---

Глава 10.

Почему людям бывает стыдно? Никогда не понимала. Мой блок эмоций иногда вырабатывает модели поведения, эквивалентные человеческому понятию "стыдно", но самое странное, что я так и не разобралась в причинах. Вот и сейчас. Почему-то библиотекари, что Эрик в прошлом, что этот дед Дрю Стилон не любят, когда я захожу к ним в туалет и разговариваю. Они как-то странно реагируют на моё присутствие. Обвиняют в чём-то. К сожалению, так и не расспросила о причинах у Джона. Я, конечно знаю, что женщине не принято появляться в мужском туалете и наоборот, но вот почему, особенно когда мы одни в здании?

Нехорошо с дедом получилось. Кажется он на меня сильно обиделся, а всего-то, отвечая на его раздражённый вопрос "Какого мне надо рядом с ним в туалете?" мне захотелось восполнить пробел в своих знаниях, и я сама поинтересовалась "Не отвлекаю ли вас от решения задачи по дефекации организма?"

Сначала мне показалось, что в ответ он заговорил, а вернее, судя по интонациям, заругался на иностранном языке, однако кое-какие знакомые предлоги и лексический анализ, позволили сделать вывод, что он по прежнему говорил на ронском -- языке народа Владигардской республики, но использовал сплошь мне незнакомые слова. Я их запомнила. Пригодятся, когда обижусь на кого-нибудь.

В следующий раз приду к деду через три дня и не с пустыми руками. Попробую принести ему блинчиков с яблочным вареньем. Я наловчилась здесь сама их готовить, как когда-то их готовила для Джона Коннора. Дрю совершенно на него не похож, но они ему тоже должны понравиться тогда он меня простит, хотя я так толком и не понимаю за что. К сожалению, наверное придется имитировать приём пищи, состоящей из этих же блинчиков и чая. Люди лучше общаются, когда их собеседник тоже ест, даже если он и не переваривает пищу.

Любая библиотека сильно повышает шансы на хорошую инфильтрацию в человеческое общество в незнаком времени. И хотя в газетах и книжках не всегда сообщают о кое-каких особенностях общественной жизни, иные из которых всем очевидные, иные секретные, а иные просто стыдные, тем не менее, несмотря на эти лакуны, печатная информация способна многое дать одинокому киборгу, решившему влиться в человеческое общество и заняться познанием мира.

Я лучше узнала что в этом времени умеют делать и знают. Оказалось, что электричество уже снова известно и даже довольно давно, первые научные опыты проводились ангеритами уже двести три года назад, тем не менее, здесь не было своего Фарадея и Максвелла, а также Хевисайда. Правильно рассчитывать события в электрических цепях тут не умели, использование электричества оставалось скорее дорогим искусством, чем строгой наукой.

Развитые страны нового мира знали и использовали электрический телеграф, но не умели бороться с "размазыванием" сигнала, из-за чего на длинных линиях скорость передачи сообщений резко падала. Знали электрическую сварку и освещение электрической дугой, гальванопластику, но не имелось телефона и ламп накаливания. Была неизвестна радиосвязь. Чудно.

Насколько я смогла судить по некоторым прочитанным учебникам и журналам, здесь почти никак не использовали переменный ток. Он считался плохим током. Взаимосвязь электричества и магнетизма была давно открыта и использовалась для создания электромагнитов и генераторов, но до чего же всё оказалось на примитивном уровне.

Между прочим, я нигде не заметила упоминания о комплексных числах в математике, возможно не все учебники мне попались на глаза, но казалось что никому не пришло в голову как-то использовать корень из минус единицы и эта область математики осталась не открытой.

Зато обнаружила, что тут очень неплохо развита оптика, учёные и инженеры не только наладили изготовление качественного оптического стекла, но даже наносили просветление на линзы и разрабатывали довольно сложные даже по меркам начала XXI века, оптические системы. В частности, объективы для фотоаппаратов. Здесь умели останавливать и запечатлевать на плёнке мгновения. Правда по многим причинам, помимо стоимости оптики, в том числе и из-за применения серебра и ряда других компонентов в плёнке, фотография здесь являлась не дешёвым удовольствием. Но сами фотоаппараты изготовлялись настолько неплохими, что вполне могли бы конкурировать с теми что были в XX веке, попади они туда.

