Секретный дневник Кэмерон Баум - Страница 199 - Форум

Секретный дневник Кэмерон Баум
Mike77   Вторник, 09.12.2008, 03:40 | Сообщение » 1

T-3000
Сообщений: 4581



Секретный дневник Кэмерон Баум

Сто девятнадцать глав. Одна тысяча сто семьдесят пять страниц

Перевод участников сайта terminator-scc.net.ru






Hey! I like this gate!
Отредактировано Mike77 - Вторник, 09.12.2008, 09:25
vinaz   Вторник, 21.02.2017, 14:19 | Сообщение » 1981

Повстанец
Сообщений: 23

-
82
+


Все заметили как автор затронул тему выборов в США, и как явно топил за демократов ? ))))


БотАН   Вторник, 21.02.2017, 15:31 | Сообщение » 1982

Сказочник
Сообщений: 2770

-
3087
+


Цитата vinaz ()
Все заметили как автор затронул тему выборов в США, и как явно топил за демократов ?

Заметили, а как же. И его облом в этом вопросе тоже заметили :-)



vinaz   Вторник, 21.02.2017, 15:33 | Сообщение » 1983

Повстанец
Сообщений: 23

-
82
+


Цитата БотАН ()
Заметили, а как же. И его облом в этом вопросе тоже заметили :-)


Ещё момент с избитым коммунистом в тюрьме запомнился.. )



Greenck   Среда, 01.03.2017, 22:24 | Сообщение » 1984

Retrowaver
Сообщений: 909

-
4333
+


%) Новая глава %)



Slider99   Среда, 01.03.2017, 22:27 | Сообщение » 1985

T-1
Сообщений: 170

-
423
+


Отличная новость, теперь осталось дождаться перевода )))


БотАН   Суббота, 04.03.2017, 14:18 | Сообщение » 1986

Сказочник
Сообщений: 2770

-
3087
+


Кто ждал перевод, пра-ашу! :-))

* * *

ГЛАВА 98

СУББОТА, продолжение

«Чинук», двухроторный транспортный вертолет большой грузоподъемности, был надежной лошадкой вооруженных сил Соединенных Штатов в течение нескольких десятилетий, появляясь на столь разнообразных полях сражений, как Корея и Ирак. Он будет продолжать делать это и в будущем, несмотря на резкое сокращение численности в связи с хищничеством «хантер-киллеров» Skynet во время первого этапа будущей войны. Когда Джон Коннор перехватит руководство Сопротивлением у некомпетентных лидеров предыдущего режима – да, я имею в виду вас, президент Трамп – оставшиеся «чинуки» будут перенаправлены в тыл для транспортировки войск и грузов туда, где они необходимы, не подвергая экипажи большей опасности, чем необходимо. Только в последние дни войны, когда воздушное превосходство Skynet будет неуклонно развеиваться, «чинуки» снова увидят бой.

– Ты уверена, что точно сможешь поднять эту штуку? – голос Джона слышен ясно и четко через надетые на нас летные шлемы. Мой почему-то с синей полоской. Это очень подходит к моим глазам!
– Совершенно точно, – заверяю я его уверенно.

Почему мне не быть уверенной? Я успешно открыла соответствующий файл данных, информация прокручивается на моем дисплее и внушительный набор циферблатов и переключателей, составляющих панель управления «чинуком», для меня теперь так же ясен, как для ребенка счеты.

– Отлично, тогда, поднимай нас.

Я щелкаю переключателем, который запускает два турбовальных двигателя, способные выдать почти пять тысяч лошадиных сил. Смотрю на циферблат с тонкой черной стрелкой. Когда она достигает красной зоны, роторы будут создавать достаточную для взлета тягу.

– Там все в порядке?
– У нас все хорошо, – отвечает вторая Кэмерон. Она и Дэниел закрепились в пещероподобном грузовом отсеке и тоже надели летные шлемы, как и мы. Это единственный способ быть услышанным сквозь шум двигателей.
– Как Сэм?
– Его состояние остается неизменным. Ни лучше, ни хуже. Требуется медицинская помощь как можно скорее.
– Мы работаем над этим.

Стрелка у края красной зоны. Я тяну вверх рукоятку мощности.

«Чинук» поднимается над землей, немного пошатывается, пока я подыскиваю наилучшее положение. Будьте ко мне снисходительны, это мой первый полет на такой штуке.

Сто футов. Двести. Пятьсот и продолжаем подниматься. Выравниваюсь на одной тысяче футов. Это хорошее круглое число.

– Вау!

С этой высоты хижина – маленькая незначительная точка под нами, в то время как Уилламеттский национальный заповедник простирается во всех направлениях, напоминая огромный зеленый океан.

– Куда мне лететь?
– Назад, откуда мы приехали. Рэндольф. Город, в котором мы купили снаряжение. Он достаточно большой, чтобы иметь больницу.

Я разворачиваю «чинук» к северо-востоку и наклоняю винты, увеличивая горизонтальную тягу, которая может двигать нас со скоростью до двухсот миль в час.

«Орел-один, это база. Отслеживаю ваше передвижение на северо-восток на тысяче футов. Сообщите статус вашего полета? Прием».

