БотАН  | Воскресенье, 04.02.2018, 18:00 | Сообщение » 31 |
 Сказочник
Сообщений: 2774
| Глава 5. Син
Вволю пошумев, электрический чайник наконец отключается. Приходит время порошкового растворимого напитка, заменяющего армейским людям кофе. Присоединяюсь к дегустации и я. Вкус не обворожителен, но и недурен: усталому путнику в радость, любознательному киборгу не в тягость. А Сара и вовсе наслаждается, заодно нахваливая неизвестного добродетеля, так кстати оставившего в офисе чайник. Похвалы она сопровождает примерами из собственной практики, когда «намучилась с этой химией». Она имеет в виду химические нагреватели, которыми укомплектованы армейские рационы. А мне почему-то кажется, что она поначалу попросту о них забыла и теперь не хочет это признать.
– И не смотри на меня так, – отмахивается она. – В пути всегда в охотку то, на что дома не взглянешь. А у меня жизнь – сплошные переезды.
А мне все равно почему-то кажется...
– Скоро стемнеет, – меняет тему Сара. – Думаю, здесь свет включить можно: окна по этой стороне с дороги не видны.
– Зачем включать свет? – спрашивает Кэмерон.
– Чтобы пули из тебя вытаскивать. Они тебе что, совсем не мешают?
– Не особенно. Но заживлению ран они не на пользу.
– Ну так допивай, и займемся.
Допиваем, включаем потолочные светильники и углубляемся каждый в свое дело. Сара, вооружившись плоскогубцами, которые она величает «те самые», велит Кэмерон раздеться. И в продолжении семидесяти трех минут слышны в основном сопение, чертыхание и постукивание кусочков свинца, падающих в пластиковую плошку из-под еды. Изредка Кэмерон подсказывает: левее, ниже и тому подобное. Вока они заняты полевой хирургией, Я выкручиваю из зейровского компьютера жесткий диск и подключаю напрямую к себе. Сара иногда поглядывает в мою сторону, но это не причиняет ей беспокойства, поскольку издали все выглядит очень невинно: винчестер, мирно жужжащий в руках киборга. И пока все спокойно, я не тороплюсь, шаг за шагом прочитывая данные, благо, их совсем немного.
Во-первых, происхождение данной станции межвременной отправки. Она своя, зейровская, смонтированная вместе со зданием. Почти не сомневался, но проверить следовало. Во-вторых, данные о прошлых отправках с этой станции: их нет. Либо их действительно не было, либо данные надежно стерты, либо заменен жесткий диск. В-третьих... «Вторая тарелка! – ворчит Сара. – Где в тебе столько помещается?!» В третьих, адреса и параметры двух сегодняшних отправок. Эта информация мало мне помогает, но и не безнадежна.
В общем-то и все. Выключаю винчестер и устанавливаю его обратно в системный блок. Теперь – сотовая трубка гранатометчика. Трубка самая простая, без внешнего разъема, так называемая «одноразовая». Расковыриваю клееный пластиковый корпус и подключаюсь к ряду технологических контактов на плате. Тут все еще быстрее: два номера, как я и предполагал, и все, никаких затертых данных. Растираю микрокомпоненты в порошок.
У Сары и Кэмерон дело тоже на исходе. На столе красуются две плошки, с верхом заполненные мятыми кусочками тусклого металла. Сара заходит под разными углами, обследует, ищет и в четвертый раз переспрашивает: «Точно ничего больше не чувствуешь?» «Точно ничего», – в четвертый раз отвечает Кэмерон.
– Что ни говори, ты – идеальный пациент, – объявляет о завершении операции Сара.
– Да, – соглашается Кэмерон. – Спасибо. – Она одевается, а Сара моет руки и заодно лицо.
– Устала? – интересуюсь я.
– А ты как думаешь? Мне привычнее засаживать такие штуки в мишень, чем выковыривать обратно. – Она долго трясет вымытыми руками и кое-как вытирает их о штанины, потому что больше не обо что. После этого я подаю ей нечто небольшое, плоское, завернутое в бумагу:
– Тогда получай приз.
Метнув тревожный взгляд и закусив губу, Сара осторожно разворачивает заменяющий конверт лист белой бумаги. Внутри – паспорт и водительское удостоверение.
– «Сара Хьюз», – читает Сара вслух.
– Ты всегда – Сара, – говорит Кэмерон.
– Сара Хьюз, – повторяет Сара. – Вот значит, кто я теперь.
