* * *
Небо начинало светлеть. Питер собирался последовать совету человека, имени которого он так и не спросил. Он достал и развернул на капоте Форда, довольно дорого обошедшуюся им, карту. Стал прикидывать их местонахождение и варианты дальнейшего движения.
Ники повернулся к черепу:
— Волшебник, а ты можешь запомнить всю карту, как мои книги? Потом будешь нам говорить куда идти.
— Да. Могу.
— Пап, дай, пожалуйста, на минуту карту, — обратился Ники к отцу, который все еще пытался определиться на местности.
Питер протянул карту Ники.
Ники взял карту и стал держать ее перед глазами черепа.
— Расправь ее до конца.
Ники так и сделал. Прошло несколько секунд
— Я все запомнил.
Ники вернул отцу карту.
— Так где мы находимся? — спросил он у черепа.
— Точное местоположение еще не определено. Чем больше объектов на местности и карте я смогу сопоставить, тем точнее смогу рассчитать траекторию движения и координаты.
— Ты хоть понял, куда нам идти?
— По предварительным подсчетам в десяти милях впереди находится развилка на проселочную дорогу. Рекомендую последовать недавнему совету и уйти с шоссе.
— Мы хоть успеем дойти до развилки до времени, когда станет совсем светло?
— Если немедленно начнем движение с прежней скоростью, да.
— Пап, ну что ты скажешь?
— Пожалуй, так и сделаем. Давайте пойдем все-таки побыстрее. Или вы очень устали?
Ники и Селина заверили его, что не устали. И сначала они шли бодрее, чем раньше, но потом незаметно для себя сбавили темп.
Небо становилось все светлее. И Питер чаще и чаще поглядывал на небо, помня слова встречного о летающих убийцах.
Наконец, они увидели развилку. Череп скорректировал расчеты, определив, что они прошли ровно девять миль.
— Куда ведет эта дорога? — спросил Ники у черепа.
— В Типтон. Небольшой городок.
— А зачем нам туда?
— По дорогам местного значения передвигаться безопаснее, чем по шоссе и легче, чем по пересеченной местности. С них всегда можно сойти и спрятаться в случае приближения опасности, о которой я могу заранее вас проинформировать.
Небо становилось все светлее. Скоро взойдет солнце. Люди, уставшие не столько физически, сколько эмоционально, хотели отдохнуть. Но все-таки решили немного пройти по дороге на Типтон. По обеим сторонам дороги тянулся лес. Он мог называться лесом с большой натяжкой. Пожар, возникший то ли от попадания ракеты, сгустка плазмы или лазерного луча, а может от искры перелетевшей с пылающей машины, уничтожил его почти полностью. Обгоревшие деревья, черные и мертвые смотрели в небо как остатки частокола древней крепостной стены форта. Казалось, что эти некогда живые, а теперь полуразложившиеся великаны в последней попытке пытаются проткнуть небо, мстя ему за свою преждевременную смерть. Были деревья, которым повезло чуть больше: они смогли оправиться от огня, но их не пощадила радиация и их изуродованные стволы и ветви, вызывали большее отвращение, чем останки их погибших собратьев. Но появилась и надежда: маленькие слабые деревца, с трудом тянувшиеся к небу и солнцу.
Ники, никогда не уходившему дальше реки, даже этот лес казался занимательным. Он крутил головой по сторонам и интересовался всем вокруг.
«Сводить бы тебя в настоящий лес, а не в этот склеп деревьев» — подумал Питер, смотревший на сына.
Между деревьями что-то быстро мелькнуло.
— Вы видели, видели?! — возбужденно крикнул Ники, — Так кто-то пробежал!
— Я ничего не заметил, — ответил отец. — Тебе показалось. Это, наверно, ветка отпала с дерева.
— Нет, ветка падает, а оно бежало! — Ники упрямо стоял на своем, за поддержкой он обратился к черепу.
— Ты заметил?
— Да.
— И что это было?
— Среднее по величине и массе теплокровное животное, передвигающееся на четырех конечностях. Судя по характеру действий, не представляющее для нас опасности. Оно двигалась параллельно нашему курсу, поравнявшись с нами резко, под углом в 45° изменило направление движения, и скрылось за деревьями.
— Оно нас испугалось?
— Вероятно.
— Жаль, я бы с ним познакомился. Слышишь, пап, волшебник тоже видел его.
— Слышу. Только не верится, что какой-нибудь зверь мог тут выжить. Чем он питается?
Вопрос остался без ответа. Ники не знал, а череп такие подробности никогда не интересовали.
Дальше все шли молча. Солнце поднялось уже достаточно высоко. И черный лес теперь резко контрастировал с небом. Люди хотели пройти еще чуть-чуть, а потом отдохнуть до самой ночи.
— Приближается летящий объект, по характерным звукам издаваемыми двигателями он относится к аппаратам, которые вы называете «летающий убийца». Рекомендую сойти с дороги и прижаться к стволам деревьев большого диаметра.
Едва череп это произнес, как все бросились под деревья. Тележка осталась на дороге. Питер запомнил, что череп не является целью для летающих чудовищ.
Над шоссе со стороны Давенпорта пролетел ОУ. Спустя несколько минут раздались далекие выстрелы и эхо взрывов. «Надеюсь, это не братья попали под обстрел чудовища» — подумал Питер.
МакБрайты отступили от стволов с вздохами облегчения. Питер решил устроить привал до темноты. Селина стала готовить обед, т.е. доставать из сумки припасы и отрезать от них куски на три маленькие порции. Мужу и сыну она хотела отрезать куски побольше, чем себе, но Питер ее остановил.
— Пока дели на равные части. Потом будет видно.
Несмотря на усталость, Ники не сиделось на месте.
— Пап, я пойду посмотрю на лес.
— Хорошо, только ненадолго и не заходи далеко.
— Ладно.
Ники пошел вдоль деревьев. Он сделал несколько шагов вглубь леса. Лес оказался не таким интересным, каким представлялся вначале. Только деревья и больше ничего: ни щебетанья птиц, ни жужжанья насекомых, ни шорохов, издаваемых дикими животными. Ники очень надеялся, что ему повстречается зверь, который пробежал мимо, но он как сквозь землю провалился. Мальчик бы разочарован. Раздался голос отца, зовущий к обеду. Ники вернулся к родителям.
Череп, отмечающий любые мельчайшие изменения в мимике людей, спросил его:
— Ты огорчен? Что-то случилось?
— Ничего. Там никого нет.
— Это мертвый лес и он будет таким еще ни один десяток лет, сынок. Возможно, тебе и доведется увидеть все таким, как прежде в отличие от меня. Я, наверно, не доживу.
— Что ты, папа, конечно, доживешь! — горячо возразил Ники. — Я о тебе позабочусь.
— Спасибо, сынок, — улыбнулся Питер.
После обеда семья расположилась отдохнуть под прикрытием деревьев. До вечера надо было выспаться, чтобы идти всю ночь, но с непривычки спать при дневном свете не получалось. Они просто лежали закрыв глаза, и молчали.
Над шоссе в обе стороны с пунктуальностью и регулярностью, которым мог позавидовать любой поезд-экспресс, пролетали ОУ. Люди уже привыкли к этому и не вздрагивали каждый раз при их приближении. Постепенно они все-таки задремали.
Наступил вечер. Стало смеркаться. МакБрайты поужинали, если только порции вдвое меньше обеденных можно было назвать ужином. Но надо было экономить пищу: кто знает когда удастся пополнить запасы. Пищи еще могло хватить на неделю, а вот воды почти не осталось. Питер ломал голову, где можно ее набрать. Ждать дождя? Когда он начнется? И безопасно ли пить дождевую воду? Он решил узнать мнение черепа.
— Ники, спроси своего волшебника, где нам найти воду.
— Волшебник, где нам найти воду? — старательно как попугай повторил Ники. То, что отец не желал напрямую общаться с черепом, казалось ему смешным, но он не стал этого говорить.
— Мои сенсоры не предназначены для геологической разведки. С помощью тепловидения я могу обнаружить воду, если она находится близко к поверхности земли. Вблизи населенных пунктов вероятность этого наибольшая.
— А дождевая вода? — спросил Питер в нетерпении.
— Употребление дождевой воды небезопасно для живых существ из-за повышенной концентрации в ней химических веществ.
— А из реки можно пить? — спросил Ники.
— Мне это неизвестно. Для каждой конкретной реки нужно произвести анализ химического состава.
В наступивших сумерках все двинулись в путь. Ники сам взялся за тележку. Отец сказал, что сменит его, когда Ники устанет.
Почти до самого Типтона они шли без каких-либо происшествий.
Они вышли к окраине городка. Видневшиеся впереди здания представляли из себя развалины. Улицы были безлюдны. Вероятно, людей в городке уже не осталось.
Череп велел всем остановиться. Он попросил Ники медленно поворачивать тележку вокруг оси. Череп произвел тщательное сканирование. Ничего опасного он не обнаружил, зато нашел нечто важное, о чем незамедлительно сообщил людям.
