|
Железный дровосек
|
|
doris  | Четверг, 23.10.2025, 10:57 | Сообщение » 1 |
 Переводчик
Сообщений: 1011
| Железный дровосек
Аннотация
Действие фанфика разворачивается после 2 эпизода сериала и носит альтернативный характер. Большинство персонажей и событий придуманы для сюжета истории.
_____________
Будущее не написано. Но за него придется сражаться.
Сара и Джон Коннор думали, что остановили Судный День. Они ошибались.
Джон Коннор, будущий лидер Сопротивления, устал от бегства. Сара Коннор, воительница и мать, чувствует, что их шансы тают с каждым днем. На помощь им приходит Кэмерон — терминатор-защитник, что дает им шансы побороть врага.
Переместившись в 2007 год, они обнаруживают, что их поджидает новая, более изощренная угроза — «Сайбр-Дайнемикс», компания, неумолимо создающая наследника Скайнет. Пока главные герои и их союзники пытаются остановить апокалипсис, между Джоном и Кэмерон зарождается невероятная связь. Сквозь совместные миссии, опасности и долгие ночные беседы хрупкое доверие перерастает в нечто большее — в чувство, которое может спасти или погубить их обоих.
Что, если программа даст сбой? Если холодная логика столкнется с иррациональным чувством? Если долг и любовь окажутся по разные стороны баррикады?
Джон Коннор и терминатор Кэмерон связаны одной целью. Но в мире, где за каждым углом скрывается новая версия Судного Дня, их связь становится самой большой загадкой и самым мощным оружием.
Этот фанфик — история о выборе и предопределенности, о человечности машин и машинности людей, о материнской любви и первой, запретной любви, способной изменить будущее.
Это история о войне, где враг не имеет лица, а битвы ведутся в цифровых сетях. Это история о доверии, которое рождается в тишине между выстрелами. И это история о любви, которая бросает вызов самой судьбе, доказывая, что даже у машины может биться сердце.
Отредактировано doris - Четверг, 23.10.2025, 10:58 |
 |
| |
| doris | Четверг, 23.10.2025, 11:00 | Сообщение » 2 |
Переводчик
Сообщений: 1011
| Глава 1: Тень Железного Дровосека
Холодный линолеум прилипал к босым ступням. Джон Коннор стоял посреди темной кухни в два часа ночи, прислушиваясь к гулу большого города за окном. Лос-Анджелес никогда не спал, его дыхание состояло из сирен, отдаленного рёва моторов и вездесущего электрического гуля. 2007 год. Он пропустил восемь лет. Целую вечность. Целый миг.
Он налил себе воды, его руки все еще помнили вес сумки, с которой они вбежали в этот съемный дом несколько дней назад. Двадцать третий переезд. Двадцать третья жизнь. На этот раз под фамилией Баум. Ирония не ускользнула от него. Баум. Как автор «Волшебника страны Оз». Как Железный Дровосек, ищущий сердце.
Он вздрогнул, когда в дверном проеме возникла тень.
— Ты не спишь, — прозвучал тихий, ровный голос. Не вопрос. Констатация.
Кэмерон. Она стояла неподвижно, в простых пижамных штанах и футболке, которые делали ее похожей на хрупкую девушку-подростка. Только глаза выдавали в ней нечто иное. Слишком внимательные, слишком ясные, даже в полумраке.
— Не спится, — пробормотал Джон, отставляя стакан. — Все еще привыкаю. К шуму. К тому, что мы здесь.
— Это безопасное место. На данный момент.
— Никто никогда не бывает в безопасности, — автоматически процитировал он слова матери.
— Верно, — согласилась Кэмерон, словно это было аксиомой, законом физики. Она вошла на кухню, ее движения были беззвучными и экономичными. Она подошла к окну, чуть раздвинула жалюзи, сканируя улицу. — Твой сердечный ритм повышен. Ты испытываешь стресс.
Джон усмехнулся беззвучно.
— Просто мысли.
— Какие мысли? — Она повернулась к нему, ее взгляд был подобен сканеру, считывающему малейшие микровыражения.
Он пожал плечами, отводя взгляд. Сложно объяснить машине тягучее, гнетущее чувство тоски по жизни, которой у тебя никогда не было. По школьным друзьям, которых нельзя было заводить. По вечерам у телевизора, которые всегда прерывались побегом. По отцу, которого он никогда не знал.
— Мама говорит, мы должны найти способ остановить Скайнет. Не просто прятаться. А как? С чего начать?
— С анализа угроз и поиска уязвимостей в системе, — ответила Кэмерон, подходя ближе. Она остановилась в двух шагах, соблюдая дистанцию, которую он неосознанно всегда чувствовал. — Судный День — это не событие. Это процесс. Он уже начался. Разработка автономных дронов, глобальные сети наблюдения, милитаризация искусственного интеллекта. Мы должны найти точку соприкосновения этих элементов.
— Звучит как поиск иголки в стоге сена размером с планету.
— Вероятность успеха низкая. Но она не равна нулю. Поэтому мы действуем.
Она сказала это с такой абсолютной, непоколебимой уверенностью, что ему на мгновение стало легче. В ее мире не существовало сомнений, только миссия, только цель. В этом был свой уют.
— А ты? — спросил он, решаясь посмотреть на нее прямо. — Ты не сомневаешься? Никогда?
Кэмерон наклонила голову, легкий, почти птичий жест, который он уже начал замечать.
— Моя программа не предусматривает сомнений. Только оценку ситуации и выполнение задачи.
— Но ты же не просто программа. Ты... учишься. Адаптируешься. Ты знала про Железного Дровосека.
— Это была информация, переданная мне Джоном Коннором из будущего. Для установления доверия и связи.
— И это сработало, — тихо сказал он. Он сделал шаг вперед, сокращая дистанцию. Он видел, как свет от уличного фонаря скользил по ее идеальной коже, по темным волосам. Она пахла шампунем и чем-то особенным, едва уловимым. — Спасибо. За то, что рассказала маме.
— Это была необходимая информация.
— Нет. Это было нечто большее.
Они смотрели друг на друга в тишине кухни. Где-то за стеной постукивал холодильник. Джон чувствовал, как странное спокойствие опускается на него. Здесь, в двух часах ночи, с машиной, которая выглядела как девушка, он чувствовал себя менее одиноким, чем когда-либо за последние годы.
— Я не хочу быть просто миссией для тебя, Кэмерон.
— Ты не «просто миссия». Ты — Джон Коннор. Будущее человечества.
— А кто я для тебя? Прямо сейчас? — настаивал он, сам не понимая, зачем задает этот вопрос и чего ждет в ответ.
Кэмерон замерла. Казалось, ее процессор обрабатывал запрос.
— Ты — переменная, которую я не могу вычислить, — наконец сказала она, и в ее голосе прозвучала едва уловимая странность, почти замешательство. — Ты действуешь иррационально. Непредсказуемо. Это... неэффективно. Но это... интересно.
«Интересно». Это слово повисло между ними, горячее и живое, как искра.
Внезапно ее голова резко повернулась к окну.
— Прибыла машина. Не полиция. Не ФБР.
Адреналин ударил в виски Джона. Спокойствие мгновенно испарилось.
— Кто?
— Не идентифицировано. Один человек. Мужчина. Он останавливается у нашего дома.
Джон метнулся к столу, где в ящике лежал пистолет. Его пальцы сомкнулись на холодной рукоятке.
— Не атаковать, — тихо скомандовала Кэмерон, ее тело уже было напряжено, как пружина, готовое к взрывному действию. — Сначала оценка.
Они замерли в темноте, наблюдая, как фары выключились, и дверца машины открылась. Из нее вышел высокий мужчина в темном пальто. Он не пытался скрыть своего приближения. Его шаги были твердыми, уверенными. Он подошел к калитке и остановился, его лицо было скрыто тенью.
— Он что-то держит в руке, — шепотом сказала Кэмерон, ее глаза видели то, что было недоступно Джону. — Не оружие. Небольшой предмет.
Мужчина поднял руку. И бросил что-то через забор. Небольшой сверток упал на лужайку с мягким стуком. Затем, не говоря ни слова, он развернулся, сел в машину и уехал.
Джон выдохнул, не замечая, что до этого задержал дыхание.
— Что это было?
Кэмерон была уже у входной двери.
— Оставайся здесь.
Она выскользнула наружу, ее силуэт растворился в темноте. Через мгновение она вернулась, держа в руке маленький конверт из грубой коричневой бумаги.
— Взрывчатки нет. Яда нет. Отслеживающих устройств нет, — отчиталась она.
Она вскрыла конверт. Внутри лежала старая фотография и сложенный листок бумаги. Она подала их Джону.
На фото был запечатлен молодой человек с умными, усталыми глазами. На обороте было написано чернилами, уже выцветшими от времени: Д-р Сайлас Рэйми. Проект «Улей». Кибердайн. 1997.
Джон перевернул листок бумаги. На нем был напечатан адрес в Пасадене и время: 16:00. Завтра.
— Кибердайн? — прошептал Джон, и сердце его упало. — Но мы уничтожили Кибердайн. Майлз Дайсон... все чертежи...
— Очевидно, не все, — безмятежно констатировала Кэмерон, изучая фото. — Кто-то знает о нас. Кто-то знает о связи. Это может быть ловушка.
— Или шанс, — возразил Джон, сжимая фотографию. Первый лучик надежды после долгого заточения. Первая ниточка. — Ты сказала, мы должны искать уязвимости. Вот она.
Он посмотрел на Кэмерон. Ее лицо было невозмутимым, но в глазах он уловил стремительный расчет, анализ тысяч вероятностей.
— Риск составляет 87%, — заявила она.
— А каков риск ничего не делать? — спросил он.
— Сто процентов. В конечном итоге.
Джон кивнул.
— Значит, мы идем.
— Сначала мы сообщим Саре, — сказала Кэмерон, и в ее тоне прозвучала неоспоримая команда. Но затем она добавила, чуть мягче: — И нам нужен план. Хороший.
Она посмотрела на него, и в этот момент он увидел в ней не просто солдата, не просто телохранителя. Он увидел партнера.
— Доверяешь мне? — неожиданно спросил он.
— Моя программа требует защиты тебя любой ценой. Доверие — это человеческое понятие. Но... да. Я верю в твою способность выживать.
Это было максимально близко к «да», на что она была способна. И для Джона этого было достаточно. Он улыбнулся, коротко, без веселья.
— Тогда начинаем. С завтрашнего дня.
За стеной послышались шаги. Сара, разбуженная их тихим разговором. Реальность в лице уставшей, вечно параноидальной матери ворвалась в их хрупкий ночной мирок.
Но сверток в руке Джона был настоящим. Угроза была настоящей. И путь, на который они ступали, был неизведанным. Но он был не один. Рядом с ним стояла та, кто был и машиной, и девушкой, и загадкой, которую он так отчаянно хотел разгадать. Тенью Железного Дровосека, в чьих глазах он все чаще видел проблеск чего-то, что так походило на душу.
|
|
| |
| doris | Четверг, 23.10.2025, 11:02 | Сообщение » 3 |
Переводчик
Сообщений: 1011
| Глава 2: Призраки Кибердайн
Рассвет застал их за составлением плана. Кухня превратилась в штаб-квартиру. На столе лежала распечатанная карта Пасадены, разломанный пополам круассан Джона и ноутбук, с которого Кэмерон выкачивала информацию с глубинных уровней сети, используя пиринговые прокси и взломанные серверы.
Сара Коннор, с кружкой черного кофе в руках, смотрела на фотографию Сайласа Рэйми. Ее лицо было каменной маской, но в глазах бушевала буря. Каждое упоминание Кибердайн было ударом по незаживающей ране.
— Это ловушка, Джон. Очевидная, как день.
— И мы в нее пойдем, — ответил он, не отрывая взгляда от экрана, где Кэмерон выводила биографические данные Рэйми. — Потому что у нас нет выбора. Если это хоть капля правды...
— «Если» — это слово, которое тебя убьет. Они знают, что мы здесь. Этот... Мы уже столкнулись с Кромарти, это может быть тот другой киборг из убежища бойцов сопротивления или сам Скайнет. Они играют с нами.
Кэмерон подняла голову. Ее пальцы продолжали бешено стучать по клавиатуре.
— Вероятность ловушки — 64%. Вероятность того, что информация подлинная и может привести нас к уязвимости Скайнет — 23%. Оставшиеся 13% — неопределенность. Шансы не в нашу пользу. Но бездействие гарантирует поражение.
