miksamkhin  | Понедельник, 15.08.2016, 22:20 | Сообщение » 1 |
 T-3000
Сообщений: 7540
| Всем привет. Я все же добрался до продолжения ранее переведенного фика The Girl Who Came in From the Cold.
Итак:
Автор: sidspappy
Оригинал: Two Thoughts
ОТ АВТОРА: Данный поток сознания имеет место после «Башня высока, но падение коротко.» Это главным образом романтика Джон/Кэмерон, но ничего серьезного. Это считается продолжением моего фанфика «Девушка, которая обрела покой», так что вы можете сначала прочитать его, если хотите уловить все нюансы этой части. Дайте мне знать, понравилось ли вам. Наслаждайтесь!
ПРАВОВАЯ ОГОВОРКА: Мне не принадлежат права ни на что во вселенной Терминатора. Я лишь заимствую персонажей, которых с любовью создали Джош Фридман и Джеймс Кэмерон. Из этого предприятия не извлекается никакой прибыли (к сожалению).
Два мнения.
Я не хочу чувствовать себя так. Пойманным в ловушку. Задыхающимся. Я хочу громко кричать во весь голос посредине улицы. Я хочу бежать, как говорил Мартин Беделл, убежать от всего этого и никогда не оглядываться назад.
Это желание едва не вылезти из кожи вон становилось сильнее с каждым днем. Я не могу отделаться от него. Инцидент с Саркиссяном преследовал меня с момента, как мы впервые сели в кабинете доктора Бойда Шермана. Мое желание поговорить о том, что...что я сделал, становится почти невозможно сдерживать.
Я убийца. Я забрал жизнь другого человека собственными руками. Даже если это было для спасения моей матери, это не меняет того факта, что я убил, и этот человек никогда не вернется.
Вы должно быть задаетесь вопросом, как человека, который знает, что будет убивать в будущем, вообще позволяет этому себя беспокоить, но я также понимаю, что буду сражаться против машин, не людей. По крайней мере, это то, что я говорю себе.
Так что да, я облажался, но я также не могу избавиться от ощущения, что со мной еще что-то не так, что-то похуже. Это еще одна причина, почему я никак не могу быть «Спасителем всего человечества», которым я в конечном итоге стану, как не перестают говорить мне все из будущего.
Я слаб. Я развращен. Я влюблен в машину. Я влюблен в ту самую вещь, с которой буду сражаться изо всех сил в будущем. Как такое вообще возможно? Если бы вы встретили кого-то и обнаружили, что он влюблен в свой тостер, или микроволновку, разве вы не захотели бы запереть его в психушке?
Как маму. Черт. Полагаю, это семейное, да? Мы все психи. Чтож, это не справедливо. Мама на самом деле была права насчет Судного Дня и роботов из будущего. Просто никто ей не поверил. О, чуть не забыл. Кэмерон сегодня единственная прослушивает жучок. Я вижу, как она сидит на скамейке возле здания.
Черт. Сегодня она надела фиолетовую куртку. Это потрясающее изделие из кожи, которое каким-то образом только подчеркивает ее великолепные черты лица. Она некоторое время ее не носила. Я думал, что она была уничтожена в пожаре. Видимо, Дереку удалось спасти ее вместе с некоторой другой нашей одеждой.
Она видит меня. Наши глаза встречаются на секунду. Черт, я лишь хочу отвести взгляд, но знаю, что не могу. Я садист - я должен им быть.
Я на пути в офис доктора Шермана, для еще одного сеанса терапии. Это возможность для меня. Мне просто...просто нужно с кем-то поговорить. Никто не понимает. Никто не сможет. Мама, Дерек, Кэмерон - особенно Кэмерон. Они просто не поймут. Я ничего не хочу им говорить. Я не перенесу разочарованных взглядов, которыми они на меня посмотрят. Ну, возможно Кэмерон не будет выглядеть разочарованной.
На самом деле, я действительно не знаю, как бы отреагировала Кэмерон, если бы я сказал ей, что чувствую. Реальный вопрос: может ли *она* что-либо чувствовать, на самом деле? Если бы я мог это выяснить, возможно...
Иногда, со всем этим грузом, тяготящим меня, я просто хочу бросить все это. Может просто... покончить со всем этим. Я не могу быть человеком, которым они все хотят - нет, ожидают - что я стану.
Беретта, которую я чистил. Я...я не пытался убить себя. Я не мог. Самоубийство для лузеров. Я на самом деле не помню, что произошло. Я...посмотрел в ствол...я мог поклясться, что сначала проверил его. Я даже не знаю, как нажал на спусковой крючок с направленным на лицо стволом.
Я не мог пытаться покончить с собой...Ни в коем случае. Спаситель Джон Коннор *должен* жить. Тот факт, что я здесь, доказывает, что я не пытался убить себя...верно?
Я прохожу мимо Кэмерон по пути внутрь. Я лишь...впиваюсь в нее взглядом в настоящее время. Я не могу понять, как с ней говорить. Я просто чувствую себя...неловко всегда когда она рядом. Я больше не знаю, что делать.