— На расстоянии 27 ярдов в направлении 32° влево находится полуразрушенный колодец. По предварительной термограмме он наполовину заполнен водой.
— Ура! — закричал Ники. — Ты настоящий волшебник! Обещал найти воду и нашел ее.
— Спасибо.
Люди двинулись к колодцу. Если бы череп не указал расстояние и направление они бы его не нашли. Это был самый первый колодец в городе. Он уже более полусотни лет не служил своему прямому назначению, а являлся местной достопримечательностью, которую когда-то показывали редким туристам. Но для них он стал оазисом в пустыне. Верхняя часть колодца была разрушена упавшей стеной ближайшего здания. Обломок стены очень удачно лежал сверху, защищая колодец от засыпания. Напрягая все силы, троим людям удалось сдвинуть обломок на несколько дюймов. Питер бросил в образовавшуюся щель маленький камушек. Через пару секунд до ушей людей донесся негромкий всплеск. Три сердца радостно забились.
Питер достал небольшую металлическую фляжку, открутил крышку и привязал к горлышку веревку. Он опустил фляжку в щель и стал медленно пропускать веревку, опуская фляжку. Через некоторое время натяжение веревки несколько ослабло. Потом натяжение снова стало увеличиваться: фляжка погрузилась в воду и стала наполняться. Питер подождал, пока она наполнилась до конца, и стал осторожно поднимать ее. Фляжка показалась над краем колодца, и Питер взял ее в руки. Он хотел сделать глоток из нее и со словами:
— Сейчас попробую и скажу можно ли пить эту воду, — поднес ее ко рту.
— Папа, постой! — Ники остановил руку отца.
Потом обратился к черепу, которого не забыл привезти.
— Ты можешь определить хорошая вода или плохая?
— Простейший химический анализ состава жидкости мне по силам. Влей несколько капель мне в рот.
Ники взял у отца фляжку, плеснул из нее себе на ладошку, затем поднес ее к открытому рту черепа и наклонил, так, чтобы вода по пальцам стекла в рот.
Череп закрыл рот. Для анализа ему потребовалось тридцать секунд. Скайнет снабдила некоторые модели терминаторов простейшими химанализаторами, так как повстанцы иногда для проверки угощали встречных незнакомцев выпивкой. По счастливой случайности череп принадлежал к этой группе модифицированных киборгов.
— Экспресс-анализ установил, что вода пригодна для питья. В ней не содержится опасных для людей химических веществ, а присутствующая в ее составе взвесь силикатов и частиц железа осядет на дно при отстаивании.
Питер удовлетворился этим заверением и перелив содержимое фляжки, в одну из имеющихся у них емкостей стал раз за разом наполнять фляжку водой из колодца. Через некоторое время водой было наполнено все что возможно. Так как неизвестно, когда еще представится подобный случай. Последние три фляжки люди просто выпили. Ники, который пил до этого только воду из родника около фермы, через силу выпил воды из колодца. Она была мутной и невкусной да она могла утолить жажду, но пить такую воду не хотелось.
Питер собрался в последний раз наполнить водой флягу и повесить ее себе на пояс. Он уже стал опускать ее как обычно вниз, но вдруг череп громко произнес:
— Опасность! Немедленно спрячьтесь в ближайшем доме.
Люди посмотрели на небо, но ничего не увидели, они недоуменно посмотрели на череп. Он повторил ту же фразу. Тогда они бросились бежать к развалинам. Череп сказал им вслед:
— Лягте на землю и не шевелитесь. Не высовывайтесь, пока я не скажу.
Они успели добежать до низкой стены, перелезть за нее, лечь и вжаться в землю. Неожиданно затряслась земля, раздался рев мотора и на улицу на полной скорости выехал ОУ. Что привлекло его сюда? Тихий шум, которые производили люди или это было обычное патрулирование местности? ОУ остановился, просканировал развалины, перемещая свои плазменные пушки и лазерные автоматы синхронно с телеметрическими системами. На пару секунд он задержался на развалинах дома, в которых залегли МакБрайты, но по счастью ничего не обнаружил. ОУ развернулся и поехал прочь.
Ники, подстегиваемый жгучим любопытством, которое оказалось сильнее страха, не дожидаясь команды черепа, поднял голову, чтобы посмотреть хоть краешком глаза на новую чудовищную машину. Ему это удалось, но не надолго. В ту же секунду рука отца резко прижала голову Ники к земле, так что он даже не успел закрыть глаза и подставить руку, поэтому в глаз и нос ему попала пыль поднятая ОУ. Он не сдержался и чихнул.
— Опасности нет. Можете выходить.
МакБрайты поднялись на ноги, и вышли на улицу. Они отряхивались от пыли, толстым слоем покрывшем их одежду.
— О, Боже, сколько еще на свете таких чудовищ! — воскликнула Селина, поднимая глаза к небу и молитвенно сложив руки.
Череп, по одному ему известной причине, решил, что это вопрос адресован ему.
— Точное число мне неизвестно. Оно постоянно изменяется из-за потерь и воспроизводства, и последние данные могут быть только в памяти центрального компьютера. По предварительным оценкам число боевых единиц может достигать сорока миллионов, учитывая воздушные, наземные части и кибернетические устройства подобные мне. Исходя из этой цифры и учитывая соотношение наземных и воздушных частей численность сухопутных ОУ, учитывая все модификации, составляет …
Питер так злобно посмотрел на череп, что он замолчал недоговорив.
Ники ничего этого не слышал. Он находился под впечатлением от недавнего события. ОУ который он все-таки мельком увидел, поразил его. Он не показался ему красивым, хотя в его технофункциональных очертаниях была своя строгая красота. Его удивило как эта машина размером с дом, так изящно передвигается. Ее мощь и угроза, исходящая от всего облика тоже поразили его. Куда больше, чем летающие ОУ. Они казались всего лишь металлическими осами из-за расстояний разделяющего их. Хотя он прекрасно понимал, что эти «осы» тоже очень опасны.
Ники подошел к черепу. Он взглянул на землю и увидел, что отпечатки гигантского катка находятся всего в паре дюймов от тележки. Еще бы чуть-чуть и…
— Извини, что мы тебя так бросили. В следующий раз я откачу тебя с дороги.
— Да. Оставлять меня здесь было нерационально.
— Куда мы теперь?
— В Клинтон. Город надо обойти стороной.
— Видишь, папа, не надо было менять карту. Можно было просто попросить на нее посмотреть. Это обошлось бы нам дешевле.
— Не будем сожалеть о том, что сделали кому-то добро, даже если и упустили какую-то выгоду. Те люди ответили добром на добро. Не дай мы им еды они может и не предупредили бы нас об опасностях.
— Хорошо, папа, я запомню это.
Они обходили Типтон по большой дуге слева направо. Надо было успеть до утра. Череп следил, чтобы они не отклонялись слишком далеко в сторону. Идти приходилось крайне осторожно, чтобы не нарваться на ОУ и терминаторов. А еще на людей-мародеров. Если бы не череп они бы попались уже в первый раз. Но он всегда заблаговременно их предупреждал, и они научились беспрекословно следовать его указаниям.
Типтон остался позади. Светало. Они прошли немного по дороге на Клинтон. Название этого городка вызывало у Питера ассоциацию с 42-м президентом. Ассоциация была неприятная. Мать Питера - Элеонора Маргарет Сьюзан МакБрайт была при жизни очень активной женщиной. Она входила в число выборщиков. Всегда голосовала за республиканцев. О президентах-демократах всегда отзывалась пренебрежительно. А после скандала с импичментом называла Билла Клинтона не иначе как «распутник из Белого Дома». Питеру в-общем было бы все равно, но это затронуло и его интересы: постоянно в ток-шоу, в новостях и в анонсах о похождениях президента весьма откровенно говорили, мать запретила Фрэнку смотреть телевизор, а так как Фрэнк не отходил от Питера под этот запрет попал и он. Все бы ничего, но Питер лишился возможности смотреть свое любимое шоу «Стар Трэк».
В этот раз дорога пролегала не через лес, а вдоль полей. Теперь они были пустынны и заросли сорняками. Для Питера как для бывшего фермера эта картина была болезненна. Он еще помнил, как эти поля были заполнены людьми и техникой. Теперь здесь было безмолвно и пусто.
Отдохнуть они остановились прямо в поле. Тем, что когда-то им было. Конечно, открытость места несколько нервировало. Появись ОУ или люди и им будет негде спрятаться.
Дорога в очередной раз преподнесла им сюрприз. Первым его на этот раз заметил Ники. Он с удивлением увидел, что с той стороны, откуда они пришли к ним кто-то приближается. Этот кто-то был небольшим и поэтому Ники нисколько не испугался, наоборот следил за его приближением с любопытством. Когда «кто-то» приблизился на достаточное расстояние, мальчик увидел что это собака. Собака, точнее пес, был некрупный с густой шерстью грязно-серого цвета. По мере приближения он двигался все медленнее и осторожнее, но что-то тянуло его к людям.
— Смотрите! Смотрите!
