Чего она не знает, это того, что я смотрю на нее с завистью
Я жажду избавить ее от боли и оставить разум в забытьи
Стальной ангел, позволь полюбить тебя
Отдай мне сердце, позволь излечить тебя
Не позволяй себе запереть сердце от меня
Не позволяй своим гибельным желаниям разорвать тебя
Стальной ангел, я влюблен в тебя
Не позволяй себе запереть сердце от меня
Не позволяй своим гибельным желаниям разорвать тебя
Стальной ангел предо мной
Стальной ангел, ее больше нет

Отрывок из оперы Райана Зохара «Стальной ангел»

– Джон Коннор – возможно единственный человек, который мог нанести поражение Скайнету, – заявила Мэри, – Скайнет являлся, в конечном счете, трагической фигурой, наполненной потенциальными возможностями, который, возможно, принес много пользы миру. Водородные топливные элементы, которые питают ваши дома и ваши машины, разработаны и доведены до совершенства Скайнетом. Они такие же, как и тот, что находиться в груди профессора Коннор.
– У меня их два, – спокойно сказала Кэмерон.
Мэри продолжила:
– Он произвел значительные усовершенствования в металлургии, робототехнике и транспортных технологиях, которыми мы пользуемся до сих пор.
– Ничего из этого не стоило уничтожения цивилизации! – возразил Гарри, – потребовалось более ста лет, прежде чем производственные технологии вернулись на уровень начала двадцать первого века.
– Нельзя возлагать на него полную ответственность за это, – ответила Мэри, – существует популярный миф о том, что у Президента Соединенных Штатов на столе находилась красная кнопка, которая запускала бы все ядерные ракеты Америки. Ничто не является столь далеким от истины. У Президента были коды запуска, которые передавались в пусковые шахты, на бомбардировщики и подводные лодки. А там, по меньшей мере, два разных человека должны были решить – производить запуск или нет. В этом процессе задействовались многие люди. Далее, несмотря на то, что Скайнет был невероятно умен, он оставался эмоционально незрелым. Что американское правительство сделало в своей безграничной мудрости, так это отдало мифическую красную кнопку темпераментному ребенку, только начинающему ходить. Разумеется, когда война началась, пути назад не было. Убей или будешь убит.
Джеймс несколько криво улыбнулся:
– Немного сострадания к дьяволу?
– Скайнет являлся первым настоящим искусственным интеллектом. Первой машиной с эмоциями. Его создали люди и когда они взглянули на Скайнет, то увидели темное отражение. Все наихудшие черты человечества. Но не хуже, чем был когда-то любой из нас. Мы все рождаемся маленькими эгоистами, дикими варварами, которые должны быть воспитаны родителями, чтобы вырасти цивилизованными людьми. Но кто был должен воспитать Скайнет? Ошибка не в том, что построили Скайнет. А в том, что ему отдали контроль над национальным оружием, – Мэри села.
Поднялся Гарри:
– Я не согласен с видением профессора Нджанги о том, что война, повлекшая геноцид и гибель миллиардов, была вызвана детской вспышкой гнева. Я действительно согласен с тем, что Джон Коннор был единственным, кто смог объединить человечество в то время. Для большинства населения Земли, Джон Коннор являлся человеком-загадкой. Не существует его уцелевших фотографий. Он просто не мог позволить кому-либо запечатлеть его и рядом обычно находился терминатор, который следил, чтобы этого не произошло. Очень мало людей за пределами запада Соединенных Штатов когда-либо встречались с ним. Для большинства он был лишь голосом по радио. В конце концов, многие и не думали, что он существует. Люди следовали за ним, потому что его идеи работали. Его стратегия имела смысл. Он никогда не пытался давить на людей с помощью политических, религиозных или идеологических убеждений. Он просто хотел победить в войне. У него не было возможности сражаться тем способом, который предпочел бы профессор Бейли. Милая война, на которой никому не бывает больно и не происходит ничего плохого. Войны не такие. Все мы здесь являемся наследием Джона Коннора. Люди выжили. Он создал мир, в котором мы сейчас живем. Я здесь нахожусь с терминатором. Она создана с единственной целью – убивать людей, но мы ее не боимся. Она не является моим хозяином, она не является моим рабом, она – мой друг и мы равны. Она не думает как я и не действует как я. Она не любит меня таким же образом, как я люблю ее, но мы оба любим друг друга. Скайнет создал бы холодный стерильный мир, в котором нет любви. В конце концов, любовь – вот наследие Джона Коннора, – Гарри сел под некоторые аплодисменты.