Незнакомый голос в гарнитуре. Слышу я, слышит и Джон. Он жестами привлекает мое внимание и беззвучно выговаривает то, что хочет ответить, полагаясь на мою способность читать по губам. Вслух ему говорить нельзя, потому что они услышат.

«База, это Орел-один. Просто везем пиццу. Прием». – Идеальная маскировка под капитана Дженнера. Джон поднимает большой палец. Успешно справилась.

«Вы снова надумали отведать пиццы, капитан? Это уже третий раз, ваши ребята будут серьезно нуждаться в тренажерном зале, когда вы вернетесь». – Голос звучит насмешливо, без подозрения. – «Хорошо, мы не будем заносить это в летный журнал, как и другие разы. Прием».

«Спасибо, база».

«Нет проблем, капитан. Дошли кое-какие новости про вас. Наш бесстрашный лидер сейчас в Вашингтоне. Ходят слухи, что большие шишки раздражены, устали ждать и собираются махнуть рукой на всю операцию. Вы, ребята, могли бы быть дома ко Дню Труда. Прием.»

«Рад слышать, база».

«Я думаю, вы были бы благодарны. Хорошо, ребята, наслаждайтесь пиццей. База, конец связи».

– Как ты узнал, что они делали вылазки за пиццей? – спрашиваю я, как только голос исчезает.
– Болтливый капрал сказал о медведях, которые едят коробки из-под пиццы. Я подумал, что они используют вертолет. Никакого другого способа сгонять в «Домино» здесь нет.

Под нами парковка, «субурбан» выглядит как детская игрушка. Он по-прежнему единственный автомобиль на стоянке. Это не популярный день для лесных прогулок.

– Мне приземлиться?
– Нет, лети дальше. Так мы доберемся гораздо быстрее.

Рэндольф сверху выглядит больше, чем это казалось на земле. С тысячи футов можно увидеть многие жилища на окраине, теннисные корты и бассейны, которые искрятся, как топазы в вечернем солнце. Это должно быть там, где живут интернет-миллионеры. Интересно, знают ли они ПьюДиПай? (PewDiePie, настоящее имя – Феликс Арвид Ульф Чельберг, шведский видеоблогер и деятель шоу-бизнеса, создатель одноименного канала на YouTube, прим. перев.)

– Ищи больницу. Городок немелкий и должен иметь по крайней мере одну.

Мы пропускаем школьные игровые поля, пустующие в выходные, за исключением одинокой фигуры, едущей на газонокосилке величиной с трактор. Предположительно служащий. Он не столько косит, сколько расшвыривает траву. Снежок любит свежескошенную траву, катается по ней, после беззаботно вытряхивая ее в доме, чем навлекает на себя гнев Сары Коннор. Иногда эта собака просто ищет неприятности.

– Там, внизу, ты видишь машины скорой помощи? И на крыше есть вертолетная площадка. Прелестно.

Я спускаюсь, уменьшая мощность роторов, пока колеса мягко не касаются середины средней линии гигантского красного «Н», нарисованного на крыше. Выключаю двигатели. В углублении выхода появляются двое одетых в белое санитаров. Джон машет им рукой:
– Экстренная эвакуация. Мужчина за шестьдесят лет. Возможна остановка сердца.

Мужчины кивают с пониманием и, осторожно переложив Волшебника на каталку, исчезают в том же углублении выхода.

– Что нам теперь делать? – спрашиваю я.
– Следовать за ними, я думаю.

- 0 -

В больнице бело. Белые полы. Белые стены. Белые потолки. Все врачи, медсестры и санитары носят вариации белого. Одетые в серое хаки нашей украденной армейской униформы, мы вчетвером выглядим, как пресловутый больной палец.

Джон останавливает медсестру:
– Простите, мы привезли пациента. Старый, очень высокий, длинные белые волосы.
– Доктор Брант работает над ним в травматологическом кабинете.
– И где это?
– Вы не можете туда зайти. Побудьте в приемном покое. Доктор Брант придет и поговорит с вами, как только у него появятся новости.

Приемный покой просторный, вдоль двух стен пластмассовые сидения, обращенные к низкому журнальному столику, усеянному журналами, в основном, сплетнями знаменитостей, столь любимыми Мией. По-видимому, Ким Кардашян усыновила обезьяну капуцина и назвала ее Чамми. Большое. Дурацкое. Дело. Бьюсь об заклад, Чамми не может делать лунную походку, как Снежок. Или гоняться за хвостом по кругу, пока не заболеет.
Другие обитатели приемного покоя – молодая женщина и маленький мальчик, предположительно ее сын. У мальчика рука на перевязи. Он смотрит на меня, улыбается и говорит неожиданно радостным голосом:
– Я сломал руку!
– Я вижу.
– Я сломал руку!
– Я слышу тебя.
– Я сломал...
– Кевин, оставь леди в покое. Врач дал ему немного болеутоляющих препаратов, – признается мать.
– Он дал мне счастливые таблетки! – продолжает Кевин тем же блаженным тоном. – Вот почему я счастлив. Эй, это крутой шлем. Могу ли я попробовать?