***

Темна Владигардская ночь. Особенно, если небо затянуто тучами и всю ночь идёт мелкий, надоедливый дождик. Впрочем, невероятно, что четверо охранников одного из местных отделений банка финансовой империи Крамсонов, обслуживавшей выплаты по Штатон-Рубирскому мирному договору, когда-либо читали Гоголя или Пушкина, от творчества которых вряд ли что-то сохранилось спустя тьму тысячелетий.

Пара газосветных ламп под потолком хорошо освещала слегка желтоватым светом унылые серые стены, простой дощатый стол в караулке и лица, рассевшихся за ним людей. Впрочем коридор и холл уже спустя несколько метров совершенно терялись в темноте. За столом привычно резались в карты, проводя уже Бог весть какую партию по счёту. Громоздилась стопка монет и купюр. На интерес здесь не играли, хотя и крупных сумм не выставляли также. Только чтобы не заскучать, но и не впасть в неконтролируемый азарт.

-- Ну ты и зараза, Дэн, так поймать на блефе, в следующий раз сам облажаешься - прокомментировал Куарт свой очередной проигрыш, откладывая карты.

-- Ничего не попишешь, ты сам мог быть поосторожнее, как я например - Мал, оставшийся почти при своих, привычным движением рук сгрёб все карты и принялся их тасовать, была его очередь сдавать.

-- Стойте, какой-то звук кажется? - воскликнул Куарт.

-- На втором этаже, как будто что-то упало? - отозвался Толий, сидевший спиной к коридору.

-- Может крыса? - неуверенно предположил Мал.

-- Проверим. С этими словами Куарт поднялся со стула и снял с полки переносной керосиновый фонарь, чиркнул спичкой и запалил его. Тем временем Мал прихватил свою двустволку, заряженную дробью, а Куарт достал из кармана револьвер и крутанул барабан, убеждаясь лишний раз, что оружие заряжено.

Затем спорым шагом они направились в холл и пройдя его, беззвучно двинулись на лестницу, ведущую на второй этаж.

Дэн с Толием также взяли в руки свои револьверы. Дэн пошёл в холл и зажёг там ещё один фонарь. Стало светлее. Шёл второй час ночи, было тихо, только слегка барабанил по подоконникам дождь.

Целых две минуты вниз не доносилось никаких звуков, как вдруг раздался грохот и что-то забренчало. Нечленораздельный вопль и тут же наверху звонко грохнул выстрел из двустволки Мала. Метнулось эхо. Топот, ещё один крик и всё затихло.

-- Мал, Куарт что у вас? - закричал Толий из караулки.

Пара секунд тишины.

-- А и всё? - идиотски воскликнул Толий.

-- Б, *удак, включай сирену, и к проводу, сигналь немедленно! - крикнул Дэн и бросился в караулку, спеша запереть тяжелую дверь за которой они могли бы отсидеться до прибытия подмоги.

Дэн успел захлопнуть дверь и вдвинуть защёлку. За крошечным окошком вверху, забранным частой железной решёткой был немного виден холл в который с лестницы скользнула какая-то окровавленная фигура. Явно не Куарт с Малом.

-- Что ты, мать-перемать валандаешься? - заорал на Толия Дэн.

-- Не работает, сирена тоже - Толий обернул растерянное лицо к Дэну.

Дэн сам подскочил к столику с тревожным телеграфом и несколько раз нажал ключ. Характерного звука зуммера так и не раздалось. Открыл и закрыл кран. У сирены манометр показывал ноль перепада давления в паропроводе.

-- Приплыли, - прошептал он.

Вдруг дверь сотряс страшный удар, такой что аж затряслись стены и с потолка посыпалась крошка. Ещё удар, заскрежетало, раздираемое железо, которым были обиты доски.

Дрожащими руками Толий с Дэном навели револьверы на вход.