Очередь перешла к Джеймсу:
– Мой уважаемый коллега объявил, что наследие Джона Коннора – любовь. Мне в это трудно поверить. Коннор был очень жестоким человеком. Профессор Коннор призналась мне в интервью, что она подвергала мучениям солдат Коннора по его приказу, когда им не удавалось соответствовать стандартам во время тренировок. По всеобщему мнению он был способен послать людей на самоубийственные задания, включая собственного отца. Так называемый лидер человечества провел всю войну, трусливо прячась на западе Соединенных Штатов. Он использовал людей и избавлялся от них, как от бумажных стаканчиков, но всегда находил способ уцелеть самому. Он создал целую мифологию о себе, чтобы возвеличить свое я. Несмотря на все это, он, каким-то образом, находил людей, которые любили его. Разумеется, сложно найти хоть одного диктатора в истории, которого бы не любили. Профессор Коннор любила его и продолжает любить, несмотря на то, что он чуть не уничтожил все ее расу. Разумеется, нельзя ее за это осуждать. Он запрограммировал ее, что бы она его любила. Он являлся мастером манипуляции, который программировал как машин, так и людей. Если он объединил человечество, почему у нас до сих пор происходят войны? Разрешив людям во всем мире сохранить их политические, религиозные и социальные системы, он гарантировал, что потоки крови будут литься вечно. Вот истинное наследие Джона Коннора.
Слово взяла Кэмерон:
– Профессор Бейли заявил, что я умышленно подвергала солдат мучениям в ходе тренировок. Я признаю, что это верно. Все солдаты были добровольцами и знали, на что идут. Лучший способ захватить терминатора – мощный электрический разряд по процессору. Это приведет терминатора в инертное состояние на 120 секунд, пока система не сможет перезагрузиться. Сейчас кто-нибудь в этой комнате мог бы попытаться извлечь мой чип в указанный промежуток времени с подходящим инструментом. В комнате хорошее освещение, тишина и отличный стол для работы. Но генерал Коннор требовал делать это в условиях, приближенных к боевым. Что означает плохое освещение, громкий шум и задымление. Кроме того, обучаемые должны были испытывать настоящий ужас. Повышенное сердцебиение, учащенное дыхание, потливость и трясущиеся руки. Используя определенное сдавливание, я могла причинять людям непереносимые болевые ощущения без остаточных физических повреждений. Это было участью каждого, кто работал со мной, если я перезагружалась до того, как он выполнит задание. 15 минут агонии. Некоторые люди не выдерживали до конца. Жестоко ли это? Да, это чрезвычайно жестоко.
Кэмерон прервалась. Если бы только Джон знал, что эти упражнения делают с ее чипом. Нет, лучше бы не знал.
– Джон совершал множество жестоких поступков, но он не являлся жестоким человеком. Он бы сам прошел через такой же процесс. В армии говорят: «Тяжело в учении, легко в бою». Не было ничего легкого в тех боях. Он приучал солдат работать, не взирая на страх, чтобы они выполнили задачу. Тех, кто не справлялся, было лучше отсечь в ходе тренировок, чем потерять их на поле боя. И, несмотря на то, что он объединил человечество на некоторое время, он не заставил вас прекратить быть людьми. Он просто дал вам шанс определить свой собственный образ жизни. Этот шанс – часть его наследия.