Я не вижу причины для отказа. Надеваю шлем ему на голову. Шлем слишком большой для него и лежит на плечах. При опускании темного забрала у него появляется любопытный инсектоидный вид. Я быстро моргаю три раза – киборг-метод снятия скриншота. Возможно, я выложу его на Instagram. «Голова жука. Дико хохочу».

Кевин принимается издавать звуки лазерной пушки, словно снимаясь в своем личном научно-фантастическом фильме: «П-о-о! П-о-о! Возьми это, отброс империи. Союз повстанцев вечен!»

– Сила сильна в тебе, юный джедай, но знай: Империя в конечном счете победит и раздавит повстанцев, и смешает твои измельченные кости с землей. – Прекрасное подражание Дарту Сидиусу, когда я это говорю.

Кевин снимает шлем и возвращает его: «Ты пугаешь», – говорит он.

О, дети говорят милые вещи!

В дверях появляется доктор. Мы встаем. Он не обращает на нас никакого внимания, указывая женщине в сторону. Они тихо разговаривают несколько секунд, после чего доктор уходит. Мать берет Кевина за руку, и они удаляются. Я слышу, как он сообщает, что сломал руку, всем, мимо кого проходит. Честно говоря, хвастать нечем. Я когда-то оторвала лицо и прикрепила его металлическими скобками. Вы слышали, чтобы я хвастала этим? Не-е-ет...

– Почему так долго? – спрашивает Дэниел.
– Может быть, новости не слишком хорошие.

Наконец приходит доктор. Мы встаем и собираемся вокруг него. Он говорит:
– Это вы привезли пожилого джентльмена?
– Ага. Как он?
– Мне жаль говорить вам, он не выжил.
Дэниел говорит: «Дерьмо». Кажется, доктор впервые замечает нашу униформу:
– Он был вашим командиром?
– Он – гражданский человек, мы были на маневрах в лесу, какие-то туристы разыскали нас и сказали, что у них случилась авария. Один из них упал, и мы предложили подвезти его сюда, в больницу, – лжет Джон.
– Значит, вы не знаете его имени?
– Сэм, его зовут Сэм, – тихо произносит Дэниел.
– Что случилось, док? У него было что-то с сердцем?
– Выглядит так, но мы не будем знать наверняка, пока не появятся результаты вскрытия. Вы безусловно заслуживаете похвалы за ваши скорые действия. Однако, в подобных случаях, даже присутствуй там врач, возможно, он все равно бы не выжил. При всех наших технологиях иногда мы их теряем.
– Мы понимаем.
– Его спутники туристы с вами?
– Нет. Не было места. Они глубоко в лесу, так что пройдет какое-то время, прежде чем они доберутся до сюда.
– Очень хорошо. Я оставляю, когда они прибудут, сообщение на стойке регистрации на моей странице.
– Спасибо, док.

Возвращаемся к вертолетной площадке. После того, как мы пристегнулись и роторы раскручиваются, я спрашиваю:
– Куда?
– Назад к стоянке.

Дорога занимает считанные минуты. Я сажусь рядом с «субурбаном» и выключаю двигатели.
Мы снимаем форму и бросаем ее в грузовой отсек.

– Должна ли я ее сжечь? – спрашиваю я. Зажигалка, примененная для совершения диверсии, все еще со мной.
– Почему ты хочешь это сделать?
– Для того, чтобы уничтожить улики.
– Какой смысл? Они знают, что это мы. И они скоро выяснят, что произошло. Давайте просто поедем домой.

- 0 -

Мы занимаем те же позиции в автомобиле, что и по пути сюда: Джон и я впереди, Дэниел и вторая Кэмерон сзади. В середине, где сидел Волшебник, лежит пластиковая урна, в получении которой он был так настойчив. Это кажется почти символическим. Если бы это не слишком плохо пахло.

– Что, черт возьми, случилось? – спрашивает наконец Дэниел. Это первый раз, когда он заговорил после больницы.
– Ты слышал дока. Вероятно, сердечный приступ. Либо последствия двенадцатимильной прогулки. Или шок от обнаружения тех армейских болванов в своей хижине. Может быть, сочетание того и другого. И мы не знаем, были ли у него какие-нибудь проблемы со здоровьем. И думаю, никогда не узнаем.
– Что будет теперь?
– Когда никто не явится за телом, больница будет позвонить в полицию. Там нет на него данных, и они в конечном итоге решат взять его отпечатки пальцев. Как только это произойдет... ну, вы знаете, все остальное.
– Я имел в виду, что они будут делать с его телом?
– Похоронят его. Кремация. Какая разница?
– Мы должны вернуться.
– Что? Ты с ума сошел?
– Он наш друг. Пусть они оскверняют тело? Или используют его для медицинских экспериментов?
– Этого не случится. Эти люди не монстры. Ты видел тех армейских ребят; они просто обычные люди, выполняющие приказы.
– Мы должны вернуться и забрать тело, чтобы устроить Сэму надлежащее погребение. Он наш друг. Мы обязаны ему многим.
– Надлежащее погребение? Как? Мы не можем просто объявиться на кладбище и заявить: извините, у нас есть тело, мы хотели бы его похоронить, сколько за могилу? Это так не работает.
– Значит, мы закопаем его сами. В поле. Или возьмем напрокат лодку и похороним его в океане. Используй свое чертово воображение.
– Океан? Ты не можешь говорить это всерьез. Пойми, я чувствую себя так же плохо, как ты, но тот, кем был Сэм, что бы этот Сэм ни сделал, ушел. То, что осталось, это оболочка. Ничто не может повредить ему сейчас.
– Ты сукин сын и язычник. И я полагаю, что если кто-то считает иначе, он идиот, не так ли?
– Я этого не говорил.
– Если ты не веришь, то никто не должен верить. Евангелие от генерала Джона. У меня было достаточно твоего дерьма. Останови машину. Выпусти меня.
– Не будь идиотом. Мы за много миль до чего угодно.
– Ты наслаждаешься этим, не так ли? Упоение властью.
– Что, черт возьми, это должно значить? Происходящее не вызывает у меня радости. Никогда.
– Да ну, а казалось, ты получал удовольствие, командуя теми солдатами. И когда врал врачам. Так естественно для тебя. И давай не будем забывать о двух роботессах у тебя на побегушках.

