: Несколько десятков.

— Несколько десятков фунтов. Спасибо, я понял. Не набрать несколько десятков фунтов, в основном состоящих из шоколадок Chocolate Pop Tarts, Twinkies, Ding Dongs, double-decker PB&Js, цветных печенюшек в виде фигурок животных, сэндвичей с утятиной, вонючего сыра, французских булочек, оленины в остром соусе карри, вперемешку с арахисом, фисташками, майонезом, диетической колой, большими бутылками Джамба Джуса, сливочными пальчиками, лососем и суши.  Я всё это с готовностью признаю. Особенно то, что касается суши.

Один и самых тяжелых моментов при закрытии твоего сериала случается ПЕРЕД тем, как его закрывают, когда он, как говорится, "зависает в пузыре". И самое тяжёлое в этом моменте то, что почему-то каждый думает, что ты знаешь, что будет с сериалом, но скрываешь. Никто не верит, что судьба серила в подвешенном состоянии.  Все уверены, что его судьба решена и известна тебе.

А теперь поймите следующее: на сериал работает около двух сотен людей. ОКОЛО ДВУХ СОТЕН СЕМЕЙ КОРМЯТСЯ С ТВОИХ ЖАЛКИХ КРЕАТИВНЫХ АМБИЦИЙ.

Каким же грёбанным козлом был бы я, если бы знал, что эти люди останутся без работы через месяц, но скрывал это от них, чтобы не навредить процессу работы?

СОВЕСТЬ: Привет, чувак. Жена этого ассистента через месяц родит. Он подумывает уйти в другой сериал.
Я — БЕССЕРДЕЧНАЯ СВОЛОЧЬ: Нас закроют через две недели.
СОВЕСТЬ: Надо бы ему сказать.
Я — БЕССЕРДЕЧНАЯ СВОЛОЧЬ: Не-а. Уходящие — это плохо. Это вредит рабочей атмосфере.  

Кто, кроме бессердечного урода может препятствовать своему работнику уйти на другую работу, зная, что у того нет будущего на теперешней?

Продолжаю...

Конечно, признаки того, что с сериалом не всё в порядке (кроме рейтинга 1,3 и общее всего лишь четвёртое место) были. К примеру, как-то раз, будучи в моём офисе, я заметил Чака Лори и Уорнеровского хозяйственного менеджера, которые стояли у меня в двери и таращились на помещение, указывая пальцами на потолок и стены. (Заметив меня, Чак пытался превратить свои жесты в приветствие, но я то знал, что они значили на самом деле)

Я представляю, что вы подумали:

Чак Лорри хочет расширить свой оффис?

Какого чёрта?! Разве у него мало офисов, разбросанных по всей грёбаной студии? Разве недостаточно того, что трейлер Чарли Шина уже размером с автобус для турне Waylon Jennings, и он преграждает главный проезд коляске для гольфа какому-нибудь сценаристу сериала про страшного робота проехать к съёмочной площадке сериала про страшного робота? Чёрт, у них всего "два с половиной человека", и одному из них всего около шести лет.

Ты, Грёбаный Мистер Чак Грёбаный Лори, думаешь, что только из-за того, что ты задвинул моё Шоу своим "Большим Взрывом", можешь стоять в моём коридоре с корзиной, ожидая, когда гильотина упадёт, и моя голова покатится прямо к тебе? Ты так думаешь? Меряет он тут, сука...

Давай, меряй. Ты — Чак Грёбаный Лори, и ты меня отымел.

Но Чак не забрал мой офис. Теперь я думаю, что ему не понравилось, что в моей приватной комнате нет платиновой раковины. А тогда я счёл это просто хорошим знаком в отношении будущего моего сериала. Потому, что когда твой сериал в пузыре для твоей семьи и фанатов, и студия может прикрыть его в одну минуту, ты находишься в положении съезжающего с квартиры съёмщика, которому уже выдали бегунок.

Сериал был в разгаре, а мой офис уже стал потенциальным будущим офисом для всяких козлов — пилотных продюсеров, которые думают, что выберут именно его сериал. И поверьте мне, таких козлов хватало. Совали свои носы, надеясь на хорошие цифры в демо-показах, выпячивали свои новёхонькие ламинированые бэджики WB, будто блядская первокурсница на своём первом весеннем университетском празднике непослушания и её факер.

И тем не менее. Никто его не занял.

Я начал ощущать себя как старый бабушкин свитер ручной вязки на гаражной распродаже, с которым поначалу кажется невозможно  расстаться, но который заканчивает в качестве прокладки для набора из шести стаканов, украшенных подсолнухами, который подарила тебе твоя мама на окончание колледжа.

Постепенно я сломался и стал всё принимать на свой счёт. Когда я слышал их приближение,  начинал кричать: "Стервятники! Стервятники! Сюда, стервятники!"