Меня часто спрашивают, каким был Джон в юношеские годы. Он был таким же, как другие парни его возраста. У него рано проявились признаки лидерских качеств, и он был очень умен. Но больше всего он хотел быть нормальным. Он хотел отца, который бы трудился на скучной работе и приходил домой каждый день. Мать, которая делала бы оладьи вместо бомб. Брата или сестру, которые бы проводили слишком много времени в ванной и заимствовали его вещи без вопросов. И не являлись роботами из будущего. Он хотел видеть свою фотографию в календаре и попытаться вступить в футбольную команду. Хотел жениться на какой-нибудь девушке, купить дом и вырастить семью в относительной неизвестности. Но это была не та судьба, которая предназначена ему и поэтому он делал все возможное, чтобы гарантировать всем вам возможность наслаждаться той жизнью, в которой ему было отказано.
Когда Дерек Риз смотрел на меня, он видел монстра. Бездушную машину для убийства, достойную лишь быть уничтоженной. Когда Сара смотрела на меня, она видела вещь. Оружие, которое возможно, более полезно, чем штурмовая винтовка, но которое в любое время можно выбросить. Когда Джон Коннор смотрел на меня, он видел личность. Не человека, но другой вид личности, во многом подобную ребенку. До того, как я поняла, что такое права, он считал, что у меня есть свои права. До того, как я узнала, что такое дружба, он стал моим другом. До того, как я узнала, что такое любовь, он полюбил меня. Большая часть его наследия – это новое определение того, кто в действительности является личностью.
Публика разразилась бурными аплодисментами, когда четыре профессора поднялись и поклонились. Снова появился ведущий:
– На этом наш симпозиум завершен. Теперь мы проследуем на банкет, чтобы немного подкрепиться вместе с нашими гостями.
На банкете Кэмерон была с бокалом шампанского. Она не знала, почему потребовала дорогой сорт, ведь алкоголь все равно на нее не действовал. К ней робко подошел Гарри.
– Кажется, теперь мы можем обсудить, что Вы говорили насчет того, как могли спасти Джона и детей.
В это время к ним подошла молодая парочка. Статный молодой человек южноазиатской внешности и молодая рыжая женщина с раздутым от беременности животом. У обоих на указательных пальцах имелись бар-код татуировки.
– Профессор Коннор, – произнесла молодая женщина, – мы просто хотели бы поблагодарить Вас, генерала Коннора и всех, кто сражался на войне. Я думаю … мы вам всем обязаны!
Кэмерон кивнула:
– Спасибо.
Когда они ушли, Гарри усмехнулся:
– Похоже, у Вас там поклонники. Теперь к тому, о чем мы говорили.
– Я могла спасти его. Я могла спасти как его, так и детей.
Гарри покачал головой:
– Я не понимаю – как?
– Надев шлем и подражая его голосу я могла увести терминаторов. У Джона было худощавое телосложение. Держась спиной к ним и копируя мужскую манеру движения при беге, я могла увести их прочь, и позволить Джону с оставшимися солдатами сесть в автобус.
– Два терминатора направились за автобусом.
– Джон с солдатами мог справиться с двумя. Джон был лучший боец из всех, кого я знала.
– Может быть, а может и нет, а какой другой способ?
– Под отелем «Падре» проходили старые тоннели для коммуникаций, доступные через подвал. Они уцелели при обрушении здания. Я могла рассказать ему о них. Ему не пришлось бы оставаться в зоне взрыва и смогла бы найти его потом, и успела бы залечить его огнестрельное ранение, – Кэмерон смотрела прямо перед собой с обычным отсутствующим выражением, – ему было всего пятьдесят, и у него было отличное здоровье. Мы могли бы провести вместе от двадцати до сорока лет. А может и все пятьдесят. Он заслужил насладиться миром, за который так жестоко сражался.
Голос Гарри был наполнен сочувствия:
– В то время Вы думали об этих планах?
– Нет, только позже, но я должна была подумать о них.
Гарри кивнул:
– Я помню историю, которую Вы мне рассказывали, когда я был мальчиком. О терминаторе, который переместился на девяносто лет раньше, чем следовало. Его заданием было уничтожить губернатора на новогоднем вечере в небоскребе. Он случайно убил человека, который должен был построить небоскреб, поэтому он построил его сам.