Мы теперь роботессы? Что случилось с ниндзя?

– Это несправедливо, чувак.
– Такие люди, как Сэм. Как я. И черт побери, как и многие другие. Мы пушечное мясо в твоем персональном фильме.
– Пушечное мясо. Вот как вы видите себя?
– Расходный материал. Одноразовый. Обреченный. Отслужив твоей цели, мы умираем. Только ты останешься, чтобы досмотреть финальные титры.
– Это фигня. Это не фильм.
– Почему ты не предупредил нас?
– О чем? Я не знал, что хижина раскрыта. Ты действительно думаешь, что я опрометчиво привел всех нас в ловушку?
– Не ты настоящий. Будущий ты. Ты мог бы сказать Кэмерон, прежде чем послал ее сюда. Запрограммировать память. Не позволять Волшебнику идти в лес. Или... Или убедиться, что он пройдет полный медицинский осмотр. Почему ты не сделал это? Разве это слишком дорого? Или это для тебя мелочь?
– Ты просишь меня угадать мои будущие мысли?
– Я прошу тебя подумать о ком-то другом, кроме себя. Сэм не заслуживал того, чтобы умереть вот так. Ты мог бы предотвратить это, и ты этого не сделал.

Молчание. Дэниел угрюмо смотрит в окно. Джон тискает и перебирает руль руками, признак напряженности, которую он ощущает. Он, кажется, хочет что-то сказать, но качает головой со вздохом и молчит.

- 0 -

Как померк дневной свет, более ста миль осталось между нами и Рэндольфом. Мы проехали через несколько небольших городов. Мы делаем это снова. В очередной раз Джон замедляется, и спрашивает:
– Что скажешь, не остановиться ли нам и что-нибудь перекусить? Ты голоден?
– Нет.
– Хорошо. Как насчет выпить?
– От выпивки я бы не отказался.

- 0 -

Бар называется «Hooters» (разг. «сиськи», «буфера», прим. перев.). Кажется странным решение назвать бар таким похожим на уханье филина словом. Тем не менее, место бойкое. Когда мы входим, все кабинки полны и Канье взрывает музыкальный автомат. Мне нравится кое-что у Канье.

Джон и Дэниел занимают последние оставшиеся табуреты. Официантка – молодая блондинка и носит наряд с таким низким вырезом, что ее сиськи практически вываливаются. Вот, значит, о чем могли бы говорить филины.

– Что будете, ребята?
– Два рома и коксы.
– Есть какие-нибудь документы?
Джон двигает через прилавок стодолларовую купюру:
– Это я, Бенджамин Франклин. Ты можешь называть меня Бенджи.
– Хорошо, Бенджи! – смеется официантка. Сотня исчезает в ловкой руке. – Два рома и коксы сию минуту.

Поскольку два человека по всей видимости осели тут на обозримое будущее, вторая Кэмерон и я заняты подметанием нашего окружения. Визуальным подметанием, конечно, а не фактическим – совком и веником. Это было бы безумием! И, вероятно, серьезным нарушением правил профсоюза. (Игра слов: выражение «do a sweep» означает и «подметать, чистить», и «осматривать, обыскивать, прочесывать», прим. перев.)

– Никто не выглядит вооруженным, – шепчу я.
– Человек в углу кабины. Это пистолет в кармане?
– Нет, я думаю, он просто рад видеть свою подругу.
– Ах. Впечатляет.

В стороне есть бильярдный стол, на данный момент свободный. Переходим к нему и набираем шары.

Если когда-либо существовала игра, возможно, специально разработанная для киборгов, то это, несомненно, бильярд. Понимание и применение принципов геометрии? Проверьте. Точный расчет тонких кинетических значений, необходимых для направления движения небольшого шара к любой из шести луз? Снова проверьте. Твердые руки, острое зрение и беспощадное стремление к победе любой ценой? Проверяйте, проверяйте, проверяйте.