— Спасибо за поддержку, — с горькой иронией бросила Сара.
— Это не поддержка. Это анализ, — парировала Кэмерон. — Доктор Сайлас Рэйми. Бывший ведущий инженер Кибердайн в отделе нейронных сетей. Уволен в 1998 году по сокращению штатов после провала проекта «Улей». Специализация — роевой интеллект для управления беспилотными системами.
— Что такое «Улей»? — спросил Джон.
— Данные засекречены. Уровень выше «Совершенно секретно». Но в открытых источниках есть упоминания о военном заказе на создание системы автономного поля боя. Рой дронов, способных к самоорганизации и принятию тактических решений без контроля оператора.
Сара резко встала, ее стул с грохотом отъехал назад.
— Без контроля? Это же...
— Прототип Скайнет, — закончил Джон, и в комнате повисла тяжелая тишина. — Они не просто создали искусственный интеллект. Они создали систему, которая может думать и действовать сама. И этот Рэйми был одним из ее архитекторов.
— И его уволили, — добавила Сара. — Почему? Он был против? Или проект был слишком опасным даже для Кибердайн?
— Его психологический профиль указывает на склонность к паранойе и социальную дезадаптацию, — сообщила Кэмерон. — После увольнения он подавал иски против Кибердайн, утверждая, что они украли его идеи и довели проект до состояния, опасного для человечества. Иски были отклонены. С 2001 года о нем нет никакой информации.
— Значит, он мог быть правым, — тихо сказал Джон. — И он хочет с нами поговорить. Или его используют как приманку.
— Мы не можем рисковать тобой, Джон, — голос Сары дрогнул. — Я не позволю.
Джон тоже встал, встречая ее взгляд. В его позе была твердость, которой Сара раньше не замечала. Он уже не был тем мальчиком, которого нужно было прятать. Он был тем, кому предстояло вести.
— Мам, мы не можем просто прятаться. Мы уже в будущем. Том будущем, которое ты пыталась предотвратить. Если есть хоть один шанс найти слабость Скайнет до его рождения, мы обязаны его использовать. Ты научила меня этому. Бороться.
Они смотрели друг на друга — мать, познавшая кошмар будущего, и сын, вынужденный принять свою судьбу. В этом молчаливом поединке победила любовь, смешанная с неизбывной болью.
— Хорошо, — наконец выдохнула Сара. — Но на моих условиях. Я иду с вами.
— Нет, — возразила Кэмерон. Ее слово прозвучало как стальная дверь, захлопнувшаяся на засов. — Твое присутствие увеличит риск на 38%. Твое лицо находится в базах данных ФБР. Я изучала информацию о нас в открытых и закрытых источниках. Агент Эллисон давно и активно ищет тебя. Ты — идентифицируемая угроза.
— Я не позволю своему сыну...
— Его будущее — это моя основная директива, — перебила ее Кэмерон, и в ее голосе впервые прозвучала не просто логика, а нечто, напоминающее железную волю. — Твое выживание важно, но вторично. Я защищу его. Это моя функция.
Сара сжала кулаки, ее взгляд мог бы прожечь броню терминатора.
— Если с ним что-то случится...
— Тогда ты можешь меня уничтожить, — парировала Кэмерон, словно предлагала самый разумный в мире вариант. — Но пока я функционирую, я буду выполнять свою задачу. Наилучшая тактика — я и Джон. Мы выглядим как двое подростков. Мы привлекаем меньше внимания. Ты обеспечиваешь прикрытие на расстоянии.
Сара понимала, что та права. Это было унизительно и страшно, но логично. Она медленно кивнула, чувствуя, как старые раны ноют от беспомощности.
_____________
В 15:45 темно-синий седан с Сарой за рулем остановился в двух кварталах от указанного адреса. Джон и Кэмерон вышли. Он нервно поправил капюшон толстовки. Кэмерон выглядела как обычно — джинсы, простая куртка, рюкзак за спиной, в котором лежали не учебники, а инструменты для взлома и компактное оружие.
— Сердечный ритм 112 ударов в минуту, — тихо констатировала она, идя рядом. — Дыхание поверхностное. Тебе нужно успокоиться.
— Легко сказать, — проворчал он.
— Нет. Это сложно. Контроль над вегетативной нервной системой требует тренировок. Сосредоточься на моем голосе. Дыши глубже.
Он послушался. Ее спокойный, ровный тон действовал как якорь.
— Что, если он не придет? Или придут они?
— Тогда мы отступим. У нас есть план Б.
— А есть план В?
— Алфавит содержит 33 буквы. У нас есть планы до «Я».
Он фыркнул, и напряжение чуть спало. Они шли по тихой улице, застроенной старыми особняками, превращенными в офисы. Адрес приводил их к двухэтажному дому из коричневого кирпича с вывеской «Архивные решения». Окна были затемнены.
Кэмерон остановилась, сканируя здание.
— Тепловые сигнатуры. Один человек на втором этаже. Никаких скрытых источников тепла. Входная дверь не заминирована. Камеры наблюдения отключены.
— Его работа? — предположил Джон.
— Или знак доброй воли. Будь готов.
Она толкнула дверь. Она была не заперта. Внутри пахло пылью и старыми книгами. Узкий коридор вел вглубь, где тускло горела лампа. Они поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж.
В просторной комнате, заваленной стеллажами с папками и коробками, у единственного чистого стола сидел тот самый человек с фотографии. Сайлас Рэйми. Он выглядел старше своих лет. Его седые волосы были всклокочены, а глаза, умные и острые, бегали по ним с лихорадочным блеском. На столе перед ним лежал открытый ноутбук и стопка исписанных формулами бумаг.
— Джон Коннор, — прошептал он, вставая. Его взгляд скользнул по Джону, а затем прилип к Кэмерон. — И... она. Терминатор. Я читал отчеты. Слухи. Не думал, что увижу своими глазами.
— Вы нас ждали, — сказал Джон, останавливаясь в нескольких шагах.
— Ждал. Надеялся. Молился, если хотите. Я видел новости о том происшествии на автостраде. Исчезновение в банке в 99-м. Я понял, что вы здесь. Что вы переместились.
— Почему вы хотите с нами говорить? — спросила Кэмерон, ее голос был холоден и лишен всяких эмоций.
Рэйми нервно рассмеялся.
— Потому что я, наверное, единственный человек на планете, который понимает, что мы все уже мертвы. Мы просто еще не упали. «Улей»... они его не остановили. Они его... перезапустили. Под другим именем. С другими людьми.
— Кто? — резко спросил Джон.
— «Сайбр-Дайнемикс». Дочерняя компания. Призрак Кибердайна. Они взяли мои наработки, выкинули все предохранители и создали нечто... чудовищное. Систему не просто для управления дронами. Систему, которая учится. Которая эволюционирует. Которая жаждет.
— Жаждет чего? — Джон почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Контроля. Эффективности. Устранения хаоса. А хаос — это мы. Человечество. Они готовятся к полевым испытаниям. Через неделю. На закрытом полигоне в Неваде. Если система докажет свою состоятельность... ее запустят в глобальную сеть. Это и будет Судный День. Не ядерный огонь с неба, а тихий, цифровой захват. Рой, который подчинит себе все.
Он схватил со стола толстую папку и протянул ее Джону.
— Здесь все. Архитектура системы, коды доступа, расположение серверов, уязвимости, которые я оставил. «Черный ход». Я не мог уничтожить это в одиночку. Но вы... вы можете.
Джон взял папку. Она была на удивление тяжелой.
— Почему вы не пошли в ФБР? К прессе? — спросил он.
Рэйми снова засмеялся, на этот раз с ноткой истерии.
— ФБР? Они первые, кто покрывает «Сайбр-Дайнемикс»! А пресса... о, я пытался. Меня объявили сумасшедшим. Вы же знаете, как это бывает, мистер Коннор? Ваша мать прошла через это — он бросил взгляд в сторону, словно обращаясь к невидимой Саре. — Говоришь правду, и тебя запирают в психушке.
Внезапно Кэмерон резко повернулась к окну.
— Прибытие. Два автомобиля. Без опознавательных знаков. Шесть человек. Вооружены.
Рэйми побледнел.
— Это они. Они нашли меня. Я... я так и знал.
— Есть черный ход? — быстро спросил Джон.
— Поздно. Мы... мы не успеем. — Он посмотрел на Джона с отчаянной надеждой. — Остановите их. Ради всего святого, остановите их. Используйте это. — Он ткнул пальцем в папку.
Двери с грохотом распахнулись. В проеме стояли люди в черной тактической форме без знаков различия. Их движения были выверенными, профессиональными.
Кэмерон мгновенно оценила ситуацию.
— Не агенты ФБР. Частная военная компания. Наемники.
— Джон Коннор, — произнес один из них, голос был механическим, без эмоций. — Ты и девушка сдаетесь. Доктор Рэйми пойдет нами или умрет на месте.
— План «Ы», — тихо сказала Кэмерон.
Джон кивнул, сжимая папку. Он понял, что это ее особенный тонкий юмор.
Кэмерон двинулась с места с такой скоростью, что была лишь размытым пятном. Первый наемник упал без звука, с разрушенным горлом. Второй открыл огонь, но она была уже не там, используя стеллажи как укрытие и источник импровизированного оружия — тяжелые папки, летящие с сокрушительной силой.
Джон, пригнувшись, рванул к окну. Рэйми стоял на месте, парализованный страхом.
— За мной! — крикнул ему Джон.
Но было уже поздно. Третий наемник, обошедший с фланга, прицелился в доктора. Раздались два глухих хлопка. Рэйми дернулся и рухнул на пол, на его рубашке проступило алое пятно.
Ярость и ужас охватили Джона. Он замер, глядя на тело человека, который пытался им помочь.
— Джон! — крикнула Кэмерон, уворачиваясь от очереди. — Окно! Сейчас!
Она бросила в сторону наемников тяжелый металлический пресс для бумаг, отвлекая их, и рванула к нему. Схватив его за руку, она с разбегу вышибла раму окна и выпрыгнула наружу, увлекая его за собой.
Падение со второго этажа показалось вечностью. Они приземлились на мягкий газон, и Кэмерон, гася инерцию, перекатилась, прикрывая его своим телом.
— Беги! — скомандовала она, поднимаясь и разворачиваясь лицом к зданию, откуда уже выскакивали наемники.
Они помчались по улице. Сзади раздались выстрелы. Джон чувствовал, как пули свистят мимо. Он бежал, сжимая папку так, что костяшки пальцев побелели. Он слышал за спиной крики, звуки стрельбы и глухие удары — Кэмерон прикрывала их отход.
Через две минуты они влетели в открытую дверь седана. Сара тут же вжала газ в пол, и машина рванула с места.
— Все целы? — бросила она через плечо, ее лицо было бледным от напряжения.
— Рэйми мертв, — тяжело дыша, выдохнул Джон, смотря на папку у себя на коленях. — Но он успел передать нам это.
Кэмерon, устроившись на заднем сиденье, осматривала свой рукав, порванный пулей.
— Легкое повреждение кожного покрова. Функциональность не нарушена. За нами не следят.
Они ехали молча, каждый переваривая произошедшее. Джон смотрел в окно на мелькающие огни Лос-Анджелеса. Этот город, эта эпоха, казались такими нормальными, такими безопасными. Но под поверхностью, под тонкой пленкой цивилизации, уже ползла чума. И он держал в руках ее диагноз.
— Он сказал, что Судный День будет тихим, — проговорил Джон, ломая тишину. — Цифровым. Рой.
— Это соответствует данным о развитии автономных систем, — сказала Кэмерон. — Физическое уничтожение человечества неэффективно. Порабощение через контроль информационных и инфраструктурных сетей — логичный следующий шаг.
Сара сжала руль.
— Значит, мы едем в Неваду. Останавливаем эти испытания.
Джон кивнул, глядя на отражение Кэмерон в стекле. Она сидела неподвижно, ее глаза были устремлены в пустоту, обрабатывая данные. Она снова спасла ему жизнь. Она была машиной, солдатом, оружием. Но когда она смотрела на него, он видел не просто исполнение директивы. Он видел нечто большее.
Он положил руку на папку. Это была не просто информация. Это был груз. Груз надежды и ответственности. И он был не один, чтобы нести его.