Все кто мог повернулись. Но отреагировали не так радостно как мальчик. Мать испуганно всплеснула руками, а отец взял в руки ружье.
— Пап, не стреляй! Он не хочет на нас нападать.
— Похоже на то: зубы не оскалены и хвостом помахивает. Только что ему надо?
— Он хочет идти с нами.
— Собаки бывают переносчиками инфекций — подал голос череп.
— Боже мой! — воскликнула Селина. — Гоните его прочь!
— Не думаю, что он заразен, — возразил Питер. — Вид вполне здоровый. Только больно уж он худой. Интересно чем он кормится?
— Дружок, иди сюда, не бойся, — ласково позвал пса Ники. Он подманивающе-призывно замахал руками.— Ну же, я тебя не обижу.
Пес интенсивнее завилял хвостом и приблизился к мальчику. Он был настроен весьма дружелюбно. Вблизи оказалось, что шерсть у него не серая, а белая просто она была очень грязная. Мальчик погладил густую шерсть, пес в ответ лизнул его шершавым сухим языком.
— Интересно, какой ты породы?
— Исходя из того, что у него голова клинообразной формы, стоячие остроконечные уши, загнутый кольцом хвост, рост в холке 24,80 дюйма. Шерсть прямая, подшёрсток густой, велика вероятность, что он относится к породе «лайка»
— Лайка? Для чего они нужны? — заинтересованно спросил Питер.
— Лайки используются для охоты на медведей, пушных зверей (белок, соболей, куниц), на копытных животных на лесную и водоплавающую дичь. В России и Скандинавии на основе лаек, традиционных для охоты народов северных лесов, были выведены несколько стандартных пород:
1. Русско-европейская лайка
2. Восточносибирская лайка
3. Западносибирская лайка
4. Карело-финская лайка
5. Финский шпиц (финская птичья собака)
6. Карельская медвежья собака
7. Серая норвежская лосиная лайка
8. Черная норвежская лосиная лайка.
— Какая экзотическая порода! Не из России же он к нам пришел? Может, кто-нибудь завез, раз говоришь хороший охотник. По-крайней мере от таких собак намного больше пользы, чем от этой …забыл, как называется. У нее название похоже на звук, когда человек чихает.
— Чихуахуа.
— Точно!
— Здорово! Ты все знаешь!
— Не все. Только то, что прямо или косвенно относится к выполнению моей миссии.
— Какой миссии?
— Уничтожения людей. Но она для меня теперь неприоритетна. Я отказался от нее. Теперь моя задача помогать вам.
Питер промолчал.
— Вау! У него тоже красные глаза! Почему? — воскликнул Ники, рассматривающий пса.
— Он альбинос. В его организме не синтезируется меланин, отвечающий за окрас тканей, шерсти и радужной оболочки глаза. Свет отражается от кровеносных сосудов глаз.
— Он еще более необыкновенен, чем кажется на первый взгляд.
— Пап, давай возьмем его с собой? У меня никогда не было собаки. Пожалуйста.
Ники просяще посмотрел на отца. Пес, как бы почувствовавший, что речь идет о нем, тоже неотрывно смотрел на Питера. Питер не знал, что ему сказать в ответ.
— У нас почти не осталось еды, — заметила Селина, — Скоро самим нечего будет есть, а ты еще собаку хочешь оставить.
— Да, сынок, мама права. Пусть уходит.
— А если он сам будет добывать себе еду? Он же охотник.
— Если так пусть идет с нами.
— Ура! Ты идешь со мной! Постой, надо дать тебе имя. Ты из России. А там много снега. Я буду звать тебя «Снежок»! Нравится? Снежок, ко мне!
Пес громко гавкнул в ответ и подошел к мальчику.
— Своим лаем он может привлечь ненужное внимание. Он непослушен. И не сможет вовремя выполнить мои указания, а это ставит под угрозу безопасность всей группы.
— Он будет слушаться. Правда, Снежок? Снежок, сидеть!
Пес сел и внимательно посмотрел на мальчика.
— Снежок, лечь!
Пес послушно вытянулся.
— Вот видишь.
— То, что он способен выполнять простейшие команды не показывает наличие у него ума. В критических ситуациях, где будет необходимо действовать очень быстро, он не сможет адекватно отреагировать, а на подачу команды необходимо время. Уровень его интеллекта не соответствует даже человеческому.
Пес, будто доказывая обратное, подошел к черепу и зарычал на него. Мальчик решил примирить своих друзей.
— Не ссорьтесь, пожалуйста. Я не могу принять сторону одного из вас, так как другой может обидеться. Лучше пожмите друг другу лапы. И руки, у кого что есть. Снежок, дай лапу!
Пес поднял правую лапу и положил на руку мальчика.
— Отлично. Волшебник, теперь ты.
— Данное движение будет нецелесообразной тратой оставшейся энергии. Следует завести пружину.
— Извини, совсем забыл. Я сейчас.
Ники завел до упора пружину «вечного фонаря».
— Теперь давай.
— Действие остается абсолютно ненужным. Я готов мириться с присутствием животного, если ты хочешь от меня именно этого.
— Надеюсь, вы потом поладите. Да, Снежок?
Пес лизнул руку мальчика. Его язык был похож на наждачную бумагу.
— Пап, у Снежка очень сухой язык. Можно дать ему воды?
— Дай.
— Я возьму твою фляжку?
— На. Только не отдавай ему всю воду.
Ники сбегал к отцу за фляжкой. Только куда налить воды, чтобы Снежку было удобно пить? Мальчик налил немного воды из фляжки себе на ладошку, и протянул ее псу.
Снежок жадно стал лизать руку мальчика. Ники стало щекотно, и он весело засмеялся. Когда рука стала сухой он налил еще воды. Потом еще и еще. Пока Снежок не напился. Играя, пес стал тыкаться носом в мальчика. Ники это показалось забавным и он стал трепать Снежка за густую шерсть на шее. Пес в ответ стал весело прыгать и повизгивать, а Ники смеяться.
«Хорошо, что мы взяли этого пса. Ники забудет об ужасах, которые видел и легче переживет предстоящие события. Только вот кормить Снежка нечем», — подумал Питер, глядя на сына, весело играющего с собакой.
Селина подтвердила худшие опасения Питера, когда раздала последний обед. Еды оставалось на один-два раза, даже если сделать порции совсем крошечными.
Ники ел свою порцию и украдкой от родителей клал маленькие частицы в пасть Снежка. Пес довольно облизывался и вилял хвостом.
После обеда Ники продолжил играть со Снежком: они прыгали, шутливо боролись и дурачились. Потом мальчик устал. Он постелил на траву небольшой кусок ветоши и лег. Снежок растянулся рядом. Он прижался к мальчику, и Ники стало тепло. Через некоторое время они уже спали. Мальчик крепко и безмятежно, а Снежок настороженно: даже во сне он втягивал носом воздух и время от времени прядал ушами.
Когда стало темнеть, череп всех разбудил: у него кончался завод, и пора было идти. Все, включая Снежка, встали. Ники завел пружину, и они отправились в путь. Мальчик толкал тележку с черепом, Снежок бежал рядом. Даже после продолжительного сна люди чувствовали себя уставшими. Скудная еда и трудная и опасная дорога постепенно истощали организм.
Питер и Селина шли позади и разговаривали шепотом.
— Я сегодня подсчитала наши запасы. У нас совсем не осталось еды. Завтра будет последний обед, а потом мы начнем голодать. Питер, мы не вынесем этой дороги и не дойдем до Фрэнка надо что-то делать!
— Я тоже об этом думал. Постоянно ломаю голову, где взять еды, но ничего толкового на ум не приходит. Если б рядом была река или озеро, я бы попробовал наловить какой-нибудь рыбы. А так даже не знаю что делать.
— А собака?
— Тоже об этом подумал. Хороший пес, но не это останавливает меня. Ники так привязался к нему. Он будет страдать, а наш мальчик еще не оправился от потери дома. Да пес и не отходит от него ни на минуту. К тому же он только кажется большим из-за густой шерсти, а на самом деле он тощ. Так что Снежка я не трону. Если только вопрос не встанет его жизнь или наша.
Ники, к счастью, ничего этого не слышал. Он шел впереди и переговаривался с черепом и Снежком.
Ему все больше и больше казалось, что он попал в любимую сказку: теперь с ними была собака, они шли в далекий город по трудной дороге, преодолевая постоянные опасности. И когда они доберутся до Чикаго, все сразу станет хорошо. Ники поделился этим с черепом.
— Значит, ты теперь считаешь меня Железным Дровосеком, а не Волшебником?
— Нет, ты Волшебник, но пока мы не дошли ты еще и Дровосек.
— Это нелогично. Я не могу быть обоими сразу и быть в двух местах одновременно.
— Ты просто представь это, включи воображение. Все немного не так как в сказке: дорога не из желтого кирпича, город не изумрудный, с нами нет льва, если не представить что лев это папа (Из-за копны густых черных волос и величественной походки Питер и в самом деле походил на льва) — Ники хихикнул — У тебя нет туловища, а я не девочка. Но если забыть об этом, то все сходится. Попробуй, представь.
