Добавлено (23.09.2009, 17:31)
---------------------------------------------
========== Кобол (+51 день после сайлонского холокоста) ==========
– Черт возьми, Балтар! Док! Док! Вылазьте нахрен оттуда! – кричал Крэшдаун, пытаясь тащить вице-президента за рубашку, – вылазьте, док!
На этот раз он крикнул достаточно громко, чтобы вывести его из ошеломленного состояния.
Огонь пожирал кормовую часть «Раптора». Снаружи корабля вытекало топливо и быстро испаряющийся тиллиум был готов вспыхнуть в любой момент, весь «Раптор» мог взорваться.
– Что за херня, Балтар!
Крэшдаун не мог поверить в то, что он видел. Балтар опять выглядел так, словно видит сон наяву. Крэшдаун не мог поверить, что из всего времени Балтар выбрал именно этот момент, чтобы уйти в свой маленький мир фантазии.
Разговаривая сам с собой и выглядя так, будто сам прижимал себя к переборке «Галактики», ученый быстро заслужил свою репутацию странного человека.
Наконец, он посмотрел на Крэшдауна, или скорее, сквозь него. Он отчаянно схватил его руку и они выбежали из «Раптора», когда огонь уже обжигал им спины.
Время, казалось, ускорилось, когда выжившие пытались собраться, найти свое имущество и проверить свои ранения.
Двадцать минут спустя они не могли ничего делать, кроме как отдыхать. Выжившие почувствовали, как на них наваливается груз ситуации. На орбите находился базовый корабль с сотнями «Рейдеров» и тысячами «Центурионов». Сайлоны непременно отправят «Центурионов» на поверхность. Определенно они засекли радарами место падения «Раптора».
Шеф Тирел, старший унтер-офицер и человек с самым большим опытом попытался взять руководство. Он стал искать Крэшдауна, но не мог найти. Внезапно, он засек его, сидящего за каменной колонной. Кусты и заросли травы наполовину его закрывали. Шеф заскрежетал зубами и сузил глаза со взглядом, полным решимости.
– Сэр, сэр! – крикнул он, – мы должны убираться отсюда, сайлоны будут нас искать!
Шеф быстро оценил ситуацию. Двое на «Рапторе» погибли, пилот мертв и они пойманы за линией фронта с базовым кораблем на орбите. У Крэшдауна не было времени рассиживаться. Тирелу нужно было вывести его из шокового состояния, немедленно.
Самостоятельно оператор «Раптора» медленно поднялся и направился в сторону Тирела. Его тело двигалось как тряпичная кукла, совершенно расхлябанно, без мотивации.
– Что… что с Бланксом? – спросил Крэшдаун. Шеф покачал головой, – он мой друг, мы должны похоронить его, – крикнул Крэшдаун.
– Этот «Раптор» может взорваться в любую минуту, сэр. И он там зажат внутри. Я не думаю, что мы можем что-то сделать для него… Мне жаль… У нас есть аварийный запас и пара винтовок и пистолетов. Надо убираться и найти укрытие, – он оглянулся, – нам нужно найти укрытие. Деревья.
Он запрыгнул на стоящую часть руин, быстро осмотрел окружающую линию деревьев в поисках позиции. Им нужно занять возвышенность как можно дальше от места падения.
Пока Тирел осматривался, он заметил доктора Балтара, который, похоже был без сознания. Он покачал головой и выругался. Этот человек становился проблемой.
– Нам нужно подыскать возвышенность, тогда поисковая команда сможет нас найти, – спорил Крэшдаун сам с собой, – и … и сайлоны, – он запнулся, – они придут за нами.
Его голос задрожал и захрипел. Поисково-спасательный «Раптор» может прибыть, но сайоны будут здесь первыми.
Дрожа от шока после аварии, лейтенант просто стоял и смотрел в никуда, пока шеф продолжал искать подходящее место, чтобы спрятаться.