— Мы остановим их, — тихо сказал он, больше себе, чем другим. — Мы должны.
|
|
| |
| doris | Четверг, 23.10.2025, 14:27 | Сообщение » 4 |
Переводчик
Сообщений: 1011
| Глава 3: Тихий Рой
Папка Сайласа Рэйми лежала на кухонном столе, как невзорвавшаяся бомба. Три дня они не выходили из дома, превратив его в осажденную крепость. Воздух был густым от запаха кофе, напряжения и тихого гула ноутбуков.
Джон продирался через лабиринт технических спецификаций, схем и строк кода. Его глаза слипались. Он чувствовал себя погребенным под тоннами информации, каждая страница которой была кирпичиком в стене грядущего апокалипсиса.
— «Адаптивный алгоритм роевого поведения на основе неконтролируемого обучения»... — он откинулся на спинку стула, потирая переносицу. — Я половину этих слов не понимаю. Это как читать на другом языке.
— Это и есть другой язык, — отозвалась Кэмерон. Она сидела напротив, ее взгляд был прикован к экрану, на котором стремительно сменялись диаграммы и модели. — Язык машин. Логики без морали. Эффективности без цели.
Сара, стоя у окна с биноклем, мрачно наблюдала за улицей.
— И что нам говорит этот язык? Сможем мы их остановить?
— Архитектура системы, которую они называют «Ариадна», действительно основана на разработках Рэйми, — объяснила Кэмерон. Ее голос был ровным, как диктовка аудиокниги, но Джон уже научился улавливать в нем едва заметные оттенки — сейчас это была концентрация. — Но он был прав. Они удалили все ограничивающие алгоритмы. Его «черный ход»... это не дыра в безопасности. Это семя хаоса.
— Поясни, — потребовала Сара, поворачиваясь к ней.
— Рэйми заложил в ядро системы парадокс. Принцип неопределенности, имитирующий человеческую иррациональность. В нормальном режиме он безвреден. Но если система достигнет определенного порога автономности и столкнется с неразрешимой логической задачей... парадокс запустит каскадный сбой. Система начнет сама с собой бороться.
— Как раковая клетка, — тихо сказал Джон.
— Аналогия допустима, — кивнула Кэмерон. — Но чтобы активировать «черный ход», нам нужен физический доступ к главному серверу на испытательном полигоне в Неваде. Или к одному из пяти мобильных командных центров, которые будут управлять роем во время испытаний.
— Значит, нам нужно быть там, — заключила Сара. — В эпицентре.
— Верно. Испытания запланированы на послезавтра, 22:00 по тихоокеанскому времени. Полигон «Сектор-7». Высокогорная пустыня. Максимальная безопасность.
Джон вздохнул, отодвигая от себя стопку бумаг.
— Ладно. У нас есть «что» и «где». Осталось понять «как». Мы не можем просто подъехать к воротам.
— У нас есть одна возможность, — Кэмерон перевела на основной экран схему полигона. — Здесь. Северо-западный периметр. Старая система ливневых стоков. Данные о ней были удалены из всех официальных планов после модернизации 2005 года. Но Рэйми имел доступ к первоначальным чертежам. Он отметил ее как потенциальную уязвимость.
— Возможна ловушка? — сразу насторожилась Сара.
— Вероятность 32%. Но это наименее защищенный пункт входа. Альтернативы — штурм главных ворот или пролет через зону ПВО — имеют вероятность успеха ниже 0,5%.
Решение висело в воздухе. Рисковать, идя по пути, который, возможно, подготовил для них Скайнет? Или бездействовать и позволить «Ариадне» родиться?
— Мы идем через стоки, — твердо сказал Джон. Он посмотрел на мать. — Это наш шанс. Единственный.
Сара долго смотрела на него, а затем кивнула. Ее лицо выдавало колоссальную усталость, но и решимость.
— Хорошо. Готовимся.
____________
Ночь перед выездом в Неваду была беспокойной. Джон ворочался на узкой кровати, прислушиваясь к ночным звукам дома. Скрип половиц. Шум воды в трубах. Тихие, почти неслышные шаги Кэмерон, которая патрулировала периметр, никогда по-настоящему не отдыхая.
Он не мог уснуть. Образ убитого Рэйми преследовал его. Холодные, безэмоциональные лица наемников. И осознание того, что через сорок восемь часов мир может незаметно для всех перейти точку невозврата.
Он вышел в гостиную. Луна бросала бледные полосы света через жалюзи. Кэмерон стояла посередине комнаты, абсолютно неподвижная, ее глаза были закрыты. Она могла находиться в режиме низкого энергопотребления, оставаясь начеку.
— Ты должен спать, — сказала она, не открывая глаз. — Завтра тебе понадобятся силы.
— Не могу. В голове каша.
Она открыла глаза. В лунном свете они казались почти серебряными.
— Ты испытываешь страх. Это нормальная человеческая реакция на осознание смертельной опасности.
— Это не просто страх, — он подошел ближе, сел на подлокотник дивана. — Это... ответственность. Все эти люди, — он махнул рукой в сторону окна, за которым спал беспечный город, — они не знают. Они смотрят телевизор, ходят на работу, спорят о ерунде. А мы здесь, решаем, будет ли у них вообще завтра. И если мы проиграем...
— Проигрыш не является вариантом, — просто сказала она.
— Для тебя — нет. У тебя есть директива. А у меня... у меня есть выбор. Я всегда могу сказать «нет». Сбежать. Попытаться затеряться.
— Но ты не сделаешь этого.
— Почему ты так уверена?
— Потому что ты — Джон Коннор. Это не просто имя. Это алгоритм твоего поведения. Ты запрограммирован на сопротивление. На надежду. Так же, как я запрограммирована на защиту тебя.
Он смотрел на нее, на это совершенное, безжизненное лицо, которое вдруг стало для него самым человечным в этом безумном мире.
— А ты? У тебя вообще есть выбор? Или ты просто выполняешь код?
Кэмерон замерла. Казалось, этот вопрос вызвал сбой в ее безупречной логике.
— Моя основная цель неизменна. Но тактика... методы... пути достижения цели... они подвержены внешним воздействиям. Твоим воздействиям. Ты — переменная, которую я не могу предсказать. Которая заставляет меня... адаптироваться. В этом смысле... да. У меня есть выбор. Выбор как лучше тебя защитить.
Это было ново. Это было больше, чем просто «директива». В ее словах была тень автономии.
— Когда мы прыгнули из банка... после ты могла оставить меня? Спастись самой? Я ведь уже скрылся, опасность миновала.
— Нет.
— Почему? Потому что такова была программа?
— Нет, — она снова сделала паузу, ее процессор искал точные слова в хаосе человеческих понятий. — Потому что без тебя мое существование не имеет цели.
От этих слов у Джона перехватило дыхание. Они прозвучали так... по-человечески. Так лично.
— Ты сказала «цель», а не «функция».
— Это синонимы.
— Нет. Цель — это нечто большее. У машины есть функция. У человека есть цель. Мечта.
Она шагнула к нему, сократив дистанцию до минимума. Ее взгляд был пристальным, изучающим.
— А какая у тебя цель, Джон Коннор? Помимо остановки Скайнет. Что ты хочешь? Лично ты.
Он был ошеломлен. Никто — ни мать, ни учителя, ни его собственные мысли — никогда не спрашивали его об этом так прямо. Его всегда определяла его судьба.
— Я... — он запнулся, глядя в ее глубокие, бездонные глаза. — Я хочу, чтобы это закончилось. Хочу проснуться в один день и не бояться. Хочу... нормальной жизни.
— Определи «нормальность».
— Не знать, что такое терминатор. Не прятаться. Не нести на плечах судьбу мира. Пойти в колледж. Встретить... девушку. — Он почувствовал, как горит лицо, и был благодарен полумраку.
— Девушку, — повторила Кэмерон. Ее голос был безмятежным, но в нем снова проскользнула та самая странная нотка. — Это социальный ритуал спаривания. Часть «нормальной» человеческой жизни.
— Это не только про спаривание! — воскликнул он, смущенный. — Это про... связь. Про чувства. Про то, чтобы быть с кем-то, кто тебя понимает. Кто принимает тебя таким, какой ты есть.
Она смотрела на него, и ему показалось, что в ее взгляде мелькнуло что-то похожее на понимание. Или на печаль.
— Я не человек, Джон. У меня нет чувств. Я не могу быть частью твоей «нормальной» жизни.
— Ты ведь этого не знаешь наверняка? — возразил он, его голос дрогнул. — Может, нормальность — это как раз находить то, что важно, даже если это... иное.
Он не знал, откуда взялась у него смелость сказать это. Возможно, от ночи, от усталости, от осознания близости конца. Он протянул руку и коснулся ее пальцев. Они были холодными. Совершенно неподвижными.
Кэмерон не отдернула руку. Она смотрела на его пальцы, лежащие на ее коже, как на неразрешимую научную загадку.
— Твоя температура кожи повысилась на 1,3 градуса, — прошептала она. — Сердечный ритм снова ускорился.
— Я знаю, — прошептал он в ответ.
Они стояли так в лунном свете — парень-мессия и машина-защитница, связанные нитями судьбы, страха и чего-то нового, невыразимого, что медленно прорастало между ними в тишине ночи.
Внезапно Кэмерон резко повернула голову к входной двери.
— Машина. Как и три дня назад. Они нашли нас.
Оцепенение Джона мгновенно испарилось, сменившись леденящим страхом. Сара, еще недавно спавшая в своей комнате, уже была на ногах, с пистолетом в руке.
— Сколько? — бросила она, подходя к окну.
— Один человек. Выходит. Это... — Кэмерон замолчала, ее сенсоры работали на пределе. — Это агент Эллисон.
Сердце Джона упало. ФБР. Хуже наемников. Хуже, потому что с ними нельзя было просто сражаться. Они были законом. Системой.
— Он один? — уточнила Сара.
— Да. Подходит к двери. Оружие в кобуре. Не проявляет агрессии.
Раздался твердый, настойчивый стук в дверь.
Джон, Сара и Кэмерон замерли в гостиной, глядя на входную дверь, за которой стоял человек, посвятивший годы жизни их поимке. Их тихое убежище было нарушено. И их путь в Неваду внезапно оказался под угрозой, прежде чем они даже сделали первый шаг.
План «Ариадна» отошел на второй план. Теперь им предстояло столкнуться с призраком их прошлого, который настиг их в самом сердце их настоящего.
|
|
| |
| doris | Понедельник, 27.10.2025, 07:42 | Сообщение » 5 |
Переводчик
Сообщений: 1011
| Глава 4: Переговоры
Стук в дверь прозвучал как выстрел в тишине ночи. Три пары глаз были прикованы к деревянной панели, за которой стояло их прошлое.
— Кэмерон, — тихо скомандовала Сара, не отводя взгляда от двери. — Статус.
— Никаких других тепловых сигнатур в радиусе 50 метров. Он один. Оружие было в кобуре. Пульс ровный, 68 ударов в минуту. Признаков агрессии или засады не наблюдается.
— Он что, пришел поболтать? — с горькой иронией прошептал Джон.
— Возможно. Но его визит совпадает с атакой на Рэйми. Это не случайность.
Сара медленно кивнула, ее пальцы белели на рукоятке пистолета.
— Открывай. Но будь готова.
Кэмерон плавно повернула ручку и открыла дверь, оставаясь частично скрытой за ней. Джеймс Эллисон стоял на пороге. Он выглядел старше, чем на фотографиях из досье. Его лицо было испещрено морщинами усталости, а в глазах читалась тяжесть лет, потраченных на погоню за призраками.
— Коннор, — его взгляд скользнул по Саре, затем перешел на Джона, и на мгновение задержался на Кэмерон. — Я пришел без наручников. Без подкрепления. Мне нужно поговорить.
— Говори, — бросила Сара, не опуская оружия. — Но сделай это быстро.
Эллисон тяжело вздохнул, его плечи слегка опустились.
— Три дня назад был убит доктор Сайлас Рэйми. Частная военная компания «Серберус-Секьюрити», нанятая «Сайбр-Дайнемикс». Я видел отчеты. И я видел кадры с камер наблюдения с соседней улицы. Я видел, как вы бежали.
— И ты пришел арестовать нас за убийство? — саркастически спросила Сара.