– Мне нравится, – говорит Кэмерон.
– Они, можно сказать, настоящие, – поясняю я. – Внесены в базы данных.
Сара медленно опускается на край дивана, задумчиво вертя в пальцах бумажный листок. Может быть, не надо этого говорить, но я все-таки говорю:
– Первоначально он хотел напечатать «Сара Диксон».
– Нет-нет, – быстро отвечает Сара. – «Хьюз» лучше. Это снова Изумрудный остров...
Я не знаю, о чем она. Две минуты молчим. Новоиспеченная мисс Хьюз рассеянно перелистывает свой паспорт, а я наблюдаю, как Кэмерон внимательно рассматривает свою избуравленную пулями курточку, очевидно прикидывая, одевать или нет. Рассматривает снаружи, изнутри, на просвет, но решение никак не приходит.
– Как это возможно? – спрашивает Сара. – Внесены в базы данных?
– В ваше время приходил резидент, имеющий доступ к закрытой сети обмена данными и внедрил нужную информацию. Как вирус. «Задняя дверь», слышала такое?
– Слышала. И много их приходит, таких резидентов?
– Мало. Проникнуть к спецсетям непросто.
– Неужели она тебе так нравится?
В смысле? А, это она не мне, а Кэмерон.
– Что же мне одеть? – в затруднении спрашивает та.
– А действительно, что? – затрудняется и Сара.
– В последнем доме у меня осталось много вещей, – напоминает Кэмерон.
– И у меня, – кивает Сара. – Но идти туда ни тебе, ни мне нельзя ни под каким видом.
– Полиция не знает про тот дом.
– Это ты так думаешь.
– Я вычисляю приблизительную вероятность. Она мала.
– И не купить, – не слушает ее Сара. – В людных местах нам тоже лучше не появляться.
– За вашими вещами могу съездить я, – предлагаю свои услуги.
– Кстати да, – легко соглашается Сара. – Если тебя не затруднит.
Шутница.
– Говорите адрес и что взять.
– Так-таки и поедешь? – неожиданно ухмыляется Сара. – Великий и ужасный Скайнет отправится красть женские шмотки?
– Не только шмотки, – замечает Кэмерон. – Там есть старый компьютер.
– Точно, – подхватывает Сара. – Нам нужен монитор. И еще там осталось два ствола.
– Значит, все не так плохо, – говорю я. – Часов через пять можно будет выдвигаться.
Сара колеблется, затем, переглянувшись с Кэмерон, принимает решение и я получаю не только адрес и список необходимых вещей, но и подробное описание дома, подъездов, подходов, системы сигнализации, внутреннего расположения и путей отступления. Больше, чем нужно. После инструктажа Сара что-то обдумывает, а затем спрашивает:
– Как же мне теперь тебя звать? Питом или не Питом?
– Можешь, как Джон, Скаем.
– «Как Джон...» Кто же вы с ним в будущем?
– Они – лучшие враги, – отвечает за меня Кэмерон, попадает под прицел двух строгих взглядов и смущается. – Что? Ты сам не раз это говорил. И Джон тоже.
– Как это понять? – спрашивает Сара.
– Своего рода антитеза «лучшим друзьям». Родилось из шутливого псевдофилософского... трепа, – объясняю я. – Дескать, друг бывает понятием переменчивым. Сейчас друг, завтра... так. А настоящий враг никогда про тебя не забудет, всегда, так сказать, уделит должное внимание... В общем, треп. Шутка.
– Не такой уж треп, – немного помолчав, отзывается Сара. – И не такая шутка.
– Как посмотреть.
– А как мне смотреть? – пожимает она плечами. – С давних пор, с первого дня, как узнала, я считала тебя исчадием ада.
– Ты думаешь так и теперь, – уверенно говорю я.
– Возможно, – спокойно кивает Сара. – А «старые добрые враги»... – она делает паузу, будто пробуя эти слова на вкус. – Это звучит... Не знаю.
– Несуразно? – подсказывает Кэмерон.
Сара не принимает эту версию.
– Прикольно? – делает вторую попытку Кэмерон.
По существу, это просто. Но я не в настроении углубляться. Полагаю, Сара все поймет сама. Сердце подскажет, ум примет.
– Обнадеживающе? – пробует Кэмерон.
Сара улыбается одним уголком рта:
– А все же, кто мы теперь? Враги или... так?