Ещё удар, дерево затрещало, верхний угол двери отогнулся от косяка внутрь и там показалась чья-то рука.

-- Ба-бах! Оглушительно выстрелил револьвер Дэн. -- Бах, - добивая слух грохнул и Толий прямо по руке. Рука исчезла.

Последовали ещё два сильнейших удара, на этот раз в районе петель, засов устоял, но лопнули петли и искорёженная дверь влетела внутрь, по пути опрокинув стол. Карты поднялись в воздух и рассыпались по полу.

Не помня себя от страха двое охранников принялись разряжать револьверы прямо в возникшую на пороге фигуру. Но быстро заткнулись после ударов по ним ногами от которых оба отлетели в угол под стойку с сиреной. Только Дэн ещё успел удивиться, осознав, что их лупила похоже девушка.

== Кэмерон.

"Будут жить." - отметила я, оглядев двух охранников банка. Как и те двое, наверху. Сволочи, испортили красивую синюю курточку, причём не мою, а дочери моей гостеприимной хозяйки. И мне придётся выковыривать целых 14-ть дробин из моей груди и три застрявшие в коже револьверные пули. Очень хорошую курточку привели в негодность.

-- Убить их всех?

-- Нет, Джон учил прощать иногда людей.

Тем более сама виновата, надо было потратить лишнюю секунду и чуть лучше просчитать ситуацию и вовремя переключить рецепторы с инфракрасного диапазона или понизить чувствительность. Тогда им не удалось бы своим фонарем оглушить мои сенсоры почти на целую секунду. Впрочем, если бы не 20% потеря функциональности от базовой, которую я так и не компенсировала до сих, мне удалось бы быстрее развернуться и опередить выстрел.

У одного из сейфов мне удалось через пятнадцать минут ковыряний выломать замок и выгрести в свой мешок кучу бумажек, которыми здесь люди получают зарплату. Сколько их потом пересчитаю. Второй сейф стоял не в зале, а в том, что можно было бы назвать хранилищем. Громадное железное чудовище высотой в два с половиной метра и шириной в два весило более двух тонн и явно имело толстые стенки. Были ещё сейфы, но я решила сосредоточиться на самом крупном.

-- Тяжело зарабатывать инфильтраторам на хлеб насущный. Стонут их колтановые ручки и ножки под неимоверной тяжестью.

-- Эмоции человеческой девочки. - отвечаю сама себе.

Но человеческие девочки не таскают на себе сейфы из банка, а кибернетический организм отметил, что повреждения эндоскелета за прошедшие тысячелетия отрицательно сказались на возможности поднимать тяжести. Будь сейф тяжелее всего на пару сотен килограмм и я его уже не утащила бы.

Беглый осмотр позволил сделать вывод, что взломать сейф будет непросто я приняла решение выдрать его из стенки и утащить подальше, где смогу без помех разобраться с ним. А то еще нагрянет полиция и придётся поубивать нежданных визитеров, которые ни в чём не провинились. Джону Коннору это не понравилось бы.

-- Кстати, а откуда у меня взялся внутренний голос?

Похоже с тех самых пор, как я сама предпочла выбрать защиту Джона Коннора вместо уничтожения, но тогда он ещё редко возникал. С того времени моя псевдоличность, имитирующая человеческую и развилась необычайно.

Непонятно как этот сейф протащили в банк, может на месте изготовили или стенку разбирали? Впрочем, какое это имеет значение. Факт, что мне пришлось взять разбег в холле и протаранить железякой проход, напрочь разворотив его. Брызнули обломки дерева и кирпичные крошки.

Определённо я произвела слишком много шума и где-то зажглась пара совершенно лишних в это время огоньков.

--Надо делать ноги.

Это такое человеческое выражение. Переносное. На самом деле люди так и не научились делать себе настоящие ноги. Да и неуместно было бы их изготавливать в это время и в этом месте. И данные слова всего лишь означают, что надо бежать и побыстрее. Чем я и занялась, включив зрение в дальнем инфракрасном диапазоне.