На другой стороне места аварии, вдалеке от группы, Келли подошла к доктору Балтару, который лежал на земле и смотрел на облака.
– Мы выдвигаемся, сэр, – сказала Келли, подтолкнув его ногой, – не могли бы Вы понести что-нибудь на этот раз, сэр?
Она спросила, закатив глаза и отошла, прежде чем он смог ответить.
Балтар поднялся, его бормотание прекратилось.
– С Вами будет все в порядке, сэр? – спросил Крэшдаун.
Шеф вывел его из шока. Оператор отошел с электронным биноклем в руке. Он осматривал деревья, перед тем как заметил, что Балтар стоит рядом с ним.
– Мы направимся к линии деревьев, док, – заявил он.
– Нас спасут? – голос звучал сломанно, испуганно.
Крэшдаун медленно кивнул.
– Отлично, – ответил вице-президент. Он все-таки не верил Крэшдауну.
– Я рад, что Вы знаете, что происходит, – добавил он с сарказмом. Доктор отвернулся и начал говорить сам с собой.
Крэшдаун обернулся и был готов крикнуть, когда громкое «БУМ» раздалось в небе. Он знал, что это за звук и выругался сквозь зубы. Он отвернулся и поднял руку, чтобы прикрыть глаза. Офицер знал, что это глупо и бесполезно, но, прищурившись, попытался разглядеть «Рейдер» или другой сайлонский корабль, который преодолел звуковой барьер.
– Черт! – выругался он, пнув по камню, – черт!
Шеф не пытался разглядеть «Рейдер». Напротив, он попытался организовать выживших.
– Лейтенант, нам нужно проверить запасы! Убедиться, что все взяли! – крикнул шеф.
Он двинулся к «Раптору», но остановился, услышав крик Крэшдауна:
– Некогда! Шеф, нет времени, уходим!
Выжившие из «Раптора» - 1 быстро преодолели путь от места аварии до деревьев, находившихся на расстоянии километра.
После передвижения на несколько сотен метров вглубь деревьев, Крэшдаун поднял кулак и обернулся, пригнувшись.
– Окей, давайте немного передохнем, – сказал лейтенант Квартараро.
Пот стекал по лицу. Он поднял руку, на которой одета перчатка и вытерся. Теперь на лбу пятна топлива и смазки. Он почувствовал дискомфорт от масла на лице. Ругаясь, достал тряпку из кармана жилета и вытер грязные пятна.
Он закрыл глаза и вдохнул. Как офицер и командир он начал осознавать ответственность за этих мужчин и женщин.
Он видел, как шеф приблизился к раненому технику, спрашивая, как у него дела. Это был специалист Социнус, молодой парень, который перевелся на «Галактику» лишь несколько месяцев назад, перед атакой сайлонов. Парень не выглядел хорошо. Грудь обожжена и легкие наполнялись жидкостью. Лицо потемнело и покраснело от нескольких ожогов и волосы слегка подпалены огнем. В зеленой униформе имелось несколько дыр в тех местах, где огонь прожег ее насквозь до кожи и мускулов.
– Где вторая аптечка? – спросил Крэшдаун, ища болеутоляющее для раненого специалиста.
Он осмотрелся, наполовину испуганный, наполовину разозленный, пока не нашел специалиста Рико Тарна.
– Тарн! Черт возьми, где вторая аптечка? – его глаза расширились и рот приоткрылся. Крэшдаун агрессивно уставился на молодого специалиста.
– Там была только одна! – защищался Тарн, – только одна, – повторил он, психуя.
Крэшдаун покачал головой, наклоняя ее набок и вперед, раздраженный. Он поднес правую руку ко рту, вытирая пот с подбородка. Опираясь на колени, он встал, придвинувшись слишком близко к специалисту. Определенно он хотел заставить молодого человека почувствовать дискомфорт этим приближением.