Череп попытался последовать совету мальчика. Он наложил на изображение грунтовой дороги созданную им трехмерную модель кладки из желтых кирпичей. Потом он сделал некоторые изменения во вводных данных миссии: «Чикаго» – «Изумрудный город», «Питер» - «Лев», «Селина» - «Соломенное пугало», а он – «Железный Дровосек», желающий научиться чувствовать. «ОУ» - «слуги злой ведьмы», А самой ведьмой стал «Скайнет», отрывочные сведения, о котором остались в памяти черепа. Но все же он не мог устранить логическое противоречие. Как он может быть одновременно и «Железным Дровосеком» и «Волшебником»? Согласно тем константам, на которые он все еще опирался в размышлениях, один объект не может одновременно находиться в двух местах и выполнять различные по типу действия. Череп решил, что попробует устранить это противоречие, экспериментальным путем выведя новые константы.
Ники тем временем разговаривал со Снежком.
— У нас не осталось еды. А ты, Снежок, – охотник. Может, найдешь еду? Поищи ее, пожалуйста.
Снежок сорвался с места и убежал в сторону. Он не останавливался и скоро скрылся в зарослях густой травы.
— Ты куда? — закричал Ники, — Папа, Снежок, убежал, пойдем его искать.
— Он сам вернется, — ответил Питер, уверенный в противоположном.
— Я предупреждал, что собаки непослушны.
— Нет, он меня не бросит! Я подожду его здесь.
Ники остановился. Питер, немного подумав, нашел веский контраргумент.
— Если он захочет, он сам найдет тебя. Он же нашел нас в первый раз. А ждать мы не можем.
Ники, кивнул головой и послушно покатил тележку дальше.
Некоторое время он шел и прислушивался к каждому шороху, надеясь, что сзади подбежит Снежок и как обычно лизнет ему руку. Время шло, а пса все не было, но Ники не желал верить, что Снежок убежал навсегда.
Он был вознагражден за свою веру. Издалека послышался звонкий частый лай.
— Это Снежок! Он зовет меня!
Ники, что было сил, побежал на звук. Питер посмотрел на жену.
— Останься здесь. Я нагоню его и верну.
Питер тоже побежал на звук лая. Снежок не перемещался с места, и найти его было нетрудно.
Первым к псу подбежал Ники. Снежок сидел на земле. При виде Ники он заскреб лапой почву и стал поскуливать. Ники подбежал и обнял пса за шею.
— Что ты тут делаешь? И зачем убежал от меня? Ты захотел побегать, да? Больше так не делай, — мальчик ласково выговаривал псу, радуясь, что все-таки нашел его. — Пойдем со мной, Снежок.
Но пес не сходил с места. И Ники не удавалось заставить его идти.
Подошел Питер. Он немного запыхался.
— Ну-ка пойдемте назад на дорогу. Мать нас там ждет.
— Пап, он не хочет уходить. Здесь ничего нет. Я посылал его за едой, но тут ее нет и уходить он не хочет.
Питер сел на корточки.
— Ничего нет? Давай проверим. Пес не такой глупый, чтобы просто сидеть на пустом месте.
Питер достал одну из драгоценных спичек и чиркнул по шершавой стороне картонки. Он, осторожно прикрывая слабенький огонек, поднес спичку к земле. И увидел то, что и хотел показать им умный пес.
— Иди, приведи маму и твоего Волшебника. Я кое-что нашел. Первым это нашел Снежок. Он, пожалуй, молодец. Если там то, что я думаю.
Ники побежал назад. Скоро он, пыхтя как паровоз, прикатил тележку. За ним шла Селина, которая несла все их вещи, не пожелав оставить их на дороге.
— Проверь-ка что там внизу, — попросил Питер череп, — Нет ли чего опасного?
Череп задействовал все сенсоры, включая тепловиденье.
— Опасности нет, можете открывать.
Питер снял несколько коротких связанных между собой досок. Они были тщательно замаскированы и скрывали небольшую земляную пещеру. Пришлось потратить еще одну спичку, чтобы рассмотреть ведущие вниз ступеньки.
Питер спустился. В том, что землянка была изначально вырыта человеком, не было никаких сомнений. Питер сделал факел и поджег его. Внутри практически ничего не было. Но стал бы Снежок звать их просто к какой-то яме в земле.
— Посмотри еще раз. Тут должно что-то быть.
Череп попросил Ники взять его в руки и наклонить над землянкой.
— В правом переднем углу спрятан небольшой предмет.
Питер наклонился, пошарил рукой и нашел немного присыпанный землей сверток. Он осторожно развернул несколько слоев ткани, в которую было завернуто содержимое и, не удержавшись, присвистнул.
— Что там такое? — спросили Ники и Селина по очереди.
— Снежок и в самом деле замечательный пес. Он нашел еду. Впрочем, нам помог и металлический друг. Там больше ничего нет?
— Ничего.
Питер вылез из землянки со свертком. Он подошел к Ники и Селине, которые с большим любопытством ждали. Развернув сверток, Питер поднял руки и показал им длинную тонкую полоску. Это было вяленое мясо.
— Ура! — закричал Ники.
— Хвала Всевышнему, — сказал Селина, поцеловав крест.
— Пап, а Снежок тоже будет есть с нами, он ведь заслужил?
— Конечно, заслужил. Мы сначала проверим, можно ли есть это мясо. На, Снежок.
Питер бросил полоску мяса псу и тот с жадностью ее съел.
— Возвращаемся на дорогу. Теперь мы не будем голодать еще какое-то время. Вот только мы нехорошо поступили с хозяином этой землянки. Может, оставить ему часть? Я никогда не крал ничего и если бы он был здесь, я бы попросил или обменял мясо, но кто знает, когда он вернется.
— Я провел анализ воздуха. Крышку не открывали около двух недель.
— Бедняга, наверно, погиб. Ладно, пошли.
Они вернулись на дорогу. Люди заметно повеселели. Теперь на некоторое время у них была пища. МакБрайты поели мяса, запивая его водой. Что это за мясо им думать совсем не хотелось. Снежка тоже накормили. Это сделал Ники. Он давал ему мясо и приговаривал:
— Ешь Снежок, ты очень хороший и умный пес. Я никогда с тобой не расстанусь.
Поев, они продолжили путь к Клинтону.
В эту и последующие две ночи, которые у них заняла дорога до Клинтона, не случилось никаких неожиданностей. Пару раз череп велел им лечь, чтобы их не заметили пролетающие невдалеке ОУ. Ники залезал под тележку, Снежок ложился рядом с ней, а родители - прямо на дорогу.

* * *
Они, наконец, дошли до Клинтона. Городок был больше Типтона, и там их могло подстерегать множество опасностей. В сам город они заходить не стали, и снова обошли его стороной. Их путь лежал дальше. Рукой было подать до Миссисипи, которая и являлась границей между Айовой и Иллинойсом.
Выйдя на берег реки, они остановились. Переправиться вплавь не представлялось возможным. Даже если бы они оставили все вещи на берегу. Селина и Ники не доплыли бы до другого берега. Нужно было найти переправу. Питер подумал о мосте, и спросил о нем череп.
— Мосты или разрушены или постоянно обстреливаются. Вероятность перейти по ним на ту сторону и остаться в живых всем членам группы составляет менее 5%.
— Понятно. Это нам не подходит. Ладно, пойдем вдоль берега может попадется старая лодка. Думаю, что смогу ее подлатать.
— Вероятность того, что попадется лодка, составляет всего 0,03%.
— Ты можешь иногда помолчать? Особенно когда тебя не спрашивают? — раздраженно спросил Питер.
—Я полагаю моя обязанность информировать вас обо всех обстоятельствах, которые могут повлиять на благополучное завершение миссии.
Питер пробормотал в ответ длинное морское ругательство.
Они шли вниз по течению, приближаясь к такому опасному Давенпорту. Все тщательно осматривали берег: не попадется ли старая лодчонка?
— В направлении 12° влево в воде находится примитивное средство для переправы.
Питер, услышав это, быстрым шагом пошел в указанном направлении. И скоро он увидел то, что заставило биться чаще сердце бывшего моряка. Наполовину в воде лежал полузатопленный плот. Он был довольно примитивен: несколько нетолстых связанных между собой бревен. Но Питер почувствовал такой восторг, будто перед ним был белоснежный океанский лайнер.
— Идите-ка сюда, помогите мне.
Ники и Селина сразу подбежали. Они тоже с радостью смотрели на этот жалкий плотик.
— По всей видимости, кто-то переправился на эту сторону и бросил его.
Кто бы это ни был Питер ему благодарен. Он вошел в воду, чтобы развернуть плот в сторону другого берега, так как у плота оказался руль, хотя и довольно простой. С некоторым усилием Питеру удалось развернуть плот.
Он вылез на берег.
— Скоро рассвет, поэтому давайте торопиться. Осторожно заходите на плот. Держитесь ближе к центру.