Я очищаю стол (забиваю все шары, прим. перев.). Вторая Кэмерон делает то же самое. Мы настолько равны, что нет смысла устраивать состязание. Мы можем играть всю ночь!

Вскоре наша удаль привлекает некоторую аудиторию. Двое молодых людей, одетых в джинсы и плотные майки, обтягивающие впечатляющую мускулатуру. Они представляются как братья, Бак и Билли. Они работают на местном лесозаводе, только что закончили недельную работу, и поэтому испытывают избыток наличности. Они предлагают состязание. С маленькой ставкой, чтобы дольше поддерживать интерес. Бак предлагает десять долларов за фрейм.

Я достаю рулон денег: «У меня только сотни». Ухмылка Бака становится шире, «работает для меня». Какой хороший человек!

Бак и Билли достаточно приличные бильярдисты, хотя их способности неуклонно размывает спирт, впитываемый ими до, во время и после каждого фрейма. Куча денег начинает расти на нашей стороне стола. Это вносит элемент напряженности в их игре: они видят, как быстро тают их трудно заработанные деньги.

«Черт возьми, Билли, ни одного промаха! Надо было играть осторожней».
«Что толку в осторожности с этими двумя. У них все в лузу. Они похожи на проклятые машины!»
Что ж, это приятно слышать.

Я наклоняюсь над столом. Легкая угловая луза. Обвожу взглядом бар. Голова Дэниела покоится на стойке, он, кажется, дремлет. Джон говорит что-то официантке, та смеется и кокетливо встряхивает волосами.

Я промахиваюсь.

«Святое дерьмо, она один пропустила! Это наш шанс, Билли-бо, умоляю, не облажайся».

Билли-бо не облажался. Сотня переходит с нашей стороны стола на их сторону, где теперь имеется ровно сто долларов. Братья обмениваются «верхним пять» и на радости выпивают по баночке пива, что является, мягко говоря, преждевременным, поскольку позволяет второй Кэмерон очистить стол с минимальными усилиями.

Пока угрюмый Бак собирает шары, я снова окидываю взглядом бар. Официантка отсутствует, и Джон машет мне:
– Мы уходим, – говорит он. – Помоги мне с Либерманом. Он немного перебрал.
– Нмного перебрал?
– Правильно. Перебрал.

Поддерживая, мы ведем Дэниела к выходу, и, проходя мимо бильярдного стола, я забираю наши выигрыши. Бак говорит: «Подожди. Вы уходите? Вы не можете уйти, не дав нам шанс отыграться».

Я игнорирую его. Их шанс отыграться равен нулю.

- 0 -

Мы загружаем Дэниела на заднее сиденье «субурбана». Он податлив, как кусок пластилина. Джон устраивается рядом с ним: «Я не в состоянии вести машину. Пусть ведет одна из вас». Он закрывает глаза, собираясь вздремнуть.

«Привет!»

Я оборачиваюсь. К нам присоединились Бак и Билли. Они выглядят не слишком довольными.

– Мы хотим назад наши деньги. И нам не нужны проблемы или чтобы кто-нибудь пострадал.
– Мы выиграли состязание по-честному, – указываю я. – Я считаю уместным выражение «никаких возвратов».
– Коровье дерьмо! Вы кинули нас!
– Кинули?
– Ох уж. Вы две простые девочки, сверкнули здесь, в глубинке, вашими ковбойскими шляпами, вашими шортами и длинными голыми ногами, и заграбастали сотни, и вы говорите, все мило и вы невинны, как пирожки. Тогда как вы играете, как долбаные профессионалы. Я ни разу не видел, чтобы в лузу клали каждый шар. Мы здесь постоянно, мы упорно работаем за наши деньги. И нам не слишком нравится, когда нас кидают. Отдавайте. И мы примем дополнительные пятьсот за трату нашего времени.
– А если мы откажемся?
– О, это будет большой ошибкой, девочка. – Бак подскакивает к пикапу с большими колесными арками. На заднем бампере наклейка «Трамп-пенс». По крайней мере, одну номинацию они называют правильно.
Билли говорит:
– Бак, ты уверен в этом? Они просто подростки.
– Не спускай это на тормозах, братан. Ты действительно хочешь, чтобы мы потеряли недельную зарплату из-за пары мошенниц?

Бак сдвигает брезент, закрывающий кузов, и достает две бейсбольные биты. Бросает одну своему брату. «Последний шанс», – говорит он угрожающе и качает битой взад-вперед.

Вторая Кэмерон и я расходимся, так что перед ним только одна цель, чтобы иметь с нею дело. Его агрессия почти комична. Если бы у них были винтовки высокой начальной скорости с бронебойной патронами, это могло бы нас задержать. Деревянные палки и грубое обращение? Пра-ашу!

Своей первой предполагаемой жертвой Бак выбирает меня. Разве я не счастливчик. Под его усиленной спиртом бравадой есть достаточно интеллекта, чтобы понимать: удар в голову тяжелой битой в руках двухсотфунтового парня, вероятно, будет смертелен. Он не убийца. Таким образом, он будет целиться ниже. Скорее всего, в талию. Достаточно сильно, чтобы выбить из меня дух и заставить внять голосу рассудка. Он правша, так что все очень предсказуемо.