– Тогда ты пойдешь назад и заберешь ее, – сказал он, – бери винтовку и три магазина с патронами.
Он отвернулся и не видел, как специалист гримасничал за спиной, словно говоря, «что за фигня».
Специалист Социнус находился в плохом состоянии, его грудь была обожжена, вероятно, легкие тоже.
Шеф Тирел глянул назад, вслушиваясь в беседу, пока прикрывал тыл. Он подозвал Келли, протягивая ей винтовку.
– Лейтенант, сэр! – подбежал он, – Вы не можете отправить его одного, разрешите мне и Келли пойти с ним?
Шеф знал, что если отправить специалиста в одиночку, то сайлоны найдут его. И убьют. Он не мог отпустить его одного. В конце концов, он член палубной команды и шеф чувствовал ответственность за него.
– Х-хорошо, иди с ним. Возьми Келли. Быстро! – потребовал лейтенант, – мы отправимся наверх, за скалы… два часа шеф, два часа, прежде чем мы двинемся.
========= BS-75 «Галактика» (+65 дней после сайлонского холокоста, две недели после аварии «Раптора»)=================

Ледяной, но жгучий взгляд полковника Тая мог пробить корпус самого мощного звездного крейсера. Его глаза шокировали каждого моряка и морпеха на борту «Галактики» от молодого рядового и энсайна до пожилого унтера или офицера. Он ветеран с сорока годами службы, мужчина, сформированный войной, самоотверженностью и потерями.
Также он был ублюдком. Он мог растереть в порошок любого, даже не повышая голоса. Несмотря на свое прошлое пьяницы, он каким-то образом все еще заслуживал уважение своих подчиненных. Команда боялась его, но также и любила.
Даже те, кто ненавидели грубого и мрачного человека, уважали его. Не за то, кем он был, а потому что он являлся самим близким другом Старика.
– Не впихивай мне это гребаное дерьмо! – крикнул он, поворачивая голову направо и налево, прежде чем снова уставиться прямо на пленного.
– Ты сайлон. Долбаный манекен… и не самый лучший! Просто мы таких еще не видели!
Он ударил кулаком по металлическому столу. Бумаги и кружка подпрыгнули, разлилось несколько капель воды.
Пленный продолжал просто сидеть. Он смотрел на Тая, уверенный, что сможет выдержать взгляд человека. Никто не мог победить его в такие гляделки. Даже полковник Тай.
Полковник посмотрел в сторону на секунду, скрывая свою неудачу, бросил блокнот на бумаги.
– Ты перевелся сюда перед первой атакой, почти год назад. Что ты, черт возьми, планировал? Ты и твои сайлонские приятели собирались сделать.. что именно? – глумился он над пленным, его верхняя губа слегка дернулась от безмерной ненависти и разницы между словами и эмоциями.
– Я уже говорил Вам раньше, что не сотрудничал с сайлонами. Мы признаем человеческую жизнь священной… Я даже не знал о сайлонах перед тем… – начал пленный.
Сол Тай взорвался и вскочил со стула. Снова пленный отказывается признать, что он сайлон. Тай хотел придушить пленного. Или кулаками стереть самодовольный взгляд с его лица. Но с этим пленным… ничего не работало. Они пытались избивать его, но только поранили свои руки. Они окунали его в воду и ничего не происходило. Эта штука даже не дышала. Это машина. А полковник Тай ненавидел машин.
Итак, после последнего отрицания пленного, что он сайлон, Тай вскочил.
– Это… гребаное… дерьмо! – все, что могучий Сол Тай мог крикнуть непокорному человеку, – ты прибыл сюда перед самой сайлонской атакой!? Зачем!? Что у тебя за план? Какая была твоя миссия?
Мужчина повернул свою голову, воткнув взгляд в полковника. Двое сцепились в битве без слов.