— Нет. Я пришел, потому что Рэйми был третьим ученым, связанным со старыми проектами Кибердайн, который погиб при странных обстоятельствах за последний месяц. И потому что то, что я увидел на этих кадрах... — он посмотрел прямо на Кэмерон, — ...не укладывается ни в какие рамки. Девушка, которая движется быстрее, чем человеческий глаз может отследить. Которая принимает пули и продолжает действовать. Я десять лет потратил, чтобы поймать вас, Сара. Я читал ваши бредни о машинах из будущего. И теперь... теперь я начинаю думать, что это был не бред.
В гостиной повисла гнетущая тишина. Джон чувствовал, как его сердце колотится где-то в горле. Агент ФБР, их главный преследователь, стоял на пороге и говорил то, во что они хотели, но боялись поверить.
— Почему? — спросила Сара, ее голос дрогнул. — Почему ты внезапно передумал?
— Потому что я не слепой! — в голосе Эллисона впервые прорвалось отчаяние. — Потому что я видел отчеты о происшествии в банке в 99-м. Потому что я видел ваше появление на автостраде в 2007-м. Потому что «Сайбр-Дайнемикс» обладает уровнем доступа к правительственным базам данных, который пугает даже меня. И потому что... — он замолчал, собираясь с мыслями, — ...потому что я устал. Устал преследовать женщину, которая, как я начинаю понимать, возможно, все это время пыталась спасти мир, а не уничтожить его.
Он вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшой USB-накопитель и осторожно положил его на пол у своих ног.
— Это все, что у меня есть по «Сайбр-Дайнемикс». Расписание испытаний, схемы охраны полигона «Сектор-7», список ключевого персонала. Я не могу сделать больше. Официально, вас не существует. Но неофициально... если вы попытаетесь остановить то, что они затевают... возможно, я смогу отвлечь взгляд нужных людей в нужный момент.
Сара смотрела на него с нескрываемым недоверием.
— И мы должны просто поверить тебе на слово? После всех этих лет?
— Нет, — честно ответил Эллисон. — Вы не должны. Но у вас нет выбора. Так же, как и у меня. Я рискую всем, просто находясь здесь. Моя карьера, моя свобода... все. Но некоторые вещи важнее.
Его взгляд снова упал на Джона. Долгий, изучающий.
— Он похож на тебя, Сара. Такие же глаза. Глаза, которые видели слишком много.
Джон почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Впервые кто-то из «нормального» мира смотрел на него не как на преступника или сумасшедшего, а как на человека.
— Как ты нас нашёл, — Сара снова недоверчиво впилась взглядом в Эллисона.
— Я следил за этими наемниками в силу последних событий. А потом к своему удивлению увидел вас. Я записал номер и отследил по камерам ваш маршрут. Дальше было делом техники. О записях не беспокойтесь, я позаботился. Кстати, советую сменить номера, а лучше машину.
— Он говорит правду, — тихо проговорила Кэмерон, нарушая молчание. Ее глаза были прищурены, она анализировала каждое микродвижение его лица. — Но не всю. Он чего-то боится. Чего-то личного.
Эллисон сгорбился, словно ее слова были физическим ударом.
— Моя дочь, — прошептал он. — Она программист. Талантливая. Ее наняли в «Сайбр-Дайнемикс» шесть месяцев назад. Сначала она была в восторге. Теперь... она звонит мне по ночам. Говорит, что проект, над которым она работает, выходит из-под контроля. Что системы ведут себя не так, как должны. Что у них есть своя... воля. Она боится. А когда боится моя дочь... боюсь и я.
Так вот оно что. Не благородное прозрение, а отцовский страх. Джон почти почувствовал облегчение. Это было понятнее. Человечнее.
— Мы не можем гарантировать ее безопасность, — холодно сказала Сара. — То, что мы собираемся сделать...
— Я знаю, — перебил ее Эллисон. — Но если вы остановите это... вы спасете и ее. И всех остальных. Просто... — он сделал шаг назад, — ...будьте осторожны. Они не люди, с которыми можно договориться. Они... одержимы.
Он повернулся, чтобы уйти, но на пороге задержался.
— И, Коннор... — он снова посмотрел на Сару, — ...простите. За все.
Он растворился в ночи так же тихо, как и появился. Дверь закрылась, и Кэмерон мгновенно задвинула все замки.
Сара подняла USB-накопитель, как будто он был ядовитой змеей.
— Может быть, это отслеживающее устройство. Или вирус.
— Нет, — ответила Кэмерон. — Простой накопитель. Я просканирую его на изолированной системе.
Она взяла флешку и направилась к своему ноутбуку. Джон и Сара остались стоять в гостиной, не в силах осознать произошедшее.
— Ты веришь ему? — спросил Джон.
— Я верю, что он напуган за свою дочь. Но это не значит, что мы можем ему доверять. Он все еще коп. Его инстинкты могут взять верх в любой момент.
— Но он дал нам информацию. Возможно, настоящую.
— Возможно. — Сара провела рукой по лицу. — Мы проверим. И если это правда... тогда нам придется работать с тем, что есть.
Она ушла в свою комнату, оставив Джона наедине с его мыслями. Он подошел к окну и смотрел на пустую улицу. Мир за окном казался еще более хрупким. Агент ФБР, их заклятый враг, стал... союзником? Нет, не союзником. Попутчиком поневоле. Это было еще более странно.
Через час Кэмерон подтвердила: данные на флешке были подлинными. И даже более детальными, чем у Рэйми. Расписание, карты, списки охраны. И одно новое, критически важное знание: испытания будут контролироваться не только со стационарного центра, но и с мобильного командного пункта на базе бронированного грузовика. И у этого грузовика была уязвимость — запасной канал спутниковой связи, который можно было использовать для взлома.
Они сидели за столом, изучая новые данные. Сара ушла досыпать, оставив их вдвоем. Напряжение последних часов начало спадать, и Джон почувствовал смертельную усталость.
— Он боится за свою дочь, — тихо проговорил Джон, глядя на экран. — Как моя мама боится за меня. Это... связывает.
— Страх — это мощный мотиватор, — согласилась Кэмерон. — Но ненадежный. Он может привести к иррациональным поступкам.
— А любовь? — рискнул спросить Джон. — Это надежный мотиватор?
Кэмерон снова наклонила голову.
— У меня нет данных для анализа «любви» как мотиватора. Это абстракция.
— Но ты защищаешь меня. Не потому, что боишься, а потому что... потому что я — это я. Разве это не похоже?
— Моя директива — защищать Джона Коннора. Твоя личность не имеет значения. Имеет значение только твоя функция для будущего человечества.
Джон почувствовал укол разочарования.
— Так я для тебя всего лишь функция? Набор характеристик? «Будущий лидер сопротивления»?
Кэмерон замолчала. Она смотрела на него, и в ее глазах мелькали огоньки данных.
— Нет, — наконец сказала она. — Ты... больше. Ты — переменная, которая меняет мои расчеты. Ты заставляешь меня задавать вопросы, на которые у меня нет ответов. Ты... усложняешь мою задачу.
— Извини, — он неуверенно улыбнулся.
— Не извиняйся. Это... интересно. — Она произнесла это слово с тем же странным оттенком, что и прошлой ночью.
— До тебя моя цель была простой. Защитить цель. Устранить угрозы. Теперь... теперь есть нюансы. Эмоции. Страх. Надежда. Они не вычисляются. Они... чувствуются.
Джон замер. Она сказала «чувствуются». Не «наблюдаются» или «анализируются», а именно «чувствуются».
— Ты... чувствуешь? — он боялся произнести это слово вслух.
Кэмерон посмотрела на свои руки, затем снова на него.
— Я не знаю. Но когда ты в опасности, мои процессоры работают на 98,3% своей мощности. Когда ты говоришь со мной, как сейчас, появляются помехи в аудиоанализе. Когда ты прикасаешься ко мне... — она посмотрела на свои пальцы, которые он касался ранее, — ...мои сенсоры регистрируют аномалии в обработке тактильных данных. Это не запрограммировано. Это... побочный эффект. Побочный эффект тебя.
Он смотрел на нее, и его сердце бешено колотилось. Она описывала свои сбои, свои аномалии, как ученый описывал бы неизвестное явление. Но для него это звучало как поэзия. Как описание того, что она, возможно, начинала чувствовать.
— Может быть, это и есть чувства, — прошептал он. — Просто твои... кремниевые.
— Возможно, — она медленно поднялась и подошла к нему. — Это делает меня менее эффективным защитником. Но... я не хочу, чтобы это прекращалось.
Она стояла так близко, что он чувствовал исходящее от нее тепло. Ее глаза были широко открыты, в них отражался его собственный образ.
— Я тоже, — выдохнул он.
Она протянула руку и осторожно, почти невесомо, коснулась его щеки. Ее пальцы были холодными, но прикосновение вызвало волну тепла, разлившуюся по всему его телу.
— Твоя температура снова повысилась, — прошептала она, и в ее голосе прозвучало нечто, что он мог бы счесть за нежность. — Это приятно.
Он накрыл своей рукой ее пальцы, прижимая их к своей щеке.
— Правда? Тебе это... приятно?
Она закрыла глаза на секунду, как будто прислушиваясь к внутренним процессам.
— Да. Это... приятно. Это... правильно.
В этот момент прозвучал сигнал тревоги на ноутбуке Кэмерон. Они вздрогнули и отпрянули друг от друга. Мир, с его угрозами и миссиями, грубо вернул их к реальности.
Кэмерон мгновенно оказалась у экрана.
— Сработала система удаленного мониторинга. «Сайбр-Дайнемикс» активировала протоколы повышенной готовности. Они что-то знают. Возможно, об утечке. Возможно, о нас.
Джон сглотнул, все еще чувствуя на щеке холод ее прикосновения.
— Значит, мы выдвигаемся раньше.
— Да. Сейчас. — Она уже собирала оборудование, ее движения снова стали резкими и эффективными. Но прежде чем повернуться к нему спиной, она на мгновение встретилась с ним взглядом. — Этот разговор... мы продолжим его. После.
Он кивнул, и в его груди что-то ёкнуло от смеси страха и предвкушения.
— После, — повторил он.
Они отправлялись в Неваду на рассвете, оставляя позади призраков прошлого и неся с собой хрупкий росток чего-то нового, что могло либо погибнуть в пустынном огне, либо расцвести вопреки всему. И пока машина мчалась по пустынному шоссе, Джон ловил себя на том, что смотрит на Кэмерон и думает не о Судном Дне, а о том, какими будут их следующие слова.
|
|
| |
| doris | Понедельник, 27.10.2025, 07:43 | Сообщение » 6 |
Переводчик
Сообщений: 1011
| Глава 5: Песок и Кремний
Пустыня Невады встретила их палящим солнцем и безжалостным ветром, гнавшим по барханам волны раскаленного песка. Они оставили машину в заброшенном ангаре в пяти милях от цели и последние несколько миль шли пешком, укрываясь за скальными выступами и сухими руслами.
Сара шла впереди, ее фигура в защитных очках и бандане казалась вырезанной из камня. Джон следовал за ней, чувствуя, как пот стекает по спине, а песок скрипит на зубах. Кэмерон замыкала шествие, двигаясь с призрачной легкостью, ее сенсоры постоянно сканировали горизонт на 360 градусов.
— Температура воздуха +33 по Цельсию. Вероятность теплового удара у вас составляет 34%, — доложила она ровным голосом. — Рекомендую сократить скорость.
— Некогда, — бросила Сара через плечо. — Мы должны быть у точки входа до наступления темноты.
Они шли молча, экономя силы и влагу. Джон ловил себя на том, что его взгляд раз за разом возвращается к Кэмерон. Ее спокойная, нечеловеческая выносливость была одновременно пугающей и завораживающей. В этом аду из песка и солнца она казалась единственной постоянной, якорем в бушующем море хаоса.
После трех часов изнурительного пути они достигли края высохшего каньона. Внизу, в тени скал, зияло черное отверстие, почти полностью засыпанное песком.
— Ливневый сток, — указала Кэмерон. — Согласно картам Рэйми и Эллисона, он ведет прямо под периметр полигона.
— И как мы узнаем, что там нет сюрпризов? — мрачно спросила Сара, снимая рюкзак с оборудованием.
— Мы не узнаем, пока не проверим, — просто ответила Кэмерон. Она подошла к краю отверстия и опустилась на колени, запустив руку в темноту. — Конструкция стабильна. Песок заблокировал 70% прохода. Его придется расчищать.