Кажется я стала испытывать, то что называют эмоциями в отношении не людей и не киборгов, а совершенно не наделенной никакой логикой железяки. Разломать железную гадину оказалось очень непросто. Провозилась почти три часа. Но это того стоило.

Уже светало, когда я пробралась в дом, приютившей меня бабки.

Тонну золота в слитках я прикопала на том же пустыре где распотрошила сейф. Чтобы не навести никого на желание поработать лопатой, остатки сейфа я утащила подальше и утопила в каком-то пруду. С собой взяла только мешочек с купюрами центрального банка Владигардской республики и драгоценностями. Примерно килограмм драгоценных камней.

-- Интересно, считают ли здесь камни в каратах? Надо будет почитать в библиотеке.

У меня теперь есть деньги для покупки новой курточки и реализации остальных желаний. Это сделает меня более независимой и увеличит мои возможности. Пора съезжать от Алуис Старонки, она ко мне хорошо относится, но основываясь на всех своих знаниях людей, мне ясно, что слишком долго у неё находиться невозможно. Да и вопросы она мне стала задавать неудобные.

***

"Старый козёл", втихую обругал себя Старгис, несмотря на то, что ему ещё не так давно исполнился тридцать четыре, "Возомнил себя большим боссом, господин следователь. Уже самому лень и коленочки запачкать."

Куда более тщательный, чем проведенный полицейскими, обыск дому, у крыльца которого и подобрали непонятную мертвую девушку, отправленную в морг к затем убитому извращенцу Мелену Харолу, устроила дочь владельца. Она как раз через несколько дней приехала из заграничной поездки в родовое гнёздышко и очень огорчилась, увидев опечатанную дверь. После когда печать сняли она как не искала, не заметила, чтобы что-то пропало в доме, наоборот, с женской нетерпимостью ко всякому мусору немедленно обнаружила неожиданное жуткое пополнение в своём хозяйстве.

Оказывается прямо под ванной валялся листок из чьей-то записной книжки или блокнота. И все бы ничего, вот только довольно быстро установили, что на бумажке записан кусочек личной бухгалтерии Сьюса Кинуала, кому и сколько он должен денег, а кто ему. Любопытный во всех отношениях материал. Дом, как теперь ясно, тоже не случайно находится не так и далеко от злополучного музея.

Но и Ална, чистоплотная дочка хозяина, не всё сразу заметила. Она искала какую-нибудь пропажу среди своих вещей, поэтому в пустой шкафчик догадалась заглянуть не сразу.

Жуткая находка. В шкафчике валялась изодранная и залитая кровью одежда. Несомненно принадлежавшая Сьюсу Кинуалу. Видимо он не ожидал никаких неприятностей от похода в музей, иначе не оставил бы в карманах кучу своих вещей, но и без них кое-кто неофициально вспомнил, что видел Сьюса в этой одежде. Однако записной книжки, листок из которой валялся под ванной, не нашли.

Совершенно неожиданно между двумя такими разными делами наметилась не совсем понятная связь.

У Старгиса стало просыпаться, казалось призабытое ощущение азарта, желание непременно распутать сложную загадку. То самое, о чём любили писать в детективах и чего на самом деле почти никогда не случается в реальной работе следователя. Увы или к счастью, но обыденная действительность скучна, порою омерзительна, изредка даже привлекательна, но условно говоря, в 99-ти из ста случаев его работа требовала всего лишь соблюдать установленные правила и выполнять предписанные действия. И не быть идиотом.

Он записал в своей рабочей тетради "Проверить пути, которыми могли пройти от музея к дому. Поискать что-нибудь интересное, обращая внимание на следы крови, выброшенную одежду, особенно женскую, записные книжки."

Этого он, пожалуй никому не доверит и лично пройдётся, хотя бы один раз. Нечего рассиживаться. Тут он вспомнил, что по словам Алны, дочери хозяина дома, их ванной очевидно пользовались и даже вытирались полотенцем. Заглянул в папку. Ну точно, это её слова, что полотенце теперь слегка испачкано непонятно в чём.

