Alcatraz  | Пятница, 03.07.2020, 16:10 | Сообщение » 1 |
 T-X
Сообщений: 3002
| Аннотация: Новая угроза пришла из будущего — но на этот раз она не преследует Сару Коннор и ее сына Джона! Однако, судьба человечества находится в их руках, и они оказываются в погоне за тем, чтобы остановить машину-убийцу киборга от убийства человека, который даже не осознает, какую важную роль он может сыграть в тот момент, когда наступит Судный день!
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Старик открыл глаза и увидел незнакомый пейзаж.
Подстилка зашевелилась под ним, когда он переворачивался. В воздухе пахло гниющей пищей, холодным асфальтом и угасающим запахом горячего пластика и озона. На стенах, между которыми он остановился, виднелись следы безнадзорности — пятна, старые граффити, разбитые или заколоченные окна.
Свет исходил от почти полной луны, едва видимой на краю левой крыши. Холодный ветерок обдувал его.
Поднявшись, он ощутил напряжение в руках и ногах, давление в легких, кровоподтеки в животе, которые появились от —
От чего?
Он моргнул, глядя в ночное небо, и замер, прислушиваясь. Где бы он ни был, он был один. Он ничего не слышал.
Хорошо. Если бы перемещение пошло не так, если бы он приземлился не в том месте, не в то время, он был бы не один.
Он подошел к концу прохода и вышел на открытое пространство, чтобы встать на разбитый тротуар. Босые ноги. Он посмотрел вниз-он был голый. Удивительно, но это казалось нормальным.
Ни в одном из зданий не горел свет, не горели уличные фонари. Только Луна давала какое-то освещение, при котором он мог видеть детали своего окружения. Ничего, что могло бы конкурировать с пейзажем над головой. Небо было усыпано звездами. Он не мог припомнить, чтобы видел так много-никогда.
Небо редко прояснялось настолько, чтобы можно было увидеть хотя бы несколько звезд. С того места, где он путешествовал, нормальным атмосферным состоянием был плотный, низко лежащий слой грязных облаков: частицы, выброшенные давным-давно —
Давным-давно.
Произошло — очень — давно, - подумал он. Я не знаю, откуда и когда я пришел…
Он опустил глаза, внезапно осознав, что не знает, кто он такой.
Его внимание обострилось. На зданиях, расположенных вдоль улицы.
Пустынная улица — потрескавшаяся, давно не используемая. Нигде ни огонька. Никаких звуков... нет, не совсем. Ветер, не очень сильный, и ... голоса?
Он увеличил остроту своего слуха. Да, голоса. Приглушенные, интимные... в том направлении.
Он зашагал большими шагами, ступая по осколкам стекла и гравию без боли, и усталость, казалось, исходила от него. Сила наполнила его конечности, дыхание стало глубже. Он чувствовал себя могущественным. Его разум тоже прояснился. Он узнал природу окружающего мира. Казармы. Заброшенные.
Он пересек дорогу, остановившись, чтобы отсеять эхо. До сих пор слышно. Неподалеку.
Он свернул в проход между двумя бараками и остановился в дальнем конце. Еще один ряд утилитарных сооружений выстроился вдоль дальней стороны следующей дороги. Бледное сияние заполнило окно третьего справа от него. Он прислушивался к голосам, подсчитывая.
«— ... на заднем дворе магазинчика, нашел пару ящиков —»
«— ... мне плевать, где ты это нашел. —»
«— ...прекрасный винтаж, который напоминает о моем пребывании в Нью-Йорке —»
«— ...твою задницу, клянусь, если ещё раз, я услышу что-нибудь о Нью-Йорке —»
Их было трое, все мужчины. Старик почувствовал слабый приступ сочувствия, хотя и не мог сказать почему. Он подошел к освещенному окну, притаился, притих и стал ждать, прислушиваясь.
«Бентон не придет».
«Но почему бы и нет? Что ты слышал?»
«Его поймали»
«Опять? Разве он не учится? Когда-нибудь?»
«Он не всегда виноват —»
«Чушь собачья! Мой папа часто говорил: "волки в разгар сезона должны одеваться как овцы!”»
«Знаешь, твой папочка, должно быть, был очень жалок —»
«Тсс!»