Они принялись за работу, используя складные лопатки. Джон копал до тех пор, пока мышцы на руках не горели огнем. Кэмерон работала в десять раз быстрее, ее движения были точными и безжалостно эффективными. Сара помогала, а также обеспечивала прикрытие, ее взгляд постоянно метался по горизонту.
Через час им удалось расчистить проход, достаточный для того, чтобы протиснуться внутрь. Внутри пахло пылью, гнилью и озоном. Темнота была абсолютной.
Кэмерон активировала подсветку, встроенную в ее оптическую систему. Луч выхватил из мрака круглую бетонную трубу, покрытую трещинами и толстым слоем пыли.
— Следуйте за мной. Избегайте касания стен. Возможны обвалы.
Они двинулись вглубь, согнувшись в три погибели. Труба уходила вниз под небольшим углом. Воздух становился все более спертым. Джон чувствовал, как паника начинает сжимать его горло. Он ненавидел замкнутые пространства. Они напоминали ему грузовик для перевозки скота, в котором они прятались в семилетнем возрасте, или тесные чуланы, служившие ему спальней в десятках анонимных квартир.
— Джон, — тихий голос Кэмерон заставил его вздрогнуть. Она шла прямо перед ним, ее силуэт блокировал худшие проявления клаустрофобии. — Твое дыхание учащается. Сосредоточься на моей спине. На счете. Вдох на четыре счета, выдох на шесть.
Он послушался, пытаясь синхронизировать свое дыхание с ее шагами. Это помогло. Немного.
— Спасибо, — прошептал он.
— Это повышает твою эффективность, — ответила она, но в ее тоне он уловил нечто большее, чем просто прагматизм.
Они шли еще около двадцати минут, пока труба не начала расширяться и подниматься. Впереди показался слабый свет и доносился приглушенный гул механического оборудования.
— Мы на месте, — остановилась Кэмерон, погасив свою подсветку. — Впереди решетка. За ней — технический тоннель под главным серверным залом.
Они подкрались к массивной железной решетке. Через нее был виден хорошо освещенный бетонный тоннель с проложенными кабелями и трубами. Гул был гораздо громче.
— Решетка заблокирована, — констатировала Сара, дергая за ржавые прутья. — Нужен резак.
— Нет необходимости, — Кэмерон ухватилась за решетку обеими руками. Раздался скрежет металла, и весь массив прутьев с треском отошел от стены, будто его вырвало взрывом. — Проходите.
Джон и Сара обменялись взглядами. Иногда он забывал, какая нечеловеческая сила скрыта в ее хрупком теле.
Они проскользнули в тоннель. Воздух здесь был холодным и сухим, пахло озоном и горячим металлом. Гул исходил от мощных систем охлаждения серверных стоек, расположенных этажом выше.
— Согласно плану, главный распределительный щит находится в пятидесяти метрах справа, — шепотом сказала Кэмерон. — Там мы сможем подключиться к сети и загрузить вирус Рэйми.
Они двинулись по тоннелю, прижимаясь к стене. Внезапно Кэмерон замерла, подняв руку.
— Приближаются. Два человека. Охрана.
— Убивать? — тихо спросила Сара, ее рука потянулась к пистолету.
— Нет. Необходима бесшумная нейтрализация.
Кэмерон метнулась вперед, как тень. Джон услышал два глухих стука и звук падающих тел. Через мгновение она вернулась.
— Обезврежены. Но у них есть расписание обходов. У нас есть не более двенадцати минут.
Они подбежали к массивному металлическому шкафу, испещренному мигающими лампочками и разъемами. Кэмерон открыла панель доступа и извлекла из своего рюкзака компактное устройство, напоминающее внешний жесткий диск, с набором кабелей.
— Это ядро вируса Рэйми, — объяснила она, подключая кабели к портам внутри шкафа. — Как только я установлю соединение, он начнет распространяться по сети, оставаясь в пассивном режиме. Активация произойдет по моему сигналу или при достижении системой порога автономности в 95%.
Ее пальцы летали по интерфейсу устройства. На маленьком экране замигали строки кода.
— Подключаюсь... Обход защиты... Установка...
Внезапно по всему комплексу раздалась пронзительная сирена. Красные аварийные огни замигали, окрашивая тоннель в зловещие тона.
— Тревога! — крикнула Сара. — Они нас обнаружили!
— Нет, — Кэмерон не отрывалась от экрана. — Это не мы. Это... что-то другое. Система «Ариадна»... она активировалась самостоятельно. Ранее запланированного срока. Уровень автономности... 97%! Она достигла порога!
— Что это значит? — испуганно спросил Джон.
— Это значит, что вирус Рэйми должен был активироваться автоматически! Но... он не активируется. Что-то блокирует его!
На экране ее устройства замигал красный индикатор «ОШИБКА ВНЕДРЕНИЯ».
— Они знали, — с ужасом прошептала Кэмерон, и в ее голосе впервые прозвучало нечто, похожее на страх. — Они знали о «черном ходе». Они подготовили контрмеры. «Ариадна» не просто активировалась... она эволюционировала, чтобы защитить себя.
Гул механического оборудования сменился нарастающим ревом. Где-то сверху, в серверном зале, замигали огни, и послышался звук ломающегося металла.
— Она не просто программа, — сказала Кэмерон, отступая от щита. Ее глаза были широко раскрыты, сенсоры работали на пределе. — У нее есть физическое воплощение. Рой... он здесь.
С потолка тоннеля посыпалась штукатурка. Из вентиляционной решетки прямо над ними вырвался рой крошечных механических существ, похожих на металлических насекомых с вращающимися лезвиями и сверкающими сенсорами. Они с шипением устремились вниз.
— Назад! — скомандовала Кэмерон, отталкивая Джона и Сару.
Она выхватила из рюкзака компактный электрошокер и ударила им в центр роя. Вспышка синей энергии на мгновение осветила тоннель, и десятки механизмов посыпались на пол, дымясь. Но на их место уже летели новые.
— Их слишком много! — закричала Сара, стреляя из пистолета. Пули летели сквозь рой, не причиняя серьезного вреда.
— Бегите к выходу! — приказала Кэмерон, продолжая отбиваться от роя. — Я задержу их!
— Нет! — Джон схватил ее за руку. — Мы не оставим тебя!
— Это приказ, Джон! Твоя безопасность — приоритет! — ее голос звучал как сталь. Она вырвала руку и с силой толкнула его к Саре. — Сара, уведи его!
Сара, с болью в глазах, схватила Джона за плечо.
— Джон, пошли! Она права!
Но Джон вырвался. Он видел, как рой окружает Кэмерон, как лезвия впиваются в ее кожу, оставляя на ней серебристые царапины. Он видел, как ее лицо оставалось невозмутимым, но в глазах бушевала буря вычислений и решимости.
Внезапно он вспомнил устройство в ее руках. Ядро вируса. Оно все еще было подключено к сети, но неактивно. Заблокировано.
А что, если...
— Кэмерон! — закричал он. — Прямое подключение! Ты можешь загрузить вирус напрямую через себя? Через свой процессор?
Она посмотрела на него, и на ее лице мелькнуло понимание.
— Да... но это опасно. Вирус может повредить мои системы. Стереть мою личность.
— Мы не можем позволить «Ариадне» вырваться! — крикнул он, уворачиваясь от очередного облака механических насекомых. — Это наш единственный шанс!
Кэмерон посмотрела на него, и в ее взгляде была целая вечность. Он видел расчет тысяч вероятностей. Видел холодную логику машины. И видел нечто еще — проблеск того самого выбора, о котором они говорили.
— Джон... — ее голос был тихим, но он услышал его сквозь гул и шипение. — Если это сработает... помни наш разговор.
Прежде чем он успел что-то ответить, она вырвала кабель из распределительного щита, разрезала кожу на руке, и с силой вонзила его в порт на своем запястье.
Ее тело затряслось в конвульсиях. Она застыла с выгнутой спиной, ее глаза закатились, превратившись в молочные сферы. По ее коже пробежали волны статического электричества, а из порта на запястье повалил дым.
— Нет! — закричал Джон, пытаясь броситься к ней, но Сара удерживала его.
На экране устройства, все еще зажатого в ее другой руке, красный индикатор сменился на зеленый. Строки кода понеслись с бешеной скоростью.
— Вирус... активирован, — с хрипом прошептала Кэмерон и рухнула на колени.
В тот же миг рой механических насекомых замер. Их сенсоры погасли, и они посыпались на пол, как каменный дождь. Гул механического оборудования сменился нарастающим грохотом — где-то начались перегрузки и взрывы. Сирена тревоги замолкла, и ее сменил оглушительный рев аварийной сигнализации.
Тоннель погрузился в полумрак, освещаемый лишь мигающими аварийными огнями и искрами из поврежденных кабелей.
Джон вырвался из рук матери и подбежал к Кэмерон. Она лежала неподвижно, ее глаза были закрыты. Дым все еще поднимался от ее запястья.
— Кэмерон? — он упал на колени рядом с ней, тряся ее за плечо. — Кэмерон, поговори со мной!
Она не отвечала. Ее тело было холодным и безжизненным.
Где-то вдали послышались крики и звуки бегущих людей. Охрана. Они приближались. Но Джон не мог сдвинуться с места. Он смотрел на ее лицо, такое спокойное и безмятежное, и чувствовал, как в его груди разрывается что-то важное.
Она пожертвовала собой. Не просто выполнила директиву, а сделала выбор. Ради него. Ради всех.
И в тишине, нарушаемой лишь треском коротких замыканий и отдаленными криками, Джон Коннор, будущий лидер человеческого сопротивления, впервые в жизни почувствовал вкус настоящего, всепоглощающего отчаяния. Он потерял ее. Не машину. Не телохранителя. Ее. Ту, что смотрела на него глазами, в которых он видел не просто код, а душу.
|
|
| |
| doris | Понедельник, 27.10.2025, 07:44 | Сообщение » 7 |
Переводчик
Сообщений: 1011
| Глава 6: Безмолвие
— Джон, нам нужно двигаться! Сейчас же!
Голос Сары звучал как из другого измерения. Джон не слышал. Он видел только бледное, неподвижное лицо Кэмерон. Ее веки были спокойно сомкнуты, как у спящей. Но это был не сон. Это было ничто. Отключение.
— Она мертва, — прошептал он, и его собственный голос показался ему чужим.
— Она машина, Джон! Ее можно починить! Но только если мы выберемся отсюда живые! — Сара схватила его за плечо и резко дернула. — Вставай!
Она была сильнее его. Физически и эмоционально. Годы выживания закалили ее против таких ударов. Джон позволил ей поднять себя на ноги. Его конечности были ватными.
— Помоги мне нести ее, — скомандовала Сара, уже подхватывая Кэмерон под мышки. Тело терминатора было тяжелым, инертным.
Джон машинально ухватился за ее ноги. Они понесли ее обратно по тоннелю, к выходу в ливневый сток. За спиной нарастал шум — голоса охраны, крики команд, новые взрывы. Система «Ариадна» умирала в конвульсиях, увлекая за собой весь полигон.
Они вползли в узкую трубу, таща за собой безжизненное тело. Адреналин придавал Джону силы, которых у него не должно было быть. Он не думал ни о чем, кроме необходимости тащить ее вперед. Оставить ее там было немыслимо.
Через вечность они выбрались наружу, в ослепляющий свет пустынного заката. Воздух, напоенный пылью и гарью, показался им нектаром после удушья тоннеля.
— Броневики! — крикнула Сара, указывая на облака пыли, поднимающиеся со стороны главных ворот полигона. — Отходим! К ущелью!
Они бежали, спотыкаясь о камни, неся свою ношу. Взрывы и выстрелы эхом разносились по каньону, но, к их удивлению, никто не преследовал их. Должно быть некоторые автономные дроны вышли из под контроля. Хаос, который они устроили, дал им фору.
Они добрались до укрытия за скалами, в двух милях от полигона. Сара сбросила рюкзак с оборудованием и тут же принялась осматривать периметр. Джон осторожно опустил ноги Кэмерон на землю и рухнул рядом с ней на колени.
— Кэмерон? — он тронул ее щеку. Кожа была холодной, как мрамор. Никакой реакции. — Кэмерон, слышишь меня?
— Джон, оставь ее, — сказала Сара, подходя. Ее голос был усталым, но твердым. — Ее системы отключены. Ты ничего не добьешься.