Питер сам закатил тележку. Он счел своим долгом сказать черепу:
— Извини, что так с тобой говорил. Ты нам здорово помогаешь своими советами, продолжай так делать и дальше. Без обид?
— Без обид.
Питер обнаружил, что кое-что им недостает. Им нечем было грести. Он не очень огорчился, спрыгнул на берег и стал искать, из чего бы изготовить весла. Но вдруг он с торжествующим криком поднял высоко вверх обе руки, в каждой из которых держал по веслу.
— Фортуна на нашей стороне! Смотрите, они оставили и весла.
— Использование весел отдельно от плота не представляет никакой практической пользы. Фортуна является чисто субъективным восприятием реальности человеком. На самом деле имеет место благоприятное для нас стечение обстоятельств, то есть мелких трудно прогнозируемых факторов, которые, сложившись вместе, способны повлиять на ситуацию.
Питер никак не прокомментировал это заявление. Он встал на берегу и опустил весла лопатками к земле. Каждое из весел представлял собой шест, один конец, которого был расщеплен надвое и в нем был закреплен квадратный лист железа.
— Селина, чтобы попасть на ту сторону нам с тобой придется грести. Ты никогда этого не делала, но я тебя научу. Чтобы мы с тобой все делали синхронно, и плот не вращало, все будем делать по счету. На «раз» - опускаем весла вертикально в воду; на «два» - двигаем их назад; на «три» - сушим весла, т.е. достаем их из воды, а на «четыре» - перемещаем весло по воздуху в первую точку. Ты все поняла?
— Да, Питер.
— Хорошо.
Питер зашел на плот. Он подал одно весло жене.
— Ники, иди на корму. Назначаю тебя рулевым.
— Есть, сэр! — весело откликнулся Ники, которому нравилась новая игра.
Все заняли свои места. Скудное имущество сложили точно в центре, там же поставили тележку, положив камни под колеса, чтобы она не покатилась. Снежку Ники тоже велел сидеть рядом с тележкой. Вынужденное соседство друг друга псу и черепу придется терпеть некоторое время.
Пока они всем этим занимались, забрезжил рассвет. Это было и хорошо и плохо: им стал виден другой берег, но пока они будут плыть по реке они будут на виду и совершенно беззащитны.
— С богом! — сказал Питер, и оттолкнулся от берега.
Селина перекрестилась, и они поплыли. Питер начал считать. У него было больше сил и сноровки, чем у жены и Питеру приходилось под нее подстраиваться, чтобы плот не крутился на месте. Селина старалась, как могла, и если бы они плыли по спокойной воде, то достигли бы противоположного берега без всяких затруднений. Но Миссисипи в этом месте текла довольно быстро, хотя расстояние между берегами было не таким большим как ниже по течению.
С каждым гребком они продвигались к другому берегу примерно на 2 фута, но течением их сносило в сторону. Ники изо всех сил налегал на руль, чтобы они двигались не вниз по реке, а поперек нее.
Прошло около получаса постоянной изматывающей борьбы с рекой, прежде чем они достигли цели. Все трое очень устали. Питеру пришлось слезть с плота в воду и немного втолкнуть его на берег, чтобы они могли скатить тележку и перенести вещи.
Сгрузив все на берег, они в изнеможении сели тут же. Идти дальше сил уже не было. Да этого и не требовалось. Наступил день.
Они отошли ненамного от берега и легли на землю. Переправа отняла последние силы, и даже есть никому не хотелось. Развернув череп «лицом» к реке люди сразу же повалились и уснули. Спали они весь день. И когда наступил вечер, тоже никто не проснулся. Сторонний наблюдатель, вдруг очутившийся бы поблизости решил бы, что лежащие люди мертвы, но череп, конечно, не мог ошибаться: он регистрировал вдохи и выдохи троих людей. Пора было уже их будить. Следовало продолжить путь и что самое важное требовалось завести пружину.
— Ники, пора вставать, — сказал череп.
Ответа он не получил и поэтому повторил фразу увеличив громкость. Безрезультатно.
Максимальная громкость тоже не произвела желаемого эффекта. По подсчетам черепа энергии ему осталось всего на 15 минут. Он отключил большинство функций, оставив только самые необходимые. Ему осталось только ждать, когда от прекращения подачи энергии его процессор перестанет действовать. Он не испытывал страха, как человек, оказавшийся в подобной ситуации. Череп отметил, что осталось много невыполненных задач, и его отношение к данному факту отдаленно походило на сожаление. Если бы терминаторам была доступна самоирония, то череп, наверно, расхохотался бы про себя: ситуация и самом деле была комичная: самый совершенный интеллект на Земле не может справиться с простейшей задачей – разбудить спящего человека!
Но судьба иногда бывает благосклонна даже к бывшим терминаторам. Сначала акустические сенсоры черепа уловили тихое прерывающееся рычание, а потом сонный голос Ники.
— Снежок, отстань! Я не хочу сейчас играть!
— Ники, заведи пружину, — произнес череп, почти полностью истратив энергию.
— А? Сейчас.
Мальчик подошел и привычным движением завел механизм. Он еще не воспринимал все спросонья с достаточной ясностью и поэтому упустил из виду то, что его друг был на волосок от отключения. Череп и сам не знал, что с ним произойдет: будет ли временное прекращение энергии всего лишь мгновением, которое он заметит только как изменение показаний встроенного хронометра или же он потеряет нечто важное из того, что обрел в последнее время. Но выяснять это опытным путем черепу не хотелось.
Ники, увидев, что наступил вечер, понял, что пора двигаться дальше и разбудил родителей.
Поев, люди собрались продолжить путь. Они пополнили запасы воды. Череп снова провел ее анализ и установил, что она пригодна для питья, но продуктов жизнедеятельности рыб и других водных организмов он не обнаружил. По правде сказать, времени на рыбалку и не было. Оставалось решить вопрос, в каком направлении двигаться дальше. К сожалению, карта была не настолько подробна и на ней были указаны только крупные города Иллинойса. Во время переправы плот все же значительно снесло вниз. Они приняли решение идти к Чикаго кратчайшим путем, то есть по прямой.
Ники как обычно взялся за тележку. Он разговаривал с черепом, Снежок бежал рядом.
— Значит, Снежок разбудил меня не для, того чтобы я с ним поиграл, а чтобы я помог тебе?
— Да.
— А ты его попросил об этом?
— Нет.
— Значит, он сам все понял. Видишь, какой он умный, а ты не верил.
— Учитывая последние события я изменил мнение. Снежок превосходит по интеллекту всех представителей своего рода, а возможно и всех животных
— Признаешься, что и ты можешь ошибаться?
— Я сделал неверные выводы из-за недостатка информации, если бы она была мне предоставлена, выводы были бы точнее.
— Тебе что стыдно признавать свои ошибки?
— Нет.
— Тогда повторяй за мной: «Ники, я буду верить тебе на слово в следующий раз».
— Ники, я буду верить тебе на слово в следующий раз, — послушно повторил череп.
— А Снежок может стать еще умнее, по-твоему?
— Да. Я займусь его обучением, и он достигнет наивысшей точки своего развития.
— Вот и хорошо, что вы нашли общий язык. Правда, Снежок?
Пес в ответ гавкнул.
Все было почти как обычно: ночью они шли, а днем спали. Только идти теперь приходилось не по дороге, а по пересеченной местности. Ники часто уставал и ручка тележки так и норовила выскользнуть у него из рук. Вдобавок из-за неровного движения клешни черепа съезжали по дну и так и норовили выпасть из тележки. Ники устал их поправлять. Пришлось крепко их привязать, так что двигать ими череп уже не мог, только щелкать клешнями. Голову и источник питания тоже закрепили как следует.
— Теперь можно сказать, что у тебя есть тело.
— Да. Я – Железный Дровосек. Где мой топор? Пойду нарублю дров.
Ники засмеялся, а вслед за ним и отец, даже Селина улыбнулась. Это была первая настоящая шутка черепа. Раньше он не нашел бы смысла в сочетании этих слов. Они показались бы ему несовместимыми и лишенными логики. Но теперь он думал иначе. Он продолжал свои эксперименты с воображением и добился некоторых успехов.
Череп подружился со Снежком и занялся его дрессировкой. Пес тоже больше не рычал на металлическую голову и постепенно научился тому, что от него требовалось. Команды он усваивал не с первого раза, конечно, но у черепа было железное терпение. Тренировки проходили как правило на привале сразу после обеда.
— Снежок, поверни тележку вправо, — приказывал череп.
Пес подходил к тележке, вставал на задние лапы, а передние ставил на ручку, потом он шел вперед на задних лапах, и тележка поворачивалась вокруг своей оси.
Питер, наблюдавший за всем этим, качал головой и приговаривал:
— Ребята, вам бы с этим номером в цирке выступать.