«Что?»
«Я что-то слышал. А вы — ?»
Старик перестал дышать и последние несколько секунд проверял, нет ли посторонних шумов. Ничего.
«Там никого нет, потому что … —»
«Держи язык за зубами насчет моего папочки. В свое время он был праведным и умным человеком».
«Но я хочу сказать, что сегодня не его день».
Смех — сухой, рваный, подавленный. Старик услышал в этом звуке отчаяние, сдержанное, но всегда существующее. Он снова начал дышать и попятился к задней стене барака.
И тут он услышал его. Автомобиль, шины которого тонко потрескивали на пересохшем асфальте, приближался. Двигатель работал почти бесшумно — электрический, возможно, гибридный. Он завернул за угол барака и двинулся к следующему зданию, затем к следующему, пока не увидел свет прожектора цвета слоновой кости в дальнем конце прохода. Он сосредоточился на улице и подождал, пока машина проедет мимо. Он мысленно заморозил изображение и увеличил его: военно-воздушные силы Соединенных Штатов, военная полиция.
Без сомнения, это обычный патруль, - подумал он, и лучший вариант — оставаться на месте и реагировать только в случае неминуемого обнаружения. Но любопытство пересилило здравый смысл.
Он помчался обратно к заселенному бараку, поднялся по трем стальным ступеням к черному ходу и подергал дверную ручку.
Она легко поддалась, язык скользнул назад с едва различимым скрипом. Он толкнул ее внутрь. Петли оставались бесшумными около семи дюймов, затем грязь, ржавчина или возраст схватили одну из них, и она начала скрипеть. Он остановился, выжидая, прислушиваясь.
Трое мужчин внезапно замолчали. Их молчание длилось несколько секунд, затем один из них быстро зашевелился.
Что-то упало — стекло, судя по резкому звуку, — и двое других тоже отреагировали.
Затем входная дверь распахнулась.
«Полиция! Всем оставаться на своих местах!»
«Дерьмо!»
«Лежать! Лежать! Держать руки на виду!»
Старик толкнул дверь достаточно широко, чтобы проскользнуть внутрь.
Узкий коридор тянулся на несколько футов мимо дверей с обеих сторон. Он прошел мимо каждого и заглянул внутрь, зрение усилилось до максимума, придавая всему бледно-зеленовато-серый и черный оттенки. Душ, туалет, кладовка, офисные помещения.
Впереди свет фонарей прорезал темноту, где двое мужчин в форме стояли над тремя мужчинами в более потрепанной одежде, которые теперь лежали лицом вниз, заложив руки за спину. Оба полицейских держали в руках пистолеты. На глазах у старика один из них убрал оружие в кобуру и ловко связал запястья каждого из них тонкой пластиковой стяжкой. Старик стоял в двух шагах от двери, ведущей в главную комнату.
«Вас, ребята, предупреждали об этом», - сказал полицейский, все еще держа оружие. «Это федеральная собственность, вход воспрещен».
«Вы вторглись на чужую территорию в нарушение правил национальной безопасности —»
«Мы все были военными!» - крикнул один из пленников. «Я служил в морской пехоте!»
«Но теперь это не так». Голос полицейского звучал довольно скучно. Очевидно, для него это был знакомый сценарий. Его напарник выпрямился. «Теперь нам придется сделать это еще раз».
«В следующий раз, когда мы поймаем тебя за самозахват территории, тебе предъявят обвинение».
«Тогда ты почувствуешь себя настоящим военным, как в старые добрые времена. Девяносто дней за решеткой».
«Еда была бы лучше», - сказал один из них.
«Нет», - ответил другой полицейский. «Больше никакой еды. Бюджет урезали».
«Заключенные питаются только свежим воздухом и водой, а иногда и друг другом».
«Козёл».
«Довольно», - сказал один из полицейских. Он убрал пистолет в кобуру и наклонился. «Вставай. Давай-ка прокатимся». Он начал помогать одному из попрошаек подняться на ноги.
Последний поднялся на ноги — и уставился прямо на старика. «Там кто-то есть!»
Полицейский, державший его, бесцеремонно дернул. «Не надо мне тут этого —»
Старик сделал три быстрых шага назад и, развернувшись, вошел в кабинет. Яркий свет фонарика осветил пол коридора, где он только что стоял.