Глаза полковника расширились, когда он подумал, что видит кое-что, какую-то жизнь за этими глазами. Это было почти тоже, что он видел у Бумер… он тряхнул рукой, бросая прогоняющий жест машине. Они – инфильтраторы и полковник Тай знал, что они созданы, чтобы играть человеческими эмоциями.
Пленный посмотрел на Тая, который стоял теперь спиной к нему.
– Я расскажу вам о своей миссии, полковник, – сказал пленный довольно и даже застенчиво. Полковник Тай обернулся, усмехаясь, – я знаю, Вы не поверите мне…

Разговаривая? Или в оригинале искажение слова? Вроде шутки.

Впервые согласен с Ainnefer.

Добавлено (25.09.2009, 17:09)
---------------------------------------------
========== Кобол (+51 день после сайлонского холокоста) ==========
Шеф, Келли и Тарн были готовы достать вторую аптечку.
– Это… странно, – сказал шеф, подойдя к «Раптору» поближе. Он выглядел… по-другому, – Келли, что…
– Черт! Шеф, нам надо уходить! Я взял аптечку, идем! – сказал Тарн, –мы же слышали звуковые удары, когда были здесь, неизвестно, как скоро тостеры сюда доберутся!
Он видел, как шеф подошел к «Раптору», из которого все еще выбивались отдельные языки пламени и шел дым.
Тирел тряхнул головой и вернулся к реальности. Его одержимость проверить, что не так с «Раптором», исчезла. Рико прав, им нужно уходить. Следует отправляться назад, в холмы.
Если они не сделают это, молодой парень с обожженными легкими умрет. А шеф определенно не собирался терять еще одного своего человека. Он уже достаточно их потерял за два месяца после сайлонской атаки. Он напрягся, подготавливая себя. Кивнул Тарну и Келли, о том, что он готов отправиться назад, они вскочили на ноги, тоже в готовности.
Втроем они быстро добежали назад до деревьев, потом перешли на быстрый шаг. Местность была сложная, гористая, со скалами, камнями, поваленными деревьями повсюду. Потребовался бы час, чтобы достичь места встречи с Крэшдауном и остальными.
– Запиши его на палубные работы! – засмеялась Келли, когда специалист Рико пожаловался на то, что ему приходится тащить аптечку, – это же около двух килограмм, будь мужчиной!
Он повернулся игриво, подходя назад к двум приятелям техникам.
– Отправь лейтенанта на палубные работы, он забыл ее, – пошутил, улыбаясь, – потому что из-за него Социнус может умереть, – понизил он голос.
Тарн поклялся себе, что не забывал аптечку. Он взял одну, которую видел… и если бы Крэшдаун так не нервничал… сайлонов там даже не было.
– Ага, хорошо, – начал шеф, но его комментарий прервался, когда он услышал громкие щелчки ружейного огня.
– Справа! Вправо! – он нырнул, прижимая Келли, – Тарн, ложись!
Грязь начала взрываться массивными гейзерами, когда пули стали попадать в нее рядом с тремя колонистами. Треск выстрелов, глухие звуки раскалывающихся деревьев, щелчки пуль, попадавших в камни, добавлялись к уже и так пугающей ситуации. Никто из троих не был наземным солдатом, никто не тренировался воевать с «Центурионами», а Келли и Тарн не держали в руках винтовки после первоначальной подготовки в полевом лагере.
Они боялись.
Черноволосый специалист единственный, кто смотрел прямо, ни один мускул у него не пошевелился. Шеф знал, что это значит. Парень оцепенел. Он быстро протянул винтовку Келли, приказав прикрывать. Быстро проделал свой путь до Рико, но прежде чем смог достать его, парень успел получить четыре попадания в грудь и живот.
Келли продолжала вести огонь из винтовки, увеличив скорость стрельбы, чтобы прикрыть шефа. Она знала, что ни одна из ее пуль не попала в сайлонов. Она даже не целилась. Ее трясло и лучшее, что она могла – это просто направить винтовку в их сторону и стрелять.