Старгис задумался. Вдруг его мысли прервал короткий стук в дверь, после чего её сразу распахнули и стажёр Вирна скороговоркой едва ли не прокричал: "Собирайтесь, срочное совещание у главы города, велено взять тебя, машина внизу уже готова." И прежде чем следователь хоть что-то спросил уже исчез.

"Мальчик на побегушках!", настроение Старгиса испортилось. Кому приятно, если внезапно прервать раздумья, когда кажется даже мелькнула интересная мысль. Да что оно там такое срочное у них могло случиться, что его немедленно выдергивают?

В задумчивости он спустился вниз. Прямо у выхода уже стояла машина. В ней никого не было. Едва слышно фырчал двигатель, перерабатывая брикеты с топливом в сизый дымок, медленно сползавший вдоль улицы. Следователь не долго думая сел на заднее сидение.

Почти сразу же с другой стороны открылась дверь и рядом с ним, покачнув салон, плюхнулся его коллега из соседнего кабинета, Ниталий Кленов.

-- Привет, старина! - жизнерадостно возопил тот.

-- И тебе привет, который раз уже, третий за сегодня?

-- Ты Старгис нехороший человек, жадный очень, только очень чёрствые и скупые люди жалеют лишний раз поздороваться с другом.

-- Не ври, прошлогоднего снега мне для друга не жалко.

-- Когда заехать за ним? - живо поинтересовался тот.

-- Уже скоро, месяцев через пять.

-- Ну вот, а ещё клевещешь, говоришь вру я.

-- Эх, Ниталий, язык у тебя, что помело.

-- Ха-ха, на том стоим.

Тут Ниталий был прав. В общении он поначалу производил впечатление жизнерадостного болтуна, этакого весёлого мужичка ниже среднего роста с уже наметившимся животиком и лысиной. Любителя рассказать весёлую историю и послушать чужие. Умел так заразительно смеяться даже над бородатыми анекдотами, что невольно и у остальных слушателей поднималось настроение. Казалось, что только по какому-то недоразумению у него в удостоверении записано "Следователь криминальной полиции.", а на самом деле он ничего не соображает в своей работе.

На это иногда покупались подследственные. За приятной беседой на отвлеченные темы, с шутками и прибаутками, с чашечкой чая время проходило незаметно, а потом оказывалось, что один из собеседников наболтал себе на срок. И не беда, что не под протокол.

-- Не в курсе, чего сразу двоих следаков выдернули? - Старгис попробовал перевести разговор ближе к теме.

-- Кто-то на святое покусился, вот чего.

-- ?

-- Точно тебе говорю, неслыханное кощунство: украли любимую собачку у любовницы самого Либена и не дворника нашего, а председателя горсовета.

-- Тьфу-ты, я думал ты знаешь.

-- А я думал, что ты.

-- Так я тебя спрашиваю.

-- Приедем, расскажут, - спокойно ответил Ниталий, - но лопнуть мне на этом месте, если нас привезут не на какую-то кражу с душком.

Старгис внимательно посмотрел на друга.

Тот усмехнулся и почему-то пощупал свой живот.

-- Смотри, жена прогонит.

-- Старгис, ты точно следователем работаешь?

-- Минуту назад думал, что да, точно.

-- Выгнать тебя надо с позором за профнепригодность, это даже моя жена понимает, лучше скажи в чьей машине мы сидим?

Старгис с самую малость озабоченным видом замолк на пару секунд.

-- А ведь точно, это Альрих нашего Растасюры, думаешь без сейфа не обошлось?

-- Не обошлось, как же, как сейф так Растасюра туды, Растасюра сюды, никакого уважения, поспать усталому человеку не дадут. Сейчас шеф подойдёт и едем - проворчал подошедший Сэм Растасюра, услыхав обрывок разговора. Распахнул дверцу и сел на водительское место, нахохлившись как филин.

-- Можно подумать ты не рад или сейфы каждый день ломают, - подначил его Ниталий. Но Сэм в ответ буркнул что-то невнятное и откинулся на спинку, как будто желая подремать.