«Ты что, играешь со мной, Ли?» - спросил его один из полицейских.
«Нет, я ... —»
«Черт, ты же знаешь, что Ли видит в темноте!» - рявкнул один из попрошаек. «Он говорит, что там кто-то есть —»
«Мы потратили на вас достаточно времени для одной ночи. Мы уходим, джентльмены. Давайте».
Старик прислушался к звукам, которые издавали трое нищих, когда их выводили за дверь, а затем сажали в патрульную машину.
Двери захлопнулись. Машина с урчанием ожила и помчалась прочь.
Он осмотрел кабинет в бело-голубом лунном свете, проникающем через единственное высокое окно, стальной стол, придвинутый к стене под ним. На полу валялась бумага.
Дверь стенного шкафа была слегка приоткрыта; он широко распахнул ее, обнаружив вешалки и кучу тряпья в углу. Он выдвинул ящики стола — рассыпанные бумаги, скрепки, один старый карандаш. Он достал несколько бумаг и принялся их перебирать. Его внимание привлек фирменный бланк.
База ВВС Кэннон.
Звучит знакомо, но…
Само письмо касалось закрытия базы в соответствии с руководящими правилами РЗВБ. Комиссия по реорганизации и закрытию военных баз рекомендовала... в соответствии с ... база должна быть закрыта в 2005 году ... заявки должны быть открыты к 2007 году для местной реконструкции... в сотрудничестве с Торговой палатой Кловиса…
Он быстро просмотрел остальные бумаги, но ничего не прояснило ситуацию.
Почему я не могу вспомнить свое имя?
Он тихо закрыл ящик. На стене криво висела старая карта. На ней был изображен штат — Нью Мексико, — а на врезке база и ближайший город. Кловис.
Кловис, Нью Мексико.
На полу под картой лежала стопка бумаг. Он поднял ее. Календарь. 2006.
Он еще немного усилил зрение, и стены стали совершенно рельефными. Он переходил из комнаты в комнату.
У входной двери он вернулся к тому месту, где только что были трое мужчин. Одеяла были разбросаны вокруг потрепанного переносного обогревателя, подключенного к большой железоникелевой батарее. Сейчас она была выключена, но он все еще ощущал тепло в инфракрасном диапазоне. По периметру небольшой площадки были разбросаны бутылки, большинство из них пустые — джин, виски, водка — и несколько бумажных пакетов и пенопластовых контейнеров с остатками еды.
Он порылся в одеялах и разобрал одежду — брюки, футболку, рваную куртку. Никаких ботинок. Брюки ему не подходили. Куртка была слишком велика. Он нашел коробки подальше от обогревателя, большинство из них были потрепанными, скрепленными скотчем и веревкой. Рваные черные каракули перекрывали друг друга, как палимпсесты, но кое-что старик мог разобрать: имена, списки содержимого, места — МОИ ВЕЩИ были выведены красным маркером на самой большой коробке. Когда он открыл ее, то обнаружил, что она полна всякой всячины: диковинки, сувениры, пачки поздравительных открыток, письма, стопки фотографий. Адресованы они были Ли Портису.
Портис. Сие показалось ему знакомым. Он закрыл глаза, сосредоточившись на имени. Портис. Не совсем правильно. Порт... как-то еще. Он открыл верхнюю часть конверта, вытащил оттуда листки, сел на груду одеял и начал читать.
Письма приходили со всей страны — из Нью-Йорка, Южной Каролины, Иллинойса, Калифорнии — от самых разных людей, большинство из которых были бывшими военными. Некоторые были от родственников. Один из них, в частности, принадлежал Дэнис Портис-Лури — его сестре судя по фразировке, — которая жила на Гавайях.