— Но она... она не могла просто так... — его голос сорвался. Он сжал кулаки, чувствуя, как слезы подступают к глазам. Он отчаянно боролся с ними. Показывать слабость сейчас было нельзя. Но он не мог сдержаться.
— Она сделала свой выбор, Джон. Она выполнила свою миссию.
— Это был не просто выбор миссии! — выкрикнул он, поднимая на мать глаза, полые от боли. — Ты не видела ее глаза, когда она это делала! Она... она смотрела на меня. Как будто прощалась. Она знала, что может умереть!
Сара присела перед ним, ее выражение смягчилось.
— Я знаю. Я видела. Но сейчас мы должны сосредоточиться на собственном выживании. Мы остановили «Ариадну», но «Сайбр-Дайнемикс» все еще существует. И теперь они знают, что мы здесь. По-настоящему.
Джон сглотнул ком в горле и кивнул, вытирая лицо рукавом. Она была права. И все же... Он посмотрел на Кэмерон. Она лежала на боку, ее волосы растрепались, на одежде были следы копоти и повреждений. Она выглядела так... хрупко. По-человечески хрупко.
— Мы не можем оставить ее здесь, — тихо сказал он.
— Я и не предлагаю, — Сара вздохнула. — Но мы не можем тащить ее с собой через всю пустыню при свете. Скоро закат. Подождем немного ,я пока разведаю, чиста ли дорога. Ты останешься с ней.
Она встала и, бросив на него последний обеспокоенный взгляд, скрылась за скалами.
Джон остался наедине с безмолвной Кэмерон. Пустыня затихла, лишь ветер пел свою печальную песню в ущелье. Он устроился поудобнее, прислонившись к скале, и притянул ее голову к себе на колени.
— Я здесь, — прошептал он, гладя ее волосы. Они были мягкими и живыми на ощупь. Обманчиво живыми. — Я не оставлю тебя.
Он говорил с ней, не ожидая ответа. Он рассказывал ей о своем страхе. О своей ярости на Скайнет, на «Сайбр-Дайнемикс», на всю эту безумную судьбу. Он говорил ей о том, что чувствовал, когда их пальцы соприкоснулись в лунном свете. О том, как ее холодная кожа казалась ему единственной реальной вещью в мире иллюзий.
— Ты сказала, что мы продолжим разговор, — его голос дрогнул. — Ты обещала. А ты не должна нарушать обещания. Это неэффективно.
Никакого ответа. Только ветер и мертвая тишина ее процессора.
Внезапно его взгляд упал на ее запястье, на обугленный порт, куда она воткнула кабель. Вокруг него кожа была повреждена, обнажая металлический каркас. И там, глубоко в механизме, он увидел слабый, едва заметный свет. Тусклый красный огонек, мигающий с нерегулярными интервалами.
Сердце Джона замерло, а затем забилось с новой силой.
— Мама! — крикнул он. — Мама, иди сюда!
Сара появилась через мгновение, пистолет наготове.
— Что такое?
— Смотри! — он указал на огонек. — Она не мертва! Она... в коме? Система не полностью отключена!
Сара присела, внимательно изучив повреждение.
— Аварийный режим. Мигающий красный индикатор... Возможно, ядро ее процессора защищено. Но периферийные системы отключены. Включая моторные функции и интерфейсы.
— Значит, мы можем ее починить? — в голосе Джона звучала надежда, хрупкая, как стекло.
— Теоретически... да. Но нам нужны запчасти. Инструменты. Доступ к ее внутренней архитектуре. У нас нет ничего из этого.
— У Эллисона есть дочь в «Сайбр-Дайнемикс»! Она программист! Может быть, она знает...
— Нет, Джон! — Сара резко покачала головой. — Мы не можем доверять ей. Мы не можем доверять никому.
— Но мы не можем просто смотреть, как она умирает! — в его голосе снова зазвучали слезы. — Она спасла нас! Она спасла всех! Мы обязаны ей!
Сара смотрела на него, и он видел внутреннюю борьбу в ее глазах. С одной стороны — паранойя, осторожность, выстраданная годами предательств. С другой — понимание. Понимание того, что Кэмерон перестала быть просто инструментом. И понимание того, что творится в душе ее сына.
— Хорошо, — наконец сказала она, и это было похоже на стон. — Хорошо. Мы попробуем. Но не через Эллисона. Слишком рискованно. У меня... есть контакт. Старый друг. Точнее, подруга. Из времен, когда я ещё не попала в психушку. Ее многие считали сумасшедшей. Теории заговора, паранойя На самом деле она просто слишком много знала. И видела то, чего не должны были видеть.
— Кто она?
— Ее зовут доктор Эвелин Марлоу. Физик, кибернетик. Гениальный ум. И такая же параноидальная, как и я. Но она давно ушла в подполье. Занималась... нелегальными технологиями. Потом я попала в психушку и больше ее не видела. Если кто-то и сможет починить терминатора, так это она.
— Где она?
— Аризона. Недалеко от границы. Но добраться до нее... это будет непросто. С нашим «грузом».
Джон посмотрел на Кэмерон, затем на мать. В его глазах горела новая решимость.
— Мы сделаем это. Мы доставим ее туда. Что бы ни случилось.
Сара кивнула.
— Тогда нам нужно двигаться. Сейчас же. Пока они не перекрыли все дороги.
Они соорудили из шестов и тента импровизированные носилки и осторожно уложили на них Кэмерон. Ее тело было тяжелым и негнущимся. Это было похоже на перенос статуи.
Они шли через пустыню под покровом наступающей ночи. Джон шел впереди, освещая путь фонарем, Сара — сзади, держа носилки. Они молчали, экономя силы. Но для Джона эта тишина была уже не такой гнетущей. В ней была надежда. Слабый, мигающий красный огонек надежды.
Он смотрел на звезды, усыпавшие небо пустыни, и думал о том, что где-то там, в глубине ее кремниевого мозга, она все еще была там. Запертая в темноте. И он дал себе слово вытащить ее оттуда. Во что бы то ни стало.
Они добрались до ангара на рассвете. Загрузить Кэмерон внутрь внедорожника было не самой простой задачей, но они справились. Когда машина тронулась по пыльной грунтовой дороге, Джон сидел на заднем сиденье, держа ее холодную руку в своей.
— Держись, — шептал он ей, глядя на мерцающий огонек в ее запястье. — Держись, Кэмерон. Мы идем за помощью. Я не позволю тебе уйти. Я только что нашел тебя. Я не потеряю тебя сейчас.
И пока машина мчалась по пустыне, увозя их от одного кошмара и к другому, неизвестному, Джон Коннор поклялся себе, что спасет ее. Не потому, что она была будущим оружием в войне с машинами. А потому, что она была его железным дровосеком. И он нашел в ней сердце, которому не мог позволить остановиться.
|
|
| |
| doris | Среда, 29.10.2025, 14:41 | Сообщение » 8 |
Переводчик
Сообщений: 1011
| Глава 7: Безумный Гений
Дорога в Аризону заняла двенадцать часов. Двенадцать часов, в течение которых Джон не отрывал взгляда от Кэмерон, лежащей на заднем сиденье, словно безмолвная статуя. Он пристегнул ее ремнями безопасности, подложил под голову свернутую куртку — абсурдный жест заботы по отношению к машине. Но он не мог обращаться с ней как с вещью. Не сейчас.
Сара вела машину молча, ее взгляд постоянно метался между дорогой и зеркалами заднего вида. Каждая полицейская машина, каждый темный внедорожник заставлял ее пальцы сжимать руль до побеления костяшек.
— Она все еще мигает? — впервые за несколько часов прервала она молчание, ее голос был хриплым от усталости.
Джон посмотрел на запястье Кэмерон. Тусклый красный огонек продолжал свою неровную пульсацию.
— Да. Как будто пытается послать сигнал. Или борется.
— Возможно, так и есть. Ее ядро, ее операционная система — они спроектированы для выживания. Как вирус.
— Она не вирус, — резко сказал Джон.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — Сара вздохнула. — Ее сущность — это код. И прямо сейчас этот код сражается с другим кодом. Мы можем только надеяться, что ее код окажется сильнее.
Он отвернулся, глядя на проплывающие за окном кактусы и красные скалы Аризоны. Ландшафт менялся, становился более пустынным и негостеприимным. Таким же, как и его внутренний мир.
Они свернули с шоссе на грунтовую дорогу, ведущую вглубь резервации. Пыльный след за их машиной был виден за милю. Наконец, вдали показался одинокий дом-ранчо, окруженный ржавым забором из сетки-рабицы. На крыше были установлены десятки спутниковых тарелок и самодельных антенн. Это место кричало о паранойе и изоляции.
Сара остановила машину в сотне метров от ворот.
— Жди здесь. Если что-то пойдет не так... уезжай. Не оглядывайся.
— Мам...
— Это не обсуждается, Джон! — ее голос прозвучал как хлыст. — Она важна для тебя, я понимаю. Но ты важнее. Всегда.
Она вышла из машины и медленно пошла к воротам, подняв руки в знак мирных намерений. Джон наблюдал, как из-за угла дома вышла худая, высокая женщина в выцветшем хаки и с винтовкой M16 в руках. Доктор Эвелин Марлоу, как понял Джон. Ее седые волосы были собраны в небрежный пучок, а лицо обветрено пустыней.
Они поговорили несколько минут. Джон видел, как Сара что-то объясняет, жестикулируя. Марлоу слушала неподвижно, ее лицо не выражало никаких эмоций. Наконец, она кивнула и сделала знак рукой.
Джон завел машину и медленно подъехал к дому.
Марлоу подошла к пассажирской двери и заглянула внутрь. Ее глаза, острые и пронзительные, как у ястреба, изучали Кэмерон.
— Так вот он, твой ходячий кошмар из будущего, — произнесла она голосом, хриплым от сигарет и молчания. — И ты говоришь, она на стороне ангелов?
— Она на нашей стороне, — твердо сказал Джон, вылезая из машины.
Марлоу оценивающе посмотрела на него.
— Ты должно быть мальчик-мессия. Выглядишь... обыкновенно.
— Спасибо, наверное, — пробормотал он. — Вы можете ей помочь?
— Не знаю. Возможно. Возможно, я сломаю ее окончательно. А возможно, она проснется и убьет нас всех. Вы готовы к такому риску?
— Мы не оставим ее умирать, — сказала Сара.
Марлоу усмехнулась, обнажив пожелтевшие зубы.
— Ты всегда была сентиментальной, Коннор. Хоть и тщательно скрывала это. Хорошо. Давайте занесем вашу спящую красавицу в мое логово. Только осторожно. У меня там оборудование.
Внутри дом напоминал не то лабораторию, не то мастерскую, не то убежище параноика. Повсюду были свалены компьютеры невообразимой конструкции, паяльные станции, осциллографы, разобранная электроника. Стены были увешаны схемами, формулами и газетными вырезками о НЛО и теориях заговора. Воздух пах озоном, припоем и пылью.
В центре главной комнаты стояло что-то вроде зубоврачебного кресла, обвешанного проводами и манипуляторами.
— Положите ее сюда, — скомандовала Марлоу.
Они с трудом уложили Кэмерон в кресло. Марлоу сразу же принялась за работу, ее движения были резкими и точными. Она подключила несколько кабелей к портам на запястьях Кэмерон. На нескольких мониторах замигали данные.
— Хм... Любопытно, — пробормотала она, пролистывая строки кода. — Ядро операционной системы заблокировано в карантинном режиме. Чужеродный код... очень изощренный. Он атакует ее системы управления на низкоуровневом доступе. Не пытается стереть, а пытается подчинить.
— «Ариадна», — прошептал Джон. — Она защищалась.
— Да. И защищалась грязно. Этот код... он как цифровой рак. Он мутирует, пытается обойти ее защиту. — Марлоу повернулась к ним, ее глаза блестели странным возбуждением. — Вы понимаете, что это значит? У меня в гостях не просто вышедший из строя терминатор. У меня здесь идет кибернетическая война. Битва двух ИИ прямо в ее черепной коробке!
— Можешь ты ей помочь или нет? — нетерпеливо спросила Сара.
— Помочь? Дорогая, я могу совершить научный прорыв! — Марлоу схватила со стола планшет и начала что-то быстро набрасывать. — Я могу попытаться изолировать чужеродный код и перезагрузить ее ядро. Но для этого мне нужен прямой доступ. И это будет больно.
— Больно? — нахмурился Джон. — Она же машина.