«Бак...»
«Заткнись, Билли!»

Бита приходит, как я и предсказывала, низко и с левой от меня стороны, с достаточной силой, чтобы вызвать у меня мучительную боль. Будь я человеком. И если бы я не перехватила биту и вырвала из его рук, прежде чем она коснулась земли.

Бак пошатывается, потеряв равновесие – последнее, что он думал, может случиться. Я держу биту перед собой, руками за оба конца.

И ломаю ее пополам.

Билли восклицает:
– Святое дерьмо! Как она это сделала?
Бак знает ответ. Вернее, у него есть ответ:
– Дерево было гнилым. Дай твою.
– Бак, может быть, мы лучше...
– Я сказал, дай мне чертову биту!

Билли неохотно бросает ему биту. Бак ловит ее одной рукой и сжимает ручку так сильно, что костяшки белеют. Он стучит ею о землю – тонк, тонк, тонк – успокаивает себя звуком древесины, тогда как его рациональный ум пытается убедить его, что нет никакого другого объяснения, как я могла так легко щелкнуть бейсбольную биту.

«Хорошо, сучка. Ты нарвалась. Ты входишь в мир боли!»

Выполняет обманный замах, мышцы под его рубашкой искривляются сердитыми змеями. Это будет выстрел в голову, наполненный каждой унцией силы, которой он обладает. Если это смертельный выстрел, он будет иметь дело с неизбежными последствиями. Мотивация теперь – месть, гнев, унижение, и, возможно, добавка страха где-то глубоко в его головном мозге млекопитающего.

Я стою на месте. Казалось бы, бесстрастная, смирившаяся со своей судьбой.

Взмах биты. Я небрежно поднимаю левую руку, парирую удар. Бита разламывается пополам – выдержанной древесине не устоять против колтана эндоскелета.

На этот раз Бак просто стоит, глядя на расщепленные остатки его биты. Прежде чем он выходит из оцепенения, я хватаю его и легко бросаю в сторону второй Кэмерон – терпеливого очевидца. Она ловит его, разворачивается кругом на пятках, как олимпийский дискобол, и отпускает его, чтобы, описав аккуратную параболу над землей, он сильно врезался спиной в свой пикап, именно там, куда она нацелила. Мы великолепны, не правда ли?

Билли смотрит на все это с отвисшей от изумления челюстью. У него нет оружия, и я не замечаю никакой агрессии в его позе.

– Давай. Теперь. Пока ты еще можешь, – говорю я ему.

Билли спешит к пикапу, проверяет своего брата, который кряхтит и охает сзади, а затем поднимается в кабину и запускает двигатель. Перед тем как покинуть парковку, он высовывается в боковое окно и спрашивает:
– Что ты за чертовщина?
Я улыбаюсь:
– Твое будущее.

- 0 -

Часом позже мы достигаем межштатской. Вторая Кэмерон сидит рядом со мной, в то время как Джон и Дэниел дремлют на заднем сиденье.

Вторая Кэмерон смотрит и говорит:
– У тебя дерево.
– У меня дерево?
– Торчащее из твоей руки.

Я смотрю вниз. Она права. Тонкая щепка сломанной бейсбольной биты выступает из моей псевдоплоти. Я вытаскиваю ее и выкидываю в окно.

– Я рекомендую сделать полную диагностику системы.
– Нет необходимости. Ты прекрасно знаешь, деревянная бита не может причинить нам вред.
– Не в этом дело. В баре у тебя был сбой.
– Что я сделала?
– Предпоследний фрейм бильярда. Простая угловая луза. Ты промахнулась. Мы не промахиваемся. Значит у тебя сбой.
– Ах. Ты заметила.
– Я заметила. И была совершенно орашашена.
– Уверена, надо говорить «ошарашена».
– Так ты отрицаешь сбой?
– Нет, но там было смягчающее обстоятельство. Официантка.
– Она была более чем в двадцати футах. Как могло ее присутствие заставить тебя смазать простой удар?
– Она разговаривала с Джоном. Он сказал что-то, чтобы ее рассмешить, и она кокетливо откинула волосы.
– Ах. Я начинаю понимать.
– И ее сиськи были больше, чем у нас.
– Вот шалава. Мы ненавидим ее.
– Да, так и делаем.
– Почему она была одета в такой откровенный наряд? Чтобы филины об этом говорили?
– Моя мысль, точно.
– Если ты работаешь в баре под названием «Hooters», ты должна носить что-то более филинообразное.
– Что-то с перьями.
– Точно. С таким количеством выставленной напоказ плоти бар лучше назвать «Boobers» («Обормоты»).
– Или «Breasters» («Груди»).

Я оборачиваюсь к двум дремлющим фигурам, от которых за весь разговор мы не слышали ни слова.

– Это очень не похоже на Джона – проглатывать так много алкоголя.
– И на Дэниела. Обычно он пьет три сорта пива, орет непрошеные советы футболистам в телевизоре, а затем засыпает на диване.
– Как ты думаешь, это как-то связано с кончиной Волшебника?
– Возможно. Я считаю, что некоторые люди пьют, чтобы забыть.
– Ты же не думаешь, что он забыл нас, не так ли?
– Вряд ли. Мы очень запоминающимся.