Из-за того, что ее муж недавно потерял работу, она некоторое время не могла посылать больше денег, покуда все «немного не уляжется». Она несколько раз извинилась. Она надеялась, что его брат Дэнни все еще посылает ему что-то, она позвонит ему, чтобы узнать. Она хотела, чтобы он получил постоянное место жительства, чтобы у него был телефон или хотя бы доступ в интернет. Писать было трудно с ее запястным каналом…
Некоторые из других авторов писем также извинились за то, что больше не могут посылать Ли деньги. Они все надеялись, что он справится, уверенные, что кто-то еще помогает ему. Старик запомнил каждую строчку. Он сопоставил все добрые пожелания и отказы от помощи, и возникла картина человека, потерявшего всю свою поддержку, одну за другой. Последние были доставлены в благотворительный приют Доброй Надежды в Кловисе, штат Нью-Мексико. Самой последней датой был февраль 2007 года.
Февраль. Не февраль, а апрель. Что-то насчет апреля 2007 года.
Ему нужно было знать дату.
Он неохотно отложил письма в сторону. История, которую он узнал из них, растрогала его.
Он достал коробку из-под сигар, в которой обнаружил три длинных футляра для драгоценностей. У каждого в руках была какая-то медаль. Внизу - еще несколько конвертов. Документы об увольнении из морской пехоты, датированные 2004 годом. Письма из управления по делам ветеранов, сначала обещающие рассмотреть его иск, в конце концов отклоняющие его.
Еще одна подборка писем из психиатрической клиники, подтверждающих заявление Ли Портиса о том, что он страдал ПТСР — посттравматическим стрессовым расстройством — в результате службы в Ираке. Управление по делам ветеранов также просмотрел его претензии, но с прискорбием информирует…
«Типично», - пробормотал старик. Он замолчал. «Для чего?»
Типично для того времени, - подумал он. Только не своим голосом. Он запомнил его по какому-то классу или что-то в этом роде.
Еще несколько бумаг, скрепленных резинкой, покрывали дно большой коробки. Старые водительские права, различные удостоверения личности, дисконтные карты, карты банкоматов, объявления и циркуляры, несколько выпусков бюллетеня приюта Доброй Надежды. На одной из лицензий был номер социального страхования Ли Портиса. Он сунул ее в карман.
В углу ящика он нашел швейный набор.
Он закрыл коробку Ли, оставив себе комплект, один информационный бюллетень, последнее письмо, которое он получил от управления по делам ветеранов, и водительские права. Он порылся в других коробках, но больше ничего полезного не нашел.
Он подошел к входной двери и оглядел пустую улицу.
Полицейские давно ушли. Он напряг слух настолько, насколько мог — поток насекомых, слабый ветерок и резкий вой койота вдалеке — и, удовлетворенный тем, что теперь он один на заброшенной базе, вернулся к своим одеялам.
Он открыл швейный набор. Ниток почти не было. Он изучил материал вокруг себя и обнаружил остатки, содержащие строчки. Он схватил съемник для стежков и начал вытаскивать нить. Ему нужны были подходящие брюки. Он уделил лишь небольшую часть своего внимания наблюдению, а все остальное сосредоточил на изготовлении одежды.
К утру он смастерил пару удобных штанов, залатал куртку и раздобыл топ, который хоть и был грязным, но все же пришелся впору.
Но никакой обуви. И по-прежнему никаких воспоминаний.
Но ему нужно было попасть в Калифорнию. Он знал наверняка.
Не как воспоминание, а как императив. Ему нужны были деньги, транспорт, знакомство с окружающим миром. Впрочем, для начала ему требовалась идентификация личности.
Даже если бы он помнил свое имя, он знал, что не сможет использовать его здесь.
Он соорудил узел из одеяла и ножки одной из старых коек, сунул туда коробку Ли Портиса и вышел на утреннее солнце. Он взглянул на безоблачное голубое небо и долго смотрел на него.
Он направился на север, перекинув перевязь через левое плечо.
В ясном свете дня он разглядел законсервированную небрежность зданий, отсутствие ухода, щели, трещины, облупившуюся краску, прилипшую к выветрившемуся дереву.
Стальные крыши сверкали на солнце, тени обещали сгущаться с течением времени. Он дошел до перекрестка и понял, что надо повернуть на Запад. Еще сотня ярдов привела его к большому комплексу зданий, в которых он узнал командный центр базы.