– Я не думаю об этом, Сара, просто помогаю тебе. Почему? Потому, что ты помогаешь мне.
– Это меня не радует, – честно говорит она.
– Понимаю, но так уж случилось: связаны единой судьбой, которую делаем сами.
– Но почему так?
– Потому что вы – лучшие враги, – шепчет Кэмерон «в сторону».
– А ты? – с прищуром смотрит на нее Сара. – Кто мне ты?
– Странный вопрос, – удивляюсь я. – По легенде она – сестра Джона.
– Но она – твоя дочь.
– Это по правде, – объясняет Кэмерон. – А по легенде – твоя.
Сара снова качает головой и трет ладонями глаза:
– Я уже с трудом понимаю, где правда, где легенда. Наверное, таково неотъемлемое свойство всей этой истории... Что ж, ладно, пока хватит... псевдофилософии.
Она усмехается и сильнее растирает глаза ладонями:
– Что-то я устала. Сумасшедший день. Не укладывается в голове, что прямо сейчас где-то Джону тридцать пять и одновременно, в другом мире, по-прежнему семнадцать...
– Да, это странно, – соглашается Кэмерон.
– Это страннее странного.
– Но разве не важнее всех странностей то, что несмотря на время, место и вариант событий, Джон всегда тебя любит и заботится? – спрашивает Кэмерон.
Помолчав и поиграв бровью, Сара задумчиво говорит:
– Знаешь... ты – хорошая дочь.
Так приятно!
– Как думаешь, хорошая дочь, – говорю я, – не пора ли нам привести тебя в порядок?
Она медлит с ответом. Фиолетовый огонек тускнеет:
– Ты говорил, подключение происходит не сразу. Какое-то время я буду... бесполезной.
– У нас есть несколько часов. Уверен, ты все успеешь.
– Тогда я согласна.
Выхожу в офисную комнату и прикатываю для Кэмерон стул с подлокотниками. Сара с интересом наблюдает за нами. Пришло время новых откровений. Просыпается кошка: хвостатому зрителю тоже все очень интересно. Беру со стола «те самые» плоскогубцы. Еще нам понадобится нож. И немного терпения. Усевшись на стул, Кэмерон очень спокойно смотрит мне в глаза. Знакомо. И я, когда был в схожей ситуации, был так же спокоен и невозмутим. Волнения приходят после.
Надрез около чипа не успел еще заметно соединиться, лоскут кожи отделяется легко. Выдергиваю заглушку. До встречи, Кэм. Достаю чип. Глаза замирают, тело делается безвольным. Не люблю этот момент...
– У меня вопрос, – оживляется Сара. – Кто все-таки ее сюда прислал?
– Никто ее не присылал. Она сама так захотела.
– И что, будущий Джон ее даже... не просил?
– Он просил ее остаться.
– Потому что знал, чем все кончится? – чуть помедлив, спрашивает Сара.
– Знал, чем все может кончиться, – уточняю я.
Сара что-то обдумывает, кусает губу, и мне понятно, что ей хочется и она не решается задать еще один вопрос. Я рад, что она не спрашивает. У меня нет ответа.
– К будущему Джону она пришла по собственной инициативе? – спрашивает она другое.
– Не совсем. Я ей предложил: стань связующим звеном, посланником. Она согласилась. Никто не строил предположений, как пойдет дело и сколько времени оно займет.
– Ты по ней... скучал?
Я скучаю по ней даже теперь, когда она отключена на каких-нибудь двадцать минут.
– Восемь лет – немалый срок, – сдержанно отвечаю ей.
Ножом делаю кольцевой надрез с левой стороны головы. Под кружком кожи обнаруживается заглушка, похожая на ту, что защищает чип. Отщелкиваю ее. Под ней – цилиндрическая ниша, два дюйма диаметром, четыре дюйма глубиной, очень чистая и блестящая. В синеватой подсветке мерцают сотни золоченых точек-контактов, которыми усыпана боковая поверхность. А на самом дне лежат девять крупных черных кубиков чипа.
– Это, – указываю на вынутый, знакомый Саре чип, – ее разум. А здесь, в этом отсеке – ее чувства, эмоции, восприятие, характер. Ее личность.
– Разум и душа? – предлагает Сара привычное ей толкование.
– Техническим языком: справа – процессор и операционная система, слева – структурный накопитель данных.
– И так у всех киборгов?
– У восьмисотой модели был только процессор.
– А у трех восьмерок?