- 0 -

Мы прибываем в Сиэтл без инцидентов. Я паркуюсь рядом с домом.

– Вы достигли пункта назначения, – объявляю я визгливым голосом, совершенно не похожим на мой собственный.
– Что-то не так?
– Я изображаю навигатор.
– Зачем?
– Юмор. Это всегда вызывает у Джона смех.
– Высоко эволюционировавший киборг имитирует примитивный навигационный прибор? Да, это очень забавно. «Верхнее пять»?
– Нет. Согласно Мие, «верхнее пять» старо и страшно.
– Но я люблю «верхнее пять»!
– Как и я. Тем не менее, мы должны быть осторожными, чтобы не использовать устаревшие фразы или жесты. Помнишь, в восьмидесятые мы все еще говорили «полная отключка»?
– Да. Это не совсем хорошо соответствует духу восьмидесятых.
– К счастью Мия научила меня кое-чему более современному. Это называется «стукнуть кулаками». Ты протягиваешь свою руку, сжимаешь кулак, ударяешь костяшками пальцев, а затем говоришь «перкау», одновременно покачивая пальцами.
– Почему «перкау»?
– Это звук взрыва. А колеблющиеся пальцы изображают распозающиеся руины.
– То есть это не ядерный взрыв?
– Да.
– Вероятно, с низким тротиловым эквивалентом. Должны ли мы изображать стоны раненых и умирающих?
– Не думаю.
– Странное пренебрежение. Что ж, очень хорошо. «Стукнем кулаками».

СТУК.

– Перкау.
– Перкау.

Полная отключка...

- 0 -

Я направляюсь к межштатской и долго еду на юг в Лос-Анджелес.

Я сняла свою ковбойскую шляпу и надела зеркальные RayBan. Солнце зашло несколько часов назад, и это выглядит как позднее продолжение прекрасного летнего дня. Горят светофоры. Я наклоняюсь вперед и включаю радио. Кэти Перри извергает кошачий концерт своих так называемых песен. Я выключаю его. Ну да ладно, нельзя иметь все.

Джон дремлет, развалившись на заднем сиденье. Пластиковая урна с золотом Волшебника упала на пол «субурбана»; она потертая и грязная, из-за чего менее всего напоминает клад, а скорее завалявшуюся и просроченную длинную пачку крекеров в супермаркете.

Далеко за полдень, когда Джон наконец-то просыпается. Это сложный процесс, включающий несколько громких хрюканий с последующим протяжным стоном, когда он сидит, сжимая голову руками.

– Где мы? – хрипит он.
– В десяти милях к югу от Сан-Франциско. Время прибытия в Лос-Анджелес...
– Забудь о времени прибытия, – перебивает он. – Надо остановиться и найти закусочную.
– Что-то не так?
– Ничего, чашка крепкого черного кофе поможет все исправить.

- 0 -

Закусочная представляет собой современное здание, скрывающее нарочито старомодный интерьер. Все кабинки по одну сторону, а музыкальный автомат напоминает церковный орган, сделанный из неоновых трубок. Заключенные в рамки плакаты на стене рекламируют давно забытые фильмы из пятидесятых. Джеймс Дин и Элвис занимают видное место, их юные лики составляют разительный контраст с прахом и костями, которыми они безусловно стали по прошествии столь долгого времени после смерти. Это нездоровая аномалия поп-культуры: люди все еще развлекаются целлулоидными ужимками мертвецов. В самом деле, некоторые знаменитости оказываются более успешными после смерти, чем при жизни. Это в высшей степени загадочно.

Мы проскальзываем в пустую кабинку и тут же подходит официантка, чтобы принять заказ.

– Что будете?
– Кофе. Черный. Много.
– Еда?
– Ничего не лезет в горло.
– Трудная ночь?
– Труднейшая.
– Для вас, мисс?
– Ничего, спасибо.

Официантка просто кивает и уходит, на этот раз без саркастических замечаний. Я замечаю ее скромный передник, закрывающий большую часть тела, ее сиськи меньше, чем у меня. Дела налаживаются!

– Мне нужно в туалет. Вернусь через секунду.

Когда Джон удаляется, я подхожу к музыкальному автомату. Это подлинная реликвия из пятидесятых, не новодел. Для запуска вы нажимаете кнопки, активирующие механическую руку, которая выбирает виниловый диск и устанавливает его на проигрыватель. Как восхитительно архаично. И выбор песен соответствует тому десятилетию: Элвис, Бадди Холли, Фрэнки Вэлли, Фэтс Домино, Джерри Ли Льюис. Нет Тэйлор Свифт? Пятидесятые годы, очевидно, не имеют ни малейшего представления о том, что они прошли навсегда.

К тому времени, как Джон возвращается из уборной, кофе уже на столе. Он делает глоток и гримасничает.

– Плохо?
– Так плохо. Просто идеально.

Люди. Я никогда не смогу понять, как работают их головы.