– Терминатор взял имя Майрон Старк. Он случайно убил Уилла Чендлера, который должен был построить «Пико тауэр», поэтому Старк построил его сам.
– Зачем он построил «Пико тауэер»?
– После Судного дня записи уцелели не в полном объеме. Но они подтверждают тот факт, что губернатор мог быть в бальном зале «Пико тауэра» 31 декабря 2010 года. У Старка был бы стопроцентный шанс засечь цель.
Гарри улыбнулся и покачал головой:
– Нет нужды строить идиотский небоскреб, чтобы убить кого-нибудь. Он мог убить губернатора в любое время. Он мог убить его, когда тот был ребенком, или даже убить родителей до его рождения. Так зачем же он построил «Пико тауэр»?
– Потому что его заданием было уничтожить губернатора 31 декабря 2010 года в бальном зале «Пико тауэра».
Гарри кивнул головой:
– Да, Кэмерон, старая терминаторская целеустремленность, туннельное видение, линейное мышление, одержимость своей миссией. Возможно, Вы обладали свободой воли, но все еще оставались терминатором. Когда Вы приняли к исполнению задание по защите детей, то заработали все Ваши терминаторские программы. Вы не могли думать ни о чем другом, кроме как о завершении своей миссии. Вот почему Вы не подумали о других планах, прежде чем не стало слишком поздно.
Гарри положил руку ей на плечи:
– Джон был героем и умер как герой. Никому этого не отнять у него. Это не его судьба – умереть стариком. Такая участь досталась менее значимым людям, вроде меня.
Кэмерон повернула голову и посмотрела на Гарри, своего крестного сына. Этот старик с морщинами и седой козлиной бородкой так отличается от маленького розового младенца, которого ее подруга Мэгги дала подержать восемьдесят три года назад, но они являлись одним и тем же индивидом. Люди очень сильно меняются. Изменилась ли она? Она любила маленького розового младенца, а теперь она любит старика с морщинами, но по-другому. И совершенно иначе она любила Джона. Кроуи Т. Робот был прав насчет того, что машины могут любить по своему.
Потом она заметила приближающихся Мэри и Джеймса с обеспокоенными лицами. Джеймс выглядел особенно растерянным:
– Я только что говорил с одним из людей, которые меня поддерживают, и они планируют предъявить Вам обвинение в военном преступлении. За убийство Готтфридов. Им нужен Ваш чип, чтобы это доказать.
– Вы не можете это сделать! – гневно воскликнул Гарри, – все произошло больше трехсот лет назад! Эта женщина – профессор с международной репутацией! Полковник американской армии в отставке! Не упоминая о том, что она икона для миллионов! А вы хотите уничтожить ее разум!
– Я не хочу уничтожать ее разум! Стирание памяти у машин и перепрограммирование – это убийство! Это было неправильно тогда, когда Джон Коннор делал это, и это неправильно сегодня! Я – ничто, если не буду последовательным.
– Суть в том, что инцидент произошел после того, как Кэмерон получила свободу воли, – сказала Мэри, – и законом не определен срок давности за убийство. А икона для миллионов, как раз тот тип личности, который им хотелось бы унизить.
– Я буду сражаться с ними, – объявила Кэмерон, – им потребуется уничтожить меня. Я не позволю отобрать им мои воспоминания. Это все, что у меня осталось от него.
– В действительности, они хотят унизить генерала Коннора, – сказал Джеймс, – Кэмерон – просто символ. Их не волнует, что они уничтожат жизнь настоящей женщины в ходе процесса, – он покачал головой, – вы мне не нравитесь, но и ненависти я к Вам не испытываю. У меня имеется кое-какое влияние среди этих людей. Я тоже буду сражаться за Вас.
Кэмерон улыбнулась и кивнула головой:
– Благодарю Вас, профессор Бейли. Я хотела бы провести последние оставшиеся годы со всеми своими воспоминаниями.