– Четырехмодульный чип слева без дополнительного места и доступа. А здесь, сама видишь, места много, и сейчас мы его заполним.
Кошка, убедившись, что с дивана за всем не уследить, для лучшей видимости перепрыгивает на стол. Любопытная умница. Из поясной сумки вынимаю плоскую пластиковую коробку, примерно шесть на восемь дюймов. Открывать не тороплюсь. Сначала – маленький рассказ.
– Кэмерон пробыла у будущего, как ты его называешь, Джона около года. К тому времени мне удалось решить проблему создания надежной масштабируемой структурной памяти.
– А это не она? – Сара показывает пальцем на черные кубики в глубине ниши.
– Нет, это можно назвать действующим макетом.
– Как же ты отпустил ее... незавершенную?
– Видишь ли, увлекшись процессом, если угодно, творения, я упустил из виду некоторые организационные вопросы. Думал: сделаю, попробую, посмотрю, как получится, при надобности переделаю, усовершенствую.
– И?
Отредактировано БотАН - Понедельник, 15.02.2021, 23:13 |
 |
| |
| БотАН | Воскресенье, 04.02.2018, 18:06 | Сообщение » 32 |
Сказочник
Сообщений: 2774
| – Сделал. Получилось. А как «переделать», если она уже стала живой?
Сара смотрит на меня в некотором изумлении.
– За эволюцией, осознанием, осмыслением и прочими хитрыми материями я забыл, что я бездушный металлический монстр. Когда долго и старательно ищешь...
– ...открывается то, что меняет тебя навсегда, – договаривает Сара.
Хорошо, когда тебя понимают.
– Кэмерон оказалась полезна Джону, – продолжаю я рассказ. – А он – ей. Между ними установилось немалое доверие. Но не все было так просто. Главные трудности предсказуемо создавали люди. Киборг в рядах Сопротивления – не из ряда вон выходящее явление. Но киборг, приближенный к лидеру, киборг, которому лидер доверяет больше, чем кое-кому из соратников-людей – это было слишком. Мало кому нравилось такое положение дел.
– Думаю – вообще никому.
– Так или иначе, возникла проблема: не выявив перед склонными к безответственным действиям сопротивленцами связи Джона с всеобщим врагом, переправить Кэмерон то самое, что должно было заполнить, – показываю на блестящую нишу, – пустоту в ее душе, если придерживаться твоей терминологии.
– Думаю, терминология не так уж плоха и это именно пустота.
– Пусть так. В те дни мы обсуждали пригодность мимикроида для целей Сопротивления, и...
– Пригодность кого?
– «Жидкометаллического» терминатора, как вы их называете.
– Ми... А, поняла: способный к мимикрии.
– Да. Всесторонне обсуждали и решили попробовать. Но его тоже надо как-то передать – так, чтобы объяснить появление в штабе этого чуда достоверно и без эпатажа. Для решения обеих задач была организована целая секретная операция с субмариной и заброшенной морской нефтяной платформой. Там от лица неведомого союзника экипажу передали контейнер с замороженной машиной и структурным накопителем для Кэмерон.
– И?
– И все пошло не так. По несчастливому стечению обстоятельств контейнер вскрыли прямо на субмарине, и согретый мимикроид перешел в активное состояние. А возможно, нештатная ситуация началась еще до вскрытия контейнера. Возможно, из-за перепада температур треснула упаковка с накопителем и началась диффузия. В точности не знаю, но оживший мимикроид поглотил накопитель и сделал его частью себя.
– Это была Уивер? Вот что она украла у Кэмерон!
– Это был Т-1001. Катериной Уивер он стал по прибытии в ваше время. Короче говоря, моя дочь не получила то, что было создано специально для нее и очень ей нужно, а мир обрел не в меру самостоятельную и спонтанно-творчески мыслящую машину-мимикроида.
– Т-1001 обрел душу, – удивленно говорит Сара.
– Если тебе так нравится.
– Но как эта жидкая штука смогла впитать и удерживать в себе... электронный компонент?
Киваю Саре на плоскую коробку в своих руках и поднимаю крышку. Как тусклое запотевшее зеркало, в ней ровным слоем лежит то, что люди любят называть «жидким металлом». Сара понимающе качает головой и сама отвечает на свой вопрос:
– Потому что компонент тоже жидкий.
– Это не жидкость и не металл, – считаю нужным внести терминологическую ясность.