После той ночи, когда я вытащил ее из того дома, когда она чуть не убила ту девушку, наши отношения никогда не станут прежними. Той ночью, она была...другой. Ранее днем она называла себя «Аллисон». В конце концов, она сказала мне, что Аллисон была внутри нее, становясь частью ее. Она делала то, чего я никогда не видел прежде. Мое восприятие ее изменилось в ту ночь.
Возможно, я был увлечен ею прежде, но сейчас, я не могу этого отрицать.
Я влюблен в Кэмерон... Аллисон...черт, я уже не знаю.
И знаете, что хуже всего? Я не могу сказать об этом доктору Шерману. Даже если бы мы не прослушивали его комнату, как я могу вкратце сказать, что влюблен в свою сестру, которая на самом деле не моя сестра, а настоящий робот из будущего?
Да, думаю, я буду придерживаться другой точки зрения, большое спасибо.
Пристальный взгляд Кэм сопровождает меня, когда я кладу руку на стеклянную дверь. Она пытается превзойти меня в части пронзительных взглядов. Я мимолетно задумываюсь, о чем она думает. Смущает ли ее мое поведение? Задается ли она вопросом, почему я отдаляюсь от нее, почему мы не «просто болтаем», как мы привыкли? Чувствует ли она *что-нибудь* ко мне?
Я не могу справиться с этим. Я просто направляюсь в офис, вопреки всему надеясь, что хороший доктор сможет что-то сделать, что-нибудь, чтобы помочь остановить этот неуправляемый поезд, который является моей жизнью, и дать мне сойти.
Я нахожу его сидящем на заднем дворе, со скрещенными ногами на траве, лицом от дома. По моим наблюдениям, он был неподвижен в течение десяти минут, пятнадцати секунд. За исключением сна, это необычное количество времени полной неподвижности для Джона. Я открываю заднюю дверь, и спускаюсь по лестнице, намереваясь провести расследование.
Когда я тихо обхожу его, чтобы посмотреть в его лицо, я замечаю, что его глаза закрыты, лицо под небольшим углом наклонено к пасмурному небу. Его ладони покоятся на согнутых коленях. Я бы классифицировала его позу, как медитативную. Возможно, Джон занялся йогой, хотя не выказывал, что это было так.
В то время как я стою справа от него, и смотрю на него сверху вниз, я переключаю экраны своего тактического дисплея, и начинаю пассивное считывание основных жизненных показателей Джона. Его дыхание в норме, пульс указывает на состояние расслабления. Инфракрасный диапазон не показывает никаких признаков чрезмерного стресса.
«Ты собираешься просто стоять там, и проводить диагностику меня, или есть причина, по которой ты здесь?» Это от Джона, который все еще был с закрытыми глазами и не смотрел на меня.
Как он узнал, что это я? И как он узнал, что я стояла там и снимала показания? Я не верю в ясновидение, и все же иногда у людей есть странная способность совершать, казалось бы, паранормальные умения. Я записываю в файл это наблюдение для будущего исследования.
«Прости,» говорю я. Я, кажется, довольно легко обижаю Джона в эти дни, хотя я не уверена, почему. «Ты был неподвижен в этом положении более десяти минут. Я беспокоилась за твое благополучие.»
«Я в порядке,» был его единственный краткий ответ.
Мне любопытно, чего же именно он надеется достичь, так что я спрашиваю его: «Что ты делаешь?»
Наконец повернув голову в мою сторону, и открыв правый глаз, он отвечает: «Я пытаюсь медитировать.»
Таким образом? я была права в своем предыдущем предположении «Почему ты медитируешь?» спрашиваю я.
Джон продолжает игнорировать меня. Выпустив воздух через ноздри (я определила это как признак расстройства), он отвечает. «Доктор Шерман предложил мне попробовать медитировать, чтобы очистить голову от тревог.»
«Это работает?» Я интересуюсь его успехами. Хотя мы не можем точно определить, почему доктор Бойд Шерман был в списке, я все еще подозреваю, что Шерман должен был помочь Джону решить свои умственные стрессы и расстройства. В будущем, Джон будет очень хорошо справляться со стрессом.
Губы Джона сжались в тонкую линию. Это не хороший знак. «Я *преуспевал*, пока не появилась ты.»
Снова, я для него источник напряженности и беспокойства. Неделю назад, это не было бы проблемой. А теперь? Мне тяжело описывать незнакомые «чувства», но я бы классифицировала то, что в настоящее время переживаю, как чувство «боли».
«Садись, ладно?» сказал он с едва сдерживаемым раздражением. Я выполняю его желания, желая сократить уровень стресса, который создаю для него. Я обращаю внимание траву подо мной, ее уникальный запах, комбинацию мягкости и скрипучести, вызванной травинками, задевающими мои голые ноги. Я вожу пальцами по темно-зеленым травинкам, одновременно записывая общие данные травы, а также оценивая ее красоту и способность успокаивать.
В будущем очень мало травы. Некоторые выносливые жесткие кустарники остались, но эта разновидность зеленой растительности вымерла после Судного Дня.