Был такой рассказ Джона Ирвинга с брошенными детьми, где старшие поняли, что их бросят, и они сами стали отвергать родителей до того, как те оставят их (надо сказать, сам я никогда не читал этот рассказ, но уверен, что смотрел его экранизацию и там была эта сцена, или должна была быть). Я действительно так себя вёл. Забудьте про Джона Ирвинга. Я действительно на них так орал. Никому не было смешно. Кроме меня.

Я даже подумывал арендовать офис у WB. Это было больше похоже на романтический жест или признаки лени. поскольку у меня стояло чучело коровы и Вавилонская башня из Lego, которые бы не влезли в мой Крайслер.  Но как оказалось, ты можешь снять офис только за ту же цену, что платила телекомпания в процессе работы над сериалом. Не могу вспомнить точно, но где-то около 450k долларов в месяц. Хотя в счёт входит ванная комната с непокрытой платиной раковиной.

И вот пришёл тот день, когда я оставил комнату, где написал тридцать эпизодов моего первого телевизионного сериала. Я засунул в свой SUV целую кучу из компьютерного оборудования, сценариев, DVD, памятных сувениров, связанных с сериалом, полупустых бутылок с текилой,  всяких офисных принадлежностей, жвачки и пакетов с мюсли.

Несмотря на то, что сериал официально ещё не отменили, я оказался последним, кто оставил пустое здание и выключил свет, словно платил за электричество из своего кармана.

Я поехал к выходу и приготовился к прощанию, зная, что это был последний раз, когда я парковался здесь в качестве выпускающего продюсера сериала Terminator: The Sarah Connor Chronicles. Было уже больше восьми часов вечера, и это означало, что я попадаю на досмотр машины, этот феноменалный ритуал, согласно которому охранник проверяет твою машину и ЧТОБЫ ТАМ НИ БЫЛО, пропускает тебя. Я не знаю НИ ОДНОГО, кто бы объяснялся с охранником по поводу содержимого своего авто. Ритуал выглядел примерно так:

ОХРАННИК ФРАНК: Пожалуйста, багажник.
КАКОЙ-НИБУДЬ ТВ ПРОДЮСЕР: Конечно, Франк. Как дети?
ОХРАННИК ФРАНК: Нормально. (смотрит в багажник) Это что, Багс Банни?
КАКОЙ-НИБУДЬ ТВ ПРОДЮСЕР: Да, я его там спрятал.
ОХРАННИК ФРАНК: Так я и думал.
КАКОЙ-НИБУДЬ ТВ ПРОДЮСЕР: Я завтра его верну.
ОХРАННИК ФРАНК: Ладно. Только привезите его сами, а то мы его не пустим.
КАКОЙ-НИБУДЬ ТВ ПРОДЮСЕР: Конечно, я ведь не какой-нибудь новичок.

Итак, я подъехал к выходу в моём SUV, полном всего.

ОХРАННИК: Привет. Как вечер?
Я: Последний вечер, Франк. Последний вечер на этой стоянке.
ОХРАННИК: Похоже на то. У вас что, весь офис в машине?
Я: Почти.

И когда я уже собираюсь тронуться

ОХРАННИК: У вас есть разрешение на вывоз?
Я: Не понял?
ОХРАННИК: Разрешение на вывоз. Как  инвентарный лист. Всё проверено и подписано отделом производства.
Я: Что?
ОХРАННИК: Я попрошу вас развернуться, поставить машину, дойти до производственного отдела, составить список, провести инвентаризацию и подписать. После этого можете выехать.
Я: Франк. Дай мне объяснить. Больше никого нет. Я один.
ОХРАННИК: Кто-то должен быть, чтобы составить, проверить и подписать этот лист.
Я: Кто-то? Как кто?
ОХРАННИК: Кто-то. Продюсер. Кто-нибудь.

И тут до меня дошло.

Я: Франк! Этот кто-то — я! Это мой сериал! Я тот, кто мне нужен!
ОХРАННИК: А кто ты?
Я: Я — Джош Фридман, Франк. Я главный продюсер этого сериала. Я этот кто-то! Могу я дать себе разрешение выехать?

Франк идёт к себе в будку посоветоваться. Очередь из машин выстраивается позади меня, интересуясь, что за хрень послужила задержкой на выезд в девять часов вечера.

Франк возвращается с тремя экземплярами специальных бланков.

ОХРАННИК: Впишите наименования, укажите себя, как владельца и распишитесь.
Я: То есть, я разрешаю сам себе выехать и больше не быть исполнительным продюсером?
ОХРАННИК: Насколько я в курсе, да.
Я: Отлично.

Я так и сделал. И меня выпустили. И теперь я не был.

Я выехал на дорогу и одной рукой пошарился в своём офисе на колёсах в поисках жвательной резинки. Засунув подушечку в рот, я добавил газу и помчался по Бульвару Бархам.

Я надул пузырь.

Пройдёт ещё месяц, пока он не лопнет.