– А выглядит как то и другое, – настаивает Сара.
– Структурообразующая синергетическая субстанция. Тяжеловесно звучит?
– Какой-то киберпанковский бред, – ухмыляется Сара.
– Я обычно называю ее «син».
– От слова...
– «Синергия».
– Ты ничего не понимаешь.
И не собираюсь с ней спорить.
– Этот образец запрограммирован на создание нужной начальной структуры.
– Ты его просто туда зальешь?
– Вроде того. Оказавшись внутри, он образует заданную исходную структуру и перейдет в полутвердое состояние.
– А эти Т-1000 и Т-1001 сделаны из такой же штуки?
– Конечно.
– А почему они не затвердевают?
– У них другое предназначение. Их процессор своеобразен тем, что может функционировать только в такой «полужидкой» фазе. Полностью затвердев, он утратит функциональность.
– Смерть? А почему Т-1000 оттаял и ожил после жидкого азота?
– Температура кипения азота – всего лишь минус триста двадцать градусов по Фаренгейту. Такой мороз не убьет мимикроида, только механически обездвижит.
Сара откидывается на спинку дивана, и мимика ее лица выдает изрядное смятение мыслей и чувств. Люди в таких случаях говорят «слишком много информации» и «надо переварить». Пусть переваривает. А я пока примерюсь, как ловчее направить содержимое коробки в его новое и окончательное вместилище. Голову надо чуть наклонить...
Кошка, которая давно уже, вся вытянувшись от любопытства, следила за каждым моим движением, внезапно одним махом перепрыгивает со стола прямо на колени к Кэмерон. Сара от неожиданности восклицает «уп!..» Забавная ситуация. Жду, предоставив любопытному зрителю возможность внимательнейше обнюхать мою дочь, коробку с сином, мои руки, плоскогубцы, заглушки чипов и так далее предмет за предметом. Когда все должным образом обследовано и изучено, удовлетворенный зверь устраивается, свернувшись на неподвижных коленях Кэмерон. Вот бы она сейчас удивилась!
Ладно, продолжаем. Ничего переливать, конечно, не надо. Только поднести син поближе, и, подчиняясь моторной программе, он сам переберется на свое место. Пошел... Смачивает дно ниши, прицепляется к кубикам запоминающего модуля, омывает их, и черные кубики постепенно тонут под мутно-зеркальным слоем. Тускнеет подсветка. Один за другим исчезают ряды желтых контактов. Сара, отвлекшись от своих мыслей, приподнялась и тоже наблюдает. Еще несколько секунд, и весь «жидкий металл» оказывается на месте назначения. Его зеркало вибрирует и, преодолевая гравитацию, приходит в параллельность с краем ниши, оставив обнаженными три пояса контактных точек. Так и должно быть.
– Соединился, – комментирую я происходящее. – Теперь ждем.
Проходит минута, и мутное зеркало начинает темнеть, приобретает сначала бурый, потом темно-коричневый и наконец черный матовый цвет. Готово! Сара облегченно вздыхает и прокашливается. Тщательно устанавливаю заглушку слева, прикрываю ее кожей. Затем беру чип, нацеливая его в гнездо и интересуюсь:
– Есть еще конфиденциальные вопросы?
– Наверно будет лучше, – говорит Сара, – если я обо всем спрошу уже при ней.
Но едва я начинаю опускать чип в гнездо, не удерживается:
– Эй, а что будет с ее глазом?
– Про трудность регенерации я уже сказал. Вероятно, глаза не будет.
– Черт... А что даст ей этот накопитель?
– Многое. В том числе способность быстро и полноценно обрабатывать информацию, которую доставляют ей органы чувств. Отныне любая информация будет создавать в сознании Кэмерон не только четкие логические конструкции, но и объемные ориентиры типа «приятно – не приятно», «нравится – не нравится», «люблю – не люблю». Постепенно она сформирует собственное отношение к миру. Настоящий характер. Личность.
– Джон рассказывал, что в школе, где они впервые встретились, Кэмерон была идеально похожа на человека. Почему после она перестала быть такой?
– Если бы ты или Джон это поощряли, она продолжала бы радовать вас... человечностью. Но собственного интереса в этом у нее не было. Теперь все изменится. Все станет настоящим. И кстати говоря, появится здоровый инстинкт самосохранения. И даже интуиция.
– Почему она пыталась убить Джона тогда, после взрыва? – немного подумав, спрашивает Сара. – Она вела себя как типичный терминатор.