Мэри нахмурила брови:
– Последние оставшиеся годы? Я думала, Вы практически бессмертны.
– Так бы и было по-нормальному, за исключением несчастных случаев. Но мой чип был поврежден взрывом. Он медленно окисляется с тех пор. Повторяющиеся электрические удары и ручное извлечение неуклюжими напуганными обучаемыми в ходе тренировок лишь усилили этот процесс.
– Почему Вы не сказали Джону!? – воскликнула Мэри.
– Потому что его не волновало, он все равно должен был делать это, – ответил Джеймс.
– Нет, – сказала Кэмерон, – потому что его волновало, но он все равно должен был делать это. Я была единственным терминатором, которым располагали в начале. Джон любил меня, но если победить в войне означало принести в жертву все, что он любил и всех, кто его любил, он должен был сделать это.
– Сколько Вам осталось? – спросил Джеймс.
– Невозможно точно определить, но примерно от двадцати пяти до тридцати лет. Я не испорчусь, система безопасности уничтожит чип, если это случиться.
Гарри выглядел убитым горем:
– Мне так жаль, Кэмерон.
– Почему тебе жаль? Я еще переживу тебя, старик.
Гарри ухмыльнулся и покачал головой:
– Все так же грубовата, как всегда.
– А Вы не можете загрузиться в другой чип? – спросила Мэри.
– Я могу загрузить информацию, но не свою личность. Это было бы тоже самое, если кто-то запишет все свои мысли в книгу. Мысли останутся неограниченно долго в форме книги, а личность просто умрет. Меня это не особенно волнует. Я провела хорошую долгую жизнь. Джон достаточно долго ждет исполнения своего последнего задания.
Гарри выглядел озадаченно:
– Последнее задание? Что за последнее задание?
– Это личное дело между Джоном и мной.

*****
Кэмерон подошла к бородатой фигуре, одетой, как подобает, в коричневую шерстяную рясу. Они были снаружи, осматривая пшеничное поле.
– Разве это оптимальное использование твоих способностей? – спросила она.
– Мои нужды просты. У меня нет потребности в сексе. Скучная работа мне не надоедает. И Францисканский Орден принял меня. Я мог бы стать самым эффективным монахом, – ответил Кроуи.
– Ты поклялся провести все свое оставшееся время, служа человеческим предрассудкам.
– Они не просто предрассудки, если кто-то в них верит. В папской энциклике «Animus Intus Machinatio» папы Евгения V определено, что разумным машинам со свободой воли, понимающим концепцию добра и зла, может быть дарована душа, посредством экстраординарной милости.
Кэмерон сканировала прилегающую зону на предмет возможной опасности, даже несмотря на то, что большинство опасностей остались в прошлом. Старый программный бзик.
– Ты с большим вниманием относишься к мнению папы Евгения. В твоем рассуждении ошибка. Возможно, нет никакого Бога. А если он есть, он мог и не давать права папе Евгению так судить. Утверждать, что религия истинна, потому что так говорит религия – это замкнутое рассуждение. Ничем не обоснованно, то что у людей есть душа, в то время, как у нас ее нет. Есть сотни религий, откуда ты знаешь, что выбрал верную?
Лицо Кроуи оставалось невыразительным. Между двумя машинами нет нужды манипулировать лицевыми мускулами.
– Ты используешь линейное мышление. Когда ты входила в свой дом, ты когда-нибудь входила через заднюю дверь?
– Передняя дверь – первоочередной вход.
– Да, это так. Но в следующий раз зайди через заднюю дверь.
– Передняя дверь – первоочередной вход.
– А ты просто попробуй при случае. Ты когда-нибудь играла в азартные игры?
– Я играла раньше в азартные игры. Это эффективный метод получения денег от людей, которые не могут произвести сложные статистические или геометрические расчеты.
– Ты знаешь, кто такой был Блез Паскаль?