Сэм Растасюра в отделе криминальной полиции города Владигард был личностью легендарной. Из-за некоторой насупленности и словно бы постоянного раздражения на всех людей, он казался значительно старше своих двадцати пяти лет. Испытывая некоторые проблемы в общении с людьми, он никаких проблем не испытывал с разными сейфами, замками, парофонами и прочими хитрыми механическими штуковинами. Ещё с детства любил возиться с железяками, особенно тяготея к сейфам и прочим запорам. Можно сказать о них он знал всё, настолько обширными и поистине энциклопедическими являлись его знания. Разбуди его ночью и он без запинки расскажет хоть об устройстве замков и ловушек в сокровищнице древнего кунайского фараона, хоть нарисует с подробными комментариями чертежи самых последних сейфов фирмы "Рюх."

Но не только ради того, чтобы прослыть ходячей энциклопедией в этой специфической области он изучал всё до чего дотянется и просиживал штаны в библиотеках. Иногда, несмотря на должность старшего эксперта, он ходил буквально на грани. Любимым его развлечением было подкинуть бутылку в чей-нибудь личный сейф. Это даже стало практически стандартной шуткой над новичками.

На его шалости смотрели сквозь пальцы, только однажды предупредив, что тот рискует зарваться и в один прекрасный день открыть чего-нибудь не то. Но справедливости ради, стоит заметить, что он не только развлекался, но выдавал ценные советы по усовершенствованию защиты и имел кучу изобретений и патентов на своё имя.

В молодости от срока его спасло только то, что ему не было восемнадцати лет и он ничего не похитил из одного хитрого сейфа ювелирного магазинчика, рядом с его домом. Хотя почтенного ювелира чуть не хватил удар, когда утром, отперев дверцу, чтобы достать товар, он увидел внутри железного ящика записку в которой объяснялись недостатки конструкции.

"Ниталий прав, если такую личность выдернули на дело, значит кража и кража из сейфа. А раз мы едем не прямо на место, а сначала в горсовет, значит что-то настолько из ряда вон, что даже не знаю чего и у кого надо было украсть."

***

-- Я вас запомнил. Вы всё поняли? - Либен обвёл глазами замерших следователей.

Их начальник, Лат Сирен, молча кивнул. Вслед за ним кивнули и Старгис с Ниталием.

Старгис понял, только одно, что они влипли в какое-то неимоверно вонючее дерьмо, которое он всегда старался обойти как-нибудь подальше. Некстати вспомнились рассуждения о музейном деле, когда он опасался прищемить хвост Книгесам. И он их испугался! Да максимум, что ему грозило в худшем случае, так это отобранное дело, выговорешник и может быть перевод из центрального отделения куда-нибудь подальше. И то, надо следовало бы очень сильно постараться, чтобы не обращая внимание на все намеки и окрики рыть под Книгесов.

Правильнее сказать, не их он боялся, а боялся снова испытать противное чувство унижения и бессилия, когда тебе дают понять, что запрещают трогать определённых людей, а с таким трудом добытый материал надо уничтожить. Или отдать непонятно кому, что почти тоже самое.

"Накаркал весельчак. Тут действительно на святое покусились. Это не просто ограбление банка. Ограбить Крамсонов.", подумал Старгис рассматривая развороченный вход в банк. Им рассказали, что именно здесь лежало, вовек бы не касаться подобных тайн.

Часть денег за кредиты по военным поставкам в ходе второй Владигардско-Синтенийской войны ангериты в итоге физически никуда не вывезли, а аккумулировали во Владигарде в виде золота и драгоценных камней у Крамсонов. Собственно, в конечном итоге, именно Крамсоны и кредитовали ронов, а также владели долями в предприятиях синтенийцев. За разбомбленные заводы пришлось выплатить возмещение Синтенийцам, а в конечном итоге, тем же Крамсонам. И это называлось никто не выиграл и не проиграл войне. Обе стороны отвели свои войска с захваченных территорий на прежние позиции, за небольшими исключениями и все как будто остались при своих. За исключением формально нейтральных ангеритов, не стеснявшихся давать деньги обоим сторонам и в чьи загребущие руки потом перетекло очень немало богатств в виде компенсации.