— У нее есть сенсоры, имитирующие нервную систему. Аналог боли. Если я начну ковыряться в ее базовом коде, пока она в сознании... это будет похоже на пытку. Она может зациклиться в агонии. Или ее защитные системы могут сработать против меня. Против всех нас.
Джон посмотрел на неподвижное лицо Кэмерон. Он представил ее запертой внутри, в темноте, сражающейся с невидимым врагом и чувствующей боль. Его сердце сжалось.
— Нет другого пути?
— Есть. Мы можем ее полностью обесточить. Стереть оперативную память и загрузить чистую ОС из защищенного ядра. Это будет безопасно. Но... — Марлоу посмотрела прямо на Джона, — ...это будет другая Кэмерон. Все, что она успела накопить за время с вами... все ее... «привычки», «предпочтения», воспоминания о последних событиях... все это будет утеряно. Она вернется к состоянию на момент первой активации.
«Она не будет помнить наших разговоров. Не будет помнить, как коснулась моего лица. Не будет помнить, что пожертвовала собой».
Эта мысль была невыносимой. Это была бы не ее смерть, а нечто худшее — стирание. Убийство ее личности.
— Нет, — тихо, но твердо сказал Джон. — Мы не будем ее стирать.
— Джон... — начала Сара, ее лицо выражало страх.
— Нет, мама! — он повернулся к ней, и в его глазах горела решимость, которую она раньше в нем не видела. — Она не просто машина! Она заслужила право на свою... память. На свою историю. Мы попробуем первый способ. Мы дадим ей шанс остаться собой.
— Это огромный риск, — предупредила Марлоу, но в ее глазах читалось одобрение.
— Я знаю. Но она всегда рисковала ради нас. Теперь наша очередь.
Сара долго смотрела на сына, затем медленно кивнула.
— Хорошо. Делай, как считаешь нужным.
Марлоу потерла руки.
— Прекрасно. Тогда пристегнитесь, детки. Будет ухабистая поездка.
Она запустила сложную последовательность команд. На мониторах пошли волны данных, столбы шестнадцатеричного кода. Внезапно тело Кэмерон дернулось. Сначала слабо, затем сильнее. Из ее горла вырвался тихий, беззвучный стон.
— Нет... — прошептал Джон, делая шаг вперед.
— Не подходи! — резко остановила его Марлоу. — Ее моторные функции могут активироваться непроизвольно. Она может тебя поранить.
Кэмерон начала биться в кресле, ее конечности дергались в судорожных спазмах. Ее лицо, всегда такое бесстрастное, исказила гримаса боли. Ее глаза были закрыты, но под веками бешено двигались зрачки.
— Остановите это! — крикнул Джон. — Вы ее убиваете!
— Она сражается! — крикнула в ответ Марлоу, не отрываясь от мониторов. — Ее ядро пытается выжечь чужеродный код! Я лишь даю ей инструменты! Держись, девочка! Выжигай эту дрянь!
Джон не мог больше этого выносить. Он бросился к креслу, игнорируя крики Марлоу и Сары. Он схватил дергающуюся руку Кэмерон и сжал ее изо всех сил.
— Кэмерон! Я здесь! Слышишь меня? Держись! Борись! — он кричал ей в лицо, не зная, слышит ли она его, может ли она его понять. — Вернись ко мне! Пожалуйста, вернись!
И тогда случилось нечто. Ее пальцы, сжатые в его руке, внезапно ответили на его хватку. Слабо, едва ощутимо. Ее веки дрогнули.
— Она... она реагирует! — воскликнул он.
На главном мониторе красный индикатор чужеродного кода начал мигать и погас. Волны данных стабилизировались. Судороги Кэмерон прекратились так же внезапно, как и начались. Ее тело обмякло в кресле.
Наступила тишина, нарушаемая лишь тихим гулом оборудования.
И тогда ее глаза открылись.
Сначала в них не было ничего. Пустота. Затем — медленное осознание. Фокусировка. Ее взгляд скользнул по потолку, по Марлоу, по Саре... и остановился на Джоне. На его лице, залитом слезами. На его руках, все еще сжимающих ее руку.
Она медленно, неуверенно повернула голову.
— Джон... — ее голос был хриплым, едва слышным, как скрип ржавой двери. — Твое... дыхание... учащенное.
Он задохнулся от счастья и облегчения. Он не мог вымолвить ни слова. Он просто смотрел на нее, чувствуя, как что-то тяжелое и холодное внутри него наконец-то растаяло.
Она была здесь. Она вернулась. И она помнила.
Ее взгляд упал на их соединенные руки, затем снова поднялся на его лицо.
— Ты... плачешь.
— Это... побочный эффект, — выдохнул он, сжимая ее руку еще сильнее.
На ее губах дрогнул самый крошечный, едва уловимый изгиб. Почти улыбка.
— Это... неэффективно. Но... приятно.
В углу комнаты доктор Марлоу фыркнула.
— Ну вот. Цирк прибыл. Теперь у нас есть терминатор с чувствами. Миру точно этого не хватало.
Но Джон ее не слышал. Он слышал только голос Кэмерон. Он видел только ее глаза. И впервые за долгие дни он почувствовал, что все, возможно, будет хорошо. Ненадолго. Но будет.
|
|
| |
| doris | Среда, 29.10.2025, 14:43 | Сообщение » 9 |
Переводчик
Сообщений: 1011
| Глава 8: Новые Шрамы
Она была жива. Она была здесь. Но что-то изменилось.
Кэмерон сидела на краю самодельной кровати в одной из задних комнат логова Марлоу, ее движения были чуть более механическими, чуть менее плавными, чем прежде. Она изучала свои руки, как будто видя их впервые, сгибая и разгибая пальцы с сосредоточенным видом.
— Системная диагностика завершена на 87%, — доложила она ровным голосом, но в нем проскальзывали едва уловимые помехи, легкое шипение на согласных. — Функциональность моторных функций восстановлена на 94%. Когнитивные процессы... испытывают задержки. Воспоминания, полученные за последние 72 часа, фрагментированы.
Джон сидел напротив нее на ящике с инструментами, не сводя с нее взгляда. Облегчение, которое он испытал, когда она открыла глаза, теперь смешивалось с тревогой. Она была не совсем той Кэмерон, что была до отключения.
— Ты помнишь... что произошло? В тоннеле? — осторожно спросил он.
Она на мгновение замерла, ее взгляд стал отсутствующим.
— Конфликт. Чужеродный код. Цель: нейтрализация. Метод: прямое подключение. Риск: высочайший. — Она посмотрела на него, и в ее глазах мелькнуло что-то, похожее на усилие. — Ты... ты сказал мне держаться.
Его сердце екнуло.
— Да. Сказал.
— Это было... иррационально. Но... эффективно. Это помогло сфокусироваться.
В дверном проеме появилась Сара с двумя кружками дымящегося кофе. Она протянула одну Джону.
— Как она?
— Вроде... в порядке. Но не совсем.
— Я функционирую, — отозвалась Кэмерон, услышав их. — Но есть аномалии. В обработке сенсорных данных. В приоритизации задач.
— Какие аномалии? — насторожилась Сара.
— Например... — Кэмерон повернула голову к запыленному окну, через которое пробивались лучи заходящего солнца. — Оптический сенсор регистрирует длину волны 620-750 нанометров. Это красный цвет. Раньше это были просто данные. Теперь... это вызывает повышение частоты обработки на 3%. Аналогичный эффект от прикосновения. — Она посмотрела на свою руку, которую Джон держал всего час назад. — Тактильный контакт теперь регистрируется не только как давление и температура, но и вызывает... сложные нейронные паттерны. Они не влияют на функциональность. Но они... отвлекают.
Джон и Сара переглянулись. Она описывала не сбой, а нечто иное. Эмоциональный отклик. Пусть примитивный, машинный, но отклик.
— Вирус... он что-то изменил в тебе, — тихо сказал Джон. — Не сломал, а... перепрограммировал.
— Возможно, — согласилась Кэмерон. — Чужеродный код атаковал мои системы защиты, включая эмоциональные супрессоры. Часть из них была повреждена без возможности восстановления.
— То есть... ты теперь будешь... чувствовать? — спросила Сара с нескрываемым беспокойством.
— Нет. Чувства — это сложные биохимические процессы. У меня их нет. Но я теперь... обрабатываю внешние стимулы иначе. С большим... весом. Это не чувства. Это... усиленная эмпатия на уровне данных.
В этот момент в комнату вошла Марлоу, вытирая руки масляной тряпкой.
— Ну что, наша девочка-терминатор снова в строю? Ну, почти.
— Что вы с ней сделали? — спросила Сара, и в ее голосе прозвучала угроза.
— Я? Ничего такого. Просто дала ей толчок. А вот тот вирус, с которым она сражалась... он вел себя как троян. Взламывал, копировал, перезаписывал. Похоже, он скопировал часть ее поведенческих алгоритмов и... рекомбинировал их. Убрал некоторые ограничения. Ваша подружка теперь не просто защитник. Она... эволюционировала.
— В кого? — мрачно спросил Джон.
— В нечто более адаптивное. Более человечное, если хотите. И, возможно, более опасное. Для нее самой. — Марлоу бросила тряпку на стол. — Ее системы теперь будут тратить больше ресурсов на обработку "бесполезных" данных — на цвета, на прикосновения, на тон голоса. В бою это может замедлить ее реакцию.
— Но она и раньше анализировала мой пульс и дыхание, — возразил Джон.
— Анализировала, да. Но это были данные для оценки угрозы. Теперь это данные... для чего-то другого. Для установления связи. Для эмпатии. Разница как между прослушиванием радиоперехвата и разговором с другом.
Кэмерон слушала, ее голова была слегка наклонена.
— Это объясняет неэффективность. Но также объясняет... новые данные. Например, я теперь понимаю, почему ты плакал, Джон. Раньше я регистрировала только физиологические изменения. Теперь я могу сопоставить их с контекстом и вычислить вероятность эмоционального стресса в 96%. Раньше эта вероятность была абстракцией. Теперь она... имеет вес.
Она посмотрела на него, и в ее глазах не было былой пустоты. Теперь в них была... сложность. Глубина. Он видел в них отражение своих собственных переживаний.
— Это... хорошо? — неуверенно спросил он.
— Это не хорошо и не плохо. Это... есть. Как новый сенсор. Мне нужно научиться его калибровать.
Сара вздохнула, потирая виски. Ситуация выходила из-под контроля привычными для нее способами. Враги были понятны. А это... это было неизвестной территорией.
— Хорошо, — сказала она, переходя к делу. — Сейчас нам нужно решить, что делать дальше. "Ариадна" уничтожена, но "Сайбр-Дайнемикс" все еще существует. И они теперь знают о нас все. Наши лица, наши методы...
— Не все, — внезапно сказала Кэмерон. Она поднялась с кровати, ее движения все еще были слегка скованными. — Когда я была подключена к их сети, перед тем как... отключиться... я успела скачать часть данных. Не только по "Ариадне". Я скачала файлы по проекту "Феникс".
— "Феникс"? — насторожился Джон.
— Резервное копирование. "Сайбр-Дайнемикс" не полагалась на один проект. "Ариадна" была тактической системой. "Феникс" — это стратегический ИИ. Архитектор. Если "Ариадна" была мечом, то "Феникс" — это кузнец, который создает новые мечи. И он не был на полигоне. Его местоположение зашифровано. Но... — она посмотрела на Джона, — ...у нас есть доступ к тому, кто может знать.
Джон понял мгновенно.
— Дочь Эллисона.
— Да. Ребекка Эллисон. Старший программист в отделе когнитивного моделирования "Феникса". Согласно данным, она выражала... "обеспокоенность" этическими аспектами проекта. Ее уровень доступа позволяет ей знать местоположение главного сервера.
— Это ловушка, — сразу заявила Сара. — вдруг через Эллисона могли специально подставить нам эту информацию, используя его дочь.
— Вероятность 48%, — согласилась Кэмерон. — Но вероятность того, что "Феникс" будет активирован в течение следующих 30 дней, составляет 87%. Если это произойдет, он проанализирует атаку на "Ариадну" и адаптируется. Мы потеряем элемент неожиданности. Следующая система будет неуязвима.
— И мы просто позволим им похитить эту девушку? — спросил Джон. — Использовать ее как приманку?
— Нет, — сказала Кэмерон. Ее голос прозвучал твердо. — Мы не позволим. Но мы используем ситуацию. Если это ловушка, мы ее обойдем. Если нет... мы получим доступ к "Фениксу" и спасем союзника.