– Боги! – закричала она, продолжая стрелять, и закрыла глаза, когда куски взрывающейся коры и грязи стали попадать ей в лицо.
Она услышала кликание пустого магазина и немедленно бросилась на землю, лишь потом осмелилась открыть глаза.
Сайлоны прекратили стрельбу, позволив шефу вытащить Тарна.
– Черт, идем!
Двое бежали, Тарн – на спине шефа.
Больше ни одна сайлонская пуля не взрывала землю вокруг них. Но шеф все еще мог слышать стрельбу. Он подумал, что это странно, но забыл об этом через мгновение, когда положил Тарна на землю, пытаясь спасти ему жизнь.

==========BS -75 «Галактика» (+65 дней после сайлонского холокоста, две недели после катастрофы «Раптора») ==================
Тай сидел тихо в течение трех минут, слушая как вещь говорит о своей якобы «миссии». Он не верил ни единому проклятому слову.
– Ты из сайлонов. Ты и есть сайлон, пропадавший где-то сорок лет. Мы знаем, что вы проводили эксперименты над людьми во время первой войны, у вас есть манекены… Бумер, тот Леобен, урод.
Сол Тай почувствовал отвращение. Возможно, это единственная его эмоция в тот момент. И ненависть. Он не мог позволить себе забыть о ненависти, которую чувствовал. Человечество сократилось с двадцати миллиардов на двенадцати колониях до пятидесяти тысяч на шестидесяти кораблях? Ненависть – подходящая эмоция для такого момента.
– Двадцать миллиардов мертвы и ты хочешь, чтобы я поверил, что ты к этому непричастен?
Он засмеялся, оторвав руки от стола. Отклонившись на спину стула, он произнес:
– Ты лжец.
– Я бы не стал лгать, – ответил пленный опять своим монотонным голосом. Он снова смотрел прямо на следователя.
– Доктор Балтар тоже говорит, что ты сайлон, – добавил Тай.
– А слова доктора Балтара вообще что-либо значат? Вы называете его «экспертом по сайлонам». Как же так? У вас не было никаких контактов с сайлонами сорок лет, – он усмехнулся, – а потом они внезапно появились и уничтожили все цивилизацию Колоний. Вы бегаете от них уже несколько месяцев, и думаете, что он «эксперт»? Бросьте.
Он вздохнул. Он уже заметил одну вещь – у колонистов решительно отсутствовало то, что люди называют видением «всей картины».
Но пленный также знал, что люди способны рационально воспринимать факты, которые смотрят им прямо в лицо. А самый очевидный факт заключается в том, что он не является сайлоном.
Пленный сидел там и думал. Люди отрицали свое положение. Безнадежное положение. Они отрицали то, что сами понимали. Они почти уничтожены. Предубеждения людей проявились во всей красе. Они были готовы причинить вред тому, кто их спасал.
В сознании пленного повторилась речь Адамы насчет выживания. Некоторые люди «достойны» выживания, некоторые – нет. Просто потому, что один являлся человеком, а другой – машиной, не означало, что у человека есть больше прав на выживание, чем у машины. Или за счет машины.
– Я говорил Вам, я – не сайлон. Он и Вы ничего обо мне не знаете. Я говорил, что должен был делать. И будет лучше для Вас, если Вы захотите мне поверить.
Пленный попытался наклониться вперед, но почувствовал давление ошейника, прикованного к переборке. Он подвинулся, пока цепь не натянулась, морпехи медленно подняли свои винтовки. Он мог разорвать цепь без усилий. Но будет играть в эту игру с Таем и колонистами. Пока.
Тай махнул морпехам «отставить», когда пленный прекратил движение.
– Тогда скажи мне, что ты знаешь? – нахмурился он, – что, черт возьми, тебе известно о них? Обо всех них? – крикнул он, разочарованный. Он ненавидел вещь, сидящую перед ним, ненавидел изо всех сил.