Идти по ночам все-таки было очень тяжело, люди уставали и за дневной сон не успевали восстановить свои силы. Питеру иногда казалось, что они никогда не доберутся до Чикаго и дорога будет бесконечной. Хорошо, если к ночи выходила луна, и ее свет хоть немного освещал путь, потому что измученным людям идти и так было нелегко. Череп указывал на препятствия, которые встречались им на пути, ему луна была не нужна. Еще он давал ближние ориентиры людям, чтоб им легче было держать направление.
Но пришла новая беда: кончилось продовольствие. Не сказать что это стало неожиданностью. Они давно уже перешли на одноразовый режим питания и порции были настолько маленькими, что меньше и быть не может. Но они все-таки надеялись, что им попадется что-нибудь по дороге, но бесконечного везения не бывает. Они пока еще шли к цели, но крайне медленно: организм тратил ничтожные запасы энергии, которые ему удавалось извлечь из исхудавшего тела. Ники уже не мог везти тележку и несколько шагов: она была непосильно тяжелой для него. Питеру тоже казалось, что кто-то невидимый добавляет в нее новый груз с каждым его шагом. Один Снежок пока еще бежал довольно резво. Он оглядывался на постоянно отстающих людей и поджидал их. Даже играть со Снежком у Ники не было больше сил. Он с унынием смотрел на дрессировку пса черепом. У черепа энергия была как и прежде: стоило только вовремя завести пружину. Ники часто не мог выйти из сна, чтоб это сделать. Иногда ему снилась еда: тарелка с дымящейся грибной похлебкой. Она казалась настолько реальной, что Ники даже чувствовал запах грибов, но стоило протянуть руку, и тарелка исчезала. Наступило обманчивое ощущение, что есть совсем не хочется. Желудок сократился в размерах, чувство усталости и вялости не проходило даже после сна. И с большим трудом они вставали на ноги и продолжали брести вперед, механически следуя указаниям черепа: идти к пню в ста ярдах от них далее к большому валуну и т.д. Окружающий пейзаж Ники перестал интересовать, он больше смотрел себе под ноги, так как, даже получив команду от мозга переступить через препятствие, ноги все равно норовили опуститься на землю раньше, чем надо. Они стали отдыхать через каждые пятнадцать минут, но силы на привалах нисколько не восстанавливались. И едва наступал рассвет они падали на землю и забывались вязким как болотная жижа сном. Теперь даже Снежку не сразу удавалось разбудить Ники, чтоб он завел пружину. Однажды он сказал скорее жалуясь, чем предлагая:
— Снежок, ты такой умный давно бы сам научился заводить и не будил меня.
— Я могу рассчитать модель механической конструкции для завода пружины из подручных материалов. Сделаешь?
— Давай, считай, — откликнулся Питер.
Расчеты конструкции заняли у черепа совсем немного времени, гораздо больше он искал подходящие материалы вокруг себя.
— Готово.
Питер внимательно выслушал подробные инструкции черепа и принялся за дело.
Веревка была намотана на барабан, далее протянута через систему блоков и конец веревки свисал около ручки тележки. Стоило потянуть за конец, и пружина заводилась. Правда сделать это можно было всего раз, а потом снова приходилось наматывать веревку на барабан, но для экстренных случаев эта система годилась. Питер несколько раз испытал все в действии. Но вот когда стали учить Снежка, вышла загвоздка: он довольно быстро понял, что от него хотят, и даже правильно реагировал на слова черепа: «Снежок, заведи пружину». Но все же у него не всегда получалось равномерно тянуть за веревку, не меняя силы натяжения. Иногда он перехватывал конец зубами - по своей собачьей привычке - и веревка слетала. Череп снова и снова учил Снежка, чтобы количество ошибок было минимально, но полностью исключить возможность их возникновения так и не удалось.
И вот однажды вечером Ники, проснувшись с великим трудом поднялся на ноги, он прошел всего несколько шагов и упал. Мальчик лежал и не двигался. У него не было ни малейшего желания подняться. Ему было хорошо: по ощущениям ему казалось, что он лежит не на земле, а на мягкой перине и она куда-то медленно плывет, слегка покачиваясь на волнах.
Отец и мать почти подбежали к сыну – страх придал им дополнительные силы – они склонились над ним.
— Сынок, вставай! Что с тобой?
— Ники, почему ты лежишь? — спросил и череп.
Снежок лизал мальчику лицо, и ему было очень щекотно, но не было сил даже засмеяться. Он пробормотал, нехотя ворочая языком:
— Давайте сегодня не пойдем никуда и останемся здесь… отдохнем, а пойдем завтра.
У Селины из глаз потекли слезы. Она встала на колени перед Ники и приподняла его голову, потом ласково прошептала, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
—Ники, сыночек, мы не можем тут оставаться, мы должны идти. Завтра не будет легче.
— Я так устал. Я не могу идти, вот если б можно было взять и полететь к дяде Фрэнку. Мне, кажется, я умею летать. Я уже почти взлетел.
Селина не могла смотреть на мертвецки бледное лицо сына. Она отвернулась и беззвучно заплакала, ее плечи часто вздрагивали.
Питер подошел к черепу.
— Укажи направление к дороге на Чикаго.
— Там очень опасно.
— Я знаю. Куда идти?
— Возьми на пятнадцать градусов левее прежнего направления.
— Как далеко идти?
— Около мили.
Питер подошел к Селине.
— Оставайтесь здесь. Я пойду к дороге и поищу людей. Что-нибудь обменяю на еду.
— Папа, не уходи. Ты не вернешься.
— Ники, я обязательно вернусь и принесу поесть.
— Нет, не вернешься.
— Я буду осторожен. Ничего не случится.
— Ты тоже устал, папа, и если ничего не найдешь, то где возьмешь силы, чтоб вернуться назад?
— Да, Питер, у меня тоже нехорошее предчувствие. Мы не должны расставаться.
— Возьми нас собой. Я немного отдохну и смогу идти.
Питер минуту подумал, потом кивнул.
— Хорошо, пойдем все вместе. Селина, тебе придется везти тележку.
Питер взял Ники на руки. Селина покатила вперед тележку, и они пошли. Каждый шаг давался им теперь с неимоверным трудом: они качались как пьяные, но все же шли вперед. «В миле примерно три тысячи шагов», — подумал Питер, — «Сначала надо пройти их».
Он начал считать каждый шаг в обратном порядке от трех тысяч. Эта миля могла стать самой длинной милей в его жизни. К тому же шаги его были гораздо меньше обычных.
Ники, несмотря на свой маленький вес, казался все более тяжелым. Питер почти не чувствовал рук. Они вот-вот готовы были безвольно опуститься.
Селина тоже держалась из последних сил. Она опиралась на ручку тележки. Вот она зацепилась ногой за какой-то камень и чуть не упала.
— Стой! — сказал Питер. — Давай сделаем по-другому.
Он посадил Ники себе на шею, как делал раньше, когда они играли. Мальчик мог не удержаться, поэтому Питер обмотал веревку вокруг своей груди, крепко притянув ноги сына. В освободившиеся руки Питер взял тележку, Селина взялась за локоть его правой руки и они пошли. Оставалось еще две тысячи шагов.
От нечеловеческого напряжения у Питера все плыло перед глазами. Сквозь гул в ушах он еле слышал монотонный голос черепа, который давал ориентиры. Сил у Питера почти не осталось, но он знал, что если сейчас остановится, то упадет плашмя и больше не поднимется. Поэтому он шел и шел с упорством заводного механизма, словно его тоже толкала вперед свернутая в кольцо пружина. Попадись им кто-нибудь сейчас – люди или эти жуткие машины – он бы и тогда не остановился, а продолжал бы идти.
Он дошел! Впереди была четко видна серая ровная полоса многорядного шоссе – дорога на Чикаго. Вступив на дорогу, Питер остановился, чтобы перевести дух. Ники и Селина тоже оживились. Но это был не конец их пути, а скорее середина.
Дорога, как и в прошлый раз, была забита покореженными машинами. Ехали они когда-то по всем рядам в одном направлении – уцелевшие люди в паники пытались уехать подальше от Чикаго. В этот раз пиршественный стол Смерти не вызвал у людей никаких эмоций: физически и духовно они были выжаты как цедра лимона использованного для коктейля. Череп тоже воспринимал все иначе. Он уже развил в некоторой мере воображение и теперь, когда в фокус его видеокамер попадал очередной скелет с выбеленными костями он, используя новые навыки и имеющуюся у него изначально программу идентификации людей, пытался оживить мертвецов, «вдохнуть в них жизнь». Пока еще резкость контраста между картинкой в его зачаточном воображении и действительностью не вызывала у него никаких эмоций. Ему было все равно, каким образом погибли все эти люди и что они при этом испытали, но, по крайней мере, они перестали быть для него всего лишь незначительными элементами пейзажа.

* * *
МакБрайты побрели по дороге. Идти стало легче, но значительнее опаснее. Дорога притягивала к себе всех существ и биологических и механических. Люди, выгнанные голодом из своих убежищ, искали на ней все, что могло им хоть как-то пригодиться: еда была тем счастливым призом, ради которого стоило рискнуть жизнью. Обычно все, что находили счастливчики, оставляли их менее удачные предшественники. Это была самая последняя азартная игра в истории человечества и ставка была только одна – Жизнь.