Все окна были заколочены досками, а главные двойные двери запирались на висячий замок. Он поставил корзину на длинное, занесенное песком крыльцо и обошел все здание. Ни одно из окон или дверей не было открыто уже некоторое время. Он взял папку и направился к задней двери. Ручка несколько секунд сопротивлялась повороту, а потом механизм треснул под его давлением. Дверь распахнулась. Старик вошел в пустую комнату.
Он заметил датчики движения вдоль линии потолка, но ни один из них не был активен. Переходя из комнаты в комнату, он постоянно проверял сигнализацию, любые признаки активных электрических розеток, признаки недавнего использования. Ничего. Здание было очищено от всего важного, опечатано и забыто.
Он нашел несколько кабинетов, в которых все еще стояли столы и несколько стульев на колесиках. В самой большой комнате на стене висела карта местности. Старик внимательно посмотрел на нее. Шоссе 60 соединяло базу с Кловисом. Шесть миль.
Он проверил, нет ли еще какой-нибудь одежды, но ничего не нашел, а потом перерыл все ящики стола. Скрепки, бесполезные ручки, странные клочки бумаги. Он вернулся к карте. Порталес находился к югу от Кловиса. К югу от военно-воздушной базы Кэннон располагался Восточный Университет Нью-Мексико.
Он закрыл глаза. Карта расширилась в его чертогах разума. Западнее-Юго-Западнее находился Розуэлл. Далее-Аламогордо. К северу от Санта-Фе находился Лос-Аламос.
Такова восточная граница нового горизонта Коши…
Это объясняло — и было объяснением — почему он появился здесь. Западный край горизонта должен был находиться в Лос-Анджелесе или около него, а может быть, и дальше, в Тихом океане.
Северный край должен был находиться к северу от Денвера. Юг —
Южный край не имел значения. Он знал, что все ключевые моменты связаны с деятельностью Скайнета, особенно с экспериментами по термоядерному синтезу высоких энергий. Установка Кибердайн под Денвером была крайне важна, но старик понимал, что ему нужно добраться до Лос-Анджелеса.
Он отшатнулся от карты. Вся эта информация затопила его сознание, но не как воспоминания, а как отпечаток, как таблица инструкций. Там были папки. Когда он закрыл глаза, то увидел их, узлы доступа, доступные по команде. Испуганный и очарованный, он проследил за соединительным деревом.
Что я?
Папка развернулась сама собой. Он видел аппаратуру, имплантированную по всему его телу — аугменты, карбонильные костные трансплантаты, усилители оксигенации, очистители крови, сетчатые оболочки, охватывающие жизненно важные органы, списки вспомогательных компонентов, повышающих эффективность как в органических клетках, так и в других, просто заменяющих ткани гибридными технологиями, — и в его мозгу. Каталог сообщил ему, что он содержит более двухсот тысяч файлов на различные темы.
Кто я?
Ничего. Протокол поиска был остановлен. Он подождал, но ничего не произошло.
Что я здесь делаю?
В одно мгновение открылся новый файл. НАЙДИ ДЖЕРЕМАЙЮ ПОРТЕРА, ГЛАВНОЕ ЗАДАНИЕ. ДЖОН КОННОР И САРА КОННОР, ВТОРИЧНАЯ МИССИЯ И РЕЗЕРВНАЯ. ТЕКУЩЕЕ РАСПОЛОЖЕНИЕ ПЕРВИЧНОЙ МИССИИ: НЕИЗВЕСТНО. ТЕКУЩЕЕ РАСПОЛОЖЕНИЕ ВТОРИЧНОЙ / РЕЗЕРВНОЙ МИССИИ: ЛОС-АНДЖЕЛЕС, КАЛИФОРНИЯ. БИОГРАФИИ ОБЪЕКТОВ НАХОДЯТСЯ —
Джеремайя Портер. Имя было очень знакомым. Очень.
Детали продолжали раскрываться в его чертогах разума, но он обнаружил, что может позволить им загрузиться в стандартный формат памяти, не обращая на это прямого внимания. Портер, кем бы он ни был, имел какое-то отношение к теории струн и путешествиям во времени.
С подробностями старик ознакомится позже. После того, как он самоутвердился.
Он открыл глаза. Кловис был таким же хорошим местом для начала, как и любое другое.
Отредактировано Alcatraz - Пятница, 03.07.2020, 16:32 |
 |
| |