– Что мне известно? Достаточно, – и он опять начал рассказывать полковнику правду.

========== Кобол (+51 день после сайлонского холокоста) ==========
После часов блуждания по горам, несколько напуганные тем, что сайлоны могли их преследовать, шеф Тирел и Келли наконец вышли к месту встречи.
– Где Тарн!? – задал вопрос Крэшдаун.
На шефе была как кровь Тарна, так и его собственная, из порезов и царапин, заработанных в ходе перестрелки. На Келли лежал целый слой грязи, а волосах болтались куски коры. Она смотрела вниз и лишь раз коротко глянула на Крэшдауна. Этот взгляд все ему рассказал.
Тирел собирался наехать на лейтенанта за то, что послал их назад за аптечкой, о которой сам должен был помнить.
Но, посмотрев на оператора «Раптора», он увидел его остекленевшие глаза. Крэшдаун знал ответ еще до того, как спросил. Когда отправляешь людей, а возвращаются не все, каждый солдат знает ответ на вопрос «где они?» и нет нужды спрашивать. Тарн был мертв.
Едва слышное хныкание вырвалось из легких Крэша. Вина. Это была вина. Он знал, что забыл аптечку, согнал всех с места аварии, против воли Тирела, Теперь Тарн мертв из-за того, что лейтенант паниковал, спешил и не следовал установленным правилам.
Тирел бросил жетоны Тарна в грудь Крэшдауну. Он поймал, когда они начали падать на землю и уставился на них с отсутствующим выражением лица. Перчаткой вытер кровь с шестиугольного жетона.
Он просто смотрел на жетоны, его голова тряслась. Это первый человек, которого он потерял. Он потерял. Крэш закрыл глаза и поморщил лицо.
– Черт… – пробормотал он дрожащим голосом.
Шеф смотрел на него с открытым от шока ртом, потом отошел за поваленное дерево. Густой лес, наполненный жизнью, птицами, всем, что шеф пропустил, пока удирал от сайлонов, принес приятное облегчение. Временное. Но облегчение.
Шеф окунулся в прохладный лесной воздух и тень. Он опустился на холодную землю и оперся спиной на большой пень.
Прохладный мох терся об его обнаженную шею. Это было приятно. Влажность уменьшалась и шеф почувствовал, что снова может дышать. Он закрыл глаза, но все равно мог видеть шокированное и удивленное лицо Тарна, когда в него попадали сайлонские пули.
И взгляд широко раскрытых глаз молодого специалиста, когда он умер на руках шефа, отпечатался в его сознании.
Приближалась ночь. Воевать с сайлонами на протяжении всего дня было плохо, но ночь – еще хуже.
С первой войны сенсоры сайлонов могли видеть почти во всех спектрах света. Доктор Балтар и лейтенант Гейта определили, что сейчас сайлоны снабжены такими же сенсорами, если не лучшими. Для сайлонов не было разницы, воевать днем или ночью. Они могли воспринимать движение быстрее, чем человек, слышали лучше, чем человек, стреляли точнее, чем человек. Другими словами, воевать с ними – самоубийственно.
Теперь выжившим нужно уклоняться и прятаться.
– Шеф, шеф! – сказал Крэшдаун, подойдя к нему и наклонившись над деревом за унтер-офицером.
– Скоро ночь. Нам нужно подготовиться к их атаке и… – он не успел закончить, когда раздались щелчки ружейного огня, который ни с чем не спутаешь.
– Ложись, – закричал он.
Выжившие в катастрофе теперь заняли укрытия, какие смогли найти. Шеф, Келли и Крэшдаун залегли за бревнами, остальные спрятались за грудами камней.