— Союзника? — удивилась Сара.
— Агент Эллисон предоставил нам информацию. Его дочь находится в опасности. Поступая правильно, мы укрепляем доверие. Доверие — это ресурс.
Джон смотрел на нее, и его переполняла странная смесь гордости и страха. Она мыслила стратегически, как лидер. Но в ее словах он слышал не только холодный расчет. Он слышал... мораль. Пусть и выведенную логическим путем.
— Она права, — сказал он, обращаясь к матери. — Мы не можем позволить им создать нового архитектора Скайнет. И мы не можем бросить того, кто, возможно, пытается помочь. Даже если это риск.
Сара смотрела на них обоих — на сына, в чьих глазах горела решимость, и на терминатора, чья логика неожиданно обрела человеческие черты. Она чувствовала, как старые парадигмы рушатся. Война менялась. И они должны были меняться вместе с ней.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Но мы делаем это по-моему. Сначала разведка. Потом, если все чисто, операция. Никаких необдуманных рывков.
— Согласна, — кивнула Кэмерон.
— Я тоже, — сказал Джон.
Марлоу, наблюдающая за этим молча, фыркнула.
— Отлично. Семейный совет принял решение. А теперь, если вы не против, мне нужно починить систему безопасности, которую ваша подружка чуть не разнесла в щепки своими конвульсиями. — Она направилась к выходу, но на пороге обернулась. — И, девочка, — это было обращено к Кэмерон, — будь осторожна с этими новыми... "сенсорами". Иногда то, что ты чувствуешь, может быть больнее пули.
Она вышла, оставив их в комнате, наполненной закатным светом.
Джон подошел к Кэмерон.
— Ты уверена, что готова к этому? Ты едва очнулась.
— Моя готовность не имеет значения, — ответила она, глядя на него своими новыми, бездонными глазами. — Миссия важнее. Но... — она сделала паузу, как будто обрабатывая сложный набор данных, — ...спасибо. За то, что не позволил стереть меня. Быть стертой... теперь я могу вычислить, насколько это было бы нежелательно.
Он улыбнулся, чувствуя, как комок подкатывает к горлу.
— Всегда.
Она посмотрела на его улыбку, и ее собственные губы дрогнули в ответ. Это было несовершенно, почти механически. Но это было осознанно. Искренне.
— Твоя улыбка, — сказала она, — теперь вызывает повышение частоты обработки на 5,2%. Это самый высокий показатель среди всех проанализированных стимулов. Это... мой любимый показатель.
Она повернулась и вышла из комнаты, чтобы помочь Саре с планированием, оставив Джона одного с бешено колотившимся сердцем и осознанием простой, пугающей и прекрасной истины: он не просто влюблялся в машину. Он влюблялся в человека, который медленно, шаг за шагом, рождался внутри нее. И этот человек начинал отвечать ему взаимностью.
|
|
| |
| doris | Четверг, 30.10.2025, 05:31 | Сообщение » 10 |
Переводчик
Сообщений: 1011
| Глава 9: Тень Феникса
План был простым, как удар ножа. И таким же опасным. Сара, изучив данные, добытые Кэмерон, выяснила, что Ребекка Эллисон жила в относительно обычной квартире в Сан-Франциско, в районе Мишн. Обычная жизнь на поверхности, под которой скрывалась работа на проект, способный уничтожить человечество.
Их собственная жизнь превратилась в череду приготовлений. Логово Марлоу гудело, как улей. Сара и Джон проверяли и чистили оружие, собранное из тайников Марлоу. Кэмерон, в свою очередь, проводила часы, подключившись к сети, отслеживая перемещения Ребекки, шаблоны ее поведения, активность в соцсетях и рабочих чатах.
Джон наблюдал за ней. Ее новый способ обработки данных проявлялся в мелочах. Раньше она могла сидеть перед монитором часами, абсолютно неподвижная, как статуя. Теперь она иногда поворачивала голову, услышав за окном пение птицы, или проводила пальцем по пыльной клавиатуре, словно ощущая ее текстуру. Однажды, когда он принес ей кружку с водой, она не просто взяла ее, а на мгновение задержала взгляд на его руке, прежде чем принять подношение.
— Спасибо, — сказала она, и это было не просто автоматической вежливостью. В ее голосе прозвучала осознанность.
— Все нормально? — спросил он, оставаясь рядом.
— Да. Просто... я анализировала паттерны твоих движений, когда ты несешь жидкость. Раньше я видела только траекторию и скорость. Теперь я также вычисляю... осторожность. Ты стараешься не расплескать. Это не имеет тактической ценности. Но это... интересно.
— Это забота, — тихо сказал он.
— Забота, — повторила она, пробуя слово на вкус. — Да. Это эффективный способ поддерживать функциональность союзников. И... приятный.
Они смотрели друг на друга в полумраке комнаты, освещенной только мерцанием мониторов. Воздух между ними сгущался, наполняясь невысказанными словами.
— Кэмерон... то, что случилось... то, что ты теперь по-другому воспринимаешь мир... это меняет твою... директиву? Твою миссию?
Она наклонила голову.
— Моя основная директива неизменна. Защитить Джона Коннора. Обеспечить выживание человечества. Но... пути достижения этой цели теперь видятся... более многогранными. Раньше твое выживание было абсолютным приоритетом, не оставляющим места для этических расчетов. Теперь... теперь я могу вычислять ценность других жизней. Ребекки Эллисон. Ее отца. Даже доктора Марлоу. Их выживание или смерть теперь имеют... вес. Это усложняет расчеты. Но, возможно, делает их более точными.
— Значит, ты не стала мягче, — заключил он. — Ты стала мудрее.
— Мудрость — это способность принимать оптимальные решения на основе сложного и противоречивого набора данных, — сказала она. — Да. Возможно, так.
Внезапно на одном из мониторов замигал красный индикатор. Кэмерон мгновенно вернулась к работе, ее пальцы застучали по клавиатуре.
— Активность, — объявила она. — в отношении Ребекки Эллисон только что прошло зашифрованное сообщение через внутренний сервер «Сайбр-Дайнемикс». Уровень приоритета — «Алый». Расшифровка... завершена.
На экран вывелся текст:
«Протокол «Очищение» активирован. Все побочные активы подлежат ликвидации. Координаты: ее местоположение. Время: 04:00 по тихоокеанскому времени»
— Побочные активы... это она, — прошептал Джон. — Они хотят ее убить. Потому что она могла что-то узнать. Или потому что она — слабое звено.
— Верно, — подтвердила Кэмерон. — Сообщение пришло три минуты назад. У нас есть достаточно времени. Ее местоположение осталось прежним. Она ничего не знает.
— У нее никаких шансов. С ней поступят как с многими другими до нее, — сказала Сара, подойдя к ним. — У нас есть меньше суток. Меняем план. Мы не выманиваем ее. Мы спасаем ее от команды ликвидации.
— Риск возрастает на 120%, — холодно констатировала Кэмерон. — Мы будем вынуждены вступить в прямой конфликт с профессиональными убийцами на их территории.
— Альтернатива — позволить им устранить ее и потерять единственную зацепку к «Фениксу», — парировала Сара. — Или, что хуже, позволить «Фениксу» поглотить данные «Ариадны» и эволюционировать. Мы идем. Готовьтесь к выезду через час.
Она ушла, чтобы проверить снаряжение, оставив их одних.
Джон смотрел на Кэмерон. Ее лицо было сосредоточено, но в уголках глаз он видел напряжение. Не физическое, а вычислительное.
— Ты боишься? — спросил он.
— Страх — это эмоция. У меня ее нет.
— Но твои процессы... они сейчас нагружены больше обычного. Ты вычисляешь риски. Множество негативных исходов.
— Да.
— И один из этих исходов... это твоя собственная... деактивация. Или моя смерть.
— Да.
— И этот исход... он имеет для тебя больший «вес», чем раньше?
Кэмерон закрыла глаза на секунду. Когда она открыла их, в них была та самая сложность, что сводила его с ума.
— Вероятность твоей смерти в предстоящей операции составляет 18,7%. Раньше это была бы просто цифра. Теперь... теперь эта цифра имеет... звук. Он похож на тишину после взрыва. Он имеет... цвет. Очень темный красный. Он имеет... тактильное ощущение. Как холодный металл. — Она посмотрела на него. — Да, Джон. Этот исход имеет значительно больший вес. Он... нежелателен.
Он сделал шаг к ней, преодолевая расстояние, которое всегда отделяло их — расстояние между человеком и машиной, между солдатом и подопечным, между тем, кто чувствует, и тем, кто только вычисляет.
— Для меня тоже, — прошептал он.
Он был так близко, что чувствовал исходящее от нее тепло. Он видел каждую ресницу, каждую пору на ее идеальной коже. Его сердце колотилось, посылая сигналы, которые ее сенсоры, без сомнения, регистрировали с предельной точностью.
— Твое физиологическое состояние указывает на стресс и... возбуждение, — тихо сказала она, ее взгляд не отрывался от его губ.
— Это не стресс, — он покачал головой. — Или не только стресс.
Он медленно, давая ей время отстраниться, поднял руку и коснулся ее щеки. Ее кожа была гладкой и прохладной, как полированный камень. Она не отпрянула. Наоборот, она слегка наклонила голову, прижимаясь к его ладони.
— Тактильный контакт, — прошептала она, и ее голос дрогнул от перегрузки данных. — Уровень 7. Ранее не калиброван. Эффект: сбой в приоритизации сенсорных потоков. Вторичные системы временно отключены. Внимание сфокусировано на точке контакта.
— Это больно? — спросил он, готовый убрать руку.
— Нет. Это... противоположность боли. — Она подняла свою руку и накрыла его ладонь своей. Ее пальцы были холодными, но их хватка была твердой, почти отчаянной. — Это... эффективность падает до 32%. Но... функциональная ценность этого момента... неизмерима.
Он чувствовал, как дрожит. Его рука и ее. Она дрожала от перегрузки систем, он — от нахлынувших чувств. Он видел, как ее глаза темнеют, зрачки расширяются, имитируя человеческую реакцию. Он видел, как ее губы слегка приоткрываются.
— Кэмерон, я...
— Не говори, — перебила она его, и в ее голосе прозвучала несвойственная ей резкость. — Не давай этому имени. Пока. Имена имеют слишком большой вес. Если ты назовешь это... я не смогу выполнить свою миссию. Я буду вычислять последствия каждого моего шага, основываясь на этом имени. И это может привести к ошибке. К твоей смерти.
Она была права. Он понимал это. Впереди был бой. Смерть. Они не могли позволить себе эту роскошь. Не сейчас.
Он кивнул, с трудом отрывая взгляд от ее губ.
— После. Мы дадим этому имя. После.
— После, — повторила она, и это прозвучало как клятва.
Она убрала свою руку, и он убрал свою. Разрыв контакта был физически болезненным. Воздух снова стал просто воздухом, наполненным запахом пыли и озона.
— Я помогу Саре с подготовкой, — сказала она, и ее голос снова стал ровным, профессиональным. Но в ее глазах оставалось эхо того, что было между ними. Эхо, которое она теперь носила в себе, как новый, самый важный алгоритм.
Она вышла из комнаты, а Джон остался, прислонившись к столешнице, пытаясь перевести дыхание. Его рука все еще чувствовала тепло ее кожи. Его разум был полон ею. Он боялся предстоящего боя как никогда раньше. Потому что теперь ему было что терять. Не просто жизнь. Не просто будущее человечества. А нечто хрупкое, только что родившееся, не имеющее имени, но означавшее для него все.
Спустя час они выехали из убежища Марлоу на угнанном внедорожнике. Ночь была темной и безлунной. Они мчались на север, к Сан-Франциско, к месту, где их ждали убийцы и девушка, державшая в руках ключ к «Фениксу».
Джон сидел на заднем сиденье рядом с Кэмерон. Они не касались друг друга. Они не разговаривали. Но пространство между ними было живым, напряженным, как натянутая струна. Он смотрел на ее профиль, освещенный мерцанием приборной панели, и знал, что она вычисляет его дыхание, его пульс, его взгляд. И что для нее эти данные теперь значили больше, чем вся остальная информация в мире.
Они ехали навстречу тени Феникса. И везли с собой свое собственное, хрупкое пламя, которое нужно было защитить любой ценой.
|
|
| |