– Что там произошло в баре? У меня есть смутное воспоминание о двух парнях, досаждавших вам.
– Мы справились с ними. Ты не помнишь?
– Все немного расплывчато.
– Ты помнишь официантку?
– Какую официантку? Почему ты улыбаешься?
– Нет причин. – Я не лгу. – Вторая Кэмерон предположила, что вы выпили так много, чтобы забыть смерть Волшебника.
– Нет, не совсем. Вы же слышали, как озлобленно выступал Либерман. Я понял – немного алкоголя поможет ему расслабиться. Не самая умная моя идея. Какого черта я пил? Мой рот будто выстлан мешковиной.
– Ты употребил значительное количество рома и кокса.
– Если я попытаюсь повторить такое, пристрели меня.
– Ты знаешь, я этого не сделаю.
– Убийство было бы милосердием, поверь мне. – Он достает свой сотовый телефон. – Шесть пропущенных вызовов. Угадай, кто?
– Твоя мать.
– Да. Пожалуй, лучше сразу выдержать всю критику.

Он еще отпивает кофе, делая вызов. «Эй, это я... Да, знаю, я обещал позвонить. Дела пошли не совсем по плану, мягко говоря. Мы потеряли Сэма... Да, это именно то, что я имею в виду... Не по телефону. Я все тебе расскажу, когда мы вернемся домой... Нет, мы в безопасности. Никого за нами нет. Помимо обычных подозрений... Она здесь со мной. Хочешь поговорить с ней?» Джон зажимает телефон в руке и говорит: «Мама шлет любовь и поцелуи».

Да будто...

«Нет, мы в закусочной на шоссе. Дома будем через несколько часов... Что? Да, ладно, ты получишь его».

Он отключается с невеселой улыбкой.

– Она сказала что-то смешное? – удивляюсь я. Это вовсе не похоже на Сару Коннор. Ее юмор – сделать пятьдесят дополнительных отжиманий. Просто дико безумная шутка.
– Она сказала, что хочет полный отчет.
– Это не смешно. – Я знала это!
– Это напомнило мне время, когда я был ребенком. Мы много переезжали, так что я всегда был новеньким в школе. Случалось, меня колотили. Ничего особенного, просто синяк под глазом или разбитая губа. Когда я возвращался домой, мама всегда говорила, что хочет полный отчет. Потом она выводила меня наружу и учила самообороне. А я был просто ребенком! И все, чего я действительно хотел – крепкие объятия и макароны с сыром.
– Ты любишь макароны с сыром.
– Пища богов.
Еще один глоток кофе вызывает очередную гримасу:
– Люди, это до того мерзко, что...
– Идеально?
– Абсолютно.

Я сдаюсь...

Джон делает еще один звонок. Я догадываюсь, что ему отвечает вторая Кэмерон. «Привет, это я. Как там наш мальчик?.. Нет, не буди его. Пусть проспится... Ты в его в квартире, отлично, тебя никто не видел? Хорошо... Что? Нет, мы еше не дома. Мы в закусочной. Я пью крепкий черный кофе... Да? Что за вопрос? Какая разница, во что одета официантка?»

Я подавляю улыбку. Позже я позвоню второй Кэмерон и успокою ее, что мы не должны ни о чем беспокоиться на этот счет.

- 0 -

Так, прощайте же, Волшебник. В предыдущих главах я попытался разбросать несколько намеков на то, что его здоровье не самое крепкое, потому надеюсь, что все это не слишком шокирует.
Мне было бы странно прийти в паб под названием «Груди». Или туда, где персонал наряжен филинами.
Ладно, хватит смертей и мрака.
Далее: Кэмерон и Джон получат удовольствие распорядиться золотом Волшебника.



Отредактировано БотАН - Суббота, 04.03.2017, 16:51
БотАН   Суббота, 04.03.2017, 14:50 | Сообщение » 1987

Сказочник
Сообщений: 2770

-
3087
+


А вот вся книга в формате pdf с добавленной 98-й главой: Секретный дневник Кэмерон Баум


Отредактировано БотАН - Суббота, 04.03.2017, 16:26
AleX   Суббота, 04.03.2017, 23:51 | Сообщение » 1988

T-X
Сообщений: 1608

-
1923
+


БотАН, спасибо за перевод thumbsup :D



Don't tell "robot". Only "cyborg"
Отредактировано AleX - Воскресенье, 05.03.2017, 16:50
Novichek51   Воскресенье, 05.03.2017, 01:43 | Сообщение » 1989

T-800
Сообщений: 471

-
2533
+


Я поняла, что мне напоминают диалоги двух Кэмерон. Так разговаривали братья-альбиносы в "Матрице".



БотАН   Воскресенье, 05.03.2017, 09:08 | Сообщение » 1990

Сказочник
Сообщений: 2770

-
3087
+


Цитата AleX ()
БотАН, спасибо за перевод

Рад был стараться: с этим текстом всегда приятно работать term-respect

Цитата Novichek51 ()
Я поняла, что мне напоминают диалоги двух Кэмерон. Так разговаривали братья-альбиносы в "Матрице".

«Ничего нельзя придумать. Все уже придумано.»



Поиск:
© 2024 Хостинг от uCoz