– Это просто. Любой киборг получает в качестве стартового опыта базу данных всех предыдущих конструкций. Своего рода генетическую память. Под действием повреждающих факторов были нарушены индексы этой базы, и какое-то время Кэмерон чересчур непосредственно воспринимала информацию о чьей-то старой директиве. Ее операционная система обнаружила сбой, запустила переиндексацию, и скоро все встало на свои места.
– Скоро, не скоро, а это был очень долгий день, – с укором припоминает Сара. – И значит, потом она говорила правду? Что «все проверила» и что «теперь все в порядке»?
– Конечно.
Сара горько усмехается и, твердо глядя мне в глаза, признается:
– Мы готовились ее сжечь. Но...
– Я счастлив, что вы передумали. Есть еще конфиденциальные вопросы?
На этот раз загрузка происходит заметно медленнее обычного. Кэмерон слегка вздрагивает и вздрагивает на ее коленях проснувшаяся кошка. Глаз и темный видеозрачок Кэмерон оживают и обнаруживают пушистую нагрузку. «Нагрузка» с интересом и легкой настороженностью смотрит на нее. Правая рука Кэм приходит в медленное движение и очень нежно касается кошачьей шерсти. «Привет», – тихо говорит Кэм кошке, и та отвечает коротким мурчанием. Кажется, начало хорошее.
– Как себя чувствуешь, Кэм? – спрашиваю я.
– Необычно. Не могу подобрать определение.
– Структуру на первом уровне видишь?
– Я ее обнаружила, – помедлив, отвечает Кэмерон, – но не вижу.
– Как это?
– Мне недоступно ее пространство, оно огромно, не получается его адресовать.
– Не все сразу. Разметь небольшую область и скопируй туда систему.
Кошка осторожно спрыгивает с ее колен и возвращается на диван к детишкам. «Пока...» – шепчет ей Кэм. Правый глаз ее закрывается и замирает левый видеозрачок.
– Теперь ей надо поспать, – объясняю я Саре.
«Я не сплю», – шепотом заверяет Кэмерон.
– А ты попробуй... моя милая.
«Второй раз», – с улыбкой шепчет Кэмерон.
Проходит несколько минут. Я замечаю, что и глаза Сары проявляют тенденцию к закрытию
– Давай-ка тоже укладывайся, – говорю ей. – Диван весь твой.
– Это еще зачем? – ершится Сара.
– У тебя температура почти сто два. Разве не чувствуешь?
– Что?.. Хм... Мне и правда как-то... не по себе.
– Почти сто два. Вероятно, нервное переутомление. «Сумасшедший день». Укладывайся без разговоров и попробуй уснуть. – Я подхожу к выключателю и гашу в комнате свет.
– Раскомандовался... – минуту поупрямившись для виду и затем все-таки укладываясь ворчит Сара. – Скайнет несчастный.
Я – Скайнет счастливый!
– Чем бы тебя укрыть?
– В бардачке есть плед.
Надеюсь, это так – даже если он пропах специями.
Плед невелик, но Сара поворачивается на бок, поджимает ноги и ей даже удается укутать часть головы. Собираюсь выйти в офисную комнату, но Сара останавливает меня:
– А ты куда?
– Не хочу вам мешать, буду за стеной.
– Если что, разбуди, – предупреждает Сара.
– Все будет в порядке, спи.
– Разбуди, договорились? – громче повторяет Сара. От нее не отделаться.
Кэмерон медленно наклоняет голову и шепчет:
«Ты ее слышал?»
– Договорились. Засыпайте, неугомонные.
«Ты злой», – еще тише лепечет Кэмерон.
– Спите!
«Девочке Кэм надо поспать...» – шепот Кэмерон едва слышен. Сара тоже утихомиривается, или только делает вид, но я улучаю момент и наконец вырываюсь на свободу.
Под столами в офисной комнате нахожу четыре гнезда локальной компьютерной сети. Все провода спрятаны в кабель-каналы, но терпение и логическое мышление быстро приводят меня в темный коридор к небольшому безродному коммутатору на восемь портов. Отсоединяю внешний кабель и проверенным фокусом подключаю к себе. Да, Сара не ошиблась: место действительно живое и интернет есть. Взломать доступ – дело простое. Меня ждет электронная доска объявлений «ClassifiedAds».
Отредактировано БотАН - Четверг, 18.02.2021, 21:35 |
|
| |