Механические чудовища тоже регулярно посещали дорогу, по той простой причине, что время от времени на ней им попадалось, то ради чего они и существовали – цели для уничтожения. Хоть им и неведомо было чувство азарта, но они тоже являлись участниками этой фантасмагорической игры.
Так что рано или поздно люди все-таки встретились бы им. Риск погибнуть был велик, но выбирать не приходилось.
Впереди поперек длинной вереницы навечно замерших машин проходила широкая поперечная полоса. Но это был не слишком большой зазор между автомобилями, как поначалу показалось Питеру. Часть автомобилей была сплюснута и буквально вдавлена в дорогу. Питер понял, что это оставила свой след, проехавшись своими гигантскими катками «колесница смерти» подобная той, которую они видели в Типтоне.
Питеру все так же тяжело было идти, сделав шаг, он осматривался по сторонам в тщетной попытке увидеть что-либо съестное. Пусть даже это будет дохлая крыса. Но где ей было взяться? На дороге не осталось и рисового зернышка.
Неожиданно череп, молчавший с тех пор как они вышли на дорогу, подал голос:
— Пятнадцать градусов влево от нас в направлении северо-северо-восток на расстоянии тридцати двух ярдов двигается группа людей.
— Сколько их?
— Одиннадцать.
— Вооружены?
— Да. У десяти только плазменные винтовки. У одиннадцатого плазменная винтовка и ручной гранатомет. Они одеты в камуфляжную форму. Представляют опасность. Вероятность враждебных действий 75,3%.
— Я все равно попытаюсь поговорить с ними. Может удастся выменять хоть немного еды.
Питер отвязал Ники и бережно посадил его на капот ближайшей машины. Он снял с плеча ружье и вынул из-за пояса пистолет. Все оружие он сложил на землю.
— Ждите здесь. Я сейчас вернусь.
Освободившись от всего груза, Питер почувствовал необычную легкость. Он стал двигаться от машины к машине. Неизвестные люди не приближались к дороге, а отдалялись от нее. Но расстояние все-таки сократилось до двадцати пяти ярдов. Питер собрал все силы и крикнул во всю мощь своих богатырских легких.
— Эй! Я здесь! Помогите!
Люди остановились. Они повернулись в сторону Питера, ощетинившись дулами винтовок. Один из них снял с плеча гранатомет. Питер понимал, что у них были основания так действовать. Не двигаясь с места, он снова крикнул:
— Не бойтесь меня! Я не вооружен!
В доказательство своих слов он медленно поднял вверх руки. Ответа не последовало. Люди, вытянувшись в цепочку, стали полукругом приближаться к нему – медленно и осторожно. Судя по повадкам незнакомцев, они были тренированными солдатами, либо бандой мародеров, о которых его предупреждал «человек из Айовы», Питер продолжал убеждать их в собственной безобидности.
— Моя жена и сын умирают от голода. Я готов отдать все, что у нас есть за еду. Умоляю вас, помогите!
— Если ты в самом деле человек, то перестань так орать, — откликнулся один из незнакомцев.
Его голос показался Питеру смутно знакомым.
Расстояние между Питером и солдатами сократилось до двадцати ярдов. Они остановились и стали осматриваться. На головах у них Питер заметил приборы ночного видения. Ночь была безлунная, поэтому он не мог рассмотреть ни одного лица, но его самого видели отлично. Один солдат молча стал делать какие-то знаки: так он переговаривался со своим командиром. Тот же знакомый голос произнес:
— Сколько вас всего? Вы устроили нам засаду?
— Нет, я ж говорил, что со мной только жена и сын.
— Пусть они медленно присоединятся к тебе.
— Они не могут. Слишком ослабли от голода. Вы поможете нам?
— Если они не в состоянии мы сами подойдем к ним. Иди первый, и смотри без глупостей.
Человек повел в сторону дулом. Оружие было Питеру незнакомо, но он не сомневался, что оно могло убивать, он послушно повернулся и пошел назад. Солдаты не приближаясь, следовали за ним.
— Ники, Селина, я привел помощь, — сказал Питер.
— Слава богу! — облегченно вздохнула жена.
Питер подошел и встал около жены и сына, загораживая их своей могучей фигурой. Он терпеливо ждал приближения солдат.
Тот, с которым он разговаривал, приблизился. Он подошел почти вплотную. Опустил оружие и поднял вверх окуляры. Выглянувшая в этот момент из-за плотных облаков луна осветила его лицо. Человек был небрит, на лбу у него под длинной челкой виднелся шрам, но Питер сразу узнал его, даже несмотря на прошедшие годы. Но он спросил, как бы не веря своим глазам:
— Джозеф?
Селина, стояла чуть далее, но, услышав что сказал Питер, хотела броситься сыну на шею. Джозеф отступил на шаг.
— Да, это я. Что вы здесь делаете? Почему вы бросили ферму?
— Ее больше нет.
Джозеф все понял и коротко кивнул, объяснения ему не требовались. Он приподнял рукав куртки и посмотрел на светящийся циферблат часов. Сказал повелительно, обращаясь сразу ко всем:
— С дороги надо уходить, скоро пролетит ОУ. Эти мерзавцы пунктуальны во всем.
Ники во все глаза смотрел на человека, который оказался его родным братом. Он был настолько удивлен, что не произнес ни единого слова.
Джозеф знаком подозвал своих людей:
— Возвращаемся на первоначальный маршрут. Вы пятеро помогите гражданским. Всем следовать за мной.
Подбежали пять солдат. Четверо из них подхватили под руки Питера и Селину, Пятый – крепкий бородач - взял на руки Ники. Хотя мальчик и был несколько обескуражен таким быстрым развитием событий, он не забыл о друзьях, поэтому подергал за рукав державшего его солдата:
— Мистер, надо захватить тележку.
— Что там у тебя? Ладно, возьмем, держись за меня крепче.
Он посадил мальчика на правое плечо, а левой рукой взялся за ручку тележки. На счастье черепа он не заметил два красных огонька.
Сидя на плече солдата, который придерживал его одной рукой, а второй толкал тележку и шел быстрым шагом, Ники крутил головой во все стороны. Он делал это не просто так, а искал Снежка.
Пес и в самом деле был умен, учуяв незнакомых людей, он отошел назад и залез под обгоревший черный джип. Никто его не заметил: солдаты искали цели покрупнее.
— Перестань вертеться, а то свалишься. Думаешь легко тебя нести и катить эту дурацкую тележку, — беззлобно проворчал бородач.
Ники, все-таки заметил белое пятно и негромко свистнул. Снежок медленно выполз из под машины и, держась на приличном расстоянии, последовал за ними.
Сойдя с дороги, солдаты почти бегом уходили от нее далеко в сторону. Джозеф шел в авангарде не оборачиваясь, с ним было два бойца; четыре солдата вели под руки, а точнее почти несли Питера и Селину, пятый нес Ники и вез череп (даже не подозревая об этом); по левому и правому флангу двигались еще два солдата, и один был замыкающим. А самым последним семенил Снежок, которого все еще никто не заметил.
Джозеф остановился и сделал знак подтянуться. Два шедших с ним солдата слаженно и быстро поставили невысокий шатер в форме купола. Все люди как муравьи в муравейник устремились в него. Вход закрыли.
И вовремя. Послышался нарастающий гул двигателей ОУ. Летающий Убийца, не останавливаясь, пролетел мимо. Шатер, благодаря камуфляжу он принял за обычный холм, не стоящий внимания.
С внутренний стороны купол был блестящий: специальный материал отражал тепло. По этой же причине в нем было тепло. Так как людей в нем находилось много, скоро стало душно. Джозеф приказал солдатам выйти наружу. Он объявил получасовой привал.
Потом он достал длинную колбочку, что-то с ней сделал и шатер залил бледный зеленовато-ядовитый свет. В этом свете они смогли рассмотреть его лицо. Недельная щетина закрывала часть лица Джозефа, глубокие продольные морщины прорезали его лоб, на котором был еще и шрам, цепкие темные глаза смотрели прямо и жестко. Ростом он был также высок, как и отец, но не унаследовал его богатырское телосложение. Но путем тренировок он отлично развил свои мышцы. Волосы у него были прямые такого же каштанового цвета, как и у матери. И черты лица он тоже походил на нее, от отца ему достался квадратный волевой подбородок.
Они все молчали минуту. Селина очень хотела обнять Джозефа и поплакать у него на плече, но она помнила, как он в первый раз отстранился от нее. Теперь она только смотрела на него, стараясь уловить мельчайшую черточку его лица. Питер тоже заметил холодность и отчужденность сына и, глядя на него, раздумывал, чем они могли быть вызваны. Обижался ли он все еще на то, что они не хотели его отпускать? Стеснялся ли проявлять эмоции при солдатах? Или же он очерствел сердцем и в самом деле ничего не почувствовал неожиданно встретив их? Питер никак не выразил этих мыслей, а буднично спросил Джозефа, будто он был всего лишь соседом-фермером:
— Джозеф, расскажи как ты все это время жил, и что делал?