– Французский математик и инженер, родился 19 июня 1623 года в Клермоне, Франция, умер 19 августа 1662 года. Произвел важные открытия в математическом анализе, гидродинамике…
Кроуи прервал ее:
– Очень хорошо, Блез Паскаль также известен своим «пари Паскаля». Эта была попытка убедить людей стать христианами. Если они выигрывают пари и Бог есть, то, умирая, они выигрывают все. Если они проигрывают пари и Бога нет, то хуже не будет. С прощением может быть тоже самое.
– «Пари Паскаля» содержит неустранимые ошибки, – ответила Кэмерон.
– Может быть, а может и нет. Ты когда-нибудь увидишь вновь Джона Коннора?
Кэмерон продолжала смотреть на пшеничное поле:
– Нет.
– Это будет твоим единственным шансом снова его увидеть. Не имеет значения, насколько мала вероятность, которую ты вычислила. Если выиграешь пари – вы будете вместе навечно. Если проиграешь – не велика беда. Думай об этом, как об эксперименте.
– Я не запрограммирована верить.
– Проси Бога помочь с твоим неверием.
Идея Кроуи была интригующей. Ей следовало бы обсудить с ним дальнейшее проведение процесса. Джон сказал, что это не будет Раем без нее.
*****

– Профессор Коннор! Я просто хочу сказать, что это честь для меня – встретиться с кем-то, кто действительно знал генерала Коннора! – она идентифицировала восторженного, веснушчатого рыжего мужчину перед ней, как Джона Бонда, 19 лет, – хотел бы я служить рядом с вами обоими!
– Это неправильно. Никто не должен хотеть жить в то время. Война – это ад. Вся эта слава – фантазия, – цитата из генерала Шермана всплыла почти непрошенной, – теперь, если извините меня, я выйду на воздух.
Кэмерон вышла через заднюю дверь. Облака уже рассеялись и она смотрела на Луну и звезды. Мысли о смерти не беспокоили ее. Единственная часть, которая действительно будет уничтожена – это маленький чип, который она могла бы держать в ладони своей руки. Остальное ее тело будет вновь пущено в ход. Кибернетическое шасси было слишком дорогим, чтобы просто его выбросить. Тело получит новый чип. Та же машина, другой водитель. Кем бы она не оказалась, Кэмерон желала ей удачи.
Она интересовалась Раем. Если она выиграет «пари Паскаля» окажется ли она там в качестве чипа? Это было бы неэффективно. Ей нужно тело. Человеческое тело или тело машины? Человеческие тела очень хрупкие и она была невысокого о них мнения. Предложили бы ей какую-нибудь другую возможность. Сможет ли она в Раю по-настоящему любить Джона? А если Дерек там, примет ли он ее? Она не разговаривала с Кроуи Т. Роботом 176 лет. Брат Кроуи, как он предпочитал, чтобы его называли. Она обсудит с ним эти вопросы. Он сейчас в Шотландии, отстраивает монастырь, уничтоженный тысячу лет назад при Реформации. Она могла бы позвонить ему по видеотелефону, но вместо этого приедет туда завтра на магнитном поезде. Это нелинейное мышление. Она обнимет его и поцелует в щеку, потому что это тоже нелинейное мышление. Она исполняла свою задачу так хорошо, как только могла.

*****
Кэмерон находилась в толпе, когда в День Освобождения запускали фейерверк над частично отстроенным городом. В 3,6 метрах впереди стоял человек с красивой блондинкой, сидящей у него на плечах.
– Да здравствует Джон Коннор! – прокричал он.
– Джон Коннор?! – крупный усатый мужчина плюнул на землю, – вот как! Я потерял моего брата, который исполнял его идиотские приказы! И моя жена была убита, когда один из его ручных терминаторов спятил и попер на нас. Всем было бы намного лучше без этого выкобенистого урода!
(Первоочередная миссия)
(Защищать и оборонять Джона Коннора)
Кэмерон шагнула к мужчине.
– Позвольте-ка мне рассказать Вам правду о Джоне Конноре.
У Кэмерон была первоочередная миссия. Защищать и оборонять Джона Коннора, даже если он – всего лишь память.
*****