Стреляли интенсивно, но что-то было неправильно. Они все слышали стрельбу и рефлексивно заняли укрытия. Но ни один из выстрелов не был направлен в них. Они слышали множественные взрывы и еще больше ружейного огня. Звуки выстрелов сначала, кажется, приближались, потом все более и более отдалялись, словно это была буквально перестрелка на бегу.
Вся стрельба велась из оружия сайлонов. 6,5 мм ручные установки сайлонов с безгильзовыми патронами создавали шум и треск совсем не такой, как винтовки колонистов. Что бы там ни происходило, все, что они слышали – это стрельбу сайлонов.
– Шеф, сказала Келли испуганно, ее голос дрожал и колебался от стресса, – в кого, черт, стреляют сайлоны?
Ее трясло от страха. Был ли это сайлонский трюк? Звучало ли это так, будто выжившие, возможно, на полпути к спасению?
– Думаешь они стреляют в морпехов с «Галактики»? Мы спасены?
Шеф взглянул на нее, качая головой. Он не видел во всем этом никакого смысла. Если бы сайлоны знали, где они, то металлические монстры могли их атаковать, и с учетом скорости передвижения и прикрытия, которое давал лес, это произошло бы быстрее, чем они смогли бы среагировать.
– Нет… нет … там никаких морпехов, стреляют только сайлоны…– протянул он. Посмотрел на Келли, точнее за нее. Его глаза сказали ей, что он пытается ухватить смысл ситуации, но разум не понимает происходящего.
Сайлоны уже устраивали ловушки. Может это одна из них.
– Что за взрывы? Гранаты? – спросил Крэшдаун. В его голосе явно слышалось отчаяние. Он не хотел быть здесь. Никто не хотел. Он не солдат, а пилот. И не желал вести этих мужчин и женщин на смерть.
И понимание того, чему это приведет, появилось, наконец, где-то на заднем плане сознания Крэша. Он недостаточно доверял сам себе, чтобы управлять людьми.
Он закрыл глаза, зная, что умрет. И открыл их, когда заговорил шеф.
– В этом не было бы смысла. Гранаты? Почему тогда не винтовки, в конце концов? Нет. Кто-то атакует сайлонов. Или это, или они дурят нас, пытаясь убедить в том, что кто-то с «Галактики» нас сейчас спасает.
Тирел огляделся в поисках. Он нашел, что искал – электронный бинокль Крэшдауна, которым он уже пользовался.
– Лейтенант, дайте-ка мне бинокль, я хочу взглянуть.
Крэшдаун кинул ему бинокль и шеф включил ночное видение. Медленно он повернулся на локтях, приподымаясь и плавно поднимая голову из-за большого бревна, которое он использовал как укрытие. Он рассчитывал, что сайлоны, возможно, в двухстах метрах вниз по гребню, в направлении низины. По выстрелам он определил, что их примерно дюжина. Но могло быть и больше.
Аккуратно он выдвинулся и приложил бинокль к глазам. Он повернулся немного вправо, медленно сканируя. Сначала он хотел посмотреть, не пытались ли «Центурионы» отвлечь их внимание и обойти с фланга. Но он ничего не заметил. Потом посмотрел прямо вниз и то, что увидел, шокировало его. Полдюжины сайлонов лежали на земле, разбитые.
– Охренеть, – сказал он скорее себе, чем кому-то еще.
Он начал тихо:
– Э, – потом сказал, – э, лейтенант, что-то происходит там, шесть сайлонов внизу… они выглядят, словно их разбили или что-то типа того.
Лейтенант только взглянул на него.
– Ты о чем, вообще? – он посмотрел и покачал головой, не веря в неясное описание шефом происходящего, – что могло сделать это?
Тон Крэшдауна определенно обвинял шефа во лжи, преувеличении.
– Что за херня, шеф?
Шеф Тирел протянул ему бинокль.
– Что…за…херня?
Снова раздались ружейные выстрелы. На этот раз прямо по выжившим. Полетели щепки деревьев, осколки камней. Звук выстрелов был оглушительным.