— Первые полгода я просто скитался. Чуть не умер с голоду. Потом встретил людей. Некоторое время бродил с ними. Люди были неплохие, но цели у них не было. Они жили одним днем. Я от них ушел. Четыре года назад я встретил других людей. О, эти были совершенно иные! — в голосе Джозефа появилось воодушевление, — Их жизнь не сводилось к тому, чтобы постоянно искать пищу. Нет, они боролись. Я вступил в их ряды. Живя на ферме вы ничегошеньки не знаете. Они открыли мне глаза! Теперь я знаю, ЧТО случилось, КАК и ПОЧЕМУ! Мы уничтожим всех металлических ублюдков! Мы победим!
Джозеф почти кричал. Глаза его блестели. Селине он показался похожим на религиозного фанатика, которого она давным-давно видела по телевизору. Она испугалась за душевное здоровье сына. Но Джозеф так же неожиданно успокоился. Питер решил, что полное примирение между ними растопит лед.
— Сынок, извини, что мы не хотели тебя отпускать. Мы просто боялись за тебя.
— Да я уже все забыл отец. Я знаю, что правильно поступил. Кстати, твое ружье оказалось совершенно бесполезным, и я скоро его выбросил.
— Ничего. Оно не так уж и важно для меня.
— А куда вы направляетесь?
— Хотели добраться до Фрэнка в Чикаго, но очень ослабли в пути.
— В Чикаго стоит идти, если только ищешь смерти. Все крупные города под контролем машин. Пока. Сопротивление будет сражаться за каждый город и победит! Видишь отец, я завоевал авторитет и уважение, — Джозеф указал на неизвестные Питеру знаки различия на своей форме, — Я уже командую взводом. Если удачно завершим эту операцию, меня могут повысить. А потом если повезет и меня заметят, я может буду воевать под началом самого Джона Коннора.
— Кто такой Джон Коннор? Президент? Генерал?
— Он больше чем все президенты и генералы вместе взятые! С ним могут сравниться только отцы-основатели. Он доказал нам, что мы можем победить, научил нас уничтожать машины и создал армию. Служить в ней великая честь для каждого человека.
— Понятно. Раз в Чикаго нельзя, может посоветуешь куда нам идти? И нам бы немного еды, а то Ники совсем не в состоянии идти. Ты помнишь Ники?
Ники, который сидел, не шелохнувшись и слушал вновь обретенного брата, повернул голову когда речь зашла о нем. Ему очень хотелось спросить откуда у Джозефа шрам на лбу, но он не решался. Джозеф посмотрел на него, как будто только что заметил его присутствие.
— Помню, он только что родился, когда я уходил. Здорово, братец, как твое имя?
— Ники. Я тоже тебя помню, Джозеф.
— Младенцы ничего не помнят. Ты есть что ли хочешь?
— Да, очень.
Ники почувствовал новый приступ слабости. Такой сильный, что не смог усидеть прямо. Он откинулся на стенку шатра. Встреча с братом и все события вызвали у него эмоциональный подъем, который он принял за прилив сил. Но организм окончательно израсходовал все свои резервы.
Джозеф подошел к Ники, снял с пояса фляжку, открутил крышку, налил в нее какую-то жидкость и влил содержимое крышечки в рот мальчика.
Ники ощутил в горле обжигающий вкус довольно противного, по его мнению, напитка. Но он подействовал как лекарство: щеки мальчика порозовели, и слабость отступила.
Джозеф налил еще две крышечки и протянул их по очереди родителям. Питер ощутил знакомый и почти забытый вкус шотландского виски. Он тоже почувствовал себя лучше. И на Селину алкоголь произвел благотворное действие, хотя она и закашлялась сначала.
Джозеф полез в сумку и достал три небольших брикета. Он потянул каждому по серо-желтому брикету.
— Подкрепитесь.
Все трое поблагодарили его, и потом принялись за еду. Им хотелось проглотить все сразу, но они сдержались. Ники, посасывая свою часть, ощутил на языке восхитительный и доселе неизвестный для него вкус хлеба.
Неожиданно послышались удивленные голоса, и в шатре появилась голова Снежка. Ники подозвал его к себе и отломил часть брикета, которую пес благодарно принял.
Через двадцать минут Ники почувствовал, что силы к нему вернулись, и попробовал встать на ноги. К радости не только самого мальчика, это у него получилось.
В шатер заглянул солдат.
— Сэр, убирать шатер? Полчаса прошли.
— Да. Мы сейчас выходим.
Они вышли из купола и два солдата быстро его сложили. Ники был очень благодарен брату и осмелев, дотронулся до его руки и показал на пса, который бежал рядом с ним. Джозеф проявил интерес.
— Это ваш пес? Превосходно! Собаки очень полезны.
— Джозеф, правда, он красивый? Я назвал его «Снежок».
— Красота не важна. Главное чтобы он был здоров и имел хороший нюх.
— Он очень умный и послушный. А вот познакомься, это тоже мой друг и появился раньше Снежка, — Ники показал на череп, — Угадай, как его зовут?
Джозеф не поддержал веселый тон мальчика. Он кликнул:
— Гиббонс!
К нему тут же подбежал солдат. Худой верзила с впавшими щеками и длинным ястребиным носом
— Возьми башку и возвращайся в расположение. Отнесешь ее в технический отдел, пусть просмотрят память перед утилизацией.
Ники не знал, что такое «утилизация», но понял, что это нечто плохое. Он потянул Джозефа за рукав.
— Ты не можешь забрать его! Он мой друг и должен остаться с нами! Я не позволю!
Джозеф строго посмотрел на брата.
— Ники, не веди себя как ребенок.
Мальчик поник. Он понял, что настаивать бесполезно.
— Позволь хоть попрощаться.
— У тебя две минуты, — разрешил Джозеф и стал давать подробные указания Гиббонсу как найти техотдел.
Ники сел на корточки перед черепом.
— Я не хочу с тобой расставаться. Это несправедливо.
—Это должно было случиться. Я предвидел подобную ситуацию.
— Но ты мне нужен!
— Волшебнику пора возвращаться в свою страну. Теперь у тебя есть Снежок. Заботься о нем, а он позаботится о тебе. Прощай, Снежок!
При обращении к нему Снежок взвизгнул и дружелюбно махнул хвостом. Глаза Ники наполнились слезами, но он мужественно сдерживался, чтобы не расплакаться при посторонних.
— Но мне нужны вы оба!
— Всегда приходится выбирать. Прощай, друг! Я буду помнить о тебе до последней секунды.
— И я о тебе.
— Хватит. Мне надоело ждать.
Здоровенная ручища Гиббонса опустилась сверху на череп и обхватила его.
— Осторожнее с проводами, он может умереть.
— Этот хлам можете оставить себе, — С этими словами Гиббонс дернул череп вверх.
Провода натянулись и упали. Механические руки остались лежать в тележке, а глаза черепа потухли.
— Что ты наделал! Отдай, я все исправлю! Ты его убьешь!
Ники попытался отнять череп у Гиббонса, но тот, держа его одной рукой как регбийный мяч, лишь засмеялся и когда Ники попытался дотянуться вытянул руку и поднял ее ненамного вверх. Попытка Ники схватить руку оказалась безуспешной: Гиббонс сразу поднял ее выше. Снежок решил, что это такая игра. Он тоже стал прыгать и громко лаять.
Джозеф, который в этот момент говорил с другим солдатом – Малкольмом – повернулся к ним.
— Гиббонс, что за цирк?! Я разве отменял приказ? — сурово спросил он.
— Нет, сэр! Я приступаю к выполнению.
Он вытянулся в струнку, но руку с черепом забыл опустить вниз.
Внезапно глаза черепа вспыхнули. Его челюсть задвигалась, и все кто стоял поблизости услышали тихое, но четкое: «Па-ра-рам». Потом глаза потухли снова.
Гиббонс вздрогнул. Он быстро положил череп в мешок и завязал его. Отдал честь Джозефу и быстро зашагал прочь.
Ники стоял и смотрел, как уходит человек и уносит его друга. То что случилось в конце немного утешило его и дало крохотную надежду.
— Малкольм проводит вас до шестнадцатого сектора и покажет, где разместиться. Он поделится с вами пайком. Когда мы вернемся, я к вам зайду.
Малкольм, предки которого были ирландцами, молодой боец, с рыжими волосами и голубыми глазами, оказался мальчишкой, еще моложе, чем Джозеф. Он подошел к ним и дружелюбно сказал:
— Пойдемте быстрее, путь неблизкий. Тележку бросьте. С ней идти будет неудобно.
Ники все еще стоял на месте. Отец взял его за руку и мягко потянул.
— Пошли, сынок. Все уже кончилось.
В другую руку Ники ткнулся своим влажным холодным носом Снежок. Потом его горячий шершавый язык лизнул ладошку мальчика. Пес все понимал.

К О Н Е Ц