Я смотрю и замечаю, что Джон больше не медитирует. На самом деле он пристально смотрит на меня с напряженностью, которая нервировала бы меня, будь я человеком.
«Что?» все, что мне удается сказать. Это кажется прямым вопросом в отношении его странного выражения лица. Оно не похоже на обычный пристальный взгляд, который я обыкновенно от него получаю.
Крошечная ухмылка появляется в углу его рта. Он открыл его, чтобы заговорить, но, похоже, передумал. Мне любопытно, что он собирался сказать. Наконец, он качает головой, показывая, что решил отказаться от ответа.
Я думаю, что разочарована, но я не уверена. Внезапно, божья коровка, разновидности Coccinella septempunctata (прим. Семиточечная божья коровка), приземляется прямо на мое левое запястье. Я поднимаю руку к лицу, исследуя насекомое. Она темно-красная с черными пятнами. Я чувствую, как крошечные ножки двигают ее по моей коже.
Я очарована. Почему такое ничтожное существо решило приземлиться на меня и ползти по моей руке? Разве оно не понимает, что большинство людей захочет уничтожить подобного незваного гостя. Однако, я не могу отрицать, что божья коровка...красивая. Что-то глубоко внутри меня поражается темно-красному цвету и хрупкому организму насекомого.
Джон все еще смотрит на меня, теперь другим взглядом. Я вижу в нем удовлетворение? Я не уверена. Человеческое выражение лица трудно расшифровать и интерпретировать правильно.
«Загадай желание,» тихо сказал он. Я в недоумении. Я чувствую, что моя голова невольно наклонилась в сторону. В меня запрограммировано делать так во времена сомнений. Это сообщает другим, что я не в состоянии обработать информацию, которую получаю.
Джон улыбается мне. Без раздумий, я возвращаю улыбку. Я обнаруживаю блеск в глазах Джона, будто в нем что-то пробудилось. На данный момент это интригует меня больше, чем божья коровка.
Он поднимает мою руку своей. Я отмечаю его мягкое, теплое прикосновение. Соленость и уровень влаги указывают на понижающийся стресс. Я рада. Он держит мою руку, смотрит прямо на божью коровку, которая теперь периодически трепещет крыльями.
Он продолжает тем же успокаивающим тоном. «Когда божья коровка садится на тебя, ты должна загадать желание прежде, чем она улетит. Если ты это сделаешь, то оно сбудется.» Его ярко-зеленые глаза сосредоточились на моих. Я полагаю, что он инструктирует меня о правилах поведения с божьей коровкой.
Я смотрю на насекомое. Я должна загадать желание. Но какой возможной цели это могло бы послужить? Правдоподобность выполнения загаданного желания простым жучком невероятна. Но Джон, похоже, стремился, чтобы я поучаствовала в этой шараде.
И я не хочу саботировать этот очевидный прогресс с Джоном из-за моей неспособности понять суеверие. Итак, я пристально смотрю на божью коровку, выбирая желание. Из предыдущего опыта, особенно из изучения ритуалов по случаю дня рождения, я знаю, что загадывание желания должно быть серьезным и важным делом. Вы не загадываете, чтобы вымылась посуда или накормилась собака. Нет. Эти желания предназначены для самых глубоких мечтаний человека.
Каково мое самое большое желание? Мое внимание переходит на лицо Джона. Мой дисплей отображает его черты в несколько контуров, каждый из которых указывает секцию, из которой мои датчики считывают показания. Я игнорирую поток информации и мой разум концентрируется только на его сильной линии подбородка, орлином носу, этих проникновенных зеленых глазах, чувственных губах, которые я никогда не целовала. Я никогда не ценила привлекательности Джона больше, чем в этот момент, и я поняла, что должна благодарить за это Аллисон Янг.
Я выбрала желание. Я молча объявляю его, и смотрю на Джона. «Готово,» говорю я.
Его улыбка стала еще шире. Теперь я знаю, что выступила достойно, и я довольна собой. Неожиданно, Джон нежно дует на мое запястье, заставляя божью коровку занервничать, и насекомое улетает. Я чувствую странное ощущение мурашек, формирующихся на моей коже там, где Джон подул на нее. Странно, у меня бывают мурашки только в экстремально холодных условиях. В меня была запрограммирована подпрограмма, чтобы имитировать реакции при низких температурах.
Дыхание Джона было недостаточно холодным, чтобы вызвать эту реакцию. Я снова регистрирую ощущение для дальнейшего изучения.
«Итак,» говорит Джон, вырывая меня из задумчивости. «Что ты загадала?»
Я открыла рот, чтобы сказать. Джон быстро покачал головой: «Никогда никому не говори, что загадала, иначе оно никогда не сбудется,» объяснил он.
Я немного улыбаюсь в его интересах. Я не могу заставить себя сказать Джону, что в любом случае не сказала бы ему свое желание. Я не знаю, как бы он отреагировал.
Как я могу сказать Джон, что мое желание состоит в том, чтобы суметь полюбить его, как он того действительно заслуживает?
|
 |
| |
